Моя сводная Тыковка (СИ)

Глава 11. Брейк!

(Брейк — команда рефери (судьи), предписывающая участникам состязания временно приостановить борьбу и отойти на шаг назад).

В предсвадебной суматохе я забываю о неприятностях в университете. Окунаюсь в суету, будто в море, где волны гуляют во все стороны сразу, и стараюсь не утонуть в мелких хлопотах, отчаянно желая сделать всё, чтобы у мамы этот день запомнился самым счастливым в жизни.

— Танечка, — меня обнимает тётя Люба, двоюродная сестра мамы. — Как ты…

Окидывает мою фигуру критическим взглядом и выдавливает:

— Выросла!

— И ввысь, и вширь, — понимающе смеюсь я и чмокаю тётю, которую не видела лет пять. — Как ты? Как Санёк?

— Александр Степанович, ты хотела сказать? — гордо приподнимает подбородок. — Он владеет фирмой.

— Да? — удивляюсь, вспоминая невысокого худенького и крайне стеснительного мальчишку. Не представила его боссом. — И чем занимается его фирма?

Неожиданно женщина смущается:

— Тестируют что-то… — И тут же переводит тему, громко спрашивая. — Мама замуж выходит. Не ревнуешь?

— С чего мне это делать? — вырывается смешок. — Дамир Эмирович мне нравится, но не настолько, чтобы отбивать его у матери.

Тётка, поперхнувшись, кашляет и вытаращивается на меня, а я сдерживаю смех.

— Она шутит, Люб, — мама подходит со спины и обнимает меня. — У дочери и Дамира хорошие отношения. Они держатся друг от друга на почтительном расстоянии.

Она тоже смеётся, а я киваю:

— Настолько почтительном, что я съеду в общагу сразу, как они поставят подписи.

Конечно, этот план у меня может провалиться, ведь я рассчитывала на статус старосты и внеочередное место в общежитии. Теперь же, с появлением Марата, придётся рассмотреть съём квартиры. Нет, это мне не по карману. Комнаты? Можно было бы договориться с мамой, но я не хочу грузить её своими проблемами в самый счастливый период жизни.

— И надеюсь, что они будут мне благодарны за тактичность, — продолжаю весело, — и через некоторое время подарят мне братика.

— Ты его получишь уже сегодня, — хитро щурится мама. — С минуты на минуту приедет сын Дамира от первого брака.

Обернувшись, машет жениху.

— Милый! Я тут.

К нам приближается мой будущий отчим. Высокий, поджарый, ему очень идёт чёрный костюм, но привлекательнее всего Дамир выглядит, когда смотрит на мою маму. Кажется, что из его глаз льются волны любви, и я тихонько вздыхаю, искренне радуясь за них.

Тётя Люба обнимает меня и успокаивающе гладит по руке, будто принимает мой вздох за грусть. Упрямо считает, что я не хочу их свадьбы. Провожая новобрачных оценивающим взглядом, шепчет мне:

— Не обижайся на мать. Думаю, Дамир хороший человек. Слышала, он вдовец…

— Он хорош, потому что в этого человека влюбилась моя дорогая мамочка, — перебиваю я и высвобождаюсь. — Извини, мне нужно проконтролировать, чтобы вовремя привезли торт и не угробили, поднимая на второй этаж.

Погружаюсь в суету, в которой я как рыба в воде. Слышу шепотки сотрудниц, которых мама пригласила на торжество:

— У Светланы такая хорошая дочь! Организовала для матери чудесный праздник, даже не пришлось нанимать свадебную фирму…

— А это её родная дочь? Они совершенно не похожи! Света маленькая и хрупкая, разве она могла родить… Такое?

Обернувшись, я спокойно говорю сплетницам:

— «Такое» весило два с половиной килограмма, когда родилось, и месяц провело в инкубаторе. Зато всё же выжило и даже неплохо окрепло.

Улыбаюсь вполне доброжелательно, но женщины переглядываются и спешат к невесте, постоянно оглядываясь. Пожимаю плечами. Давно уже привыкла, что нас с мамой сравнивают не в мою пользу, и это меня не задевает.

Но я не хочу, чтобы маму огорчали, особенно в такой счастливый день.

Мы рассаживаемся по машинам, — я рада, что удалось предусмотреть неожиданных гостей! — и едем на регистрацию. Потом отправляемся по традиционному кольцу молодожёнов. Храм, семь мостов, роща невест и лишь потом возвращаемся к дому.

Часто замечаю, как Дамир Эмирович тревожно осматривается и часто поглядывает в телефон. Потом отвечает и стремительно к воротам, я же приближаюсь к маме, чтобы она не заскучала, пока его нет.

— Поздравляю невесту, — целую в щёку и с интересом посматриваю на отчима. Похоже, догадываюсь кого он встречает. — Ты говорила, что сын Дамира приедет.

— Только не влюбись в сводного брата, — серьёзно предупреждает мама. — Дамир рассказывал, что его сын очень популярен у девушек. А вы всё-таки, хоть и сводные, но теперь брат и сестра.

— Ой, мам, — усмехаюсь я. — Это же чистой воды архаизм! Но ты не волнуйся, я буду держать себя в руках, даже если он сногсшибательный красавчик! Знаешь же, что меня трудно уронить?

Смеюсь и обнимаю её, а мама вдруг высвобождается и весело машет кому-то за моей спиной:

— Марат, подойди, пожалуйста! Познакомься, это моя дочь Таня…

— Уже знакомы, — перебивает знакомый до дрожи голос. — Привет, Тыковка.

Оборачиваюсь и застываю, едва дыша. Да быть не может!

— Марат? — лепечу, не веря своим глазам. — Как так? Нет… Ты же не Бунин. У тебя другая фамилия!

— Мамина, — усмехается человек, который одним своим присутствием превращает мою жизнь в ад. — Бабушка настояла.

Окидывает меня взглядом, и впервые за день мне становится неловко в праздничном платье пятьдесят четвёртого размера.

— Выглядишь… прикольно.

У меня изумлённо приподнимаются брови.

Он действительно это сказал?!

Не остаюсь в долгу:

— Ты тоже.

— Так вы знакомы? — мама обретает дар речи. — Как? Когда?

По её взгляду вижу, что начинает волноваться, и успокаиваю:

— С этого года Марат учится со мной в одной группе.

— А, — мама снова улыбается и показывает на мужа. — Отец ищет тебя, Марат. Я позову!

Приподняв юбку, уходит, а Ахматгариев делает шаг и склоняется ко мне. Шепчет на ухо:

— Идея подговорить третьекурсниц атаковать меня, чтобы записаться на празднование Хэллоуина была хорошей. Давно меня не преследовало сразу столько девчонок! Но я сумел сбежать и всё-таки успел на свадьбу отца. Давай заключим временное перемирие? Сегодня без преследовательниц, летающих тыкв и обмороков. Хорошо? Не будем портить этот день.

Поджимаю губы, сдерживая гнев. Марат единственный, кто портит праздник!

Но всё же киваю и делаю шаг назад.

Мы с ненавистью смотрим друг на друга, как будто находимся в разных углах ринга и ждём сигнала к началу боя.