( Не) Счастливый случай

Глава 34

Правитель больше ничего не говорит. Круто разворачивается и уходит. За ним следует Аарон, бросив на прощание:

— Пожалуй, я буду приходить почаще. Уж больно впечатляющие методы у тебя.

Когда дверь закрывается, Леонель, не сдерживаясь, гогочет. Громко так, сотрясая всю койку и сам же причиняя себе боль. Отчего его смех переходит в хриплый стон.

— Хватит смеяться, пока не придушила, — ворчу, подходя ближе и осматривая его спину.

— Ну, не замирай, жрица, — Леонель вытягивает шею и бросает на меня взгляд через плечо. — Я, конечно, не против того, чтобы ты любовалась моей спиной, но массаж сам себя не сделает.

— А ты не боишься, что я тебе сейчас позвонок выверну? — отвечаю сухо, одновременно надавливая чуть сильнее, чем нужно.

Лео едва заметно вздрагивает, но тут же ухмыляется. Мерзавец.

— Это была угроза? Признаться, возбуждает, — мурлычет негодник.

— Это был намёк заткнуться, пока я добродушно лечу тебя.

— Странное у тебя представление о добродушии. Ты в прошлом вышибалой не подрабатывала?

Закатываю глаза, фыркаю и усаживаюсь поудобнее на его пояснице. Вновь зачерпнув мазь, растираю спину. Разогреваю спазмированные мышцы. Леонель тихо выдыхает, а я почти наслаждаюсь его затишьем.

Почти.

— Кстати, — тянет мужина вкрадчиво, нарушив такую милую тишину, — ты заметила, как Его Величество смотрел на тебя? Если бы взглядом можно было убивать, я бы был давно мёртв. Вся комната пропиталась его ревностью. Скоро слухи о нас пойдут. Обожаю быть в центре сплетни!

— Леонель, — устало вздыхаю и закатываю глаза, но внутри что-то всё равно теплом щекочет. — Это была не ревность. Алард привык контролировать ситуацию. А со мной это не всегда удаётся. Да и ты вывел его из равновесия своим болтливым языком.

— Ошибаешься. Аларда просто так вывести из равновесия невозможно, — хмыкает блондин. — Это была самая настоящая ревность. Не веришь, проверим. В следующий его визит я тебя поцелую.

— Если дотянешься, — хихикаю и швыряю в него полотенцем.

Мужчина ловко ловит одного рукой и довольно ухмыляется.

— Смотри-ка, прогресс на лицо. Координация почти как у здорового.

— Значит, завтра назначу тебе упражнения стоя у брусьев.

— Учитывая, в какие позы ты любишь ставить нас, я даже не буду возражать, — тут же находится с ответом этот паяц.

— Почему мне кажется, что реабилитация с тобой — это форма кармического наказания? — закончив с массажем, съезжаю с его задницы и поправляю тунику.

— Потому что ты начинаешь понимать, что я неотразим. Пугающе обаятелен. И бесконечно саркастичен. К тому же я бедный, покалеченный аристократ с трагичной историей. Это всегда работает, — выдаёт многозначительно.

— На кого работает? — хмыкаю, обходя пациента.

— На тебя, например.

Я останавливаюсь и удивлённо хлопаю ресницами. Лео широко улыбается и поигрывает бровями.

— Нет, Леонель. На меня работает честность. Открытость. И меньше вот этого, — обвожу воздух вокруг его головы. — Театр одного язвительного лорда какой-то.

— Лорд? Уже прогресс! Вчера был «вредный больной». Записываю как продвижение в отношениях, — кряхтя, поднимается на руках мужчина.

Подхватываю его под мышки и помогаю перевернуться.

— В каких ещё отношениях? — спрашиваю, устраивая удобнее и протягивая рубашку. — У нас с тобой только один официальный статус. Лекарь и пациент.

— Ага. Пока, — кивает он и подмигивает.

Покачав головой, отворачиваюсь. И всё же улыбаюсь.

— До завтра, Лео.

— А растяжка? — останавливает блондин.

— Завтра. Я устала, да и ты перенёс болезненную светотерапию.

— Что ж, пока, — соглашается он.

Впервые мы расстаёмся почти друзьями.

Спускаюсь в холл и заглядываю в гостиную. Дабы попрощаться с Мирой. Но вижу Ташу, пришедшую в гости, и останавливаюсь.

— Привет, я за тобой приехала, — выдаёт блондинка, вскакивая. — Съездим к месту будущего храма. Сегодня будут сносить все постройки, и Орэт просил приехать, дабы ты посмотрела, может, что-то захочешь оставить.

