Не искушай меня

Глава 17

Обри

Большую часть ночи я просидела с Рене, пока она то плакала, то кричала в подушку. Около полуночи зазвонил ее телефон. Сначала мы игнорировали настойчивые звонки Девона. Но где-то после пятого звонка, я выключила телефон, и Рене не стала спорить. На ее красном, опухшем лице застыло выражение суровой решимости.

Проснувшись на следующее утро, я проверила Рене и обрадовалась, что она все еще спит. Я убедила ее не ходить сегодня на учебу и отдохнуть. Она беспокоилась, что столкнется с Девоном, и ей было стыдно, что люди увидят ее лицо.

Я заверила ее, что синяки можно замазать, а опухоль губы спадет к утру. Мне показалось, что Рене это успокоило, и она наконец-то перестала волноваться по этому поводу.

Рене перестала говорить о Девоне, после того как признала, что он вел себя недостойно. Она заявила, что не готова обсуждать свои отношения, и мне нехотя пришлось уступить.

На улице было прохладно, и я сделала глубокий вдох, позволяя морозному воздуху заполнить мои легкие. Поплотнее запахнув полы пальто, я пошла по улице и заметила кучу маляров, направляющихся к задней части дома, в котором я живу.

Я услышала, как некоторые из них ворчали «чертовы дети и их глупое граффити». Меня одолело любопытство, и я последовала за ними, но неожиданно резко остановилась. Откинув голову назад, я посмотрела на гигантскую картину на задней стене своего дома.

— Какого черта? — пробормотал я себе под нос. Граффити было потрясающим. Абсолютно ошеломляющим. Но в тоже время оно вызывало тревогу.

Кто-то нарисовал красивое небо, но почему-то оно плакало кровью. На стене были изображены два человека, мужчина и женщина, оба со светлыми волосами, которые держались за руки, пока прогуливались по зловещего вида дороге из желтого кирпича, ведущей в бушующее море. А небо над их головами разверзлось кровавым дождем.

На земле была изображено множество сплетенных между собой X, раскрывая личность художника. Мне следовало бы догадаться. Его стиль неподражаем.

Но почему таинственный уличный художник использовал для рисунка заднюю стену моего дома? Ведь этот рисунок не имел никакого отношения к «Мании». В нем крылся какой-то совершенно другой смысл.

Маляры установили лестницы и открыли банки с белой краской. Они собирались закрасить его. И при мысли, что они уничтожают рисунок, меня охватила паника.

— Погодите! — крикнула я, когда полный лысоватый маляр средних лет занес кисть над блаженствующей парой на картине. Он раздраженно оглянулся на меня.

— Вы должны это закрасить? — спросила я, понимая, как смешно прозвучали мои слова.

— Слушайте, леди, хозяин нанял нас, чтобы убрать это дерьмо. Не нам решать. Может, не будете мешать нам делать нашу работу? — огрызнулся другой парень. Затем окунув кисть в банку, он поднес ее к стене и начал закрашивать белым цветом яркие краски картины.

Я промолчала. Отойдя назад, я наблюдала, как маляры медленно уничтожают красоту, на создание которой у Икса определенно ушло очень много времени. Я чувствовала себя как свидетель убийства. Мне казалось преступлением губить нечто столь прекрасное, как будто этой красоты там вовсе и не было.

Испытывая странную грусть, я заставила себя уйти, будучи не в силах находиться там ни минутой дольше и наблюдать, как маляры бессердечно закрашивают рисунок.

Обычно по пятницам я встречаюсь с Бруксом, и мы пьем кофе перед моим первым занятием. Но он не ответил на мои многочисленные смс-ки, поэтому я в одиночестве отправилась в кафе, расположенное неподалеку от кампуса.

Ненавижу чувство одиночества, а сегодня утром я ощущаю его особо остро. Мне ненавистно чувство, что с Бруксом что-то происходит, и он намеренно сохраняет дистанцию между нами. В итоге мне все же придется столкнуться с этим лицом к лицу, но из-за того, что происходит последнее время, я совершенно не испытываю никакого желания тратить энергию, которой требует сложившаяся ситуация.

Я купила карамельный латте и маффин, и села за свой обычный столик у окна. Вытащила конспекты, решив просмотреть их на случай внезапной контрольной, и сделала маленький глоток горячего напитка. Какое-то время я просто наблюдала за людьми.

И тут я заметила, как в дверях кафе появились знакомые широкие плечи и голова, прикрытая серой шапочкой

Мне очень сильно хотелось опуститься пониже на своем стуле, чтобы меня не заметили, но затем я передумала. Почему я должна прятаться? Нет ничего плохого, если он увидит меня, несмотря на то что при воспоминании о нашей встрече в коридоре я краснею от макушки до кончиков пальцев.

Как будто ощутив мое присутствие, взгляд Макса встретился с моим. Я подняла руку и вяло ему помахала.

Улыбка осветила его лицо.

Он обязательно подойдет ко мне, подумала я, поэтому сидела как на иголках и ждала, пока он купит себе кофе и подойдет к моему столику.

— Это место занято? — спросил он и его глаза засияли из-за шутки, понятной только нам двоим. Но в отличие от прошлого раза, когда он задал этот вопрос в библиотеке, я предложила ему сесть — не без колебаний, но в этот раз я сомневалась не так сильно. Я по-прежнему испытывала опасения, что нас с ним могут увидеть вместе. У меня дрожали губы, сердце бешено стучало в груди, и я явно была настороже.

Макс снял шапочку и бросил ее на стол. Поднял свою кружку и подул, прежде чем сделать глоток. А я сидела, смотрела на него и не знала, что сказать.

— Да, кстати, спасибо тебе, что бросила меня с Кристи, — пошутил он, сделав еще один глоток.

Я нервно рассмеялась, разламывая маффин на маленькие кусочки.

— Да, прости, — пробормотала я.

— Прости? Как-нибудь я уйду, оставив тебя поболтать с кем-нибудь о «укреплении системы поддержки» на часок другой и посмотрим, как ты себя почувствуешь. Он был расслаблен и поддразнивал меня с азартом в глазах.

