Моя сводная Тыковка (СИ)

Глава 34. Любовь побеждает

Смотрю на улыбающуюся женщину и не понимаю, как такое возможно. Царёва всегда покровительствовала парням, закрывала глаза на прогулы, ставила пятёрки за одну лишь улыбку или комплимент. Как она могла подстроить всё так, чтобы Марат выглядел подонком?

— Это её сын, — поясняет Даша. — Моложе Марата на год, его все называют восходящей звездой кикбоксинга. Он тоже заявлен в том соревновании, с которого Ахматгариева едва не сняли.

— Бред какой-то, — мотаю головой. — Это всего лишь статья. Как это может повредить? Там правды с гулькин нос! Я ведь не сестра Марату!

— Репутация, — вздыхает Даша. — А правда… её можно вывернуть в нужную сторону. Ты не единокровная сестра, но всё же сводная. Марат учился заочно, но фактически он зачислен на очный курс. Понимаешь?

— Гадство, — выдыхаю с чувством и снова просматриваю фото. — Неужели Царёва делала все эти фото, чтобы ударить соперника сына в спину? А эти… Как она могла достать наше фото в спальне?

— Онлайн-лекция, — напоминает Даша, и я хлопаю себя по лбу.

— Вот же дрянь!

— Это ещё не всё, — тихо продолжает подруга и странно посматривает на меня. — Клуб потребовал от Ахматгариева опровержения связи между вами или самоотвода.

Сердце пропускает удар.

— И?

— Он отказался давать опровержение.

Всхлипываю, и глаза мгновенно наполняются слезами, которые жгут щёки. Даже если бы Марат окружил дом свечами, запустил в небо тысячу шариков и принёс мне тысячу роз, признаваясь в любви, я бы не была тронута так, как сейчас.

Выдохнув, сжала кулаки.

— Едем!

— Куда? — всполошилась Лола.

— В клуб, разумеется, — хмыкает Даша и хлопает её по плечу: — Ей нужно спасать принца… Доча!

Они смеются, и я тоже улыбаюсь. Теперь, когда Марат практически на всю страну заявил, что любит меня (не опроверг, значит, согласился?), я готова свернуть горы! Лола подрывается за мной, но Даша её останавливает.

— А нам нужно в общагу.

— Зачем?

— В игру, которую затеяла Царёва, можно играть в две стороны, — таинственно ухмыльнулась наша тихая, но опасная подруга. И начинает загибать пальцы: — Разглашение личной информации студентов, сексуальные домогательства, оценивание не знаний, а гендерной принадлежности. Как думаете, сколько девушек затаили на Царёву обиду?

— Все! — хором отвечаем мы с Лолой.

Подруга обнимает Дашу:

— Ты очаровательна, когда жаждешь крови!

Они собираются и уезжают в общежитие, я же одеваюсь и заглядываю к маме. Она спит, обняв фотографию, где они с Дамиром. Вздохнув, наклоняюсь и целую мамочку, а потом пишу записку. Оставив на столе, замечаю, что в раскрытой сумке мамы что-то блеснуло.

Беру в руки тест на беременность, и брови лезут на лоб.

У меня будет брат или сестра?!

Радостно оборачиваюсь на спящую маму, а потом дёргаю уголком губ и убираю тест в карман. Вызываю такси и еду в клуб Марата, не сомневаясь, что Ахматгариев всё ещё там. Врываюсь в кабинет начальника, где несколько мужчин обсуждали что-то так эмоционально, что даже не сразу заметили гостью. Среди собравшихся вижу и отца Марата, и его тренера.

— Я не сестра, — говорю с порога. — Наш роман начался ещё до того, как наши родители поженились. Вот.

Кидаю на стол тест, и у Дамира глаза лезут на лоб, а у Марата отвисает челюсть. Я же кую железо, пока горячо.

— В той статье всё ложь! И скоро вся страна узнает, кто собрал липовые доказательства. Это Царёва Николь Романовна, преподаватель в нашем университете!

— Погодите, — махнул рукой солидный мужчина в деловом костюме. — Мать Ильи Царёва?

Киваю и иду обнимать любимого. Никто не усомнился, что пышка беременна, и я добиваю:

— Ты рад, что у нас будет малыш?

— Т-так скоро? — моргнув, заикается тот. — Р-рад!

Я же улыбаюсь. И ведь не солгала! Скоро у нас будет общий брат. Или сестра!

Главное, что я спасла то, что любит Ахматгариев. Потому что я очень сильно люблю Марата и больше не намерена отступать.