Не искушай меня

Глава 2

Обри

Обычно организация, упорядочивание и раскладывание вещей на свои места — все, что мне нужно, чтобы чувствовать себя комфортно и спокойно. К черту препараты для стабилизации настроения. Если я в депрессии, просто дайте мне тряпку и шестьдесят минут на уборку. Конечно, моя комната выглядит так, будто у меня обсессивно-компульсивное расстройство, но это маленькое подобие контроля помогает мне в повседневной жизни.

Раньше, когда мы с Рене разговаривали не только о футболках или прохладной погоде, она бы поддразнила меня из-за того, что мои туфли выстроены в идеальные ряды. Ее бесило мое навязчивое желание, чтобы на моем столе все было размещено в абсолютно симметричном порядке. Мои ручки и маркеры, в определенном количестве, идеально ровно стояли в моей зеленой кружке с логотипом Лонгвудского Университета. Ноутбук стоял точно по центру, между графическим калькулятором Тексас Инструментс (Примеч. Texas Instruments — американская компания, производитель полупроводниковых элементов, микросхем, электроники и изделий на их основе) и ежедневником в кожаном переплете.

Хорошо, возможно я слегка перегибаю палку с аккуратностью и уборкой, но мне нравится быть в курсе, где что лежит. Нравится знать, чего ожидать, когда я захожу в свою комнату. Терпеть не могу сюрпризы. Если я захвачена врасплох, в хорошем или плохом смысле, я выхожу из себя, и не нужно иметь докторскую степень, чтобы понять почему.

Слишком многое в моем прошлом было обусловлено вещами, независящими от меня. Один крошечный поворот судьбы, и меня затягивает в страшное небытие, из которого я все еще пытаюсь выбраться.

Но если и есть что-то, что Обри Дункан делает хорошо, это выживание. Чего бы это мне ни стоило, я продолжаю идти шаг за шагом. Для меня нет других вариантов.

— Тебе действительно стоит научиться запирать входную дверь. Что если бы я был грабителем и пришел украсть твои диски с 90210, (Примеч. «Беверли-Хиллз, 90210» — американский молодёжный телесериал, о мире золотой молодёжи в Лос-Анджелесском районе Беверли-Хилллз, один из 5 почтовых индексов которого — 90210) — прокричал голос, напугав меня, когда я выметала клочья пыли из-под своей кровати.

Я выползла на животе из-под матраца и уставилась на симпатичного парня с темно-каштановыми волосами, который занимал весь дверной проем.

— Я запираю двери, Брукс, ты же не думаешь, что я настолько глупа, чтобы не делать этого, — ответила я, сдувая прилипшие к лицу волосы и вытирая лоб грязной рукой.

Уверена, что выгляжу так, будто только что вылезла из канавы. К счастью для меня, Брукс Хамлин не тот, кого мне хочется впечатлить.

— Черт, ты что снова убираешь свою комнату? Знаешь, Обри, это уже похоже на болезнь, — Брукс покачал головой, его зеленые глаза удивленно сверкали.

Я улыбнулась и встала.

— Это твой профессиональный диагноз? — спросила я, вытирая руки об его идеально выглаженную футболку. Брукс скорчил гримасу и игриво оттолкнул меня.

Мы с Бруксом участвовали в программе консультирования, хотя Брукс на год старше и выпускается уже через несколько месяцев. Еще в начале нашего знакомства, я совершила ошибку, переспав с ним. И не один раз.

Брукс милый и умный, и в нем есть все, чего я ожидаю от парня. Он соответствует каждому и всем требованиям. Мы начали встречаться пару лет назад, после того как вместе ходили на занятия по патопсихологии (Примеч. Патопсихология — область психологии, изучающая расстройство психических процессов). Я была наивным, нервным новичком; он был более уверенным и обходительным второкурсником. Но в основном, наши отношения были результатом моей жалкой необходимости в общении. И я была убеждена, что раздвинув ноги, найду идеальное решение проблемы своего эмоционального стремления к уединению. Я была одинока.

Нечастые свидания, в конце концов, переросли в частый секс. Но потом вмешались чувства. Если быть более точным, чувства Брукса, и все стало еще запутаннее. Мне нравился Брукс, правда, но мое сердце не чувствовало того же, что и его. Правда в том, что дело было не только в Бруксе. Дело в том, что мое сердце никогда этого не испытывало… ни к кому. Будто этот орган был постоянно отключен от остального тела.

Так что я настолько мягко, насколько смогла разорвала отношения. Брукс хорошо это воспринял; похвально для здорового мужского эго. И в результате мы стали, как ни странно, близкими друзьями. Я все еще замечала, что он посматривает на мою грудь, чаще, чем мне бы этого хотелось, но решила не обращать внимание.

