Моя сводная Тыковка (СИ)

Глава 21. Копирование техники боя соперника

Гиперотвественность меня в могилу сведёт. Вроде придумала план, но следовать ему так сложно! Как отказать, когда на кону стоит так много?

— Таня, что делать с угощением? — дёргают меня со всех сторон. — Я писала Марату, но он не отвечает.

— Таня, студенты деньги не сдают, мол, нет сейчас. А на праздник все хотят!

Невозможно спокойно пройти по университету, у меня уже голова кругом!

— Таня, пожарные устроили проверку и изъяли половину всего, что мы приготовили! Что делать? Ахматгариев не читает наши сообщения. А ты всегда что-то придумывала!

В перерыве убегаю на крышу и кричу в серое, покрытое тучами, небо:

— А-а-а! Да за что всё это мне?!

— Тыква?

Вздрагиваю и оглядываюсь, не ожидая кого-то встретить. На старой скамейке, которая невесть как оказалась здесь, лежит Марат. Он приподнимается и смотрит с интересом:

— Чего разоралась? Я только задремал.

Иду к нему и встаю руки в боки:

— Ты что здесь делаешь? Меня чуть на лоскуты не разорвали!

— Из-за розы? — он самодовольно выгибает бровь.

Сжимаю губы, чтобы не вырвалось предложение, куда он эту розу может себе засунуть. Маме бы не понравилось, скажи я такое сыну Дамира. Но он заслужил, честное слово. Выдыхаю, чтобы унять желание придушить Ахматгариева, а потом холодно сообщаю:

— Ты в чат старост когда в последний раз заглядывал?

— Когда ты меня добавила, — пожимает плечами и зевает. — Дай поспать. Я до трёх утра готовил курсач…

И тут у меня заканчивается терпение.

— У тебя должны стоять уведомления! В чат нужно заходить каждую перемену, в универе постоянно что-то случается, надо держать руку на пульсе и сразу же реагировать. А ты и в ус не дуешь! За мной по пятам ходят, просят вмешаться и решить проблемы, а их всё больше. Это как снежный ком…

— Вот потому тебя чуть не разорвали, — перебивает Марат. — Сама виновата!

От его наглости у меня на миг пропадает дар речи. Но потом я собираюсь с мыслями.

— Марат, я согласилась на твоё так называемое наказание не потому, что считаю себя твоей должницей. Хотя признаю, что проиграла… Не важно! Я действительно хочу тебе помочь.

— Потому что влюбилась, — смотрит на меня искрящимися весельем глазами.

— Нравится меня дразнить? — я снова начинаю злиться.

— Угадала, — он берёт меня за руку и тянет к себе. — Присядь, отдохни немного…

Вырываюсь и шиплю, едва сдерживаясь:

— В твоих интересах находиться от меня как можно дальше, Ахматгариев. Мне до смерти хочется тебя придушить!

— От ненависти до любви один шаг, — самодовольно улыбается он.

— Р-р-р! — сжимаю кулаки.

Марат вдруг вскакивает и поднимает руки, вставая в стойку.

— Злишься? Хочешь врезать? Так бей!

— Совсем с катушек слетел? — опешив, восклицаю я.

— Бей, говорю.

— Иди ты… — разворачиваюсь и собираюсь уйти, пока действительно не вмазала этому придурку.

Но Марат хватает меня за руку:

— Тебе сразу станет легче, поверь. И не бойся, ты не способна сделать мне больно. Бей!

Разворачиваюсь и отвешиваю ему смачную пощёчину. Ахматгариев замирает в растерянности, а на его щеке наливается краской отпечаток моей ладони. Я выдыхаю:

— Действительно легче. Спасибо. Тебе точно не больно?

Марат моргает и медленно опускается на скамью, и у меня вдруг появляется чувство вины.

— Ты же сам попросил. — Сажусь рядом. — Марат, я искренне хочу тебе помочь, но причину ты не угадал. Ты сын мужчины, которого обожает моя мама, и я не хочу, чтобы она или Дамир расстраивались из-за сложившейся ситуации. Я верю, что ты легко справишься, если немного помочь. Но эта помощь требует немалого времени и сил, поэтому я попросила тебя взять обязанности старосты. У меня это отнимало столько же, сколько уходило на учёбу! Если ты не справляешься, то скажи. Я вернусь в чат старост, а ты найдёшь себе другую…

В груди неприятно ёкает, но я продолжаю как можно холоднее:

— …Помощницу. В нашем университете много умных и ответственных девушек, а убедить их помочь для тебя раз плюнуть.

— То есть ты отказываешься? — мрачнеет Марат.

— Лишь предлагаю ещё раз подумать над моими условиями, — качаю головой.

— Если сдашься в начале боя, то будешь полной дурой, — неожиданно заявляет Ахматгариев.

У меня дыхание перехватывает от обиды, а Марат жёстко продолжает:

— Не замечаешь, что тебя используют? В том чате я насчитал двадцать шесть человек, звёздочкой вызывают лишь тебя. Раз сто в день! И это я просмотрел только последний месяц. Тебе сели на шею и ножки свесили, а ты и рада? Работаешь за всех, проверяешь сообщения каждую перемену и бежишь по первому зову. Увидев это, я жутко разозлился и решил ничего не делать. Пусть вспомнят, что обязанности есть не только у тебя.

Хватаю ртом воздух, потому что сейчас, взглянув на ситуацию его глазами, вижу правду. Я действительно брала на себя самые тяжёлые и ответственные задачи, общалась с преподавателями, была бессменным казначеем. Но почему предпочитала этого не замечать? Тратила время и силы, радуясь тому, что меня уважают и ценят, а обратная сторона скрывалась в тени. И лишь Ахматгариев показал мне то, что в ней скрывалось.

— Иногда, чтобы выиграть бой, нужно перенять тактику противника, — неожиданно мягко говорит Марат и берёт мод ладонь. Пожимая её, улыбается и добавляет: — Это не так сложно, как кажется, но очень эффективно. Не веришь, так проверь!

Мне ещё сильнее становится стыдно, что ударила Марата. Ведь он пытался мне помочь, а я всё не так поняла.

— Прости за пощёчину.

— Я же сам разрешил бить, — он тронул щёку и болезненно поморщился. — А у тебя, оказывается, тяжёлая рука. Всё забываю, что мы с тобой в одной весовой категории.

Вскакиваю и смотрю с обидой. Как я могла подумать, что Марат изменился? Всё такой же самовлюблённый придурок! Просто оправдал своё бездействие, делая вид, что заботится обо мне, а я и уши развесила.

— Скоро звонок, — холодно сообщаю ему.

И двигаюсь к лестнице.

— Жду после уроков, — кричит вслед Ахматгариев. — Подвезу!

— Я на велике, — огрызаюсь, не оборачиваясь.

— Ты же помнишь, что я за тобой ухаживаю?

И почему это прозвучало, как угроза?