Несовместимые. Книга 1

Глава 19

Элла

Мы с Эльвирой стояли перед стойкой регистратуры и терпеливо ожидали, когда сотрудница закончит оформление бланка на оплату искусственного жизнеобеспечения моих родных. Она, как и хотела, вызвалась поехать вместе со мной. Из Аризоны мы вернулись два дня назад. Всего за сутки езды Эльвира успела проклясть день, когда впервые села в машину, все прошлые и даже будущие поездки. Она сразу решила занять все заднее сидение, уступая переднее мне. Мне не привыкать.

Перед тем как приехать в госпиталь, где лежат Деймон и папа, мы утром заехали в парикмахерскую и салон красоты. Сегодня я полностью изменила свой внешний вид и надела не привычную для меня одежду, а ту, которую мы выбирали с Эльвирой больше недели назад. Теперь я выгляжу так, как подобает выглядеть деловой леди, которая станет боссом мафиозной группы. Мои волосы уже не такие, как раньше, не те, что я унаследовала от мамы. Мне пришлось избавиться от длины. Теперь они доходят до плеч и окрашены в черный. После всевозможных процедур в парикмахерской мои волосы прямые и очень гладкие вместо моих привычных волн. Они сияют на солнце, которое изредка поглощают сероватые тучи и снова выпускают плавать в свободном пространстве неба. Мои волосы пахнут дорогостоящим шампунем без сладких добавок, в отличие от тех, что использовала я, чтобы волосы пахли приятнее. Я немного расстроена этим событием и стою молча рядом с Эльвирой, практически не поддерживая ее разговоров. Волосы, конечно, еще отрастут, но вот свой естественный цвет я уже вряд ли смогу вернуть.

После того, как мне нанесли макияж, я долго смотрела на себя в зеркало. Я совсем не похожа на себя и как только где-то видела свое отражение, мне хотелось остановиться и изучить свой новый внешний вид. Слишком тяжело принять себя новую в одночасье, когда тебя старую заменили новой оберткой. Правда не знаю, как работает эта система, когда внешность изменили и будто твой характер тоже. В таком дерзком отныне обличии я более уверенно чувствую то, что смогу внедриться в мир криминала и, что более важно, управлять им. Кроме этого, я ощущаю себя взрослее. Но одно дело чувствовать все это внутри себя, а другое дело стоять перед кучей криминальных авторитетов и реализовывать в их присутствии все, что я ощущаю, стоя перед зеркалом наедине с собой.

— Прошу, мисс Тейлор, поставьте свою подпись, чтобы подтвердить платеж, — вежливо проговорила девушка за стойкой регистратуры, тем самым вырывая меня из своих раздумий.

Я приняла у нее заполненный бланк и пробежалась по нему глазами. Вздохнув, я поставила свою подпись в самом конце, рядом с указанной девушкой галочкой, и передала ей обратно документ.

— Деньги сняты с вашего счета, — улыбнулась девушка и отдала мне чек.

Я поджала губы, кивнув, и засунула его в черную сумочку.

— Скажите, я могу поговорить с лечащим врачом? Он на месте сегодня?

— Да. Алрой Вилсон в своем кабинете. Второй этаж, двадцать третье помещение, — подсказала девушка.

— Благодарю. — Я посмотрела на Эльвиру. — Ты со мной или тут подождешь?

— Нет. Я с тобой, — вызвалась она и взяла меня под руку, ведя к лифту.

Я дернула ее к лестницам.

— Всего второй этаж. Мы быстрее дойдем, чем дождемся лифта, — проговорила я.

— Просто я привыкла к своему пентхаусу, — пожала она плечами с виноватой улыбкой.

Вскоре мы добрались до нужного кабинета. Я постучалась в тонкую, деревянную белую дверь и услышала спокойное «Входите». Взявшись за позолоченную ручку двери, я приоткрыла ее и вошла в светлое и просторное помещение, в котором находился доктор. Он сидел за своим столом и что-то сосредоточенно искал в компьютере, слегка нахмурив брови, отчего между ними образовались складки.

— Добрый день, доктор Вилсон, — издала я свой голос, когда приблизилась к его столу.

— Добрый, — поднял он глаза и встал со своего мягкого стула. — С кем имею честь?

— Я Элла Тейлор, Вы наблюдайте за состоянием и здоровьем моего брата и отца.

— А да, точно, это Вы, Элла. Простите, не узнал сразу. Присаживайтесь.

