Навсегда твоя роза

ГЛАВА 23

Ночью Майкл почти не спал, а просто мысленно пересматривал свою жизнь: и в детстве, и в зрелые годы. Пришлось признать в себе неприятные качества. Некоторые черты откровенно удивили Рафферти, а многие — разочаровали.

К утру он нашел выход. Решение переменит жизнь, но сделает его человеком. Тем, кого может полюбить Роза, — и навсегда.

До полудня Майкл отправил два письма — одно Диллону Рафферти в Ньютон, штат Орегон, а другое — Джону Томасу Рафферти, в Сан-Франциско, штат Калифорния. Потом пошел на постоялый двор и спросил мисс Оверхарт.

Вирджиния подозрительно смотрела на зятя.

— Ее здесь нет, мистер Рафферти. Уехала утром. Наняла бричку с кучером и отправилась на юг. Собиралась пересесть на орегонскую железнодорожную линию в Нампа и вернуться в Калифорнию.

— Понятно. Спасибо, миссис Таунсенд, — он надел шляпу и собрался уходить.

— Не знаю, что вы затеяли, но надеюсь, что это не повредит Розе. У моей дочери была тяжелая жизнь.

Майкл по-доброму улыбнулся.

— Обещаю, миссис Таунсенд, что никогда не причиню боль Розе.

— Рада слышать это, — она некоторое время смотрела на него и потом произнесла: — Я вам верю.

— И правильно делаете, мадам, — Рафферти кивнул и вышел с постоялого двора, чтобы отправиться на строительную площадку.

По дороге на почту Майкл лишь бегло взглянул на результаты работы и теперь вынужден был признать, что остался ими весьма доволен. Рабочие сделали много, пока он болел. Янси подробно рассказывал о происходящем, но Рафферти верил с трудом. Когда он увидел все собственными глазами, то настроение поднялось.

Переговорив с плотниками, Рафферти извинился и направился домой уже более медленным шагом. Когда он добрался до крыльца, то обрадовался, что может присесть. Прогулка в город отняла все силы, хотя здоровье постепенно приходило в норму. Завтра будет еще лучше.

Открылась парадная дверь, и на крыльце появилась Роза. Майкл встретился с ее обеспокоенным взглядом. Оба молчали.

Вчера вечером жена избегала его. Принеся поднос с ужином, она не дала Майклу возможности заговорить, если бы он даже имел, что сказать. Утром перед уходом Рафферти тоже не видел ее.

«Как мне тебя добиться, Роза? Как заставить поверить в мою любовь? Как тронуть твое сердечко? Ты чересчур оберегаешь его».

Рафферти умел завоевывать женщин, но только теперь почувствовал необходимость во взаимности.

Он поднялся со скамейки.

— Мне нужно было отправить письма, — сказал Майкл, словно Роза интересовалась его отсутствием, и приблизился к ней, чтобы посмотреть в выразительные, с золотыми искорками глаза. Хотелось дотронуться до мягкой кожи, обнять и поцеловать в сладкие губы.

Словно догадавшись о его мыслях, она широко раскрыла глаза и стала похожа на птичку, попавшую в закрытое пространство и готовую вспорхнуть.

Майкл не двигался. Придется действовать осторожно. Сначала нужно завоевать доверие, а потом — любовь.

— Я знаю, что ты подвергаешь мои слова сомнению, но надеюсь, что сумею стать достойным тебя. Я люблю тебя и собираюсь позаботиться о нашем будущем.

— Не нужно, Майкл.

Потеряв контроль над собой, он протянул руку и дотронулся до ее щеки кончиками пальцев.

— Дай мне шанс, я тебя не подведу.

Роза почувствовала, как вспыхнула кожа от его прикосновения. Появилось неведомое ощущение, которого она раньше никогда не испытывала. Сердце стремилось к тому, чему никогда не бывать. Роза уговаривала себя, что не может надеяться. Любовь не для нее.

— Ты знаешь, чего бы я хотел, миссис Рафферти? Отправиться на пикник на скалу, — Майкл убрал руку и показал на горы. — Оттуда потрясающий вид на долину. Поедешь со мной завтра? Я одолжу бричку, потому что еще не могу ездить верхом.

Можно было придумать тысячу причин, чтобы отказаться, но Роза сказала:

— Я приготовлю перекусить.

Майкл улыбнулся жене, а та чувствовала себя счастливой и растерянной, спокойной и испуганной одновременно.

— Мне нравится твой жареный цыпленок, — подмигнул он. — Даже очень.

Девушка улыбнулась в ответ. Ничего не поделаешь.

— Тогда я его приготовлю.

На секунду Розе показалось, что Майкл сейчас поцелует ее. Она мгновенно встревожилась и отодвинулась в сторону.

— Мне пора заняться домом, — быстро повернулась и исчезла из виду.

Ларк скакала верхом на Черныше к тому месту на востоке, которое называли домом старого Хадли. Она знала, что Янси там не будет. Он либо на лесопилке, либо на строительной площадке. Конечно, ей хотелось бы опять повидаться с ним, но не стоит испытывать судьбу и давать отцу повод возражать против их любви.

Девушка увидела маленький домик на склоне горы, натянула поводья и конь замедлил шаг. Во дворе она остановилась.