Брукс протянул мне тонкий бумажный пакет. Я заглянула внутрь и ухмыльнулась.

— Ба, Брукс, ты планируешь меня напоить? — пошутила я, направляясь в коридор и закрывая за собой дверь спальни.

Брукс захихикал.

— Неа, просто подумал, что ты захочешь разбавить свой дикий и сумасшедший вечер расстановки в алфавитном порядке банок с супом в кладовой.

Я вытащила два бокала из шкафчика и открыла бутылку водки. Брукс нашел упаковку апельсинового сока в холодильнике и поставил его на стойку. Я смешала наши напитки, а он тем временем нашел пачку картофельных чипсов и высыпал их в миску.

— Я еще не заходила так далеко, — призналась я, следуя за другом в крошечную гостиную. Помещение было маленькое, зато обстановка была очень домашняя. Там стоял затертый до дыр двухместный диванчик и кресло, а также круглый журнальный столик. Как раз достаточно места, чтобы по пути на кухню пройти между мебелью, не задевая ее коленями.

Конечно, диван пах ужасно, а у стола были разные ножки, но я с любовью относилась к каждому предмету мебели.

Рене называла наш дизайн интерьера «Деловой шик». Мне мебель нравилась, потому что была моя. Просто моя.

— Рене нет? — спросил Брукс, удобно устраиваясь в кресле, прежде чем потянуться за своим напитком. Я сидела на диване, подтянув под себя ноги, и потягивала коктейль.

— Ну, она не прячется в шкафу, — пошутила я, скривив лицо, когда язык защипало от алкоголя. Слишком много водки, недостаточно апельсинового сока. Дерьмо, если я не буду осторожна, то буду валяться на полу уже после трех глотков.

— Она с Капитаном Мудаком? — спросил Брукс, заставляя меня фыркать.

— Где еще она может быть? — ответила я, зная, что мой голос звучит раздраженно.

— Что с этим парнем? Он выглядит как тип, который отрывает крылышки бабочкам ради развлечения. Что она в нем нашла? — спросил Брукс, набив рот чипсами со вкусом лука и сметаны.

Это, действительно, актуальный вопрос, хотя, когда я задумываюсь об этом, даже могу в какой-то мере понять, как это произошло. Когда Рене только начала встречаться с Девоном, даже я была под впечатлением от его симпатичной внешности рубахи-парня и старого доброго южного очарования, хотя думала, что он слегка перебарщивал. Его техасский акцент звучал, будто у него топленое масло во рту. Он в совершенстве овладел магией фразы «ах, чушь». Изначально это казалось сексуальным, а его непослушные рыжие волосы и карие глаза можно было считать привлекательными.

Как говорится, внешность обманчива. И я, безусловно, была обманута.

— Может быть, это любовь, — ответила я с изрядной долей сарказма. Я сделала еще глоток своего коктейля и скривилась. — Фу, это ужасно, — сказала я, и поставила его на кофейный столик.

Брукс покачал головой и вылил содержимое моего стакана в свой.

— Любовь, ну-ну, больше похоже на то, что он затрахал ее, — заметил он, заставив меня съежиться.

— Чувак, я не желаю думать о Девоне или его члене. Фу, — я вздрогнула.

Брукс взял пульт и начал переключать каналы, пока не нашел гонки НАСКАР. (Примеч. НАСКАР — Национальная Ассоциация гонок серийных автомобилей — частное предприятие, занимающееся организацией автомобильных гонок и сопутствующей деятельностью).

— Ты пришел в мою квартиру с дерьмовым алкоголем, и теперь ожидаешь, что я буду сидеть несколько часов и смотреть, как машины ездят по кругу? Этого не будет, — объявила я, потянувшись за пультом.

Брукс бросил его в моем направлении.

— Хорошо, но я против повторного просмотра «Мужчины по вызову». (Примеч. «Мужчи́на по вы́зову» — художественный фильм 1999 года. Главную роль исполняет Роб Шнайдер). Я знаю, что его как раз показывают по какому-то каналу, — предупредил он, и я добродушно надулась.

— Ты не можешь оценить талант Роба Шнайдера, — протестую я.

— Просто меня чрезвычайно беспокоит то, что ты можешь процитировать все диалоги, — возразил Брукс.

Ворча себе под нос, я, наконец, остановилась на кулинарном шоу с участием чрезмерно сердитого англичанина.

Брукс решил, что нам можно разговаривать только с ужасным английским акцентом, и в результате я показала ему, как ужасно я умею пародировать Джуди Денч. (Примеч. Джуди Денч — британская актриса театра и кино).

Я только начала наслаждаться вечером, когда зазвонил мой телефон. Я схватила его и посмотрела на незнакомый номер.

— Алло? — сказала я, приняв звонок. Шум на том конце был оглушительным.

— Алло? — снова сказала я.