Он выглядел счастливым.

На мгновение ему удалось застать меня врасплох. Я еще не видела его таким. Я привыкла к мучительной сломлености, прячущейся за маской чрезмерной уверенности в себе.

Но сегодня Макс выглядел невозмутимо, словно решил, что если будет вести себя как ни в чем ни бывало, то сможет заставить меня забыть, как он расклеился передо мной, как показал мне того напуганного и незащищенного себя.

На этот раз я рассмеялась искренне.

— Это отстой. Она иногда слегка углубляется в тему, — признала я.

— Думаешь? — рассмеялся Макс и, протянув руку через стол, схватил пригоршню кусочков моего маффина.

— Что за привычка воровать мою еду? — спросила я, пока он жевал.

— Просто она вкуснее, если она твоя. — Вот и все. Вот он сексуальный подтекст, которого я ждала. Но это не вызвало чувство раздражения, как должно было бы. Вместо этого меня бросило в жар.

Мимо нашего столика прошли две девушки, и я заметила, как они посмотрели на Макса, и послали ему свои самые лучшие флиртующие взгляды. Но он смотрел только на меня.

Я поежилась от того, что стала центром его пристального внимания.

— Так на счет вторника, — начал он.

Я подняла руку, останавливая его.

— Нам правда обязательно говорить об этом? — спросила я. Мне слегка неловко говорить о том, чем мы занимались в коридоре сидя в кафе, где нас может услышать кто угодно.

Лицо Макса помрачнело, но затем прояснилось.

— Я просто гадаю, когда мы сможем повторить? — спросил он, и я подпрыгнула, ощутив, прикосновение его руки, которую он опустил под стол, чтобы прикоснуться к моему бедру.

— Эм… — заикаясь, промямлила я.

Его пальцы выписывали ленивые круги на моих джинсах, медленно продвигаясь вверх. Я накрыла его руку своей, прижав ладонь к своей ноге.

Макс усмехнулся и убрал руку.

— Ну, я готов поиграть в любой момент, когда захочешь, — заявил он беззаботно, как будто речь шла о погоде. У меня сложилось впечатление, что ему причинило боль отсутствие отклика с моей стороны. И принимая во внимание его характер, он скрыл боль за непринужденной соблазнительностью.

Прежде чем я успела ответить, Макс встал и надел шапочку. Он коснулся моего плеча, улыбнулся мне и ушел. Вся наша беседа длилась не дольше пяти минут, но он ушел, оставив меня в замешательстве и в вызывающем раздражение возбуждении.

Этот парень опасен для сердца.

* * *

Я хочу снова его увидеть. Хотя понимаю, что мне следует игнорировать это желание, но не могу. Кто эта девушка, у которой напрочь отсутствует контроль?

Я заехала на парковку перед заброшенным универмагом, где сегодня вечером расположилась «Мания». Мне хотелось бежать туда, где гремела музыка, но нервы сдерживали меня.

Теперь, когда я здесь, я уже не уверена, о чем я думала. Макс Демело, принадлежащий этому месту, не обязательно тот мужчина, который принадлежит мне. Он пугает меня. Ужасает. Очаровывает.

Засунув телефон в сумочку, я повесила ее на руку и прижала ближе к телу. Сердце колотилось в груди почти в одном ритме с басами, которые были слышны в ночном воздухе.

Я направилась к цепочке людей, которые ждали своей очереди так же, как ждут каждый раз, когда «Мания» работает — все они ждут своего шанса, надеются, что окажутся достойными и их впустят.

Я подошла к началу очереди и наблюдала, как людей снова и снова не пропускают. Никогда не понимала, почему некоторым позволяют зайти внутрь, а других отсылают прочь. Ведь, кажется, для этого нет никаких оснований. Пугающий вышибала Рэнди, видимо, как обычно наслаждается своей крошечной властью привратника.

Но после той первой ночи, когда нам с Бруксом не позволили зайти, у меня нет проблем. Знаю, что никогда не буду выглядеть должным образом для «Мании». Я по-прежнему отличаюсь от людей, которые приходят сюда, но у меня словно появился волшебный пропуск, о существовании которого я не знаю.

И вот я снова стою перед Рэнди и вторым вышибалой. Он окинул меня беглым взглядом, протянул руку, и я вложила в его ладонь заранее приготовленные деньги. Рэнди схватил меня за запястье, грубо повернул тыльной стороной к себе и шлепнул печатью мне на руку.

Я уже шла к двери, когда заметила, как еще одну группу желающих попасть внутрь отправили домой. Девушки, одетые с иголочки и гораздо больше походящие на завсегдатаев клуба, нежели я, начали возмущаться.

Одна девушка, чья грудь грозила вывалиться из глубокого выреза ее блузки, ткнула в мою сторону пальцем и поджала губы.

— Почему этой суке можно войти, а нам нет? Она же отброс!

Я смущенно покраснела, когда люди в очереди обратили на меня внимание, чего мне совершенно не хотелось. Они все, казалось, оценивали меня. И очевидно, что результаты не в мою пользу. Пардон, что я не разоделась ради толпы готов и металлистов.

Рэнди злобно посмотрел на девушку и ее друзей.

— Валите нахрен отсюда. Некоторые люди принадлежат этому месту. Некоторые нет. Вы — нет, — прорычал он. Мне знаком взгляд, которым она наградил их. Точно так же он смотрел на нас с Бруксом в ту ночь, когда мы впервые пришли сюда. Я вздрогнула, почти испытывая к ним жалость.

Грудастая девушка возмущенно негодовала, для пущего эффекта, выпячивая свою грудь, которая скорее всего была увеличена хирургическим путем, а затем удалилась и ее друзья вслед за ней.

Другой вышибала, на которого я до этого не удосужилась обратить внимание, повернулся и посмотрел на меня. Я по-прежнему стояла перед дверью, и он недвусмысленным взглядом дал мне понять, чтобы я нала двигаться дальше.

