( Не) Счастливый случай

Глава 49

Ужин проходит намного напряжённее, чем танцы до. Во-первых, я сижу в компании сразу трёх правителей. Моего мужа посадили в компании его родственников подальше. Аж за Лусаром и двумя герцогами.

Во-вторых, я до сих пор злюсь на Аларда. И эта злость растёт во мне с геометрической прогрессией. Я даже смотреть на него без агрессии не могу. И все его спокойные, тактичные и дипломатичные фразы воспринимаю в штыки. Он чувствует моё недовольство, но ничего не говорит. Лишь брови хмурит и желваками играет. Тоже мне, весь такой «мистер спокойствие». Бесит.

В-третьих, столь близкое присутствие Даркрая причиняет почти физическую боль. Перед глазами постоянно проносится наше прошлое. Наше знакомство, неспешные прогулки, лёгкий флирт. Наш первый совместный праздник. Священный, между прочим. Как мы танцевали на первом в моей жизни балу. Он весь вечер не отходил от меня. Я была его центром вселенной на том балу. И даже если его отвлекали, он со скоростью света возвращался ко мне. Его тихий, располагающий голос звучит в ушах. Будто и сейчас он рассказывает что-то забавное из своего детства.

Вместо того чтобы испытывать тёплую грусть, я ощущаю лишь боль и горечь, которую не перебить ни одним изысканным блюдом.

Единственный, кто не вызывает у меня отрицательных эмоций, — это Валиан. Драконий правитель ухаживает грубовато. Вовлекает в беседу и активно перетягивает моё внимание на себя. Впрочем, ему удаётся, так как эти двое бесят неимоверно.

Я одёргиваю себя, стараюсь относиться ко всем королям нейтрально, но удушающая злость в купе с сердечной болью просто раздирают на части.

Ужин почти подходит к концу, чему я очень радуюсь. Осталось десерт поковырять для вида и можно ретироваться подальше от этих правителей, чтоб их.

— Между вами тремя что-то есть? — с прищуром, подавшись ближе ко мне, спрашивает Валиан.

— Вы на что-то конкретное намекаете? — выгибаю бровь, стараясь сохранить самообладание.

— О нет, Верховная, я говорю как есть, — отмахивается дракон, чуть не расплескав часть вина. — Ты спишь с ними.

Он бросает эту фразу с пренебрежением и насмешкой, заставив поперхнуться сразу всех, кто стал невольным свидетелем нашего диалога. Я чувствую, как напрягся Алард. Даркрай сжимает бокал с такой силой, что тонкое стекло звенит в тишине.

— Ты перегибаешь, Валиан, — цедит сквозь зубы Алард, поднимаясь. — Больше уважения! Ты разговариваешь с Верховной жрицей, а не со служанкой на постоялом дворе!

— О, прости, — лениво тянет дракон, блеснув змеиными очами. — Я забыл, что с людскими женщинами нужно говорить только о погоде и урожае, а после скромно намекать на чувства, страдая десять лет в уголке.

— Она!.. — злится сильнее король. Но я его раздражённо перебиваю:

— Она хочет дослушать. Его Величество Валиан явно не просто так начал этот разговор.

Алард сжимает челюсть и гневом меня обжигает. Я отворачиваюсь от него, переводя внимание на драконьего правителя...

— А ты действительно интересная личность, — с каким-то восхищением тянет Валиан. — Не хочешь переехать в Равенмарк? — чуть склоняется и хрипло шепчет только для моих ушей: — У меня кровать широкая. Да и жар у дракона — вещь полезная. Особенно по ночам.

Откинувшись на спинку кресла, хохочу. И нет, мне не смешно. Но иначе я врежу кому-нибудь из троих мужчин тарелкой по темечку.

— Прекрасно, Ваше Величество. Мне как раз необходимо где-то отлежаться, пока вы тут со своей дипломатией решите все вопросы! — с ядовитым сарказмом выдаю я довольно громко. — Вы всегда так напрямую предлагаете постель? Или это эксклюзив?

