Наследник Судьбы

КРИСТЕН

Есть стадии болезни — та, которая приходит ко мне, когда я прокладываю свой собственный путь. Все начинается с головной боли, затем появляется потливость. Обычно я не позволяю этому пройти до головокружения.

Но она того стоит.

Я провожу рукой по волосам, пряди влажные. Нервы и беспокойство поглощают меня, пока я жду возвращения Зоры, мои кулаки крепко закутаны в одеяло ее кровати, пока я отдыхаю, пытаясь сохранить те немногие силы, которые у меня остались.

Она стоит всего.

Шелестят занавески у входа в комнату.

— Зора?

Я с дрожью поднимаюсь на ноги, но крепко держусь одной рукой за столбик кровати. Холодное дыхание пробегает по моей спине.

Ксавьер входит в комнату с обнаженным клинком и диким взглядом.

— Дай угадаю, ты пришел за этим.

Он разжимает свободную руку, чтобы показать смятые белые лепестки цветка. Мое спасение растерлось между его пальцами, как будто это ничто.

Я сглатываю.

— Я пришел, чтобы забрать Хармони.

Ксавьер мрачно усмехается. Он крадется вперед, кинжал в его ладони поблескивает в тусклом свете.

— О, и кстати, ты заболел настолько, что моя сестра может снабдить тебя достаточным количеством цветов, чтобы пополнить зелье, которое я приготовил для тебя.

Я смотрю мимо него, болезнь внутри меня разрастается во что-то неконтролируемое.

Я больше не могу сдерживаться.

— Где она?

Ксавье оглядывает меня с головы до ног, его глаза видят боль, пронизавшую мои черты, болезненную бледность кожи. Он ухмыляется, но его ухмылка быстро сменяется мрачным, сердитым выражением.

— О моей сестре позаботились. Пока.

Он поднимает лезвие, направляя его на меня. Он останавливается в нескольких футах от меня, его каменно-голубые глаза, так похожие на глаза Зоры, но так сильно отличающиеся, сузились и заострились.

— Убирайся нахуй из моего дворца, Эстал. Еще раз ступишь в него без моего разрешения, и на кону будет жизнь Зоры. Ты понимаешь?

— Я не сделал ничего, что могло бы навредить тебе или твоей сестре, — объясняю я, даже зная, что это неправда.

На данный момент я причинял боль Зоре слишком много раз, чтобы сосчитать.

— Я пришел сюда не со злыми намерениями. На самом деле я приехал в поисках убежища для своей невесты. Она нездорова, а Зора — ее подруга. После того, что случилось с Греттой, я тоже подумал, что Зоре, возможно, нужна компания.

Ксавье с опаской оглядывает меня. Резкий смешок срывается с его губ.

— Ты никого не обманешь, Кристен. Разве ты не помнишь, как мы встретились? Как ты умолял меня избавиться от моей сестры?

Я отворачиваюсь с гримасой.

— Ты что? — доносится из-за двери голос Зоры.

Она крадется сквозь занавески, задрапированные над входом, ее корона сдвинута набок, волосы растрепаны, халат соскальзывает с плеч. Очевидно, она участвовала в драке, и очевидно, что она победила.

— Феликс ни хрена не умеет в эти дни, — ворчит Ксавьер и хватает Зору за плечо. — Уходи, сестра. Я разберусь с этим.

— Пошел ты, — шипит она ему, но ее взгляд прикован ко мне. — Скажите мне, о чем говорит Ксавье, прямо сейчас, или я перережу вам обоим глотки на месте.

Мне удается выпрямиться, заставить свое тело принять положение, которое не выглядит таким слабым, как есть на самом деле. Ужасное, холодное чувство окутывает меня. Это то, что приходит перед бурей, то, что я сам создал, и теперь я не могу повернуть назад. Я должен был рассказать ей всю историю в том проклятом туннеле. Я должен был рассказать ей это до того, как сделал ее безвозвратно своей. Я отпускаю столбик кровати и делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться.

Но Ксавье встает передо мной, загораживая меня от взгляда Зоры.

— Кристен пришел ко мне шесть месяцев назад. Он хотел использовать это зелье для своих способностей, но также хотел сохранить свою власть. Он пытался торговаться со мной. Убиваю тебя, и он даст мне статус Роялиста.

Он мрачно усмехается.

— Конечно, я презираю Роялистов, поэтому мы пересмотрели условия.

— Это было до того, как я встретил тебя, — быстро отвечаю я, мое сердце бешено колотится, когда чистая, нефильтрованная ярость скользит по лицу Зоры. — До моего сведения дошло, что оба близнеца Вайнер были живы. Зная, как мой отец обращался с вашим народом, вы не можете винить меня за то, что я пытался защитить свое королевство.

— Я не могу винить тебя? — повышает голос Зоры.

Черт.

— Ты можешь честно сказать, что не сделала бы то же самое для своего королевства? — спрашиваю я, затем прикусываю язык.

Заткнись, блядь.

Зора отталкивает Ксавьера со своего пути.

— О, ты имеешь в виду королевство, которое твой отец промотал, и, судя по всему, ты планировал продолжать проматывать, убивая его единственных наследников или подкупая их?

