Мой бывший - зверь

Глава 9

— Боже, какая дура! — качала головой Алия, устраивая на мне провода прибора, который я уже ненавидела. И почему Князев не сказал, что мне придется ходить обмотанной датчиками целые сутки?! Да еще и сам прибор сбоку таскать! — Но она никому не нравилась — я слышала в ординаторской. Эта Галина изначально всем показалась какой-то ненормальной…

— Мне кажется, у нее есть какой-то психиатрический диагноз, — наблюдала за нами Маша, закинув ногу на ногу в соседнем кресле. — Вот же овца… А Князев молодец, прошаренный. Представляю, сколько на него таких капканов уже расставляли.

— Бред какой-то. — Я пялилась в панорамное окно на город, стараясь отвлекаться от манипуляций кардиолога. Все же Князев, кажется, мне мстил за те два часа под моим подъездом. Как можно сутки выдержать это устройство на себе? — На что эта ординатор рассчитывала? Что он прибежит ей место предлагать?

— Я не знаю юридических тонкостей, но, возможно, знает она. Может, поэтому и рассчитывала, что прибежит, — хмурилась Маша. — Жаль, Князев после этого к нам ногой больше не ступит.

— Ну а мы при чем тут? — вступилась Алия. — Такая паршивая овца в любом месте может оказаться.

— Так она вышла на смену как ни в чем не бывало! Видела вообще себя в зеркало?

— Давайте сменим тему, а? — тихо попросила я. Все эти разговоры нервировали. Взгляды в коридорах стали еще более пристальными. Народ все искал у меня признаки душевных терзаний — вот-вот сочувствовать начнут! — Не стоит эта Галина того, чтобы о ней весь день говорить. Тем более Игорь спокоен. Его юрист уже у Розмуха и, похоже, успокаивает еще и их всех…

— Ну, у нас таких разборок еще не было, обычно женщинам достается, — пожала плечами Алия и довольно оглядела результат. — Готова. Можешь одеваться.

— Черт, а спать с ним как? — поежилась я, не решаясь двигаться.

— С Князевым? — хрюкнула Маша.

— Зато он все-все о тебе узнает, — закатила Алия глаза в романтическом приступе. — Как твое сердце на него реагирует…

— Холтер? Холтер узнает...

— Угу, обмороком оно реагирует, — игнорировала я веселье подруги, натягивая рубашку.

— Не вижу ничего критичного, даже рожать тебе можно, — взялась Алия за заключения. — Я Князеву все расписала.

— Так и написала? Что Янке можно от него рожать?

— Вот вы ненормальные! — возмутилась я, хватая заключения. — Я понимаю, что все в клинике заскучали, и вам шоу подвалило: я, Князев, овца эта…

— Мы-то как раз нормальные, — возразила Алия, — семью, детей нам подавай. А такие, как эта овца…

— Мы тоже нормальные, — перебила ее Маша. — И без семьи и детей.

— Не учи девочку плохому!

— Девочка и без нас разберется!

Но когда мы вышли с Машей из кабинета Алии, она пристально вгляделась мне в глаза, предварительно оглядевшись в пустом коридоре:

— Ты правда в норме?

— Нет, — тряхнула я волосами.

— Не уверена в нем?

— Да не в этом дело! Я уверена, что это все подстава! — Звучало, конечно, глупо. Как я могу быть уверена в мужчине, которого знаю всего ничего? Но здесь хотя бы логика не давала шанса на сомнения — Князеву эта Галина точно не далась даром. Даже если захочешь поверить в ее манипуляцию — не выйдет. Просто все смешалось в какую-то кучу. Еще и с Машей не удалось поговорить — она пришла уже в разгар обследования. — Я хотела притормозить у тебя в кабинете с чашкой чая и послушать вообще себя, тебя…

— Ни слова больше, — усмехнулась Маша. — У меня как раз есть еще сорок минут до приема.

— Ну вот так бы и сразу!

***

— Игорь Андреевич, я знаю, вы этого не любите, — тронул меня за локоть ассистент. Не помнил его имени, — но операция блестящая — не могу не высказать вам восхищение. И еще. Мне жаль, что вас втянули здесь в скандал…

Я коротко глянул на него и отвернулся к раковине.