— Обри! — кто-то кричал в трубку. Я посмотрела на Брукса, который вопросительно наблюдал за мной.

— Ага, кто это? Я не слышу тебя.

— Это Рене. Ты должна приехать и забрать меня, — голос Рене дрожал, и я едва слышала ее, так начала беспокоиться.

— Где ты? Что происходит? — потребовала я.

— Ты должна приехать и забрать меня сейчас же! Пожалуйста! — умоляет она, и могу сказать, что она пьяна.

— Где Девон? — спросила я, пытаясь понять, что происходит.

— Прости, пожалуйста, Обри. Девон, мать твою, бросил меня здесь, и я никого не знаю, — голос Рене начал звучать истерически.

— Хорошо, хорошо. Скажи мне, где ты, — скомандовала я своим запатентованным спокойным голосом Обри Дункан.

— Я в клубе «Мания». Ты ведь знаешь этот клуб? — кричит она, и мне захотелось раздраженно застонать.

— Ага, я знаю, что такое «Мания», — ответила я, не добавляя, что срок моих знаний составляет лишь несколько часов.

— Он на складе, что внизу у реки. Я не знаю точного адреса, и было темно, когда мы сюда приехали. Просто приезжай и забери меня, — умоляет Рене, и я знаю, что она плачет.

— Хорошо, я уже в пути. Могу я позвонить тебе на этот номер, если понадобится? Где твой телефон? — спросила я, вскочив и хватая свои ключи.

— Нет, какой-то парень одолжил мне свой телефон. Я не знаю его или кого-то еще. Я жду тебя внутри. Просто поторопись, — и потом на линии стало тихо.

— Дерьмо, Рене, — зарычала я в отчаянии. Брукс последовал за мной к двери.

— Я иду с тобой, — говорит он, хватая меня за руку.

Я стряхнула ее.

— Нет, оставайся здесь, — начала я, но Брукс прервал меня.

— Ни в коем случае, Обри. «Мания» — это жесткий клуб. Ты и десяти минут не продержишься! Это почти то же самое, как если бы я написал на твоей заднице свежее мясо. Черта с два я позволю тебе поехать самой. Что Рене делает там? — спрашивает он.

Я сердито пожала плечами.

— Сомневаюсь, что это была ее идея. Это как раз в духе Девона я-чертов-придурок Китона. Боже, он оставил ее там, Брукс! Какой осел! — кипела я. Было намного легче чувствовать злость, чем признать, как мне было страшно, как один телефонный звонок может спровоцировать воспоминание, которое я спрятала с помощью техники вытеснения воспоминаний.

Мой разум угрожал выпустить на волю воспоминания той ночи. Безумный ночной звонок. Выворачивающий страх. Момент, когда вся моя жизнь изменилась.

Только я усвоила тот урок, и в этот раз не буду игнорировать человека, который нуждается во мне.

Мы уже ехали по дороге, когда он сделал ценное замечание.

— Мы вообще знаем, где это место? — спросил он, и я чуть не рассмеялась над нелепостью всего этого.

В итоге я все же рассмеялась, почти истерично. Просто потому, что все это было так чертовски нелепо. Вот она я, спешу спасти Рене от ее хренового выбора, и я даже не знаю, куда, мать твою, направляюсь.

— Не совсем, — призналась я, когда успокоилась.

— Хорошо, — выдохнул медленно Брукс, посылая мне взгляд, дающий понять, что я чокнутая. Надеюсь, что его будущие пациенты никогда не увидят это взгляд. Любой задумается о своем психическом состоянии, увидев подобный взгляд.

— Она сказала, что будет на складе у реки. Учитывая, что я узнала о клубе «Мания» всего несколько часов назад, я полностью бесполезна прямо сейчас, — ответила я, не скрывая своего раздражения.

— Ха, кажется, это вниз по третьей улице, — предполагает Брукс, получив от меня удивленный взгляд.

— Не знала, что ты так хорошо знаком с этой опасной частью города. Это заставляет меня задаться вопросом, чем ты занимаешься в свободное время, — заметила я сухо.

Брукс закатил глаза.

— У меня нет аллергии на социальное взаимодействие, как у тебя, Обри, — было его единственное объяснение. Ха. И я задалась вопросом, чего еще я не знаю о моем хорошем приятеле Бруксе.

Чем дальше мы заезжали в эту часть города, тем очевиднее становилось, что мы больше не в Канзасе.

Этот район города был неприятным. Та часть города, где лучше не высовывать носа из-за двери, иначе тебя могут зарезать.

Университет Лонгвуда был лишь в десяти кварталах отсюда, но с таким же успехом он мог бы находиться на другой планете.

