Моя сводная Тыковка (СИ)

Глава 19. Неожиданная правда

— Прости… Что?!

Наверное, у меня округляются глаза или отвисает челюсть, потому как Марат смеётся, да так заливисто и искренне, что ёкает в груди. Я хмурюсь, чтобы прийти в себя от шока, переспрашиваю:

— Тебя хотят отчислить? Как такое возможно?!

У меня в голове не укладывается, поэтому пожимаю плечами:

— Ты же… Ты же… Ахматгариев! Чемпион! Гордость всего университета и любимец студенток и преподавателей.

— Ага, — криво ухмыляется он. — Только это всё лишь спектакль, Тыковка. На самом деле всё не так. В последнее время у меня больше проигрышей, чем побед. Моя вина, я зациклился на одном человеке, бросил все силы, чтобы победить именно его… И не смог.

Марат говорит это так горько, что я прощаю прозвище, которое в очередной раз срывается с его губ. Он смотрит в окно и вздыхает, будто стыдно признаваться в чём-то подобном.

— Я будто стал одержим и на это время забил на учёбу…

— Будто ты раньше учился, — не сдерживаю иронии.

— Учился, — серьёзно возражает Ахматгариев. — Когда занимался на тренажёрах, я смотрел записи лекций… На ускоренной перемотке, конечно! Слушал, когда бегал. Зачёты сдавал по онлайн-звонкам. Но полгода пропустил, и, как назло, именно в это время в университете была проверка, и все мои липовые оценки раскрыли. Мне дали месяц, чтобы подчистить хвосты, или придётся брать академ. Дело даже не в этом… Я не хочу, чтобы из-за меня пострадали преподаватели!

— Понятно, — бормочу я и веду плечом. — Так что нужно от меня?

— Ты отличница, — улыбается Марат. — Помоги мне закрыть неуды.

Я молчу, осознавая масштабы проблемы, и он добавляет холоднее:

— Это твоё наказание.

Смотрю с укором:

— А вежливо попросить нельзя было?

— Будто ты бы согласилась, — хмыкает он. — Ты же меня ненавидела. Даже тыкву швырнула! Пришлось импровизировать.

Заподозрив неладное, прищуриваюсь:

— То есть я изначально была твоей целью? Почему?

— Николь Романовна заявила, что лишь ты сможешь мне помочь, — серьёзно отвечает он и загибает пальцы. — Ответственная, надёжная, умная. Так она отозвалась о тебе.

— Ох, ты! Царёва расщедрилась на похвалу девушке? — от злости едва не скриплю зубами. — И почему меня это не радует?

Хочется выпалить «Нет» и уйти, оставив Марата наедине с его проблемами. Вот только не могу этого сделать.

— Ты отказываешься? — напрягается Марат.

Я смотрю на него, понимая, что Ахматгариев всё же убил мою зарождающуюся любовь в зародыше. Этот придурок играл на моих чувствах, стараясь ненависть обратить в любовь, и у него это прекрасно получилось.

Отвечаю спокойно, хотя внутри всё горит, будто кислотой плеснули.

— Нет. Ты же сын Дамира. Если мама узнает, что я отказалась помочь её пасынку, то сильно расстроится. Только ответь, зачем тебе было нужно становиться старостой?

— Николь сказала, что общественная деятельность будет плюсом, и проверяющих устроят даже тройки с минусом, — открывает он. И, помолчав, добавляет: — Прости.

— Хорошо, — я решительно поднимаюсь. — Помогу тебе всё сдать, но с несколькими условиями.

— Всё, что захочешь, — самодовольно отвечает он.

Мне очень хочется отомстить Марату! И это желание затмевает голос разума. Поэтому я отвечаю:

— Ты будешь выполнять все обязанности старосты.

— Хорошо.

— А ещё будешь ухаживать за мной. По-настоящему! Как будто мы встречаемся.

— Э… Ладно.

— Но это лишь на публику, — тут же добавляю я, и Марат непонимающе хмурится. — А ещё научишь меня шутерить.

«Иначе я тебя просто убью!»

Почему так больно? Я же хотела, чтобы Ахматгариев отрезвил меня, но теперь страшно жалею об этом.