— Только тем, кто умеет держать удар, — усмехается Валиан, совершенно не смущаясь темы нашего обсуждения на публике. — Ты не покраснела, не смутилась. И даже не возмутилась. Достойная во всех смыслах. Я могу не только согреть, но и быть очень даже полезным.

Алард громыхает кубком об стол. Слишком громко. Я аж вздрагиваю и, опомнившись, поворачиваю голову. Только сейчас понимая, где нахожусь и что обсуждаю.

Но когда осматриваю двух кипящих от гнева правителей, во мне опять просыпаются собственная злость и боль прошлого. Фыркнув мысленно, отворачиваюсь опять к королю драконов.

— Знаете, Ваше Величество. Вы единственный, кто не пытается заворачивать правду в блестящую обёртку.

— Поверь, со мной ты будешь сверкать воистину ярко, — усмехается он.

Киваю. Потому что верю. А у мужчины расцветает хищная, самоуверенная и почти победная улыбка.

— Очень заманчиво. Но я всё же не уверена, стоит ли бросаться в пламя, даже если оно так красиво трещит.

В глазах драконьего правителя вспыхивает азартный блеск с неким предвкушением. Будто он встретил равного противника, и ему нравится так открыто, почти на равных общаться. И даже чопорное общество его не останавливает.

— Довольно! — голос Даркрая режет воздух как клинок. Тихо, со сталью. Я замолкаю и прикусываю язык.

Алард и Дарк синхронно поднимаются, готовые броситься на защиту моей чести. Или скорее прекратить этот разговор. Может, боятся, что я соглашусь и уеду в Равенмарк. Ха! Это было бы интересно. Что бы тогда они сделали?

— Что ж. Пожалуй, с меня и вправду хватит, — тихо говорю, переводя взгляд с одного правителя на другого и третьего. Стискиваю пальцы в кулаки, сдерживая бушующие эмоции, и поднимаюсь вслед за королями. — Благодарю за ужин, Ваше Величество.

Несмотря на гнев, Алард отодвигает мой стул и помогает выйти из-за стола. Ко мне тут же подходит Гильермо, и мы под гробовое молчание выходим из столовой.

Чем дальше я отхожу от трёх королей, тем легче мне становится дышать. Уходит злость на Аларда. Уходит боль от близости Даркрая. Мне бы остановиться и подумать, с чего вообще я так реагировала на их присутствие. Почему разозлилась? Будто шоры на глазах медленно расплывались, открывая ясную картинку.

На меня кто-то воздействовал!

Пришедшая мысль резанула по натянутым нервам. Я застываю у порога распахнутых дверей и смотрю на хмурого мужа. Он не вымолвил ни слова, но его выдают внутреннее напряжение и волк, что активно скребется, желая перехватить сознание.

— Гильермо, на два слова, — за спиной раздаётся ровный голос Аларда.

Оборотень чуть напрягается. Медленно поворачиваю голову. Правитель не смотрит на меня, чеканя шаг, удаляется в сторону кабинета.

— Далеко не уходи, я быстро, — шепчет Гиль и, оставив у крыльца, уходит вслед за королём.

Решаю немного прогуляться возле стоящих вереницей карет. Рассмотреть лошадей. Погода замечательная, и мне нужно просто подышать воздухом. Обдумать случившееся.

Лёгкий ветер касается разгорячённой кожи, платье шелестит по мраморным плиткам. В воздухе витают ароматы ночных цветов. Глубоко вдохнув, прикрываю глаза. Стряхиваю с плеч всю тяжесть сегодняшнего вечера. Чувствую, как моя бунтующая магия приходит в норму и больше не бьётся о рёбра.

Прохожу мимо одной кареты, второй… третьей… Сама не замечаю, как отдаляюсь от крыльца.