По обе стороны улиц стояли ветхие дома. Машины стояли на шлакоблоках вместо колес, и работающих фонарей почти не было. Подростки торчали на углах, а тени, казалось, содержат всевозможные виды сомнительных вещей, которые мне не хотелось изучать детально. Я испытывала отвращение в прямом смысле этого слова.

Я заехала на парковку и выключила двигатель. Брукс открыл дверь и вышел, но я осталась сидеть и смотрела в окно, не уверенная, что хочу покидать свою теплую безопасную машину. Черт, нас собираются подстрелить. Я просто знала это! Почему я не догадалась взять ни разу не использованный баллончик перцового аэрозоля, который лежал на моем туалетном столике? Идиотка!

Когда я доберусь до Рене, я уверена, что обхвачу руками ее тощую шею и сдавлю. Очень, очень сильно.

Брукс наклонился и просунулся в открытый дверной проем.

— Ты идешь или нет? — весело позвал он. Я показала ему средний палец, но в итоге, хотя и медленно, присоединилась к нему. Натянула свою вязанную, шерстяную шапку на волосы и засунула руки в карманы, чтобы они не замерзли.

— Кто-то украдет мою машину, я просто уверена в этом. Я на полном серьезе собираюсь убить Рене и ее говнюка парня, — сказала я резким шепотом, украдкой бросая взгляд на заброшенные склады и ветхие здания вокруг нас. Группа парней, прикидывающихся крутыми, шла вниз по тротуару, и я правда подумывала над тем, чтобы запрыгнуть обратно в машину и отправиться домой, оставив Рене самой решать свои проблемы.

Но, я была бы не я, если бы лояльность и иногда так раздражающая дружба не встали на пути инстинктов выживания.

— Итак, есть идеи, где это место может быть? — спросила я Брукса, ссутулив плечи, когда начала дрожать от холода.

Брукс пожал плечами и указал направление вниз по улице в сторону реки.

— Мне кажется нам в ту сторону. Рене ведь сказала, что он у реки? — спросил он, и я кивнула. Нет необходимости указывать на очевидный факт, что бесцельное хождение по преступной части города не кажется мне разумным планом действий.

Мы быстро шли по направлению к воде. Я сморщила нос от вони рыбы и сточных вод. Мусор и невообразимая грязь покрывали землю, и я пыталась подавить рвотные позывы.

— Слышишь это? — спросил Брукс, нарушая жуткую тишину.

— Слышу что? — пробормотала я, стуча зубами. Боже, я замерзаю.

Брукс прикладывает руку к уху и, схватив меня за руку, тащит по улице.

— Я слышу музыку. Сюда, — говорит он. Очевидно, он гораздо сильнее взволнован этой запутанной игрой в прятки, нежели я.

— Это там, — кричит Брукс, дергая меня за руку. Громкие басы, от которых дрожат мои внутренности, стали нашими проводниками. Следуя за музыкой, мы перешли улицу и присоединились к очереди, которая заворачивала за угол старого склада. Очевидно, «Мания» — место, где стоит провести выходные.

— Знаешь, этот клуб настоящая легенда. Он существует еще с 90-х и меняет место каждую неделю. Я разговаривал с некоторыми людьми, которые бывали в нем, но самому мне не хватало смелости прийти. Но я всегда хотел, — говорит Брукс достаточно низким голосом, чтобы люди вокруг нас случайно не услышали.

Все, что я знаю о подпольных клубах, я почерпнула из просмотра новостей и случайных дерьмовых телешоу. Все, что было связано с ними — сенсация, начиная со сделок с наркотиками и передозировкой в уборных и заканчивая избиением людей возле клуба. Хотя эти истории порой звучали неправдоподобно, я знала, что все это действительно происходит. Я никоим образом не была глупой или невежественной и знала достаточно о темной и ужасной стороне жизни. Но я не тот человек, кому нужно подобное. Мне не нужен нездоровый прилив адреналина от того, что моя жизнь полна экстрима.

Дайте мне чашку чая со специями и несколько новых серий «Дневников Вампира», и я буду счастливой женщиной.

Но пока мы ждали, я вдруг поняла, чем это всех так привлекает. Было трудно отрицать ощущение опьяняющего предвкушения, витающее в воздухе, пока мы с Бруксом ждали в очереди, чтобы нас пропустили внутрь. Все были распалены какой-то дикой энергией, будто мы ждали, что нас заведут в рай. Или чистилище.

Я оценила людей, которые стояли в очереди перед нами: группа девушек, которым было от силы шестнадцать. Даже я знала, что только те, кому восемнадцать, могут попасть внутрь, но эта группка казалась слишком молодой, чтобы быть здесь. Они хихикали и подпрыгивали. Одна из них помогала подруге нанести толстый слой черной помады, пока остальные приводили в порядок свою одежду в стиле готов.