— …Павел Петрович сказал пока никак не реагировать на Коновалову, но я бы хотел удалить ее из операционной на следующей операции, — продолжил он.

— Вам сказали не реагировать — следуйте распоряжению. Это не ваша проблема, — выдавил я.

Мне сейчас вообще не хотелось говорить с кем-то. Операция вымотала сильней обычного.

— Моя, если я считаю, что это навредит атмосфере в операционной. Я отвечаю за исход операции, как и вы.

— У вас есть замечания к моей работе?

— Мне показалось, что вы были напряжены больше обычного.

Я замер над раковиной, глядя на струю воды. Ему не показалось. Надо же…

— Степан Валерьевич, — вспомнил его имя. По запаху. От него всегда пахло хорошим табаком и дорогим сложным парфюмом. — Я уважаю вашу позицию и ценю то, что берете на себя ответственность. Но, при всем уважении, если бы внешние обстоятельства могли настолько влиять на меня во время операции, я бы не был кардиохирургом. И позвольте вас заверить, мое эмоциональное состояние последние дни диктуется далеко не этим инцидентом.

И я сдержанно улыбнулся.

— Хорошо, я вас понял, — смущенно усмехнулся он. — Но Коновалову все же отстраню. Так или иначе это сделало атмосферу в операционной напряженной.

— Ваше право, — пожал я плечами, тем не менее испытывая благодарность.

Эта женщина вызывала сегодня легкую глухую ярость, когда попадала в поле зрения. И дело было не в профессионализме. Зверь воспринимал ее помехой в отношениях со своей самкой, считал ее нездоровой и принимал за угрозу. Нет, это не мешало работе, но на концентрацию уходило больше сил.

— Игорь Андреевич, — позвала меня одна из ординаторов, — просили передать, что вас ждут в кабинете.

Оставалась еще одна операция, потом обход. Юрист сообщил, что провел встречу с руководством клиники и что все под контролем. Я не хотел вникать.

Я хотел увидеться с Яной.

«Захватишь кофе?» — написал ей, выходя в коридор.

«Я сделаю все, что в моих силах».

Несмотря на неподходящее время, ее ответ заставил улыбнуться. Нужно было как-то брать себя в руки, потому что я слишком соскучился по ней. А Яна, как назло, вела себя покладисто, не давая повода ее изловить, и не попадалась мне сегодня на глаза. Прошла обследования, оставила результаты на моем столе вместе с легким запахом в кабинете и испарилась. Не хотелось думать об этом, но Яна меня будто избегала. Но я разберусь с этим позже.

Когда я толкнул двери кабинета, ожидал увидеть кого угодно, но никак не собственного брата.

Стас, сидя в моем кресле, встретил меня наглой усмешкой. Одет официально — костюм и даже галстук. Очевидно, нашел рабочий повод до меня добраться. Но я быстро препарировал его одним взглядом, выделив напускное безразличие, щедро сдобренное крепким табачным дымом и концентрированной злостью в глазах. За время, что мы не виделись, она ни черта не притупилась. Впрочем, как и мое чувство вины.

— Станислав Андреевич Князев, отдел по борьбе с межвидовыми нарушениями, — усмехнулся он, изучая меня пристально.

— Тебе обязательно сидеть в кресле босса, чтобы чувствовать себя главным? — направился я к столу.

Он стиснул зубы и лениво поднялся:

— На тебя пришло новое дело.

Я поморщился от того, как он построил фразу. Не сомневался, что он явился потаскать меня за шкирку, но это оказалось неожиданно болезненно.

— А где твой официальный тон? — усмехнулся я, опускаясь в кресло едва ли не с блаженным вздохом.

— Не вижу причин радоваться, Игорь. С твоим условным освобождением тебе грозит тюрьма в случае малейшего подозрения.

А это тянуло лишь на клацанье зубов в воздухе.

— У нас, как и у людей, действует презумпция невиновности, — сложил я руки на груди, устраиваясь удобней.

— Даже кофе не предложишь? — сел он напротив.

— Можешь купить себе в кафетерии. Намерен меня задержать — задерживай. Но, кажется, ты не наскреб оснований? Тогда не мешай работать.

Мы уставились с братом друг на друга. Нет, он понимал, что повода я не дам — далеко не щенок так подставляться. Но и не удостовериться, что не оставил никаких зазоров для него, он не мог…

И тут меня парализовало от осознания.