По ушам бьёт громкий и слишком резкий шорох. Из очередной кареты выскакивает фигура. Чужая рука зажимает рот. Вторая держит по корпусу, не давая отбиваться. И, уверенно подняв меня, утягивает в повозку.

— Не бойся, — холодные губы касаются хрящика, — ты не принадлежишь этим королям. Ты достойна большего. И я это тебе дам! Я свяжу нас!

— Немедленно отпусти меня, Лусар! — шиплю сквозь ладонь захватчика, пальцами цепляюсь за дверцы, не давая себя украсть. — Или…

— Или что? — усмехается и делает глубокий вдох возле моей яремной вены, заставляя испуганно замереть. — Кого позовёшь? Аларда? Человек против меня не справится. Своего ищейку? Оборотень тоже слаб. Или калеку в кресле? О, я доделаю то, что с ним не сделал предыдущий.

— Она позовёт меня, — бьёт льдом холодный тон Даркрая.

Миг. Нас с захватчиком окутывает тьма. Из темноты вырывается тень. Удерживающего моё изворачивающееся тело вампира сносят. Вскрикнув, лечу лицом прямо на твёрдую землю, но меня ловит дроу.

Испуганно верчу головой и замечаю здоровенного волка, прижимающего вампира к мрамору. Следом за зверем появляется Алард. Без короны, в расстёгнутом камзоле и со взглядом убийцы-маньяка. Он даёт короткую команду волку и, как только хищник отступает, магией поднимает вампира над землёй.

Гильермо оборачивается в человеческое обличье и, шагнув ближе, забирает меня из рук дроу. Его глаза тревожно скользят по растрёпанной мне. А я продолжаю таращиться на Аларда, удаляющегося в сторону выскочивших гвардейцев, и плывущего за ним безвольного вампира.

— Ты… Вы… Как вы поняли? Как узнали? — тараторю я.

— Ты вела себя слишком странно за ужином, — замечает Дарк.

— Странно — это мягко сказано, — вернувшийся Алард говорит слишком холодно, слишком спокойно и отстранённо. Только в глаза заглядывает. Глубоко. Тревожно. Слишком интимно. — Я почувствовал чужеродное воздействие на тебе.

— Я тоже, — тихо рыкнув, стискивает крепче муж.

И только сейчас я понимаю, что больше не чувствую злости или раздражения на Аларда. Как и не чувствую той разрывающей сердце боли по отношению к Даркраю.

— Простите… — слишком поздно приходит раскаяние от собственного поведения за ужином.

— Ты не виновата, — резко перебивает Дарк. — Это мы должны были всё предусмотреть.

— Мы должны были, — соглашается Алард со сталью. — И больше такого не допустим. Поезжайте домой. Отдохните. Завтра всё обсудим.

— Я хочу лично допросить Лусара, — не соглашается Гильермо.

— Я хочу знать… Он действовал один или по приказу Валиана? Может, это вообще был экспромт, — я тоже не хочу уезжать и с тревогой ожидать вердикта.

— Вряд ли это был экспромт, — усмехается Алард. — Но Лусар переоценил свои возможности.

— Думаю, у него были чёткие инструкции от Валиана, — хмыкает Дарк. — Дракон уверен, что мир должен лежать у его ног.

— Вряд ли он будет играть настолько грязно. Похищение совершенно точно не поможет ему оставить Таню в Равенмарке, — не соглашается Алард.

— Это мы с тобой знаем.

— Вы опять меня обсуждаете при мне же! — перебиваю двух королей. — Я не трофей. Пора поставить точку в этом споре. Я останусь в Дадарии.

— Не слушай перепуганную и перенервничавшую женщину. Отдохнёт и передумает к утру. Поезжайте, Гиль. Завтра я приеду и поговорим в спокойной обстановке, — отмахивается Алард.

Муж мой любимый и в данный момент спевшийся с правителями, удобнее подхватывает на руки и несёт к нашей белоснежной карете с гербами жрицы. А я от возмущения теряю дар речи.