Он указал на стул рядом с его столом и сел, поправляя белый халат. Я мельком посмотрела на Эльвиру, которая садилась на кожаный бежевый диван неподалеку от двери. Она вскинула брови и сразу опустила их. Или надо мной хорошо поработали в салоне красоты, что не узнают те, кто видел раньше, или у доктора слишком много посетителей, и он просто не способен визуально всех запомнить.

Я села на стул, заправляя передние пряди волос за уши, все еще не привыкшая к их короткой длине. Раньше после такого действия я еще проводила по всей длине пальцами, чтобы волосы легли ровно на груди и не были растрёпанными. Теперь в этом нет необходимости, но привычка осталась.

— Полагаю, Вы хотите поговорить об их состоянии на сегодняшний день, — предположил доктор, собирая пальцы в замок на поверхности стола.

Я кивнула.

— Ну что ж, по наблюдениям я могу смело предположить, что Деймон придет в себя уже скоро. К нему особое внимание. Медицинские сестры от него практически не отходят, чтобы быть рядом в момент его пробуждения. Его организм быстро восстанавливается благодаря крепкому здоровью. Мы помогаем ему лишь медикаментами и укрепляем его организм. Кома в его случае легкая и не вызывает никаких серьезных осложнений. Все, к чему Деймону придется заново приспосабливаться после взрыва и лежания без движений, это только к ходьбе. Мы предоставим ему спортивный зал на время, пока будем держать его под наблюдением, там он сможет укрепить свои мышцы. У Деймона хорошие шансы на восстановление.

Я сосредоточенно и внимательно слушала доктора, ликуя внутри себя. Я еле сдерживала свою радость, чтобы не выпалить ее при всех, как наивное дитя. В сердце хотя бы за брата я могла ощутить облегчение и спокойствие.

— А вот Ваш отец… — доктор тяжело вздохнул и опустил на секунду голову. Я усиленно сглотнула, ощущая, как страх за жизнь отца медленно начинает властвовать надо мной, поглощая всю.

— Пока никаких изменений. Кома в его случае достаточно глубокая, чтобы застрять в ней на несколько месяцев.

— Но он же проснется? — дрожащим голосом спросила я.

Доктор Вилсон поднял на меня сочувствующий взгляд.

— Очнется, — закивал он. — Но последствия после долгой комы будут серьезнее.

— Например? — насторожилась я.

Доктор вздохнул.

— Может наступить частичный паралич, трудности с дыханием и даже изменения личности.

— То есть? — нахмурилась я, ощущая, как слезы застывают в глазах.

— Он может посмотреть на Вас иначе. Может поменять свое отношение к Вам и к окружающему миру в целом.

— Нет, такого не будет, — тут же с уверенностью сказала я, полностью опровергая подобный факт.

Папа лелеял меня. Делал все, чтобы я была счастлива, и никогда не одаривал меня ледяным равнодушным взглядом. Я даже представить о таком кошмаре не в состоянии.

— Я понимаю Ваши чувства. И предполагать я могу сейчас многое. У каждого человека это проявляется по-разному на организме. Но, Элла, один факт все же работает, и он неоспорим. Если кома продлится дольше, чем полгода, о профессии полицейского он может забыть.

Я отвернулась от доктора и посмотрела в пол, часто моргая, чтобы слезы, застывшие в глазах, превращая их в стекла, не полились по щекам. Я старательно заталкивала их обратно в душу, откуда они и выбирались от резкого отчаяния и печали за отца. Эта профессия для него все. И в данный момент я не знаю, как помочь ему принять этот горький факт. Уверена, его упрямство еще сильно помучает мое психическое состояние. Мой судорожный выдох говорил о том, что мое уравновешенное состояние, удерживающее все неблагоприятные эмоции, треснуло, и из трещин вырвались нервозность и боязнь. Я сжала стул по бокам от моих бедер до такой степени, что руки побелели без кровообращения, но я от легкого шока, накрывшего меня, не ощущала боли.

Я найду эту сволочь и заставлю поплатиться за то, что испортил жизнь моим родным, приковав их к больничным койкам. Благо, моя скорая новая должность позволит мне сделать это, потому что я войду в самый эпицентр, откуда и поступило это несчастье, решившее поиграть с моей семьей. Это мой стимул работать лучше.

Я шмыгнула носом и снова посмотрела на доктора. Эльвира не смела мешать своими утешениями, хотя я чувствовала на себе ее сочувствующий взгляд.

— Я могу их увидеть?

— Конечно, — кивнул доктор.