— Веселье там, малышка. Хотя уверен, что смогу найти для тебя интересное занятие и здесь, если ты заинтересована. — Он улыбнулся и облизнул губы. Он казался милым в своей агрессивной манере, с бритой налысо головой и кучей пирсинга на лице. Сомневаюсь, что мне придется по душе его понятие о веселье.

Я поторопилась зайти в клуб, и вслед мне донесся смех вышибалы. Клуб выглядел как обычно — мрачным и угнетающим, но пульсировал энергией, которую просто невозможно описать.

Мне хотелось танцевать. Хотелось стать необузданной. Ведь ради этого люди сюда и приходят. Как легко, оказалось, забыть, кто я и зачем пришла сюда. Привлекательность «Мании» охватила меня, но я хотела найти Макса. Я должна поговорить с ним здесь, на его территории.

Я начала проталкиваться сквозь толпу, вглядываясь в лица, скрытые тенями, пытаясь найти то единственное, которое узнаю. Это напоминало поиски иголки в стоге сена. Я вспомнила, как трудно было найти Рене, и что мне удалось сделать это лишь с помощью Макса.

Может быть, если я буду стоять у бара, он найдет меня. Раньше всегда находил. Я заказала пиво и прислонилась к стене, наблюдая, ожидая. Я нервничала. На самом деле даже хуже. Я совершенно не продумала эту поисково-спасательную миссию.

Чего я надеюсь достичь, выслеживая Макса в клубе? Когда дело касается Макса Демело у меня действительно какие-то фантастические, совершенно нереальные идеи. Признаю, что уже стала жертвой мечты, в которой я та девушка, ради которой он изменится.

Но всю вину за собственные ощущения я полностью возложила на него. Потому что он заставил меня считать, что я та девушка, которая поможет вытащить его из того хаоса, в который он погрузился.

Я даже еще не совсем понимаю, с какими конкретно демонами он столкнулся, с чем борется каждый день. Мне показали лишь тень мучающейся души, которая с трудом держится на плаву.

Или это мой чрезмерно драматизирующий мозг ищет человека, которому нужно, чтобы я спасла его?

Кто, черт возьми, знает? Макс здорово запудрил мне мозги.

Я даже не пыталась скрытно осматривать помещение, пока взглядом выискивала его. И этим я случайно привлекла внимание парочки не самых приятных на вид личностей, поэтому я быстро выпрямилась и повернулась к ним спиной, надеясь, что этого жеста будет достаточно, чтобы отшить их.

И тут я увидела человека, которого вовсе не желала найти.

На танцполе рядом со смутно знакомой мне девушкой я увидела Брукса. Он действительно ужасно танцует, настолько плохо, что ему лучше не танцевать на людях. Но здесь стиль и движения не имею особого значения к счастью для него, потому что со стороны кажется, будто он корчится от жуткой боли спазма, охватившего все его тело.

Девушка, с которой он был, показалась мне симпатичной. Ее светлые волосы по цвету и стилю укладки напоминали мои. Она явно посмотрела в интернете, как одеваться в клуб, и выбрала самый экстремальный наряд, какой смогла найти. С головы до ног она разоделась в черную кожу. Между зубов она зажала светящуюся в темноте палочку и неуклюже мотала головой из стороны в сторону. Она принадлежала этому месту точно так же, как и я.

Возле меня какая-то парочка имитировала половой акт, и я спряталась за ними, надеясь, что там он меня не заметит, если случайно посмотрит по сторонам. Встреча с ним — последнее, что мне сейчас нужно.

Я так увлеклась тем, чтобы Брукс и женщина Кошка меня не заметили, что не осознавала, что он стоял позади меня, пока вокруг моей талии не обвилась его рука.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Макс, и его дыхание овеяло мою щеку. Сердце неровно заколотилось в груди и во мне разгорелось желание откинуться назад и прижаться к нему. Жар его тела опалял мне спину, и все нервы и клетки покалывало от предвкушения.

Я повернулась к нему лицом и сразу же поняла, какой дурацкой идеей был мой приход в «Манию».

Макс обкурился до потери сознания. Мне не удалось разглядеть его глаза под козырьком кепки, но он стоял покачиваясь, а его губы растянулись в чересчур широкой улыбке, которая выглядела очень странно.

— Красная Шапочка ищет своего волка? — ухмыльнулся он. Его слова прозвучали приглушенно и невнятно. Бармен принес ему напиток, хотя я не видела, чтобы Макс заказывал его. Он поднял свой коктейль и сделал большой глоток.

Я раздраженно покачала головой из-за того, что оказалась такой наивной. А еще я была чертовски зла на него, что он так обдолбался. Он ничем не напоминал человека, который ищет спасение. Скорее он наслаждается своей поездкой в Ад.

Макс прижал пальцы к полоске обнаженной кожи под подолом моей рубашки. Я почувствовала, как его ногти впились мне в кожу, когда он крепче сжал пальцы. Она наклонился так близко ко мне, что наше дыхание смешалось.

— Я съем тебя, малышка. Хочешь? — его голос звучит грубо и хрипло, как будто он недавно кричал. Он ведет себя странно. До сих пор мне еще не доводилось встречаться этой личиной Макса — обдолбанный самовлюбленный человек.

И могу сказать, что таким он мне совсем не нравится.

Я вырвалась из его рук и отступила на шаг назад, врезавшись в девушку позади себя.

— Осторожно! — крикнула она и толкнула меня локтем в спину. Я споткнулась и начала падать вперед. Макс поймал меня, моя грудь соприкоснулась с его и на какую-то долю секунды я почувствовала, как он расслабился. Он обвил меня руками и прижал к себе. Секунды шли, а мы стояли там и Макс просто обнимал меня.

Он подался вперед, прижался щекой к моим волосам, и я почувствовала, как силы покинули его. Плечи поникли, колени подогнулись, но он только крепче схватился за меня.

— Обри, — пробормотал он мне в ухо, и я ощутила, как холодный кончик его носа скользнул по моей шее.

Макс навалился на меня, и я зашаталась под его весом.