Перед ней стоял одноэтажный деревянный дом, возможно, с двумя-тремя комнатами, если судить по его размерам. Два из трех окон были закрыты ставнями. Это простое строение в горах Айдахо напоминало многие дома для молодоженов.

Ларк смотрела на здание с улыбкой. Янси все сделал для нее; нанялся на работу на лесопилку и к мистеру Рафферти для того, чтобы купить дом и землю. Потому что хотел жениться на ней. Безусловно, он еще не сделал предложение. И даже не сказал, что любит ее. Во всяком случае, не открылся полностью. Но в душе Ларк не сомневалась в его намерениях.

Она пришпорила лошадь, но потом задержалась у дома, чтобы заглянуть в окно.

Это была гостиная, чистая, но практически пустая. Дальше — кухня. Стена отделяла спальню, в которой виднелась кровать.

И такая огромная! Ларк представила, как они с Янси лежат в ней под несколькими одеялами, дотрагиваясь друг до друга и крепко обнявшись.

По спине пробежали мурашки. Ларк не знала точно, что происходит в постели, но догадывалась. Когда ее тело находилось вблизи Янси, происходило нечто невероятное, приносящее огромное удовольствие.

Девушка устыдилась нескромных мыслей и покраснела, а потом пришпорила Черныша и поскакала от дома.

Она сошьет хорошенькие занавески на окна, а ковер из спальни подойдет для гостиной. Мама спрятала несколько картин на чердаке, и родители не будут возражать, если она возьмет их. С ними дом не будет выглядеть столь аскетичным.

Что же касается кухни…

Ларк скривила губку. Приготовление пищи не входило в ее таланты. Фрости много раз пыталась научить ее готовить, но девушка предпочитала кататься верхом, а не стоять на душной кухне. Чтобы Янси не умер с голоду, придется научиться. Кроме того, и самой голодать не хотелось. Гриф Симпсон, надсмотрщик на ферме отца, частенько посмеивался, что леди не обладают таким аппетитом. Он говорил, что в старости она растолстеет, когда заведет дюжину ребятишек и две дюжины внуков.

Опять представив себя в постели с Янси, Ларк улыбнулась.

Нужно поторопить отца и заставить его переменить решение, чтобы поскорее выйти замуж. Вряд ли у нее хватит терпения ждать долго, дабы разузнать, что происходит под простынями.

Ада рассматривала последний номер журнала мод «Харперс Базар» и читала описание фасонов.

«Тонкий муар — идеальный материал для подвенечного платья с расклешенной юбкой и коротким корсажем без швов, украшенным кружевами спереди. Тюлевая вуаль, закрепленная на голове при помощи цветов апельсинового дерева, дополняется такими же украшениями на груди».

Такой наряд прекрасно подойдет Ларк. Если заказать материал немедленно, то можно будет покончить с шитьем к осени.

Естественно, что Вилли хотел бы заставить парочку подождать подольше, но Ада считала, что не следует тянуть с неизбежным. Ларк и Янси любят друг друга и должны быть вместе.

«Господи! Следующим летом я могу стать бабушкой».

Женщина отложила журнал мод, подошла к зеркалу, висевшему в холле, и критически осмотрела свое изображение.

«Неужели я выгляжу, как бабушка?»

Ада никогда не была красавицей, но и не постарела. В тридцать семь у нее не было морщин и противные веснушки, покрывавшие раньше нос, полностью исчезли. Волосы еще были ярко-рыжими и с такими же непослушными завитками, как в юности.

Женщина отступила на шаг и внимательно осмотрела свою фигуру. Не такая худенькая, как десять лет назад, а более округлая. Ведь она родила двоих детей — Престона и Наоми. Во всяком случае, Вилли эти изменения нравились.

Ада рассмеялась, подумав, что муж тоже станет дедушкой.

О, Боже! Лучше не говорить ему об этом. Иначе он не позволит Ларк выходить замуж еще лет десять.

Дверь распахнулась, и вбежали дети. Престон бросил учебники на стол и направился в свою комнату.

— Мама, — заявила Наоми со слезами на глазах, — Престон говорит, что мне не позволят оставить щенка, потому что в моих руках он умрет.

Мальчик остановился и прислушался. К счастью, у него хватило совести покраснеть.

Ада злилась на непослушного сына. Он часто выходил за рамки дозволенного. Подруги говорили, что старшие братья обожают издеваться над маленькими сестренками, но Наоми от этого не пострадает. Было бы хорошо, чтобы женщины оказались правы. Остановить Престона было невозможно.

— Ладно, ладно, — сказал мальчик, вздохнув с притворством и глядя на сестру, добавил: — Прости, Наоми.

И прежде чем Ада успела сказать хоть слово, исчез на кухне, чтобы побыстрее выбраться на двор.

Ада обняла пятилетнюю дочь.

— Не обращай внимания на Престона. Можешь взять щенка, если хозяин не будет возражать. Маленькие собачки любят, когда их гладят и ласкают. Им не больно, — она поцеловала девочку в голову. — Пошли на кухню, посмотрим, что есть у Фрости перекусить. Ты, должно быть, проголодалась.

Женщина выпрямилась и взяла за руку дочь, отбросив все мысли о будущем статусе бабушки. Не время беспокоиться. Она была очень занятой матерью и обожала своих детей.