Что-то в них напомнило мне о Джейми. Моя младшая сестренка всегда была первой, кто влезал в ситуации, в которых она не должна была оказаться. Эти девушки были не намного старше, чем была Джейми.

Покачав головой, я остановила быстрый поток своих мыслей и посмотрела на Брукса, стоящего рядом со мной. Он, казалось, впитывал возбуждение толпы. Я сжала его руку.

— Ты же понимаешь, что мы здесь только для того, чтобы схватить Рене и выбраться оттуда? Я не пытаюсь потусоваться или что-то в этом роде, — сказала я ему, решив удостовериться, что мы заодно.

Брукс кивает.

— Ага, нет, все здорово. Просто я всегда хотел заценить это место. Оно ведь потрясающее, правда? — восторгался он, ухмыляясь.

Эм, потрясающее — совершенно не то слово, какое я использовала бы, чтобы описать… все это.

Я не потрудилась ответить, и вместо этого нетерпеливо ждала, пока мы медленно продвигались к входной двери. Когда мы, наконец, оказались у входа, я сразу поняла, что наши шансы попасть внутрь были равны нулю. Я заметила, что некоторых людей прогоняют, а некоторых впускают. Я пыталась понять, как страшные, напоминающие байкеров, парни у входа определяют, кому разрешить войти, а кому нет. Как только мы оказались перед вышибалами и нас окинули пренебрежительным взглядом, я все быстро поняла.

Брукс и я стояли как девственники на оргии. Не надо быть гением, чтобы понять, что мы оба чувствуем себя здесь не в своей тарелке и потому можем убираться.

— Проваливайте отсюда, — сказал вышибала, едва взглянув на нас. У него была бритая голова с искусно выполненной татуировкой, а в ушах круглые дюймовые туннели. Свирепого вида шип пронзал переносицу. Бородка подстрижена так, что к концу заостряется и окрашена в ярко-красный. Еще один шип торчал из-под его губы. Этот чувак был очень раздражительным, а мои джинсы, хлопчатобумажная заношенная куртка с длинными рукавами, как и фланелевая куртка Брукса и его рубашка в клеточку на пуговицах, очевидно, были доказательствами того, что мы совершенно не подходим.

— Подождите секунду, пожалуйста. Мы здесь только для того, чтобы забрать мою подругу. Она внутри, — сказала я, наивно пытаясь протиснуться мимо него. Черт побери! А что еще мне оставалось делать?

Пугающе выглядящий байкер оттолкнул меня назад и нахмурился.

— Я сказал, — он наклонился, пока не оказался в дюйме от моего лица, — валите отсюда нахрен, — он буквально рычал, когда прогонял нас, и мне понадобилось все мое самообладание, чтобы не струсить под тяжестью его взгляда.

— Давай же, мужик, мы заплатим взнос. Двойной, если хочешь. Нам нужна всего минута. Нам нужно найти подругу. Она позвонила нам и сказала, что ее надо подвезти, — пытался урезонить парня Брукс.

Но вышибале видимо не было никакого дела, даже если бы мы приехали за Королевой Англии. Мы не попадем внутрь.

Люди позади нас начали нервничать, их раздражала эта задержка.

— Вы его слышали, валите отсюда нахрен, — сказал тощий парень из очереди. Он был одет в черную кожу, и выглядел так, будто сбежал из клуба S&M (Примеч. БДСМ-клуб), когда дела там пошли плохо.

Я сжала губы, во мне начал разгораться гнев. Я была настроена прорваться с боем, если будет необходимо, потому что не собиралась уходить без Рене.

Брукс, должно быть, разглядел свирепость в моем взгляде, потому что положил руку мне на плечо и крепко сжал, пытаясь привлечь мое внимание. Я стряхнула ее и смерила страшного вышибалу своим самым тяжелым взглядом.

— Слушай, чувак. Я пройду через эту дверь, и ты не будешь останавливать меня, — ощетинилась я, мой голос звучал гораздо увереннее, чем я себя чувствовала на самом деле. В действительности, меня трясло в моих кроссовках «Конверс». Вышибале, кажется, было пофиг девушка я или нет; он собирался вышвырнуть меня отсюда.

— Впусти ее, Рэнди, — раздался голос из темноты у двери. Лицо Рэнди стало ярко-красного оттенка, когда он посмотрел через плечо на говорившего.

Я покосилась в темноту, пытаясь увидеть, кто был моим спасителем. Но смогла разглядеть лишь смутное очертание человека.

Я схватила Брукса за руку и стояла в ожидании, чтобы узнать, было ли у этого таинственного незнакомца достаточно власти, чтобы нас впустили. Через несколько секунд, вышибала, Рэнди, повернулся обратно ко мне и взял деньги. Он поставил печать мне на руку и махнул рукой в сторону входа, не произнеся ни слова.