— Ему нельзя доверять, — говорит ей Ксавье, переводя взгляд с меня на свою сестру, и выражение его лица становится серьезным. — Он может играть в любовь, сестра, но он инструмент Судьбы.

— Я правитель, и в то время я позволял Судьбе контролировать все мои решения, но я больше не тот человек. Ты это знаешь, — выдавливаю я из себя.

Зора смотрит на брата, ее дыхание учащается.

— Ксавьер, уходи.

Ее брат хмурится.

— Черта с два я это сделаю.

Ее голос становится убийственным.

— Я сама могу сражаться в своих битвах.

— Не в этот раз. С этим мы сражаемся вместе, как и должны были с самого начала, — говорит ей Ксавье суровым голосом.

Ее щеки пылают от ярости.

— Зора, — пытаюсь я.

Она бросает на меня убийственный взгляд.

— Убирайся. И не возвращайся.

Мое сердце разрывается.

— Нет.

— Как смеешь ты… — начинает Ксавье.

Но к черту это.

— Я не оставлю тебя, Зора, — я скриплю зубами, даже когда эти слова вызывают боль во всем моем теле. — Не сегодня. Не завтра.

Мои пальцы дрожат, но я делаю твердый шаг к Ксавье. Я встречаю его расчетливый взгляд и отвечаю на его гнев.

— Я не был полностью самим собой, и ты должен быть рад, что я этого не делал. Иначе я бы ворвался в этот гребаный дворец и забрал это зелье, нравилось тебе это или нет.

Я перевожу взгляд на Зору.

— И пошла ты, если думаешь, что можешь просто отмахнуться от меня, как ты это сделала в том проклятом туннеле.

Она с трудом сглатывает, когда я обхватываю ее лицо руками и притягиваю к себе.

— Пошла ты на хуй, Зора Вайнер, если ты хоть на минуту подумаешь, что я стою здесь по гнусным причинам, что то, что произошло между нами сегодня вечером, было не лучшим гребаным событием, которое когда-либо удостаивало меня в этой жизни и в следующей.

— Убери от нее свои руки, — рычит Ксавье.

Я игнорирую его, мое внимание полностью поглощено великолепным теплом, исходящим от Зоры.

Ее взгляд скользит по моему лицу, и я вижу все. Ее опасения. Ее неспособность любить, потому что это причиняло ей боль слишком много раз.

Я ненавижу себя за то, что был частью этой боли, за то, что, возможно, я никогда ничего не смогу сделать, чтобы загладить ту боль, которую я ей причинил. Но я должен попытаться. Я нежно провожу большими пальцами по ее вискам.

— Ты не обязана доверять мне, красавица, — яростно шепчу я. — Я не буду взваливать на тебя это бремя.

Я нежно касаюсь своим лбом ее лба, даже когда Ксавье приближается к моему боку, его лезвие направлено острием в мою сторону.

— Все, о чем я прошу — это чтобы ты поверила, что я здесь, в этот момент, потому что я выбрал быть здесь. Да, я могу быть орудием Судьбы, но это только означает, что величайшее из решений требует жертв. Мне потребовалось много, чтобы научиться этому, понять это.

Она испускает тихий, дрожащий вздох.

— Ты — моя Судьба, Зора Вайнер, — говорю я, и эти слова заставляют Ксавье отступить на шаг. — Я скорее рассыплюсь и паду, чем причиню тебе боль снова. Я знаю, что мое слово мало что значит для тебя, но я, блядь, обещаю, Зора. Я обещаю.

Мои пальцы впиваются в ее затылок, когда я прижимаюсь к ней.

— И, боги, — вздыхаю я, — мне так чертовски жаль.

Мое дыхание прерывистое, сердце бешено бьется, когда она осторожно высвобождается из моих объятий.

Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами и приоткрытыми губами.

Я не могу удержаться от ухмылки, не могу удержаться от любви к тому, что я, наконец, лишил Зору Вайнер дара речи. Это чудо из чудес. Только Боги знают, как мне это удалось. Я неуверенно протягиваю к ней руку, готовый отдать ей всего себя.

Я разорву свою помолвку с Хармони. Я сделаю Зору своей королевой, как должен был сделать давным-давно.

Но она не берет меня за руку, и тогда я понимаю, что ее широко раскрытые блестящие глаза не от недостатка слов. Это от страха. Абсолютного страха.

Я пытаюсь что-нибудь сказать, что-нибудь такое, что откроет ее запертые, колючие двери, но когда я открываю рот, ее глаза становятся жестче, румянец на щеках становится смертельно бледным.

— Нет, — шепчу я, слово сдавлено болью. — Зора, — и ее имя — прошептанная мольба о моей последней надежде.

— Спасибо тебе, — говорит она дрожащим голосом.

Она поднимает подбородок, и когда мои глаза обводят ее фигуру, я замечаю блеск кинжала в ее ладони.

— Но нет такого места, где это печальное оправдание нас с тобой не заканчивалось бы здесь.

Удар наносится быстро, и вместе с ним я теряю последние силы.