Зазоры.

Яна. С кофе.

Взгляд мой дрогнул, когда я услышал ритм знакомых шагов в коридоре. Стас подобрался, прищурив глаз… и вцепился в меня взглядом, когда двери открылись.

— Игорь Андреевич, простите, — стушевалась Яна на пороге.

— Нет-нет, проходите, — обернулся Стас, и морду его перекосило от довольного оскала. — Здравствуйте. Проходите, прошу.

Я тяжело сглотнул, раздувая ноздри…

В этом мы со Стасом были похожи. Я чуял людей и ритмы их сердец, мог предсказать сбой в работе систем организма за несколько секунд до того, как тот случался. У Стаса похожая способность, только к спасению жизни она не имела отношения.

Яна нерешительно ступила в кабинет, глянув на меня, но Стас уже поднялся с кресла и прошел к ней, протягивая руку:

— Стас Князев, брат Игоря.

— Яна Анатольевна Перцева, помощник Игоря Андреевича, — сжала она два стаканчика с кофе крепче, не спеша отвечать на рукопожатие, и очаровательно улыбнулась брату. — Простите, руки заняты. Приятно познакомиться.

И она проскользнула ко мне.

— А мне-то как приятно… — ухмылялся Стас, пожирая ее взглядом.

И мне бы сыграть равнодушие на наше общее с моим зверем благо… только этот родственный мне ублюдок был таким же одаренным, как и я. Почуял мою слабость и замотанность, как акула каплю крови. И я среагировал ожидаемо — стиснул зубы, чтобы не выпустить клыки.

— Простите, не помешала? — глянула на меня Яна растерянно, ставя стаканчик на стол. — Кофе, что вы просили…

Она чувствовала, что ситуация здесь раскалена добела, уже совсем не по-человечески. И пыталась интуитивно прикрыть мой тыл, заметая след. Ей не хотелось показывать этому чужому зверю на нашей территории то, что у нас с ней уже есть.

Только брат это все понимал так же ясно, как если бы я сказал ему об этом прямо.

— Ян, спасибо, — перехватил я ее за руку и крепко сжал. — Стас уже уходит.

Брат довольно оскалился. Да, его сомнительная охота удалась. Теперь он не отстанет. Ну что ж, вызов принят. Бегать от угроз не в моих правилах. Я всегда знал, что мне придется защищать свой выбор от него. И что это будет непросто. Потому что желания у нас прямо противоположные. Я не смогу допустить, что окажусь виновным в смерти еще одного члена семьи. Он же жаждет этой смерти больше всего.

— До встречи, Яна, — попрощался Стас и направился к двери.

— До свидания, — сдержанно отозвалась она и нерешительно замерла, глядя ему вслед.

А я опустил голову на руки, пытаясь не схватить ее и не прижать к себе.

— Вот такой он — мой брат, — протер лицо.

— Ты говорил, вы не общаетесь.

Она собралась сделать шаг в сторону, но я перехватил и рывком усадил ее на стол.

— Ты бегаешь от меня весь день?

И я вложил в свой звериный оскал все очарование, на какое способен.

— Немного, — выдохнула она, настороженно замирая. — Но сейчас от разговора сбегаешь ты…

И красноречиво указала взглядом на двери.

— Стас работает в прокуратуре. Явился лично, получив на меня заявку ординатора.

— Подожди, — опешила Яна. — Он поможет?

— Нет, Ян, не поможет. — Она болезненно поморщилась, не решаясь на главный вопрос. — Стас считает, что я виновен в смерти нашей матери. И не может мне этого простить.

Яна совсем замерла, пытаясь понять, как ей быть с этим всем. Но ненадолго.

— Ты меня беспокоишь, — призналась бесстрашно.

И ее ладонь накрыла мою, позволяя почувствовать неуверенную дрожь ее пальцев.

— Я привык ко всему этому, — усмехнулся хрипло. — Просто не хочу сейчас тратить на это время.

— Игорь, мне очень жаль, что это все случилось с тобой. Выпей кофе.

— Спасибо, — откинулся я на спинку кресла, выпуская ее руку.

— На меня надели прибор с проводами, — решила она меня отвлечь и доверительно понизила голос, улыбаясь. — Как думаешь, если я пойду в таком виде шантажировать Розмуха, он испугается?

