Несовместимые. Книга 1

Глава 8

Элла

Ехали мы около часа. Поездка убаюкивала и меня уже клонило в сон, но я смогла сдержаться и не отдаться этому сладкому желанию заснуть в этой уютной машине без единого звука со стороны.

Мы заехали в место, где много деревьев, но лесом я это назвать не могу. Многочисленные верхушки елей скрывали огромный особняк, перед которым мы и остановились. Эдвард заглушил мотор и тут же вышел из машины. Я продолжала рассматривать огромный дом через лобовое стекло автомобиля, пока не постучали в стекло моей двери.

Я вздрогнула. Цокнув языком я закатила глаза. Этот мужчина несносный. Вообще не понимаю, как мне переносить его.

Я вышла из его машины и зашагала за ним, рассматривая огромную территорию. Умиротворённое и спокойное место, где можно спрятаться от всей цивилизации и забыться на несколько дней. Здесь можно привести все свои чувства в порядок и не переживать, что тебя потревожат от этого занятного дела. Пушистые высокие ели, посаженные близко друг другу, служат для скрытия этого особняка от посторонних глаз.

Мы вошли в дом и меня тут же встретила роскошь внутреннего убранства этого прекрасного жилого помещения. Я ожидала реального логова монстра, но все мои ожидания не оправдались. Здесь тихо, светло и уютно, будто я вошла в свой дом, поскольку мне уже здесь комфортно. Увиденное мне принесло облегчение.

Я осторожно шагала по полу из кремовой плитки. Она настолько сияет от чистоты, что я отражаюсь в ней и рискую поскользнуться в кедах по гладкой поверхности.

Я воспользовалась уходом хозяина в глубь дома в неизвестном мне направлении и целью, рассматривая интерьер дома.

Миновав огромный холл, я зашла в гостиную. Она оказалась еще больше и уютнее. Не могу поверить, что этот дом принадлежит Эдварду Дэвису. Нет, несомненно он может позволить себе такую роскошь, но интерьер явно не в его разработке.

Осматривая гостиную под дверью, я не осмелилась зайти внутрь помещения в кедах, поскольку пол полностью постелен пушистым кремовым ковром. Светлый диван посреди комнаты и кресла по сторонам, удобно расположились, чтобы домочадцы могли с комфортом посмотреть телевизор и оставлять еду на стеклянной столешнице рядом. Огромная бежевая стенка в которой хранится дорогостоящая посуда, хрусталь и еще много всего, чего я никогда не видела.

— Элла?

Я обернулась, когда услышала требовательный голос хозяина дома. Увидев рядом с ним женщину средних лет, которая лучезарно улыбалась мне, на моем лице тоже невольно образовалась улыбка. От женщины исходит такая светлая и сильная энергетика, что она заряжает позитивом и меня с расстояния в несколько метров. Она была значительно ниже Эдварда и немного ниже меня. На черных волосах уже видны седые пряди, а вокруг глаз достаточно много морщин, чтобы дать ей около пятидесяти лет. Но светлые голубые глаза отвлекали мое внимание от ее старческого возраста. Они приковывают к себе внимание и показывают доброту хозяйки искрящим сиянием.

— Знакомься, это Марта. Она проживает в этом доме. Марта, это Элла. Чаще всего она будет появляться здесь.

— Буду этому весьма рада, — шире улыбнулась женщина и стала приближаться ко мне. — Очень приятно познакомиться, милая, — она протянула мне свою руку, и я с радостью коснулась нежной ладони.

— Взаимно, — улыбнулась я и мы обменялись рукопожатием.

— Элла, осваивайся пока. — Я оторвала взгляд от женщины и посмотрела на Эдварда позади нее, который снова смотрел на свои часы. — Все дела обсудим завтра. Я приеду за тобой, — проговорил он и зашагал к выходу.

Я следила за тем, как он удаляется, и когда Дэвис открыл входную дверь, я пустилась бегом за ним прямо босиком, позабыв о женщине, которая даже испугалась моего резкого порыва.

— Постойте! — крикнула я, когда оказалась на крыльце.

Эдвард открыл дверь своей машины, но не сел в салон. Замер, устремив свой слегка сощуренный взгляд на меня.

— Вы живете не здесь?

— Я приезжаю сюда иногда. Поэтому можешь быть спокойна и не стесняться моего присутствия.

Он уже хотел сесть в свою машину, но я опять не позволила очередным потоком слов:

— Вы сказали, что ответите на мои вопросы, когда мы приедем, — напомнила я его слова.

Он выдохнул и снова посмотрел на меня уставшими глазами.

— Юная леди, тебе нужно отдохнуть и освоится на новом месте. Все серьезные и основные дела обговорим завтра.

— Но, Вы не сдержали своего обещания.

Эдвард посмотрел на меня таким взглядом, в котором можно еле уловить удивление. Но он опять быстро скрыл свою непрошенную эмоцию.