— Макс! — заорала я ему в ухо, пытаясь отстраниться. Спотыкаясь, он попятился к стене и тяжело облокотился на нее. Протянув руку, я сдернула с его головы кепку и увидела, что его зрачки так расширены, что глаза кажутся почти черными. Несмотря на плохое освещение, я увидела, что с ним что-то не так.

— Что ты принял? — я спросила достаточно громко, чтобы он услышал меня сквозь гудящие басы. Макс помотал головой из стороны в сторону, но ничего не ответил.

Я сжала футболку на его груди и встряхнула.

— Макс, черт побери, что, мать его, ты принял? — крикнула я ему в лицо. Он оттолкнул мои руки неуклюжими пальцами.

— Не лезь не в свое дело, Обри. Просто отвали, — прорычал он. Через несколько минут, он оттолкнулся от стены и, неуклюже прокладывая себе дорогу через толпу, пошел прочь. Я отправилась за ним, толкая и распихивая людей, пока следовала за ним. Люди пытались остановить его, но он далеко не самым вежливым способом отшвыривал всех.

Я напугалась. Движения Макса были вялыми и неуверенными. Кажется, ему требовалось немало усилий, чтобы оставаться в вертикальном положении. Ни в коем случае не выпущу его из виду.

Макс направился к задней части помещения и почти добрался до выхода, когда какой-то парень, очень похожий на пугающего вышибалу Рэнди схватил его. На голове у этого парня был зеленый ирокез и какое-то тату под правым глазом. Огромный и крепкий, он выглядел так, будто ест котят на завтрак. И он казался чрезвычайно злым. На Макса.

Дерьмо. Какого черта происходит?

Мистер Ирокез вытолкнул Макса через дверь в задней части помещения. Я поспешила за ними, не думая ни о чем, кроме того, что какой-то устрашающе выглядящий парень увел его. Мысли о собственной безопасности вылетели у меня из головы.

Я толкнула дверь и вышла в тускло освещенный коридор и увидела надпись «Только для персонала» на двери, которая начала закрываться.

Я практически побежала, чтобы она не успела закрыться, вклинилась в проем плечом и распахнув ее, выскользнула наружу. Невдалеке послышались крики. Я пошла на крики к пожарному выходу. Грохот музыки заглушал слова, которые кто-то кричал. Чувствовалось, что тот, кто кричит очень зол и способен на убийство.

Я приоткрыла дверь и выглянула наружу. Было так темно, что я почти ничего не видела. Но из-за здания выехала машина, и фары осветили сцену, которую мне хотелось бы забыть.

Макс стоял, покачиваясь, пока двое парней, включая серийного убийцу с ирокезом, выбивали из него дух. Я прижала кулак ко рту, чтобы заглушить крик, образовавшийся у меня в горле.

Макс не двигался. Не дрался. Он просто лежал там, пока они били его ногами. Мистер Ирокез поднял Макса и что-то крикнул ему в лицо. Мне не удалось расслышать что.

Ирокез ударил Макса в челюсть и тот, распластавшись, упал. Макс лежал и стонал в грязи, и даже в темноте я разглядела, что крови там немеряно. Мне стало плохо. Мне даже показалось, что меня вырвет. Я не знала, что делать. Я была в ужасе.

Но я не могла просто стоять и смотреть, как Макса избивают до смерти. Я сильно толкнула дверь, но перестаралась и она ударилась об стену с грохотом, напоминающим выстрел в ночной тишине.

Парни, избивающие Макса, одновременно повернулись ко мне, и у меня кровь застыла в жилах. Хладнокровные ублюдки. Черт, они убьют меня! Я же свидетель их нападения; им придется избавиться от меня!

Я посмотрела на Макса, лежащего на земле. Он не двигался, и я видела, что его глаза закрыты. Мне нужно проверить, дышит ли он.

Я неуверенно спустилась по металлической пожарной лестнице и подняла руки вверх.

— Я просто хочу проверить, в порядке ли он, — спокойно сказала я. Я говорила медленно и осторожно, стараясь двигаться уверенно.

Мужчина, стоявший рядом с парнем с ирокезом, наклонил голову и оценивающе посмотрел на меня. Я не смогла понять, что означает выражение его лица. Он был постарше, может лет около сорока. У него густые и темные волосы, скорее всего крашенные. Слишком густые и слишком темные, чтобы быть натуральными. Он выглядел очень непривлекательно. На самом деле, он, пожалуй, самый страшный человек, которого я когда-либо встречала.

— Ты знаешь его? — спросил он, кивнув головой, в сторону лежащего на земле Макса. Его голос звучал хрипло, как у заядлого курильщика, выкуривающего пачку Мальборо в день, с тех пор как ему исполнилось двенадцать. Такие голоса обычно у призраков в кошмарах. Почему, черт подери, он избивал Макса?

В какую запутанную мафиозную чертовщину впутался Макс?

— Он мой друг, — сообщила я, тщательно подбирая слова. Я такая идиотка. Почему бы мне просто не предложить ему мою жизнь на блюдечке с голубой каемочкой, чтобы он взял и растоптал ее? Я представила себе, как он перебирает в голове все способы, которыми можно избавиться от моего тела. Я не очень крупная, поэтому видимо это не вызовет особых трудностей.

Пугающего вида Куряга Мальборо фыркнул.

— Тебе следовало бы лучше выбирать друзей, сладкая. — он рассмеялся, словно у его ног не лежал истекающий кровью Макс.

— Он в порядке? — не удержавшись, спросила я. Я остановилась, не желая подходить ближе ни к кому из этих мужчин.

Ирокез пожал плечами.

— Будь я проклят, если знаю, — пробормотал он, зажег сигарету и облокотился о машину.

Куряга Мальборо засунул руки в карманы и осмотрел меня сверху до низу. Было крайне неприятно. Я чувствовала себя оскверненной его взглядом, как будто он насиловал меня им.

— Если ты его друг, вытащи его отсюда. И передай этому куску дерьма, чтобы он расставил приоритеты. Это его последнее предупреждение. — Он и Ирокез забрались в машину, дали задний ход и умчались.