Я обернулась, поджидая Брукса. Вышибала положил свою мясистую руку на грудь Брукса.

— Э-э-э. Она может войти. Ты ждешь здесь, — сказал он твердо.

— Она не пойдет туда одна, — спорил Брукс, пытаясь обойти руку вышибалы, но с таким же успехом он мог бы попытаться сдвинуть скалу. Рэнди, вышибала, сделанный из стали, не сдвинулся ни на миллиметр.

— Если ты не свалишь из очереди к чертовой матери, я тебе помогу. Понял меня? — спросил Рэнди, его голос стал ниже, слова сочились едва сдерживаемой угрозой.

— Со мной все будет в порядке, Брукс. Просто подожди меня здесь, хорошо? — призываю я, надеясь, что он не будет спорить. Мне вроде как нравится, когда зубы Брукса целы и у него во рту.

Брукс хмурится. Он недоволен. Если честно, то таким расстроенным я его еще никогда не видела. Я посмотрела через плечо на темный вход клуба. Пульсирующие басы музыки гудят в моей голове.

Мне не нравится идея отправиться туда одной, но вряд ли то, что Брукс может лишиться какой-нибудь своей конечности стоит того, чтобы он пошел туда со мной.

— Я буду в порядке. Рене сказала, что ждет внутри, — убеждала я.

Брукс начал качать головой, но, видимо, вышибале Рэнди это все чертовски надоело, потому что он грубо оттолкну его в сторону. Решение было принято за меня.

— Я буду здесь. Даю тебе пятнадцать минут, Обри, и затем иду за тобой, — угрожает Брукс, бросая на меня далеко недружелюбный взгляд.

Я нервно натянула рукава куртки на руки и медленно пошла внутрь. Я осматривалась вокруг, выискивая парня, который устроил так, чтобы меня впустили внутрь, но освещение было ужасным и глаза с трудом различали что-либо.

Кем бы ни был тот, кто спас меня от пинка под зад, его нигде не было видно.

Я сняла шапку и засунула ее в карман, неуверенная, куда двигаться дальше. И тогда, будто меня потянуло дальше невидимой сетью, мои ноги сами начали двигаться, одна за другой, пока я не оказалась в центре ада.

По крайней мере, кажется, именно эту тему они выбрали для интерьера. Красные огни освещали комнату, отбрасывая на всех жуткие тени. Колючая проволока закрывала окна, создавая ощущение, что я в ловушке.

Энергия овладела мной и угрожала целиком поглотить меня. Из гигантских динамиков, подвешенных к потолку, звучала музыка, а пол представлял собой массу корчащихся в такт музыки тел. Атмосфера в помещении была не то, чтобы буйная; это было нечто, что я не могла описать.

Было жарко, в воздухе пахло чем-то сладким, но я не могла определить чем. Сердце начало глухо стучать у меня в груди, руки начали дрожать. Раньше я никогда не видела такой раскрепощенности. Музыка, казалось, держит всех и все в своих сетях; танцующие не могли сопротивляться ей.

Как бы сильно я не пыталась сопротивляться ей, я была в восторге от сцены, открывшейся передо мной. «Мания» ужасала меня. Клуб оказывал подавляющее, и даже какое-то психическое воздействие. Но он также зачаровывал меня до такой степени, что я начала сомневаться в собственной вменяемости.

Потому неожиданно мне захотелось.

Я жаждала.

Я стремилась потеряться в забвении.

И это именно то, что обещало это место. Сладкая и полная анархия. И как легко было бы обменять свой тщательный контроль на пугающий и опьяняющий мир, который лежал передо мной.

Бах, бах, бах — шум музыки гудит в моей груди. В ушах я чувствую вибрацию, идущую из динамиков. Темнота душит, но в тоже время и успокаивает.

Я закрыла глаза и начала покачиваться.

И затем все закончилось. Меня толкнули сзади, когда люди протискивались мимо, и вытянули меня из кратковременной потери реальности.

Что со мной было не так? Я пришла сюда забрать Рене, а не для того, чтобы поиграть в безответственную тусовщицу.

В огромной, открытой комнате так много людей, что невозможно пройти сквозь толпу. Я поднялась на носочки и осмотрелась по сторонам, пытаясь найти Рене. Затем, работая локтями, стала прокладывать себе путь к наружной стене.

Я обо что-то споткнулась, но успела вытянуть руки, когда падала лицом вниз на пол. Колени болезненно ударились о бетонный пол. И я лежала там, несколько ошарашенная тем, что окружающие полностью игнорировали жалкую девчонку, растянувшуюся у их ног.

Никто не предложил мне помочь подняться. Люди просто обходили стороной, или в некоторых случаях, переступали через меня. Я пыталась подняться, но моя лодыжка вывернулась. Я села обратно на колени и вдруг почувствовала, что сейчас расплачусь.

