Несовместимые. Книга 1

Глава 25

Элла

Прошло пять дней со дня встречи с Клаусом Патерсенем. И столько же дней с нашей не самой приятной встречи с Эдвардом Дэвисом. По словам Джона, у них какая-та встреча в Чикаго с местной мафиозной группировкой. Эдвард не разговаривал со мной от того, что не хотел или не знает, как начать беседу после того, как он грубо прогнал меня. О наших продвижениях в шпионаже докладывал Алек. От осознания, что Эдвард в другом штате, другом городе, во мне поселилась тоска, которая разрывала мое сердце ночами. Это безумие, и я не имею ни малейшего представления о том, как справиться с этим помешательством и манией к мужчине, с которым у меня ничего не может быть. Мне остается лишь заставлять отторгать из себя его образ, голос и запах, уверять себя в том, что ни о чем большем, помимо того, что я просто его артефакт для получения большого куша, не может быть и речи.

Все эти дни образовавшийся камень из внешних негативных факторов не спадал с моей души. Я была напряжена, с неутихающим и неугомонным стрессом в груди, что приносило мне физическую боль ночами, отчего я практически не спала и не высыпалась. Все эти тяжелые дни я навещала своих родных и рассказывала о том, чего априори не существует в моей жизни. Придумывала события, связанные лишь с положительными сторонами, как и выписывал врач. Для меня это уже стало нечто обыденным, и каждое произнесенное мною лживое слово не вызывало тяжелого давления на совесть. Вся моя жизнь теперь состоит из лжи, подлости, коварства и интриг. Правильная ли позиция — привыкать к такому образу жизни, я уже не имею никакого представления. Черная дымка окутала меня и затуманила разум, отчего я теперь действую методом «как пойдет». Полностью оторванная от нормальной жизни я сама выбрала для себя такую судьбу и жаловаться никому не имею права, пряча под маской «Все хорошо» все свои переживания, эмоции и страхи.

Часто общалась с бабушкой. Вчера у нее был вымученный и хрипловатый голос, что заставило меня забеспокоиться, но бабушка уверила меня, что это обычная простуда. В Испании тоже бывают холодные ветра, а после постоянного пребывания в стабильном и устойчивом климате из-за этого можно без усилий заработать грипп. Я не спрашивала ее о дне приезда обратно в Америку. Признаться, мне пока на руку длительное пребывание бабушки в другой стране. Отделенная Атлантическим океаном я могу спокойно продолжать жить той жизнью, которую выбрала на определённый период, скрывая все, и не заставлять ее переживать за меня.

Помимо непростого времяпрепровождения с семьей, я не забывала и о своей фальшивой работе, находящаяся в мире, о котором не имеют представления большинство людей, населяющих нашу планету. Я переговорила с рабочим классом. С этим не возникло никаких проблем. Эти люди хотят работать в компании, поэтому их не оттолкнуло то, что власть сменилась. Им все равно, кому подчиняться, главное, чтобы платили деньги, благодаря которым они прокормят себя и свою семью.

С другим рабочим классом, более важным, сложности возникли. Там одни мужчины с манией величия, которые смотрели на меня без капли уважения. Это пугало и одновременно толкало меня на действия, чтобы я втерлась к ним в доверие. Несмотря на то, как я старалась держаться уверенно и говорить ровным твердым голосом, тут сцена практически не сработала. Но я же получила способности актерского мастерства от мамы и хитрый рациональный ум от папы, поэтому меня не пугают сложности. К тому же я была готова, что осмотрительные и важные люди, служащие криминалу, по щелчку пальцев не кинутся ко мне в ножки после обычных слов. Нужны действия. Как и в любом другом вопросе, действия всегда приносили успех. Но самое главное — подобрать правильную стратегию. Мне нужно, чтобы эти зазнавшиеся слуги злодеяний увидели во мне лидера, который стоит стальным столбом на ногах и за которым не страшно пойти. Я уже знала, что мне поможет, какое действие нужно совершить, чтобы увидеть блеск уважения в их глазах, поэтому размышляла об этом каждый день и поняла, что это мой единственный шанс.