Без света фар наступила кромешная тьма. Я едва различала Макса, который по-прежнему не двигался. Я опустилась на колени рядом с ним и встряхнула его.

— Макс! Ты в порядке? — крикнула я, как будто он глухой. Макс застонал и повернул голову. — Макс! Очнись! — я несколько запаниковала. Не так я себе представляла свой вечер.

Мысленно я представляла, как нахожу в «Мании» Макса и уговариваю его уйти со мной. Мы едем ко мне, и там у нас состоится удивительная задушевная беседа. Макс не выдерживает и делится со мной всеми своими самыми ужасными секретами. Он говорит мне, что я единственная, кто может ему помочь. А я клянусь всегда быть рядом с ним. И после этого мы занимаемся самым фантастическим сексом в нашей жизни.

Я совсем рехнулась, наверное.

Наконец, Макс пришел в себя. Он что-то говорил, но в этом не было никакого смысла. Его слова звучали искаженно и путанно. Спустя какое-то время мне удалось помочь ему подняться. Помимо того, что Макс был под кайфом, он еще и был серьезно ранен, из-за чего идти было безумно тяжело. Я раздумывала, не отвезти ли мне его в больницу.

Я закинула его руку себе на плечо, и он опирался на меня, пока пытался встать на ноги.

— Я не могу нести тебя. Тебе придется дойти до моей машины, — сурово сказала я.

— Хорошо, — вот все, что ответил Макс. Не знаю, понимал ли он, кто я или что произошло, он явно был в трансе. Вместо того, чтобы вернуться и пройти через клуб, мы медленно обогнули старый универмаг и вышли ко входу.

Мне показалось, что прошел час, прежде чем мы добрались до туда. Мне часто приходилось останавливаться, чтобы отдохнуть. Макс крупный парень и он не слишком помогал мне. Время от времени мне приходилось кричать на него, когда он, казалось, был близок к отключке.

Как только мы оказались в свете уличных фонарей, мне удалось хорошенько его рассмотреть. Одна сторона его лица опухла и была сплошным синяком. Левый глаз уже заплыл, а верхняя губа была разбита и кровоточила.

Его белая футболка была заляпана грязью и кровью. Он выглядел чудовищно.

— Макс! — позвал кто-то громко. Я решила не останавливаться, боясь, что кто б это ни был, он закончит начатое теми двумя головорезами.

— Стой! — снова крикнул голос. Я услышала, как кто-то позади меня бежит и обернувшись, увидела одного из вышибал. Это был не байкер Рэнди, а тот другой, который флиртовал со мной, когда я заходила.

— Блядь, что с ним произошло? — спросил он и сразу же схватил Макса под руку, чтобы помочь мне.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я. Теперь, когда мне помогали, мы пошли значительно быстрее. Вышибала был не самым крупным парнем, но очень сильным. Он с легкостью вел Макса.

— Его избили, — объяснила я, не уверенная, зачем рассказываю все этому парню, но он помогает мне и в данный момент этого достаточно

— Гаш, — пробормотал вышибала себе под нос.

— Что? — переспросила я, но запнулась о камень и, споткнувшись, врезалась в Макса, от чего тот застонал.

— Я держу его, можешь отпустить его руку, — предложил вышибала. Я сделала, как он велел, испытывая облегчение, что освободилась от нехилой массы тела Макса. Макс выглядел ужасно. Он пытался открыть глаза, но у него не очень получалось. Левый заплыл, правый казался остекленевшим и расфокусированным.

— Можешь отвезти его домой? — спросил меня вышибала. Я кивнула, обняв себя руками. Меня безостановочно трясло, а сердце бешено колотилось в груди. Я была близка к обмороку.

— Где твоя машина? — спросил меня вышибала. Его голос звучал раздраженно, он задыхался от того, что ему пришлось тащить на себе почти двухметрового Макса.

Я махнула в дальний угол парковки. Вышибала приподнял Макса, чтобы получше ухватиться за него и нетерпеливо покачал головой.

— Веди. Наш мальчик не из легких, — пожаловался он сквозь стиснутые зубы.

— Как тебя зовут? — спросила я, устав мысленно обращаться к нему как к «вышибале».

— Марко, — кратко ответил он.

— Я Обри, — представилась я, хотя он не спросил, как меня зовут. Мне казалось, что, учитывая нынешние обстоятельства, нам лучше обращаться друг к другу по имени.

Марко ничего не сказал, и у меня сложилось впечатление, что ему вообще плевать, кто я такая.

Я поспешила к своей машине и распахнула дверь с пассажирской стороны. Марко усадил Макса на сидение, устроив его голову на подголовник. Макс приоткрыл глаза, но мне показалось, что он не узнал ни Марко, ни меня. Он пробормотал что-то невнятное себе под нос, а затем снова закрыл глаза.

Марко выругался, а затем начал ощупывать карманы Макса.

— Что ты делаешь? — спросила я его, так как мне не понравилось, как грубо он действовал. Макс явно был близок к тому, чтобы потерять последние крупицы сознания. Марко проигнорировал мой вопрос и, порывшись в карманах джинсов Макса, вытащил из небольшой полиэтиленовый пакетик.

Он поднял его на свет и, прищурив глаза, поджал губы. Пакетик оказался пустым. Марко бросил его на пол моей машины, и я едва сдержала себя, чтобы не настоять на том, чтобы он поднял его и выбросил куда следует. Мое обсессивно-компульсивное расстройство, словно не замечает ситуацию, в которой я оказалась. Оно просто видит мусор там, где его быть не должно.

Марко вытащил пачку денег из того же кармана, и начал пересчитывать их.

— Погоди минуту! Разве это не Макса? — спросила я в отчаянии. Марко собирается ограбить Макса прямо передо мной? В каком чокнутом мире я оказалась?

Марко презрительно выпятил губу и даже не удосужившись посмотреть на меня, ответил:

— Занимайся своими делами, красавица.

Он закончил считать деньги и недовольно фыркнул, и засунул их обратно в карман Макса. Затем он схватил Макса за подбородок и ударил его по лицу. Я испуганно пискнула.