— Я помню, где они лежат. Провожать не стоит.

Я поднялась со стула, что незамедлительно сделала и Эльвира. Доктор Вилсон тоже встал, чтобы таким образом проводить нас. Я уже была рядом с дверью и потянулась к ручке, но голос врача остановил меня.

— Элла.

Я повернулась к нему в пол оборота, чтобы был зрительный контакт.

— Да?

— Знайте, исследования показывают, что присутствие родственников и друзей, общение, стимуляция различных органов чувств могут помочь человеку выздороветь быстрее. С ними желательно разговаривать, чтобы они слышали Вас. Приходите почаще.

Я поджала губы и кивнула.

— Да, Вы правы. Я так и сделаю.

Доктор одобрительно кивнул. Мы попрощались, и я вместе с Эльвирой вышла из кабинета.

— Ты как? — тут же спросила она, положив руки на мои плечи. — Прошу, не отчаивайся. Все обойдется, потому что ты веришь в самое хорошее, что только может произойти с твоей семьей.

— Я не отчаиваюсь, — ответила я с твердостью в голосе, отходя от Эльвиры. Я находилась на грани злости и печали, когда люди обычно опускают руки. — Просто те, кто это сделали, обязаны ответить. И я не успокоюсь, если этого не случится.

Моя ярая справедливость слегка напугала Эльвиру. Это я увидела в ее глазах. Но в моей жизни было слишком много несправедливости, чтобы правосудие находилось в дымке мрака и злости.

— Прошу, не занимайся самосудом. Есть высшая справедливость.

— Но почему-то пока есть только плевок в душу, — с горечью ответила я, на что Эльвира слегка приоткрыла рот, больше не зная, какой аргумент подбросить.

Мы поднялись на третий этаж. Прежде чем нам позволили войти к моим родным, отделенным от внешних инфекций защитным стеклом, нам продезинфицировали руки и дали специальные одноразовые костюмы. Они состояли из шапки, халата до пят, перчаток и маски. Только после того, как мы оделись в необходимую спецодежду, нас впустили.

Я застыла на месте, сделав лишь два шага вглубь палаты, увидев своих самых близких людей в не самом лучшем состоянии. Дальше мои ноги просто отказывались идти. Я перестала чувствовать свое тело. Эти два крепких мужчины могли укротить природную стихию, а сейчас они лежат тут, слабые и беспомощные. Сердце кровью обливается, когда я снова и снова обвожу слезливыми глазами все эти трубки, медицинскую технику и капельницы. Белый больничный свет режет глаза, а от запаха внутри я уже задыхаюсь. Он травит мой организм. Этот вид передо мной сейчас посылает в мозг лишь не самые утешительные мысли. Сердце же противостоит им со своей верой, и внутри меня уже образовалась настоящая борьба. Боль в груди вытолкнула все слезы горечи наружу, и я уже даже не пытаюсь их сдерживать. Они покатились крупными бусинами по моим щекам, смачивая медицинскую маску на лице.

— Элла, — передо мной возникла Эльвира и взяла меня за плечи. Серые глаза заблестели уверенностью, которой она собирается подпитать меня, потому что я растерялась.

— Не плачь. Не надо. Послушай эти мониторы — их сердца бьются. Они дышат. Просто пока вынуждены лежать, но с ними все хорошо. Они встанут на ноги. Посмотри, какие они у тебя крепкие на вид и устрашающие. Любую болезнь и трудности отпугнут.

Я улыбнулась. Эльвира всегда умеет поддержать, и этого у нее не отнять. От каждого ее слова в душе становилось тепло, и стимул снова окреп, заряжая меня всю. Это точно ее дар. Будто у каждого человека есть своя особенность, и Эльвире досталась именно эта — незаменимая. Она обняла меня и погладила по лопаткам.

— Им нужен твой позитив, а не слезы.

Я кивнула и вытерла мокрые щеки тыльной стороной ладони, на секунду опустив маску. Я бы хотела у нее спросить, как она справлялась со всем после того, как вышла из комы, в которой провела два месяца. Но то, что я об этом знаю — совершенно секретно. Наверняка, она не вспоминает об этом и заставила себя забыть срыв своего брата. Я не должна копаться в их семье. Но что-то меня постоянно подталкивает к этому. Какие-то непредвиденные обстоятельства все равно лезут и без моего ведома вытворяют, что хотят, будто управляя мною.

