Навязанная семья. Наследник (СИ)

17

После ухода Журавлева я еще с час не могу найти себе места. Нет, внешне, конечно, стараюсь выглядеть как обычно: улыбаюсь (боюсь, что домработница за мной шпионит), играю с сыном, звоню маме и минут двадцать уверяю ее, что у нас все хорошо. Правда, вот на ее вопрос, могут ли они нас навещать, ответа не даю. Решаю, что в течение дня выясню это у Астахова.

Время ускоряется, и я даже удивляюсь, когда мне сообщают, что приехали стилист и няня.

На время, пока я буду занята обновлением гардероба, за моим сыном присмотрит миловидная девушка в узкой черной юбке. Почему-то, когда я ее вижу, в моей голове абсолютно не укладывается, как няня может ходить в такой одежде. Как в такой юбке играть с ребенком?

— Карина, доброе утро, я Элла, ваш стилист, — представляется девушка, как только я передаю Илью Кристине.

— Приятно познакомиться, — киваю, поглядывая на сына.

Няня усаживает его на диван и подсовывает развивающую игрушку.

— У вас есть какие-то пожелания? — спрашивает Элла.

— Что? — хмурюсь и наконец смотрю только на нее.

Элла очаровывает с первого взгляда. Это не просто ухоженная женщина — это шквал энергии и стиля. Она располагает к себе мгновенно. Ярко-рыжее каре, идеальный макияж, подчеркивающий губы и глаза, и какая-то невероятно смелая комбинация объемного ярко-синего пиджака и белых брюк-палаццо.

— Извините, — извиняюсь с улыбкой. — Я, если честно, не знаю.

— Тогда, может, покажете свой гардероб?

— Эм… — смотрю на себя с ног до головы. — Всё, что на мне, — немного сконфуженно чешу затылок.

— Поняла. Вижу, что вы предпочитаете свободную и удобную одежду. Обувь?

— Кроссовки, ботинки, балетки…

— Поняла.

— Просто с ребенком нужно всё успеть, и когда гуляем, одежда, сковывающая движения… он бегает, и я… — мямлю, словно оправдываясь за свой выбор.

— Это распространенная ситуация. Я тоже на площадку с дочкой на каблуках не хожу, — понимающе улыбается Элла. — Давайте мы с вами соберем базовый гардероб. Для начала сделаем восемь капсул, которые подойдут на все случаи жизни. И Дмитрий просил подобрать несколько вечерних платьев и несколько деловых образов.

— Хорошо, — киваю, не видя смысла спорить.

Раз Дмитрий сказал… Хочется фыркнуть, но вместо этого, пока Элла распаковывает чемоданы (а их не меньше десяти, их сюда охрана вносила), я снова перевожу внимание на Илью. Правда, больше приглядываюсь к няне. Меня не оставляет в покое ее юбка, но Элла перехватывает мой взгляд и, словно читая мысли, поясняет:

— Не волнуйтесь, Кристина — профессионал. Она и на шпагат сядет, и на каблуках зв футбол сыграет. Правда, Крис?

Няня смущенно улыбается, а я невольно расслабляюсь, снова сосредотачиваясь на одежде.

Мы перебираем кучу вещей. Мне кажется, за всю жизнь я не примеряла столько, сколько сейчас. Элла создает образы прямо на глазах. Она предлагает мне примерить кожаные брюки, о которых я всегда была не самого лучшего мнения, но, к моему удивлению, они мне чертовски идут.

— Вот видите! — восклицает Элла. — Вы просто не давали себе шанса раскрыться.

Я смеюсь, впервые по-настоящему за последние недели. Мне нравится. Нравится ткань под пальцами, нравится, как сидит на мне новый свитер, платье, сапоги. Но каждые пятнадцать-двадцать минут я все равно оборачиваюсь к игровому коврику. Вот и сейчас, в очередной раз, спрашиваю:

— У вас все в порядке?

— Абсолютно! — отвечает Кристина и, присев на колени в своей узкой юбке, ловко управляется с кубиками, пока Илья хохочет, пытаясь разрушить ее башню.

Мы все смеемся, а Илья, поймав общий настрой, начинает озоровать еще больше.

— Какой милый мальчик, — умиляется Элла и подает мне вечернее платье.

Как только я надеваю его, внутри все сжимается. Черное, облегающее, безумно элегантное. Оно сидит на мне как вторая кожа и превращает мое отражение в зеркале в какую-то другую Карину.

— Это то, что нам нужно, — подтверждает Элла.

Я же лишь робко улыбаюсь.

Спустя четыре часа девушки покидают дом. Илья спит наверху, а я стою напротив шкафа и перебираю вешалки. Эйфория от пережитого медленно растворяется под гнетом мыслей о Диме, а телефон в руке становится таким тяжелым, что я боюсь его уронить. Радость испаряется, я вспоминаю, что нахожусь здесь в заточении.

Нужно позвонить Астахову. Нужно спросить, могут ли мои родители сюда приезжать… Только вот набраться смелости и сделать этот звонок оказывается непросто. Я долго хожу кругами, и, когда прикладываю телефон к уху, мелькает мысль сбросить звонок. Но даже тут Астахов не дремлет.

Я слышу в трубке его строгий, способный покрыть все вокруг инеем голос:

— Слушаю тебя, Карина.

— Дима, привет, — зачем-то снова здороваюсь, несмотря на то что мы уже виделись утром. — Я по поводу моих родителей. Они хотят навещать Илью. Это… возможно?

Дима, словно специально, делает долгую паузу, прежде чем ответить.

— Могут. Это не тюрьма. Пусть приезжают.

— Правда? — вырывается у меня с какой-то блаженной радостью.

— Но я очень надеюсь, что они не побегут рассказывать никаких слезных историй прессе.

— Ничего подобного не будет, я обещаю.

— Хорошо. Тогда договорились. Кстати, в конце недели у меня будет важное мероприятие, и ты тоже должна там быть в качестве моей жены.

— Ладно, — шепчу и сбрасываю звонок.

Продолжать этот разговор нет никакого смысла, как и говорить о том, что я не хочу никуда идти. Он все равно вынудит, поэтому… Разорвав соединение, я опускаюсь на диван и крепче сжимаю в руке смартфон. Теперь звоню маме.

Как только она берет трубку, сразу же сообщаю:

— Мам, ты можешь приезжать. В любое время.

— Мы приедем завтра. С папой. Я так скучаю по Илье и по тебе. Доченька моя, как ты?

— Все хорошо, мамуль.

— А Дима… он… он тебя не обижает?

— Нет. Все правда хорошо. Не переживай. Пожалуйста, мам.

— Хорошо, моя девочка. Хорошо. А у нас тут еще одна неприятность… — всхлипывает она.

— Что случилось?

— Марина с Владом разводятся.