— Я не обещал тебе ответить на все вопросы сегодня. Приедем завтра в мой офис и все обговорим там. Я подготовлю контракт. Его еще нет.

— Контракт? — нахмурилась я произнося это тихо, для самой себя.

— Возвращайся в дом, — настоял он и скрылся в салоне своего шикарного авто.

Я не стала ждать, когда он отъедет, чтобы проводить его отъезжающую с территории особняка машину, словно верная жена, и вернулась в дом, захлопывая за собой деревянную белую дверь.

Прижавшись к ней спиной, я выдохнула, чтобы угомонить слегка усиленное сердцебиение в груди. Теперь мне интересно прочитать, что в этом контракте. Сердце замирает лишь от одного представления, что будет в тех пунктах.

Я оттолкнулась руками от двери и обула домашние тапочки, которые нашла в комоде. Американцы любители ходить дома в обуви, но тут я выделяюсь своей чрезмерной любовью к уюту и удобству. И этот дом огромный, но слишком уютный, чтобы ходить в посещении в уличной обуви. Слишком огромный для меня и Марты. Мы здесь лишь вдвоем и это просто невероятно.

Чем больше я сближаюсь с этим мужчиной, тем больше вопросов, которые уже путаются друг с другом, в моей голове. Скоро я буду мучиться с головными болями, если не освобожусь хоть от части. Но большая часть занимает личные и мне хочется выть от своего любопытства.

Иногда меня раздражает мое желание влезать в человеческие души, которые меня сильно интересуют. Я кажусь себе навязчивой, что говорить о мнении собеседника обо мне. Теперь понятно, почему Эдвард рядом со мной так раздражается. Он привык к холодному и не любопытному окружению. А я порой забываю о своей замкнутости и становлюсь слишком живой, разговорчивой и общительной. Взбалмошная и неугомонная. Я совмещаю в себе интроверта и экстраверта, как и смешиваю темпераменты.

Вспоминая его слова, что он исправит меня, внезапно подкрадывается осознание, что лучше всего стать серьезнее, чтобы быть под стать ему и лишний раз не раздражать. К тому же, работать мне на него не один год уж точно. Хотя, смотря какого характера работу он мне даст. Думать об этом пока не хотелось, но мои неугомонные размышления считают иначе и наполняют мою голову догадками, что работа будет за гранью закона.

Я вошла в столовую, где на деревянный стол с изогнувшими ножками, исходящие от середины, Марта накрывала ужин.

— Проводила? — улыбнулась женщина.

Этот вопрос меня даже удивил, и я опешила.

— Н-нет. То есть, я просто вышла кое-что спросить.

— Присаживайся за стол, только вымой руки, — тут же поменяла она тему, чтобы не смущать меня, и я направилась к раковине.

Включив воду, я ополоснула руки и надавила на жидкое мыло. Растирая ладони, вокруг меня распространился аромат мяты. Он успокаивал и расслаблял.

Я быстро смыла мыло и вытерла руки, когда почувствовала приятный и манящий запах, исходящий из столовой. Мой желудок заурчал. Я почувствовала острый голод и как стенки пищевого органа слиплись без вкусной еды.

По мере приближения к столу я узнала аромат лазанья, которую часто готовила мама.

— Присаживайся, дорогая, — добродушно пригласила меня Марта к столу, и я с улыбкой села на мягкий стул.

Женщина села напротив меня, попутно снимая с себя фартук. Она повесила его на спинку стула и придвинулась ближе к столу. Я повторила ее последнее действие и взяла белую салфетку, принимаясь за привычные для меня функции перед принятием пищи.

Закончив завязывать на затылке салфетку, чтобы не испачкать невзначай одежду, я разложила еще одну белую ткань и постелила ее на колени. Бабушка всегда была довольна этикетом, которому она меня приучила и, который я соблюдала. Настолько привыкла уже к этому ритуалу, что придерживаюсь всех этических правил и в ее отсутствие.

Подняв глаза, я наткнулась на изумленное и улыбчивое лицо Марты, которая раскладывала по нашим тарелкам лазанью. Я смутилась от такого внимания к своей персоне от фактически незнакомой женщины и прочистила горло, бегая глазами по содержимому на столе.

Все же мне хочется узнать ее поближе. Самое главное узнать, кем эта женщина приходится Эдварду.

— Ты не против, если мы узнаем друг друга получше, дитя? — мягким голосом спросила она и я снова устремила на Марту глаза.

— Конечно не против, — обрадовалась я.

— Я бы хотела узнать, что вас связывает с Эдвардом, — в лоб поинтересовалась она, что я даже слегка растерялась. Обычно такие бестактные вопросы задают мама, когда ее сын приводит в дом девушку.

Я оттянула немного время, когда Марта передала мне тарелку с лазаньем. За это короткое время, пока мы молчали, я немного осмелела и решила говорить с этой доброй женщиной открыто. Я уверена, она не будет реагировать остро, если мои ответы прозвучат немного странно или даже скрыто.