— Конечно едем, только я напишу Гильермо, — соглашаюсь я.

— Может, пообедаете сначала? — предлагает Мира.

— Нет, спасибо. Мне теперь не терпится увидеть резиденцию того герцога, что отдал своё имение под храм, — отказываюсь я. Таша говорит, что поела дома.

Мы спешно прощаемся с Мирабеллой и выходим из гостеприимного дома. По дороге к будущему храму пишу мужу, чтобы не волновался и спокойно работал. Встретимся дома.

Когда мы подъезжаем к резиденции, сердце замирает. За коваными воротами величественное строение. Камень, покрытый мхом. Башни с узорными шпилями. Арки, террасы, балконы, вьющиеся розы по стенам. Территория действительно огромная и абсолютно живая. Замок находится в центре настоящего парка. Фонтаны всё ещё работают, а зелени так много, деревья многовековые и раскидистые, кустарники и цветы в клумбах.

— И не жалко герцогу Кастильскому отдавать такую красоту? — бормочу, выходя из кареты.

— Радгар не по своей воле это сделал, — отвечает Таша, оглядываюсь недоумённо на подругу. Она продолжает: — Он обманул Аларда, предал, обратившись к дроу. Хотел получить власть и силу. И король наказал его, отобрав титул, земли и волю.

— Волю? — непонимающе переспрашиваю.

— С помощью Ромы он превратил его в своего безвольного слугу, — вздыхает Натали.

— Ясно.

К нам спешат архитекторы. Орэт и Иннтариэль. И тема меняется. Орэт забирает под своё крыло жену, а я оказываюсь в компании дроу, который воодушевлённо описывает будущую постройку и проводит экскурсию.

— Мы оставим сад, — прерываю его после недолгого осмотра, — и парк. И часть замка. Он станет центром. Храм не должен быть холодным и безликим зданием без истории и прошлого.

Иннтариэль не спорит. А ко мне подходит Таша, сжимает руку и улыбается. Ей нравится моё решение. Переплетаю с ней пальцы, и мы вместе заходим в просторный холл замка.

После долгого обхода мы останавливаемся в бывшей библиотеке герцогского замка. Огромные окна пропускают дневной свет, золотя пыль в воздухе. Передо мной раложенные чертежи, пергаменты с зарисовками, образцы тканей и мозаик.

Два архитектора с командой магов по укреплению конструкций, проектировщиков и двумя девушками-художницами, которые уже сделали пробные зарисовки фресок, стоят над душой, пока я рассматриваю наброски будущего дома.

— Мне не нужен величественный собор, — говорю, откладывая в сторону часть рисунков. — Это должно быть тихое, тёплое место. Куда можно прийти в тёмное время. Когда нужен свет, нужна помощь, нужен приют.

Я провожу пальцами по рисунку на пергаменте. Там — зал с высоким куполом. Стены увиты цветущими лозами, в центре стоит статуя женщины в простом платье, в ладонях бутон розы.

— Вот это мы оставляем и делаем в центральном зале. Такой я её вижу.

— Совсем с ума сошла, — бурчит Иннтариэль, чертя пером по бумаге.

— А вот это точно убираем, — указываю на верхнюю террасу, втиснутую между башнями, и совершенно не слушаю ворчание архитектора. — Мне не нужны дозорные вышки и бастионы. Лучше сделаем открытую галерею с видом на сад.

— Но с точки зрения обороны…

— Я не собираюсь отражать штурм, — перебиваю дроу с улыбкой. — Здесь нужен воздух, свет, цветы. А не бойницы.

Иннтариэль закатывает глаза, но делает пометки. Кажется, привыкает к моим прихотям.

— Сад остаётся. Целиком, — говорю твёрдо. — И парк тоже. Особенно вот этот пруд с каменным мостиком.

— Его можно углубить и осветить изнутри, — вмешивается Орэт. — Будет красиво в ночное время. Будто свет Богини поднимается из воды.

Я киваю воодушевлённо и с улыбкой.

— И розарий. Обязательно.

— Вы уверены, что хотите оставить и старую оранжерею? Её проще снести и перестроить, — тычет на чертёж Иннтариель.

— Уверена. Это память.

— Отлично. Пройдёмся, Верховная, — предлагает Орэт. — Осмотришь ещё раз, может, ещё что дополнишь.

— Конечно.

Мы вновь прогуливаемся и продолжаем вносить правки. Убираем лишние лестницы. Меняем обычные окна на витражные. Добавляем тенистые галереи, внутренний дворик облагораживаем и крытую лечебную залу с выходом прямо в сад.