— Прекрати! Ему больно! — запротестовала я, от ужаса голос вернулся ко мне, хотя скорее всего, мне лучше было помолчать.

Марко проигнорировал меня и снова ударил его. Макс попытался открыть глаза, и слабо отпихнуть руку Марко от лица.

— Оставь меня в покое, мать твою, — невнятно пробормотал он. По крайней мере мне показалось, что он сказал именно это. Но я не уверена, так как он слишком невнятно их произнес. Но судя по тому, как Макс пытался вырваться из захвата Марко, думаю, я правильно поняла основное содержание.

Марко сильно встряхнул Макса.

— Где остальные деньги? — прорычал он.

Макс прижался к сиденью, и вяло покачал головой.

— Это все, чувак, — ответил он.

Марко убрал руку с подбородка Макса и с отвращением посмотрел на него.

— Чертов наркоман, — процедил он и сплюнул в грязь возле моей машины.

Я медленно села на водительское место, стараясь не делать резких движений. Дыхание Макса было поверхностным, и он, кажется, пытался остаться в сознании. Он застонал и поднял руку к своему разбитому лицу.

— Ауч, — тихо ойкнул он.

— Мне отвезти его в больницу? — задала я в порос Марко. Я не знала, что, черт побери, мне делать.

Марко снова поджал губы.

— Не переживай. Он выживет. Хотя, вероятно, ему лучше сдохнуть, если Гаш решит закончить то, что начал.

Я понятия не имею, кто такой Гаш и что Марко имеет в виду. Я просто хочу вытащить Макса отсюда. Я ощутила, как на меня накатывает волна паники.

Марко захлопнул пассажирскую дверь, и я опустила стекло.

— Просто отвези его домой. И передай ему, что я приду проверить его через несколько дней и ему, черт возьми, лучше иметь наготове объяснение, — сказал Марко. В его словах я уловила явную угрозу.

Я не потрудилась ответить. Не знаю, что происходит, но выяснить это можно и позже. Главное вытащить Макса отсюда.

— Я даже не знаю, где он живет, — сообщила я.

— Он живет на Квикки Март. Теперь вытащи его отсюда. Немедленно! — рявкнул Марко, и я подпрыгнула.

— Хорошо, хорошо. Одну минуту, — пробормотала я достаточно громко, чтобы Марко услышал. Он выгнул бровь в ответ на мое заявление и его губы дернулись. Если бы я не знала лучше, то решила бы, что он находи меня забавной. Марко стукнул по крыше моей машины, прежде чем уйти.

— Обри! Все в порядке?

О, Боже, просто убейте меня!

Рядом с моей дверью стояли Брукс и женщина-кошка. Нахмурив брови, Брукс пристально изучал меня. Он перевел взгляд на Макса, ясность сознания которого вызывала сомнения.

Губы Брукса сжались в линию, он прищурил глаза:

— Что ты делаешь здесь с ним? — процедил он, расстроенный тем, что обнаружил меня с Максом.

К несчастью для моего друга, у меня не было времени на развернутый ответ.

— Я просто подвожу его, — ответила я, пожав плечом и надеясь, что моего оправдания будет достаточно.

Именно этот момент Макс выбрал, чтобы очнуться. Повернув голову, он посмотрел на меня. Сначала он, казалось, был в замешательстве, когда обнаружил меня здесь, но затем его лицо просветлело, когда взгляд сосредоточился на мне.

— Обри, малыш, — невнятно пробормотал он, положив руку мне на бедро.

— Какого хрена, Обри? Разве это не парень из твоей группы? — спросил Брукс, тыча пальцем в Макса, который рукой полез мне под юбку. Черт.

Я оттолкнула руку Макса, и он хихикнул, прежде чем снова закрыть свой здоровый глаз.

— Это ничего не значит, — начала говорить я, но Брукс поднял руку.

— Ты понимаешь, что может случиться? Он, нахрен, обдолбанный, Обри! И ты вот так с ним тусуешься? Слово «неуместно» ни в коей мере не описывает этого, — начал Брукс свою проповедь, взбираясь на высоченную импровизированную трибуну, которую он так полюбил последнее время.

Я не в настроении для лекции, даже от Брукса. С губ Макса начали срываться булькающие звуки, и я заволновалась, что его может вырвать в моей машине.

— Мы можем поговорить позже. Мне нужно ехать, — быстро выпалила я. Брукс наклонился к открытому окну и понизил голос до шепота. Он вторгся в мое личное пространство, чего никогда не делал раньше. Я отстранилась, чувствуя дискомфорт. Подняв голову, я бросила взгляд на его девушку, которая явно была не в восторге, от откровенных попыток Брукса заявить на меня свои права. Я не виню ее, на самом деле, мне ее даже жаль.

— Не делай этого, Обри. Это нелогично и неразумно, и совершенно на тебя не похоже. Не дури, — серьезным голосом сказал он, как будто, то, что он назвал меня глупой, магическим образом заставит меня прислушаться к его словам.

Он, очевидно, совсем меня не знает.

— Отойди от моей машины, если не хочешь, чтобы я переехала тебе ногу, — предупредила я, включая двигатель, чтобы придать достоверности своему заявлению.

Брукс посмотрел на меня, а я на него. Мы молча обменивались взглядами. У макса начались рвотные позывы, и Брукс отошел от машины. Я перегнулась через Макса, распахнула пассажирскую дверь, и вытолкнула его голову наружу как раз вовремя, чтобы он не испачкал мою машину.

— Фу, Брукс. Пойдем, — проскулила девушка в кожаном обтягивающем комбинезоне. Я даже не стала смотреть на них, так как была слишком занята, поглаживая Макса по спине, пока его рвало.

Уверена, что Брукс колебался, но в итоге, он и девушка ушли. Макс, наконец, закончил извергать свои внутренности и со стоном плюхнулся обратно на сидение. Я выбралась из машины и поспешила закрыть его дверь, аккуратно обойдя лужу рвоты на асфальте. Я почувствовала, как в горле начала подниматься желчь, но мне удалось ее подавить.