Кто-то пролил пиво мне на спину, и в тот же момент меня оттолкнули в сторону. Черт, меня затопчут до смерти. Я чувствовала, как внутри меня зарождается истерика, и затмевает гнев, который я испытывала к моей своенравной соседке.

Вдруг пара рук подхватила меня под руки и потянула вверх. Я застонала от боли в лодыжке, когда пыталась выровнять равновесие. К моей спине прижалась рука, прямо между лопаток, и подтолкнула меня вперед.

— Ты в порядке? — прошептал мне в ухо мягкий мужской голос. Я попыталась обернуться, чтобы увидеть, кто направляет меня через толпу, но было так темно, что я не сумела разглядеть его.

Я кивнула, хотя это была ложь. Я была совершенно не в порядке.

Я чувствовала, как тепло руки парня отпечатывается на моей коже через ткань рубашки. Он тесно прижимался ко мне, пока мы шли вперед, его грудь терлась о мою спину. Это было чересчур интимно, и, если бы я могла, я бы убежала далеко-далеко.

— Сделай глубокий вдох. С тобой все будет в порядке, — успокаивал голос, произнося именно те слова, которые мне сейчас необходимо было услышать.

Я вдруг поняла, что беспрекословно подчиняюсь. В голосе, который прорываясь сквозь тьму, раздавался в моих ушах, слышалась какая-то властность, и ей было очень трудно сопротивляться.

Рука на моей спине начала выводить успокаивающие круги, и я обнаружила, что начала расслабляться, несмотря на всю свою тревогу. Будто этот парень закачивал в меня валиумом сквозь кончики пальцев. (Примеч. Валиум — лекарственный препарат, обладающий успокаивающим, снотворным и амнестическим действием). Он был Завсегдатаем Клуба способным успокоить свихнувшихся девчонок лишь силой своего голоса и рук! Я попыталась вывернуться и снова взглянуть на него, но опять смогла разглядеть лишь силуэт.

— Я вижу лучше — в темноте — мне свет не нужен, — пробормотал мужчина, его дыхание пошевелило волосы у моего виска.

Таинственный чувак цитирует Эмили Дикинсон? (Примеч. Э́мили Эли́забет Ди́кинсон — американская поэтесса). Какого черта? Я что, неосознанно упала в кроличью нору и даже не заметила этого?

И тут мое спокойствие лопнуло как мыльный пузырь, и осознание того, где я на самом деле нахожусь начало давить мне на грудь, как груз весом в сто тонн.

Я в подпольном клубе, пытаюсь найти подругу. Вот на чем я должна сосредоточиться.

Я не знаю этого парня и не должна терять бдительность в таком месте как это — что, черт возьми, со мной не так?

Я попыталась отстраниться — что угодно, лишь бы установить дистанцию между мной и потенциальный серийным убийцей за моей спиной. Но из-за толпы людей сложно передвигаться быстро. Рука, лежащая на моей спине, поползла к затылку, пальцы запутались в волосах.

Мое сердце грохотало в груди, я была напугана. Я почти могла прочитать заголовки:

«Девушка была убита при попытке найти свою эгоистичную соседку по комнате».

Но потом рука исчезла с моей спины, и я поняла, что меня привели к бару. Я едва могла дышать. Была на грани настоящей панической атаки.

— Твоя подруга там, — снова послышался тихий шепот.

Ха?

Я вытянула шею и чуть не потеряла сознание от облегчения, когда увидела Рене, сидящую на стуле. Было видно, что она чувствует себя неуверенно и ей неуютно, она нервно осматривалась вокруг.

— Спасибо, — сказала я громко, наконец, обнаружив достаточно света, чтобы видеть человека, который помог мне. Он был высоким, с широкими плечами; бейсбольная кепка натянута низко на лоб, скрывая его лицо. В красноватом свете клуба я не сумела разобрать ни одной детали, ничего, чтобы идентифицировать его. И это было самое тревожное из всего, что было до сих пор.

Необъяснимая власть, которой обладал этот человек, снова дала о себе знать. Я как рыба на крючке, напрасно пытающаяся вырваться, надеялась на освобождение, но в то же самое время глупо наслаждаясь ловушкой.

Я хотела увидеть его. Должна была.

Парень наклонился, его губы скользнули по моей щеке, когда он заговорил. Я уловила слабый запах мяты и дыма.

— Тебе и твоей подруге лучше выбираться отсюда. Это место не для тебя, — он откинул мои волосы, собранные в хвостик, с моего плеча.

— Что? — тупо спросила я. У меня в голове не укладывалось, какой странный оборот принял мой спокойный вечер. Почему он помог мне? Разве у меня на лбу была надпись «легкая добыча»? Или он редкий вид доброго самаритянина?