Когда, наконец, вырисовывается цельная конструкция, я чувствую, как теплом душа наполняется и от сердца тяжесть отходит. Будто сама Богиня посылает умиротворение и благословляет. Это будет не просто храм. Это будет мой будущий дом. Тот, где я, возможно, захочу остаться.

— Всё, — выдыхаю я и с широкой улыбкой разворачиваюсь к идущим по пятам архитекторам и художницам, что вырисовывали по моим словам наброски.

— Вы ломаете половину стандартов храмовой архитектуры! Всё будет иначе! — взрывается Иннтариэль.

— Именно этого я и хочу, — спокойно отвечаю.

— Но… Вы уничтожаете весь смысл храма. Половина здания у вас лечебница. Если вы хотели построить госпиталь, так бы и сказали! Нет. Я это так не оставлю! — возмущённо выговаривает дроу и, вытянув артефакт связи, пишет гневную записку.

Очень надеюсь, не Даркраю.

Пока Орэт пытается успокоить именитого архитектора, Ната уводит меня к одной из скамеек в тени беседки. Один из местных работников приносит нам горячий чай. Устало выдохнув, прикрываю глаза. Сил практически не осталось. Хочется просто улечься под одеяло и отключиться.

— Смотри-ка, Его Величество скачет! — машет в сторону Таша.

Вскидываю голову и передёргиваю плечами, попадая в плен тёмных грозных глаз правителя. Ну за что мне очередная встреча с королём? Я ещё от первой не отошла и не проанализировала. Да и слова Леонеля о ревности Аларда всплывают в сознании.

Мужчина спешно спешивается у крыльца, где к нему подходят архитекторы и прочие маги. Мы с Ташей тоже поднимаемся и идём ближе к ним.

— Если вы ещё хотите, чтобы храм стал жемчужиной столицы, прошу, остановите её! — раздражённо-требовательно восклицает Иннтариэль и склоняется в почтительном поклоне.

— «Её» зовут Татьяна, и именно она будет здесь жить, работать и молиться за вашу душу! — шиплю я, переходя на бег. Вот ведь гад, решил пожаловаться королю на меня!

— Она уничтожает замысел! Вместо сводов какие-то… Галереи!!! — переходит на фальцет мужчина и возмущённо взмахивает руками. — Вместо колонн — сады! Она хочет, чтобы храм выглядел как теплица и больница, а не как величественное святилище.

— В ваших величественных святилищах люди разум теряют. А в садах находят покой! — подбираюсь ближе и останавливаюсь возле дроу, напрочь забыв поздороваться с королём. — Я вам уже сказала: мне не нужна власть и хрустальный дворец. Я строю дом, чтобы в него могли прийти и пастух, и вдова, и ребенок. Без страха переступали порог, не боясь выглядеть «недостойными» под вашими чёртовыми арками!

— Это будет архитектурная катастрофа! Хаос и неуважение к канонам! — мужчина аж давится воздухом и, шагнув ближе, буквально нависает, давя своим ростом и тёмной аурой.

— К канонам? — перебиваю резко. — Или к вашему самолюбию?!

Именно в этот момент Алард, всё это время спокойно наблюдавший за нашей словесной перепалкой, медленно делает шаг вперёд, вставая между нами. Прикусываю язык и отступаю. Дроу тоже замолкает. Кажется, даже птицы перестают чирикать. Тишина буквально оглушает. Король разворачивается к дроу, закрывая меня от мужчины. И, не повышая голос, твёрдо, даже жёстко чеканит:

— Храм — не место для тщеславия. Ни для вас. Ни для кого-либо. Если Татьяна захочет цветы вместо мрамора, они здесь будут. Если она решит поставить статую в центре сада, вы впишете её в проект.

Я шумно выдыхаю и, опустив голову, прячу улыбку. Не от облегчения, нет. Оттого, что правитель встал на мою защиту. Без лишних вопросов. Без разбирательств. Вот так просто.

Иннтариэль комкает чертёж в руках, сглатывает и с уязвлённой гордостью вытягивается в струнку.

— Разумеется, Ваше Величество. Как пожелает Верховная, так и будет, — отвечает сухо, потеряв весь боевой настрой.

— Надеюсь, вы не забудете учесть и моё «архитектурное невежество» в отчёте перед вашим правителем, — добавляет Алард негромко, но с едкой насмешкой и отворачивается. Поднимаю голову, стараясь не рассмеяться. Мужчина чуть склоняется ближе. — Покажешь мне своё видение?

— Конечно, Ваше Величество, — соглашаюсь и разворачиваюсь.

Правитель предлагает свой локоть и, кивнув обалдевшим друзьям, уводит меня вглубь сада.