Кстати, о Клаусе Патерсене. Он звонил мне, но я не принимала его звонков. Он присылал мне цветы в офис с записками, на которых впечатляющие извинения и просьбы о встрече. Как мало нужно для того, чтобы привлечь все внимание мужчины к себе — недосягаемость, неприступность и ум. Вот залог успеха. Я решила еще немного помучить его и держать на взводе, поскольку знала, что он от меня теперь никуда не денется. Понимаю, что это решение растягивает мне возможность быстрее завершить свою работу, но таким образом я смогу закрепить позиции.

Ко мне заходил надзорный орган Нью-Йорка. Естественно, чтобы приглядеться к новому владельцу территории Квинс. Мы с Алеком побеседовали с ними за чашкой чая, а когда они напросились проверить мои уже совершенные дела, мне пришлось включить невинность и все свое обаяние, чтобы заверить их, что ничего особо приступного мы не совершаем. Они лишь любезно предоставили мне пункты того, чего проделывать я не имею права.

Я копалась до поздней ночи в делах Либорио Дженовезе, которые он выполнял совместно с Клаусом Патерсенем, и ничего запретного, чего не дозволяет надзор, я не нашла. Возможно, перед кончиной он все подчистил, или у них с Клаусом есть секретное место, как и предполагал Эдвард, где и хранится вся недопустимая информация. Меня раздражала вся эта их осторожность, и я заметила, что все чаще начала заламывать пальцы от нервоза.

Мой организм от такого непривычного темпа жизни и жесткого режима уже дает сбои без какой-либо поддержки.

Марта первая заметила, как я медленно иссыхаю. Она переживала за меня, как мать переживает за своего ребенка. Мне было жаль эту женщину, живущую лишь переживаниями за своих детей, которых считает уже родными. И как обидно, что в ответ на ее заботу мы можем ответить лишь ложью, чтобы запутать ее, держа подальше от опасностей, от которых она и жаждет уберечь нас.

Я сидела в офисе, распивая черный чай и листая статьи о психических расстройствах, о причинах проявлениях яркой агрессии, о вспышках гнева и пыталась найти хоть что-то схожее с тем, что я увидела в Эдварде. Но меня отвлек стук в дверь. Я поспешно свернула скаченный документ и перевела свое внимание на дверь, через которую уже вошла Анна. По моей просьбе она теперь не одевается, как будто ее заказал какой-то олигарх для ночных развлечений. На ней строгое черное платье до колен, облегающее ее стройное тело, и шелковый шарфик на шее.

— Простите, мисс Дженовезе, можно к Вам?

Я кивнула, допивая чай, и облизала губы. Несколько дней назад я передала Алеку фотографии, которые он закрепил на мои документы для Дженнифер Дженовезе. Они были давно подготовлены Эдвардом, но фотографии с новым образом я передела лишь сейчас. Поэтому сейчас меня все официально называют этой фамилией.

— К Вам Клаус Патерсен.

Я прочистила горло и смахнула волосы с плеч за спину. Даже не заметила, как засуетилась.

— Скажите, что я не принимаю сегодня никого.

Анна поджала губы и кивнула, подчинившись. Но только она открыла дверь, как Клаус распахнул ее, чуть не сбив с ног бедную девушку. Он вальяжно вошел в кабинет, засунув руки в передние карманы брюк, а на лице у него застыло легкое раздражение. Я, возмущенная, встала с кресла.

— Что Вы себе позволяйте? — грубо спросила я.

— Вы заставляйте меня переходить через все свои принципы, — раздраженно выпалил он.

Я улыбнулась.

— Я даже пальцем не пошевелила, чтобы Вы нагло ворвались в мой кабинет, Клаус. Это сугубо Ваше решение, — уже мягче проговорила я.

— Да, потому что Вы злите меня и сводите с ума своим игнорированием. Я не привык к такому.

— Анна, принеси гостю конька. Ему нужно остыть, — обратилась я к ассистентке и села обратно на свое кресло, указывая на кресло для гостей Клаусу.

Все еще испуганная Анна кивнула и вышла прочь из помещения, оставляя нас одних. Клаус сел на указанное мною место.

— Так что привело Вас ко мне, мистер Патерсен, что Вы перескочили через все свои принципы? — непринужденно спросила я его, с неким равнодушием, делая вид, что ищу какую-то информацию в компьютере.