Я похлопала по карманам своих джинсов, чтобы убедиться, что меня не ограбили. Телефон и наличка все еще были на месте. Слава Богу. Но когда я подняла взгляд, парень уже исчез.

Он исчез, будто его никогда здесь и не было, будто он был плодом моего гиперактивного и эмоционально перегруженного воображения.

Я стояла как вкопанная — лодыжка пульсировала, голова кружилась, в ушах звенело. Я была поражена.

Парень поразил меня. И я не была уверена, страх или возбуждение гудит в моих венах.

Он был прав. Мне нужно выбираться отсюда. Я вытащила телефон из кармана и увидела, что прошло уже десять минут. Если я вскоре не выведу отсюда Рене, Брукс отправится к вышибале, тем самым совершив самоубийство.

— Рене! — я постаралась перекричать музыку. Моя соседка и, надеюсь, все еще лучшая подруга повернулась в моем направлении, на ее лицо отразилось облегчение. Она спрыгнула со стула и обвила руками мою шею.

— Обри, огромное спасибо, что приехала за мной, — хнычет она мне в шею. Я обняла девушку и отстранилась.

Глаза Рене были налиты кровью, тушь потекла темными дорожками по ее щекам. Волосы спутанными прядями лежали на ее спине. Она беспокойно заламывала руки, и мои защитные инстинкты активизировались.

Она выглядела испуганной и грустной. Мне хотелось схватить Девона Китона за яйца и очень сильно сжать их. Он не заслуживает Рене. Почему она этого не видит?

— Поехали домой, — сказала я, обнимая руками ее дрожащие плечи.

Крепко прижав ее к себе, я выставила перед собой руку и не подпускала к нам близко людей, пока мы пробивались к выходу.

Музыка зазвучала еще громче, в воздухе бурлила энергия. Она затягивала меня и не отпускала. Часть меня хотела остаться и затеряться в ней. Я остановилась, и почувствовала необъяснимую грусть. Я должна уйти, но мне хотелось остаться.

Рене потянула меня за руку, и я стряхнула с себя наваждение. Кратковременную потерю разумного мышления сменило непреодолимое желание убедиться, что Брукс не получил от мясистого кулака вышибалы Рэнди.

Как только мы добрались до двери, я почувствовала покалывание в задней части шеи — чувственное восприятие — от чего мои волосы встали дыбом. Мой таинственный незнакомец, с лицом скрытым в тени, стоял прямо возле выхода. Я чувствовала, как его глаза следят за моими движениями, и я не могла подавить дрожь дурного предчувствия, которое было странно волнительным.

Я пыталась встретиться с его взглядом, отчаянно желая увидеть его глаза. Но он отвернулся, отказывая мне в том, что я искала. С некоторым недовольством я наблюдала, как он исчезает во мраке.

— Обри! Услышала я крик снаружи. Брукс выглядел обеспокоенным, и я поняла, что он был лишь в секунде от того, чтобы попытаться проложить себе путь внутрь.

Крепко сжав руку Рене, я наполовину выволокла, наполовину вынесла ее из клуба. Мы прошли мимо Рэнди, угрюмый вид которого мог заставить спокойного человека описаться. Какую-то часть меня волновал Брукс, который явно был на грани потери контроля над собой.

— Из-за тебя у меня появились седые волосы, Обри! Седые волосы! — кричал Брукс, хватая меня за плечи и легонько встряхивая.

— Прости. Мне пришлось долго искать Рене, — объяснила я, пытаясь дать понять ему взглядом, чтобы он успокоился.

Брукс обернулся к Рене и посмотрел на нее своим лучшим взглядом сурового старшего брата.

— О чем ты думала, решив провести вечер в этом рассаднике гепатита? Тебя следует хорошенько отшлепать по заднице, девочка, — разъяснял он, хотя я знала, что его суровость вызвана беспокойством, а не чем-то иным.

Рене робко опустила голову, но мне все равно тоже хотелось прочесть ей собственную лекцию. Я знала, что это ни к чему хорошему не приведет. Она заметно устала и была в полубессознательном состоянии.

Сейчас ей не нужно осуждение. Ей нужен хорошенько выспаться, и, может, потом я смогу произнести свою «Я же говорила тебе, что твой парень полный мудак» речь.

— Извини, Брукс, — тихо сказала Рене, и я посмотрела на Брукса, который поднял руки в умиротворяющем жесте.

— Хорошо, все в порядке. Давайте просто убираться отсюда к чертовой матери. Надеюсь, у твоей машины все еще есть колеса, — пробормотал он, когда мы начали удаляться от клуба.

Когда мы шли вниз по улице, я не удержалась и оглянулась последний раз через плечо.

Не могла решить, испытываю я облегчение или разочарование оттого, что человека, которого я искала, нигде не было видно.