Приблизившись к Деймону на дрожащих ногах, я коснулась его плеча. Кожа моего брата стала прохладной. Я бегала глазами по его телу, скрытому под тонким покрывалом, и так и хотелось укрыть его теплым одеялом, чтобы он согрелся. Деймон ненавидит спать без него, но сейчас он не осознает, что ему нужно.

— Так вот какой он у тебя, твой брат, — тихо проговорила Эльвира, встав напротив меня с другой стороны кровати.

— Да, — с теплотой в голосе ответила я.

Я подняла на Эльвиру глаза. Она рассматривала Деймона очень внимательно, будто он ее заинтересовал. Кажется, она сама поймала себя на этой мысли и быстро отняла свои пронзительные глаза от него, отходя в сторону и обвив руками свои плечи.

— Жду не дождусь, когда ты откроешь свои глаза, братец. Не поверишь, но я безумно хочу услышать твои колкости в свою сторону. Я даже позволю тебе поиздеваться надо мной, но выделю для этого час и не больше, — весело проговорила я спящему Деймону.

Реакция от него поступила незамедлительно. Доктор говорил, что он подает признаки жизни активнее, чем раньше. Находясь в легкой коме, человек способен услышать голоса. Вот и Деймон услышал меня и пошевелил пальцами, вздернул бровями. Мне хотелось расплакаться от счастья, когда я смогла увидеть своими глазами то, как он приходит в себя. Я широко улыбнулась и посмотрела на Эльвиру. Та была искренне рада моему счастью и показывала это всем своим видом. Я чувствую, как Деймон готов уже сейчас открыть глаза, но его мозг будто на некоторое время поставил барьер и не разрешит ему сделать это прямо сейчас, защищая от раннего пробуждения. Будто он знает свое нужное время и контролирует, чтобы пробуждение произошло в срок.

Я подняла голову и устремила свой взгляд на папу. Сердце билось все быстрее с каждым моим шагом. Он выглядел не таким живым, как Деймон, и даже его мозг еще не думал о сроках пробуждения. Он не знает. И я не чувствую, что папа проснется так же скоро, как и Деймон. Я посмотрела на экран монитора и увидела искривляющуюся линию, отражающую сердцебиение отца. Эта картина дала мне облегчение.

Я приблизилась к папе и взяла его за холодную руку. Ожоги уже более отошли и не режут душу своим ужасным видом. Вся его голова была перебинтована.

— Уверена, ты скоро тоже проснешься, папочка. Ты же такой сильный и упрямый, так что не позволишь себе так долго проваляться на этой кровати. Наверняка жесткой. Ты не любишь долго сидеть и лежать, потому что у тебя начинает болеть спина. Даже меня молодую ты будил рано утром и гонял вокруг дома, говоря, что спорт — это залог жизни. А я задыхалась и ныла, что на меня это не распространяется, и скорее спорт для меня — это залог смерти.

От таких теплых воспоминаний боль заныла в сердце. Я рассказывала о них отцу, который вряд ли даже слышит меня. На глаза снова стали наворачиваться слезы. Я сдержала их, но из-за этого в горле встал ком. Мне больно, потому что я не могу видеть его лучезарную улыбку, которую он всегда дарил мне, что бы я не рассказывала.

— Только проснись, — дрожащим голосом проговорила я. — И мы с тобой снова будем говорить обо всем на свете.

Я часто заморгала, толкая слезы в пустоту, образовавшуюся в душе.

— А у меня все хорошо, — натянула я улыбку. — Не переживай.

На этом я о себе больше ничего сказать не смогу. Даже когда папа без сознания, я не могу ему много врать.

— У тебя такие теплые отношения отцом, — сказала позади меня Эльвира, когда мы вышли из реанимации, сняв костюмы.

Я повернулась к ней лицом и увидела тень грусти в ее глазах. Я все еще с тяжелым сердцем после нелегкой встречи с родными, но не могла не обнять Эльвиру, чтобы отогнать настигшую ее печаль.

— У моего не было теплых отцовских чувств, — пробубнила она в мое плечо, и я крепче сжала ее в своих руках.

— Я познакомлю тебя со своим, и ты больше не будешь чувствовать себя без отцовской любви. Он наполнит это пустое место в твоей душе.

Я сжала ее плечи, и мы улыбнулись друг другу.

— Нам надо подкрепиться, — оживилась Эльвира. — Умираю с голоду.

Вот она — черта сильного духом человека: быстро брать себя в руки, перенастраивая себя на другой лад, сменяя эмоции на противоположные неблагоприятным самым быстрым образом.