— Желание признать свою ошибку. Я по-скотски обошелся с Вами в ресторане и хочу принести свои извинения, — искренне проговорил он.

Я подняла на него глаза. Жестокие черты лица уже не казались такими угрожающими. Темная бездна карих глаз сменилась на светлый проблеск сожаления. На высокий лоб спадали темные пряди волос, слегка прикрывая складки на лбу, которые образовались из-за напряжения. Я вздохнула, облокотившись в стол и собрала пальцы в замок.

— Зачем Вам это? Жили бы дальше и не думали об этом инциденте. Неужели я Вам небезразлична? Или это все из-за жалости? — вскинула я брови.

— Нет, — торопливо стал он отрицать последнее. — Конечно же нет, Дженнифер. Я не испытываю к Вам жалости, наоборот, мое восхищение Вам. Ты права в том, что…я не могу выкинуть тебя из головы.

— Думаешь обо мне как о девушке на одну ночь? — ядовито спросила я, улыбаясь.

— Прекрати ставить меня в неудобное положение! — вспылил он. — Почему тебе так нравится насмехаться надо мной, когда я пришел с искренними намерениями?

— Смирись, Клаус. Это плата за твое безрассудство. Я слишком сильно себя уважаю, чтобы позволять мужчине так обходиться со мной, — со всей серьезностью ответила я.

Клаус вздохнул. Его напряженные широкие плечи расслабились.

— Да, ты права полностью.

В это время вошла Анна с подносом в руках, на котором находился графин с коньяком и стаканы. Она оставила все на моем столе и вышла из кабинета. Я пересела на кресло для гостей и разлила коньяк по стаканам, добавляя кубики льда.

— Если ты осознал свою ошибку, то я предлагаю выпить мировую.

Клаус поднялся с кресла, что сделала и я, передавая ему стакан с янтарной жидкостью. Он принял его, зачарованно наблюдая за мной. Послышался звон стекла, и Клаус опустошил стакан, когда я смогла выпить лишь маленький глоток, поскольку не баловалась настолько крепким спиртным.

Оставив стаканы на поднос, Клаус внезапно взял меня за затылок, на что я в удивлении уставилась на него, расширив глаза. Он наклонился и мое сердце замерло в страхе. Я подумала, что он собирается накрыть мои губы своими, но Клаус оставил нежный поцелуй лишь на уголке моих губ, позволяя мне этим мысленно выдохнуть. В нос ударил ненавязчивый запах его парфюма — смесь сладкого грейпфрута и базилика, еще что-то похожее на корень имбиря и дорогого табака.

— Прости меня, — прошептал он у самых моих губ. — Ты действительно особенная женщина. Таких я еще не встречал.

— Я уже поняла, — улыбнулась я, снова включая самовлюбленную стерву.

Он самодовольно усмехнулся и отстранился от меня.

— Хочу пригласить тебя на вечеринку в свой дом в честь моего маленького праздника. Я уже как четыре года занимаю место своего отца.

— Заманчиво, — улыбнулась я. — Там будут все кланы?

— Конечно. Это способ расслабиться. Так ты придешь?

— Ну конечно я не упущу шанса снова показаться всем в бодром расположении духа.

— Ты находишься лишь там, где можешь получить выгоду для себя, — подчеркнул он, усмехаясь.

Для Дженнифер большой ответ — да.

— Угадал. Когда празднество?

— Через четыре дня.

— Я буду.

Клаус поцеловал тыльную сторону моей ладони и простился со мной, одарив меня томным взглядом потемневших карих глаз, которым он очертил все мое тело. Как бы я не держалась, такой взгляд от чужого мужчины всегда заставляет меня напрячься. Пока он шел к выходу, я каким-то автоматическим действием руки вытерла место, куда оставил свой поцелуй Клаус и провела ладонью по затылку. Его прикосновения не принесли мне никакого наслаждения, но и не принесли глубокого отвращения.

В дверях он наткнулся на Алека. Тот удивленно посмотрел на Клауса, покидающего стены моего кабинета, и прикрыл за ним дверь.

— Сам пришел?

— Сам пришел, — подытожила я и обошла стол, чтобы снова сесть на главенствующее кресло. — Приносил извинения и пригласил на свою вечеринку в честь небольшого праздника его занимаемой должности, который состоится через четыре дня.