Несколько минут я наблюдала за Максом, чтобы удостовериться, что его не вырвет снова. Убедившись, что этого не произойдет, я снова села в машину и выехала с парковки.

Поездка до квартиры Макса прошла в тишине, за исключением случайных стонов. Я остановилась перед Квикки Март и быстро оббежала вокруг машины, чтобы помочь ему выйти из машины. Он немного пришел в себя и смог сам выбраться из нее.

— Давай же, Макс. Давай заведем тебя внутрь, — уговаривала я, пытаясь заставить его двигаться, но наркотики так одурманили его, что он был способен только волочить ноги.

— Я хочу немного посидеть снаружи, — пробормотал он, махнув рукой в сторону мини-маркета, и тяжело опустился на деревянные ступени. Он прислонился головой к стене здания и поднял руку к лицу. Похоже, сейчас он не особо ощущает боль, и это хорошо, потому что утром он прочувствует ее в полной мере.

— Странные ощущения в области лица. Что с ним не так? — невнятно спросил он. Я убрала его руку от ран и зажала ее в своих ладонях.

— Тебе надо просто зайти внутрь и поспать, — успокаивающе уговаривала я, надеясь убедить его встать на ноги. Макс покачал головой.

— Я хочу остаться здесь. Еще чуть-чуть, — попросил он, а затем сжал мою руку. — Не рассказывай Лэндону. Мама и папа будут так злы на меня. Я продолжаю все портить. Не рассказывай Лэндону, — бормотал он, опустив голову.

Я встряхнула его, боясь, что он отключится. Было очень холодно, и я начала задрожала. Та часть кожи Макса, которая не кровоточила и не была покрыта синяками, показалась мне слишком бледной и пепельно-серого оттенка. Нужно завести его внутрь.

— Давай же, поднимайся, — настаивала я, потянув его за руку. Макс начал жаловаться, но через пару мгновений, я смогла заставить его подняться по лестнице к его двери.

— Где твои ключи? — спросила я. Макс улыбнулся, хотя эта грустная улыбка ничем не напоминала его обычную высокомерную улыбку. Трещина на губе не дала мне всерьез воспринять его попытку соблазнить меня.

— Ты должна достать их сама, — с трудом выговорил он. Я обрадовалась, когда поняла, что даже под кайфом он способен вести себя как придурок.

Закатив глаза, я засовывала руку ему в карманы, в поисках ключей. Макс хихикнул и закачался. В итоге он облокотился на стену. Я вытащила ключи из его заднего кармана, и

какое-то время потратила, подбирая нужный, чтобы открыть дверь.

После нескольких неудачных попыток, мне удалось найти нужный ключ и открыть дверь, и я встащила Макса внутрь. Он смеялся и бессвязно бормотал. Я включила свет и уложила Макса на потертый диван, который стоял в гостиной.

Макс перевернулся на бок и так и остался лежать. Порез у него на лбу раскрылся, и кровь стекала на ткань под его щекой.

— У тебя есть аптечка? — спросила я его. Но он не услышал меня, поэтому я начала искать что-то, чтобы остановить кровь.

Квартира Макса была убогая, мебели было мало, и вся она была старая и подержанная. Здесь явно не хватало его личных вещей, что показалось мне довольно печальным. Жилье человека, которому плевать на всех вокруг. Я испытала отчаяние видя беспорядок вокруг себя.

В глубине коридора была дверь в ванную, и я обрадовалась, увидев, что ее он содержал в чистоте. Там в аптечке я нашла пластырь и антисептический крем.

И затем я, не удержавшись, открыла еще одну дверь в коридоре. Я включила свет и поняла, что это спальня Макса. Кровать была не застелена, а на полу валялась одежда. Я увидела несколько учебников и старенький компьютер на столе у окна.

Я вытащила из шкафа чистую рубашку, и затем, ощущая себя шпионом начала копаться в грудах одежды. Я нашла два пустых пузырька от рецептурных лекарств и огромное количество полиэтиленовых пакетиков.

Затем в глубине нижнего выдвижного ящика шкафа я нашла сложенную пополам фотографию. Развернув ее, я увидела семью, изображенную на ней. Это один из тех банальных снимков, которые делают в фотоателье: дурацкий синий фон, нелепые напряженные позы. На стуле сидит женщина со светлыми волнистыми волосами, за ее спиной стоит высокий мужчина, который положил руку ей на плечо. Рядом с белокурой женщиной стоит мальчик с копной светлых кудрей, а у женщины на коленях лежит младенец не старше шести месяцев.

Я сразу же поняла, что это родители Макса. Я изучала фотографию, полагая, что, может быть, она раскроет что-нибудь о человеке, лежащем на диване в гостиной. Вдруг я сумею понять, кто он и почему делает то, что делает.

Я услышала грохот в гостиной и быстро убрала фотографию обратно в ящик. Собрала вещи, которые искала, и закрыла за собой дверь спальни.

Макс сидел и потирал голень.

— Ты в порядке? — спросила я, садясь рядом с ним.

— Чертов кофейный столик, — пробормотал он, поворачиваясь ко мне с неуверенной улыбкой на лице. Я показала ему пластыри.

— Давай я приведу тебя в порядок, — предложила я. Макс ничего не сказал, просто закрыл глаза и позволил мне делать то, что я считала нужным. Я вытерла кровь и заклеила порез пластырем. Очистила раны на ладонях, которые он должно быть получил, когда его бросили на землю.

— Кто были те парни, которые избили тебя? — спросила я его, не уверенная, что вообще получу ответ, пока он в таком состоянии.

Поэтому очень удивилась, когда он ответил.

— Это Гаш. Он правит клубом. Думаю, он зол на меня, — фыркнул он, будто это какая-то шутка.

— Полагаю, что так, — озвучила я свои размышления вслух. И так как Макс больше ничего не сказал, я попыталась выведать немного больше.

— Почему он разозлился на тебя?

Макс преувеличенно пожимает плечами, его голова начинает падать.