— А без прибора вы так и не договорились?

— Без прибора не смогли, — вздохнула она, переставая улыбаться.

Расстроена.

Не хочет идти ко мне в лапы… То есть работать со мной. Но посреди всей этой суеты — визит Стаса, предстоящая мне операция и беседа с юристом — Яна вдруг дала мне настоящую передышку с кофе и доверительной беседой шепотом.

— Ян, это нормально, что людей, которые ценят нас по-настоящему, немного. Как правило, для них неважно, насколько сильно мы стараемся заслужить их любовь…

— Я понимаю, — перевела она взгляд в стенку за моей спиной. Старалась не придавать значения пренебрежению Розмуха, но у нее не получалось. Яне хотелось, чтобы он ценил то, что она для него делала. Как если бы он был ее отцом, неспособным на простую благодарность. Нет, оставлять ее работать здесь не стоило. — А у тебя есть такие люди, которые тебя по-настоящему ценят?

— Есть. Я познакомлю тебя с ними.

Она улыбнулась, опуская взгляд, но тут же заметила папку с результатами обследования.

— А что по моему сердцу?

— Его надо беречь. И не тратить его ресурс на таких, как Розмух.

— Так серьезно?

— Тебе серьезно нужна забота, Яна. Сердцу — умеренные нагрузки, прогулки на свежем воздухе, отдых… Оно у тебя с особенностями.

— Наш кардиолог сказала, что ничего страшного, — нахмурилась она.

— Ничего, она права. Но особенности есть. И они будут увеличивать риски в случае, если ты продолжишь выматываться.

— Почему это выглядит как нечестная борьба за сотрудника? — усмехнулась она.

— Если бы, — покачал я головой. — Слушай, я понимаю, что тебе хочется многого добиться в жизни. Это нормально. Но даже если оставаться здесь, стоит обсудить более нормированный график. Если ты нужна, тебе пойдут навстречу.

Яна вздохнула, заполняя неловкую для нее паузу. Она не привыкла думать о том, что ей нужно заботиться о себе. И тем более ей некомфортно говорить об этом со мной.

— Может, мне уже не нужен этот приборчик? — вернула она на меня взгляд, принимаясь заигрывать.

Ладно, не все сразу.

— Девочка, ты забыла, кто из нас двоих настойчивый мужик? — посмотрел я на нее требовательно.

Ее реакция взбудоражила голод за долю секунды — Яна сжала ноги и задышала чаще, послушно отвечая на провокацию. А у меня в горле пересохло. Как же я ее хотел!.. Здесь и сейчас!

— Я помню, — серьезно сообщила она. — Твой кофе остывает.

Я прикрыл глаза, выравнивая дыхание. Операция. Скоро операция… И нужно срочно раздобыть чертовы таблетки. Придется заехать сегодня к Иве после работы…

— Спасибо, Ян, — выдавил я хрипло и тяжело сглотнул, опуская взгляд на стол.

— Тебе бы тоже подумать о своем сердце. Ты проводишь отпуск неправильно.

— Может, съездим на выходные за город? — вырвалось у меня неожиданное.

Вот же зверюга! Подложил язык, не успел я его спрятать за зубами! Конечно, для волка сейчас нет ничего лучше, чем выходные с Яной в лесной глуши, но ей это может показаться слишком быстрым. Сейчас она испугается, и придется бить по тормозам на полной скорости…

— Можно, — порадовала Яна моего зверя, и тот предвкушающе оскалился, едва не заставляя оскалиться и меня тоже.

Отдыха не предвидится. Но если мы и правда свалим из города, лучшей передышки мне и не придумать.

Наша с Яной как раз кончилась. Двери в кабинет раскрылись, и наше уединение прервал Розмух. Он стремительно прошел к столу, возмущаясь на ходу:

— Что там за тип с вашей фамилией ведет беседу с Коноваловой? Говорит, из прокуратуры.

Яна слезла со стола и встала рядом.

— Пусть ведет, — пожал я плечами. — Если у него есть на это разрешение.

— Я не стал спрашивать, — смутился Розмух. — Подумал, может, из защиты вашей кто-то.