Алек присвистнул.

— Ничего себе. Это хороший знак. Мы будем прямо в логове зверя, — с энтузиазмом выпалил Алек. — Как раз завтра Эдвард возвращается. Обсудим план действий.

Удар под дых. Он возвращается, и мне снова придется терпеть его присутствие. Снова блокировать в себе желание хотя бы коснуться его руки. Он большой магнит, и только к нему меня тянет с невероятной силой, а сопротивления этой силе истощают мое моральное состояние.

Это уже не просто привязанность. Это влюбленность. Безумная и пылающая. Я где-то оступилась, расслабилась и теперь неосознанно перешагнула безобидный этап, оказываясь на более мучительном.

Пока Алек нещадно пожирал жаренные ножки курицы, а я бродила по электронным книгам психологии, мой мобильник на столе завибрировал. На экране высветилось «Брук», и я тут же приняла звонок.

— Привет трудягам, забывающие о своих подругах, — начала она с колкостей.

— Извини, — выдохнула я. — Много дел.

— Мы так и поняли. Эльвира со мной, и мы тут обсуждаем твое безрассудство.

— В чем же мое безрассудство? — вскинула я брови.

— А в том, что ты напрочь забыла о отдыхе, о нас и о том, что мы должны хотя бы раз в неделю проводить время вместе. Элла! Нельзя так. Как ты собираешься справляться с трудностями, когда не заряжаешь себя позитивом? О чем я тебе говорила, когда узнала о твоем секрете?

— О том, что ты всегда поддержишь меня и поможешь хотя бы морально, — пробубнила я.

— Вот именно! Так что я предлагаю нам втроем сегодня сходить на отдых и расслабиться.

— И куда же? По классике в клуб? — усмехнулась я.

— А вот и нет. Я не однообразная. Помнишь квартал «Маленькая Италия» в Малберри-стрит? Мы туда с тобой каждый сентябрь ходили, чтобы посмотреть на их праздник.

— Фестиваль Святого Януария? — улыбнулась я теплым воспоминаниям.

— Бинго! Сегодня ночью они начинают. Эльвира не против. Пойдем. Знаешь же, как будет весело.

Я вздохнула. Мне действительно не помешает разрядка.

— Пойдем.

Я услышала визг и радостный смех, а после мы договорились о встрече на Бэй-Ридж.

— Подруги гулять зовут? — поинтересовался Алек, вытирая губы салфеткой, когда я закончила разговор.

— Да. Мне не помешает немного расслабиться. Тем более в безобидном месте.

— Согласен. В последнее время на твоем лице больше тонального крема, которым ты хочешь скрыть бледность и темные круги под глазами, — заметил он, собирая все пластиковые контейнеры в мусорный пакет.

— Какой ты наблюдательный, — съязвила я.

— Да я мужчина мечты просто, — возгордился он и покинул кабинет, чтобы избавиться от мусора.

Я воспользовалась уходом Алека, чтобы сделать звонок, который останется для всех секретным. Прикусив нижнюю губу, я крутила мобильник в руках, не решаясь сделать, возможно, самый безумный шаг в своем шпионаже. Еще вчера я попросила Анну найти нужный для меня номер, чтобы я сразу могла сохранить его в свой мобильник.

Я нажала на контакт и приложила мобильник к уху. После трех гудков звонок приняли и послышался мужской хриплый голос с явно выраженным восточным акцентом.

— Я слушаю.

— Добрый вечер, Шамиль, — с максимальной доброжелательностью начала я разговор, улыбаясь. Даже если собеседник не видит мою улыбку через телефон, она все равно задает приятный тон. — С Вами говорит Дженнифер Дженовезе. Вам о чем-то говорит это имя?

— Говорит, — смягчился его голос. — Внезапно появившаяся дочь Либорио, занявшая его место. Чем обязан? — равнодушно спросил он.

— Хочу встретиться с Вами, Шамиль, и поговорить на важную тему, — без тяготений сообщила я, открывая его фото на компьютере. Так будет проще находить нужные слова, анализируя его, запечатленного на глянцевой бумаге.