— Не рассказывай Лэндону, — снова пробормотал он.

— Не рассказывать ему что? — спросила я, заканчивая свою работу.

Макс приоткрыл здоровый глаз и повернулся, чтобы посмотреть на меня. Он схватил меня за руки и сжал их так крепко, что я вздрогнула.

— Обо мне. Ничего не рассказывай ему обо мне, — прошептал он. Макс покачал головой и всхлипнул. — Они бы так разочаровались во мне, — крикнул он, дергая себя за волосы, и приходя все в больше волнение.

Я опустила свою руку на его.

— Кто бы разочаровался?

Грудь Макса вздымалась, глаза по-прежнему закрыты.

— Они хотели, чтобы я стал знаменитым доктором. Кем-то особенным. — он резко качает головой. — Посмотри на меня! — он ухватился за перед своей футболки и дернул ее, разрывая ткань. Он пришел в крайнее возбуждение.

Макс засунул руку в один карман, затем в другой.

— Где они? — спросил он, неуверенно поднимаясь на ноги и засовывая руку глубже в карман.

— Где что? — уточнила я, сбитая с толку его неожиданной сменой настроения.

— Они нужны мне! — заорал он, проносясь мимо меня и начал громить кухню, вытаскивая вещи из шкафчиков и швыряя их на пол. Не найдя там то, что искал, он заревел и практически побежал по коридору в спальню.

Я следовала за ним на расстоянии. Мне хотелось попробовать остановить его, но чувство самосохранения помешало мне.

Он разгромил свою комнату на части, бросая вещи на пол. Он хватал пустые пакетики и рвал их на части.

— Где они? — с отчаянием крикнул он. Склонившись над тумбой, он упал на колени, и начал перебирать вещи, которые вывалились из нее. Он поднял пузырек и встряхнул его. В ней что-то загремело, и я застыла, заметив, как отчаяние в его взгляде сменилось восторгом. Я сразу же поняла, что он искал.

— Нет, Макс! Они тебе не нужны, — крикнула я, опускаясь на колени рядом с ним, и пытаясь вырвать баночку из его рук. Макс отдернул руку в сторону и на коленях отполз в сторону. Он открутил крышку и прежде, чем я успела что-то сделать, забросил белую таблетку в рот.

Макс разгрыз ее зубами. Уголки его губ опустились, и он прислонился к стене.

— Макс, — позвала я измученно. Он посмотрел на меня. Его всегда такие красивые губы растянулись в ленивой улыбке, которая слишком мне знакома. Я думала, что эта улыбка сексуальна и таинственна. Сейчас она показалась мне грустной и жалкой. Теперь я точно знала, почему он так улыбается.

Я ненавижу эту улыбку.

Ненавижу каким счастливым он сейчас выглядит.

Ненавижу то, как легко он сдался, даже не пытаясь сражаться.

Вот как он проживает свою жизнь — от одного кайфа до другого, один неправильный выбор за другим, со всеми вытекающими катастрофическими последствиями, которые сейчас его ни в коей мере не заботят.

Может быть утром, когда действие наркоты спадет и он сможет думать более разумно, его будет это волновать.

Я прижала колени к груди и прижалась к ним щекой, истощенная и злая. Но я так же настроена решительно.

Макс облизнул губы и закрыл глаза. Он провел рукой по своим светлых кудрям и затем его рука безвольно упала. Он качал головой из стороны в сторону, словно проверяя в состоянии ли еще двигаться.

Наблюдая за тем, как поднимается и опадает его грудь, я поняла, что боюсь того, что если я перестану наблюдать за ним, хотя бы на секунду, она перестанет двигаться и он тихо ускользнет от меня, а я даже не пойму этого. Прежде, чем у меня появится шанс бороться за него. Потому что, очевидно, у него самого нет воли бороться за себя.

Этот парень не просто случайно принял наркотики. Они съедают его заживо. Я словно наблюдаю, как машина на полной скорости несется к кирпичной стене. От удушающего чувства беспомощности я на мгновение застыла.

Я подведу его.

Потеряю его, как потеряла Джейми.

С моей стороны глупо было думать, что я смогу что-то изменить для кого-то.

Я осмотрела разгромленную комнату и вздохнула. Я должна оставить его жить его убогой жизнью. Мне не следует вмешиваться во все это. Брукс был прав. Мне не место здесь. Я, итак, перешла все допустимые границы.

И что вообще мое пребывание здесь изменит?

Макс протянул руку и схватил мою ладонь.

— Останься, — прошептал он. Я покачала головой. Мне не следует оставаться. Не после всего, что видела. В его мире нет места для меня.

— Пожалуйста, Обри. Останься со мной, — умолял он. Я повернулась к нему. Его зрачки так расширены, что я не была уверена, наркотики это или у него сотрясение мозга. Я должна отвезти его в больницу. У него могут быть переломы. Но я позволила своему желанию позаботиться о нем, подавить хорошие чувства.

Как будто я что-то доказывала, по-своему, делая все правильно.

Мне страшно оставить его в таком состоянии. Но в то же время я боюсь остаться, зная, что если сделаю это, то это конец. Я переступлю невидимую черту и, как только я это сделаю, возврата не будет. Будет слишком поздно.

Я посмотрела на Макса — он выглядит таким молодым и уязвимым, сейчас его лицо лишено характерной расчетливости и соблазнительной привлекательности. Он кажется… невинным.

Я не оставлю его. Не смогу выйти за его дверь и притвориться, что этот мальчик не волнует меня.

Он уже стал для меня кем-то особенным. Кем-то, кем я не должна была позволять ему стать. Но это не отменяет того факта, что это уже произошло.

Я открыла рот, чтобы выразить согласие остаться, но его глаза были закрыты, а рот приоткрыт. Я нашла одеяло и укрыла его им.

Затем легла на кровать, закуталась в свое пальто и наблюдала за ним, пока он спал. Каждый подъем и опадание его груди привязывали меня к нему так, что это пугало меня своей неизбежностью.

Я не могу бросить его — приняла я решение.

Я просто надеюсь, что он правильное.