— Нет. Этот из оппозиции. — Я глянул на часы и поднялся. — Прошу меня простить, у меня операция через пятнадцать минут. — Как же не хотелось бросать Яну! Особенно, если Стас все еще тут ошивается. Вот же ублюдок! — Проследите, пожалуйста, чтобы он не шлялся по клинике и не превышал полномочий.

— Я вас понял, — сурово кивнул Розмух.

— Ты подождешь меня? — замер я позади Яны, когда она прижалась к столу, чтобы пропустить меня.

— Да, — кивнула она с готовностью.

«Да, зайка, забывать, что мне нужно подчиняться, нельзя. Ты привыкнешь».

— Хорошо, — скользнул я ладонью по ее спине, находя пальцами небольшой прибор у нее на боку. — До встречи.

***

Когда Игорь вышел, я глянула на озадаченного босса… и уселась в главное кресло.

— Прошла обследование? — поинтересовался Павел Петрович деловито.

— Да, — сложила я руки на столе и красноречиво хлопнула ладонью по одной из папок.

— И что там?

— Игорь говорит, мне стоит себя беречь.

— Дай глянуть, — протянул он руку.

Пока он смотрел заключение кардиолога, я взялась за кофе, но все мысли были о произошедшем. Как же Игорю не повезло с братом… Я когда только увидела его, мне будто в ноги током ударило от одного его взгляда. Неприятный, самоуверенный, липкий. И улыбка у него какая-то звериная — зубы крупные, белые, с развитыми клыками. И так оживился на мое появление, аж глаза заблестели! Показалось, он провоцировал Игоря, пожирая меня взглядом.

Омерзительно.

Что бы там ни случилось, Игорь не мог быть по-настоящему виновен в смерти матери. Оперировал ее? Не оправдал надежд семьи? Но ведь все ошибаются. Какую бы ошибку он ни допустил, никогда бы не сделал этого нарочно. А брат, видимо, прибыл порадоваться возникшей проблеме и посмотреть, как Игорь справится.

Козел.

— Да, Игорь Андреевич прав, — подал голос Павел Петрович, закрывая папку. — Плохо, что ты раньше не прошла обследование.

Я смотрела на него и молчала. Почему-то стало пусто внутри. Нет, я не должна была ничего ждать от Павла Петровича. Он просто мой босс, а я — его подчиненная. Но меня глупым образом грели намеки на теплоту с его стороны и какие-никакие проявления благодарности. Игорь прав. Мне стоит перестать расстраиваться из-за своего решения уволиться.

— Вы подпишите мое заявление? Мне нужно будет отработать две недели?

— Яна, — сдвинул он пышные брови, — прости, я был чертовски неправ утром. И ты права — ничто меня не оправдывает. Но неделя выдалась нелегкой. Я бы не хотел тебя терять.

Как же вы опоздали с этими признаниями, господин директор.

— Я бы все же хотела, чтобы вы подписали заявление.

— Яна, не делай этого, — начал краснеть он. — Я без тебя уже ни черта не могу сделать! Вчерашний день стал тому подтверждением, и меня это взбесило! Поэтому я и выступил с утра…

— Павел Петрович, вы же видите заключение кардиолога, — перебила его я. — Мне отдохнуть нужно.

— Отдохни! Сколько тебе нужно? И зарплату повышу, Ян. Выбью, ты меня знаешь!

Я растерянно захлопала глазами, откинувшись на спинку кресла с кофе.

— Вы потом будете злиться на меня еще больше за такое…

— Яна, мы не первый год вместе! — горячо перебил он. — Я бываю всяким! Но только ты меня можешь терпеть! Где я еще такую найду? Ты подумай, не спеши принимать решение. Оформляй отпуск с завтрашнего дня. Отдохни. И подумай. Поняла меня?

— Я же в требованиях Князева указана личным помощником. Я не могу завтра в отпуск.

— Ну, тут вы сами с ним разберетесь, — многозначительно глянул он на меня, — насколько я понял. Он у нас до конца недели расписан, можешь работать только в качестве его помощника в клинике.

— Ладно, — вжала я голову в плечи, теряясь.

— Не вздумай передумать! — поднялся он. — Поняла?

Я завороженно кивнула.

Хотелось, чтобы этот день быстрее закончился. Но стоило подумать о том, что он закончится снова в постели Князева, и я забыла о боссе и отпуске напрочь.