— Вот как? А я зря не потеряю время? — усомнился он, и я сжала челюсть. Еще один думающий, что женщина пустое место.

— Скорее приобретете деньги после этого разговора, — холодно бросила я.

— Заманчиво. Я отправлю Вам адрес. Приезжайте без охраны. Одни. Встретимся завтра.

— Я выполню Ваши условия. Только и у меня они есть. О нашей встрече не должен знать никто, даже Ваш друг Эдвард Дэвис, — вкрадчиво потребовала я.

Мужчина хрипло рассмеялся.

— Как нагло. Люблю интригу. Так уж и быть. Посмотрю на Вас, леди.

Звонок прервали, и я выдохнула, откидываясь на спинку кресла. Какие здесь все падкие на деньги. Уверена, это Шамиль как услышал это слово из моих уст, сразу подумал, что меня серьезно можно развести и заработать на мне немалую сумму. Дьяволы! Только они не знают, что даже глупая женщина может провести такое чудовище, как сам дьявол, если на полную включит интуицию и хитрость. Смешав этот коктейль, как следует взболтав, получится логический исход, порождённый разумом, который срабатывает блестяще именно тогда, когда женщина хочет обмануть.

К десяти часам я встретилась с девочками в назначенном месте. После долгих объятий мы направились прямо к центру квартала, где проходит фестиваль. Сегодня эта улица не спит всю ночь. Деревья живописно украшены гирляндами, которые своим ярким светом отгоняют сумерки. Повсюду бурный поток местных и туристов, оживляющие своим присутствием улицу. Громкие голоса, веселые итальянские песни, такие как La Luna e la Gatta, и музыка итальянского исполнителя Jack Jezzro наполняли это место живостью, радостью и расслаблением. Каждый присутствующий здесь человек улыбался, а приветливые и жизнерадостные итальянцы не стеснялись здороваться с каждым и даже обниматься.

Маленькая Италия превратилась во всеобщее бушующее карнавальное море и принимала всех желающих посмотреть на их торжество в честь святого Януария. Передвижные лотки с итальянским мороженным и сладостями установили прямо на мостовой, и каждый не прочь полакомиться таким удовольствием. Владельцы ресторанчиков вынесли столики прямо на улицу, за одним из которых мы с девочками и остановились, кое-как выбив свободное место. Здесь кипела жизнь, и каждый уголок пробуждал душу от спячки, заставляя заряжаться позитивом. Попав сюда, подкрадывается такое впечатление, будто мы покинули серый Нью-Йорк, который может похвастаться лишь своими высокими зданиями, закрывающими небо, и улетели в саму Италию с маленькими и узкими кварталами, сохраняющую в себе все традиции и учтиво почитающую их. Мы будто спрятались в месте, где нет проблем и факторов, портящие жизнь, а есть лишь сплошная беззаботность, благодаря чему невольно забываешься. Жизнь продолжается, какой бы тяжелой она не была.

Нам вынесли закуску из сыра пармезан и итальянских колбасок и напитки, за которые мы расплатились сразу же, и начали свое чудесное времяпрепровождение.

Через некоторое время к нам присоединился один седоволосый старик, на вид ему около шестидесяти пяти, который неплохо говорил на английском. Он рассказал нам немного об этом фестивале и объяснил некоторые факты. На Малберри-стрит расположена церковь Святого Януария, но она уже не участвует в фестивале — так ее наказали за старые связи с мафией. Раньше здесь не было так живописно и красочно. Это теперь мафиозное прошлое этого уголка ушло в не самую приятную историю. Но раньше здесь были кровавые распри, разбирательства и перестрелки. Для этого старика, нежели для молодежи, жизнь в Маленькой Италии когда-то была опасна и сложна.

Несомненно, раньше мафиозные группировки были намного ожесточеннее. Сейчас они более осторожные и не такие кровожадные. Теперь всех интересуют деньги, а не количество убитых людей, пусть те мирные или такие же ублюдки, как они.

Домой мы добрались ближе к двум часам ночи, уставшие, но наполненные яркими и веселыми событиями. Это мне и нужно было, чтобы безмятежно провалиться в сон и, наконец, поспать хотя бы несколько часов без терзающих сознание сновидений, становящимися лишь с кошмарами.