Навязанная семья. Наследник (СИ)

2

— Виктор? — моргаю, абсолютно не понимая, что он тут делает.

Виктор Журавлев, одетый в черное пальто и деловой костюм, надвигается на меня спокойной, непоколебимой глыбой. Он и есть тот самый партнер и друг Астахова, который меня тогда не пустил на порог.

Кровь стынет в жилах от его появления. Потому что если Дима меня тогда хоть чуть-чуть любил, то вот его друг открыто ненавидел и презирал. Он и сейчас смотрит на меня тем же безразличным, сканирующим взглядом, будто я грязь под его начищенными ботинками.

Он смотрит на меня с отвращением, а в моей голове проносится тот самый день, когда я пришла, чтобы сообщить Диме о ребенке. Тот самый день, когда Журавлев встретил меня на пороге особняка и бросил сквозь зубы: «Пошла вон отсюда».

— Что ты здесь делаешь? — хрипло шепчу, глядя на него во все глаза, покрываясь холодным потом.

Он делает шаг вперед, и я инстинктивно сжимаюсь, чувствуя болезненный хват охранников на своих руках. Сейчас это все, что осталось от моей воли и гордости… Сейчас я не способна себя отстаивать. Потому что меня держат. Потому что смотрят так, словно я не человек. Потому что пугают до чертиков одним своим видом…

— Ну, ты уже в курсе, что Астахов идет в политику, — смотрит мне прямо в глаза. — Поэтому теперь тебе нужно подписать кое-какие бумаги. — Он тянется к папке, которую до этого держал под мышкой.

— Что?

— Договор о неразглашении. Никто не должен знать, что у Астахова есть ребенок. Пока.

— Это не его ребенок, — шепчу, чувствуя, как подкашиваются колени.

После всего они еще смеют приходить ко мне, заявлять права на моего сына и подсовывать какие-то договоры?

— Правда? — его губы расплываются в холодной, лицемерной улыбке. — А вчера ты говорила другое.

— Я?

— Хватит строить из себя дуру, — он резко сует мне в руки раскрытую папку. — Подписывай, Карина, — давит голосом, в котором проскальзывает нетерпение.

Виктор оглядывается и поднимает воротник пальто. Выглядит так, словно ему неуютно здесь находиться. Не рядом со мной, а в нашем районе. Простом, тихом, не имеющем никакого отношения к миллиардерам, в чьих кругах он вертится. Виктор всегда испытывал пренебрежение к обычным людям, несмотря на то, что они с Астаховым сами поднялись с самых низов.

Смотрю на его каменное лицо, которое стало олицетворением моего унижения, и понимаю, что эти документы станут моим молчаливым согласием на все, что они потом со мной вздумают сделать.

Моя рука сама тянется к ручке. Пальцы обхватывают холодный металл, и я чувствую, как что-то внутри меня ломается.

— Ты долго будешь ломать эту комедию? — раздражается Журавлев. — Хотя я всегда знал, что ты дура, но чтобы настолько. Звонить к нам в офис с угрозами и думать, что мы тебя не найдем?

Его слова обрушиваются на меня ледяной лавиной. В глазах темнеет, а в ушах начинает звенеть.

— Я… я не звонила, — лепечу в полном смятении. — Какие угрозы?

— Мы вышли на тебя меньше чем за сутки по адресу регистрации. Чем ты вообще думала? Не получилось нагнуть Димку в прошлый раз, поэтому решила подсуетиться снова? Денег захотела?

Кто-то… кто-то позвонил им и назвался мной? Кто-то, кто знает про Илью? Ледяная стрела страха пронзает меня насквозь. Кто мог это сделать?

— Ты правда думала, что тебе заплатят?

Виктор смеется, а у меня все внутренности узлом завязываются.

— Глупо, Карина. Очень и очень глупо.

Ваши лайки и комментарии очень важны на старте истории)