— Может он Вам лучше сам скажет? — разрезая кусочек лазанья порекомендовала я.

— Ну, конечно, что это я. Ты меня совсем не знаешь, не доверяешь мне, а я спрашиваю у тебя такое. Я рядом с Эдвардом с самого его детства. Была его нянькой. Знаю о нем почти все. То, что он считает нужным, — улыбнулась она. — Сейчас он подрос и теперь заботится обо мне. Оставил в родительском доме в качестве хозяйки. — Марта сунула в рот кусочек лазанья, макнув его в соус.

Так я и подозревала, когда увидела ее рядом с ним. Слишком тепло он относится к ней. Для этого действительно нужно провести много времени вместе.

— Я буду работать на него, — ответила я после короткого уточнения личности Марты и также отправила в рот кусок лазанья, мысленно закатывая глаза от удовольствия, когда языковые рецепторы уловили невероятный вкус этого блюда.

Марта многозначительно посмотрела на меня и даже стала оценивать. Если она сейчас будет уточнять на кого буду работать, тут я точно растеряюсь. Я заметила, что Марта сказала «почти все». В моих подозрениях, что о криминальном мире своего когда-то воспитанника, она вряд ли осведомлена.

— Даже представить не могу, кем ты будешь работать в его строительной компании, — задумчиво проговорила Марта, и я подняла на нее удивленные глаза.

— У него есть строительная компания? — переспросила я.

— Ну да, — кивнула женщина. — Семейный бизнес, который он унаследовал. Конечно, не хотел браться после смерти отца, но совесть и долг в нем быстро просыпаются и грызут изнутри. Эльвира сразу отказалась от управления такой махиной, но является акционеркой.

— Эльвира? — еще удивлённое спросила я так и не пустив в рот очередной кусок лазанья ошарашенная, услышав женское имя.

— Младшая сестренка Эдварда, — улыбнулась Марта. — Я и ее воспитывала. Они мне как родные. Правда маленькая проказница бывает у меня редко. Не любит жить за городом. Предпочитает центр города. Пентхаусы, — Марта усмехнулась, и я сама улыбнулась тому, как она описывает личность девушки. — Да и из-за неприятных воспоминаний, — вздохнула женщина и улыбка спала с моего лица.

В этом доме у них произошло что-то плохое? Я заметила, как погрустнело лицо Марты, но она быстро взяла себя в руки и снова оживленно улыбнулась.

— Ну так что? Ты не в его компании будешь работать?

— А? Почему? — слегка нахмурилась я.

— Твое удивление и твои вопросы говорят о том, что ты не знаешь о существовании компании.

— А-а-а… — я провела ладонью по затылку. — Да. То есть, я попросила у Эдварда работу только сегодня, но он пока не сказал мне, куда именно меня направит, — кое-как выкрутилась я.

— У тебя какие-то проблемы? — сочувственно спросила Марта, и я опустила глаза.

Дальше я решила рассказать ей правду о случившемся почти неделю назад. Рассказала и про то, что папа и Эдвард знакомы, поэтому я смогла выйти на него и, якобы, попросить помощи, полностью пригладив все изъяны моего странного появления в этом доме и втереться в доверие этой доброй женщины.

— Мне так жаль, дитя, — посочувствовала мне Марта.

Я не решилась посмотреть в ее голубые глаза, которые источают полное сожаление и утешение к моей персоне, чтобы избежать еще большей драмы и не заплакать.

— Ничего. Главное я верю, что все будет хорошо, — вымученно улыбнулась я и отправила в рот желанный кусок лазанья.

— Это самое главное. Ты молодец, что не опускаешь руки. Девушки в столь юном возрасте обычно теряются и не знают, что делать. А ты быстро сориентировалась и покопалась в связях своего отца. Элла, ты правильно сделала, что обратилась к Эдварду. Он точно поможет.

Да, конечно. Я проглотила свои возмущения. Тяжело будет испытывать двоякое впечатление. Восхвалять его перед Мартой и ненавидеть в своей спальне, кидая дротики на его фото. Но, если я хочу помочь отцу, то справлюсь.

— Он кого-то вроде благотворителя? — улыбнулась я, стараясь не выдать сарказма и смешка.

— Этого не знаю. Как он распоряжается своим огромным бюджетом, его дело и я не влезаю. Просто, у Эдварда доброе сердце. Он с виду кажется жестким и грубым, но внутри прячется искорка доброты, которую он показывает только близким.

— Но я же не близкая, — поддерживала я разговор Марты, хотя эта тема для меня ничего не значит. Он не проявлял еще ко мне доброты. В дом заселил исключительно для того, чтобы спрятать свое оружие против чего-то от остального мира.

Марта улыбнулась и выпила воды из бокала.

— Видимо, он также, как и я, увидел в тебе близкого человека. К тому же, если он знает твоего отца, то считай, что ты уже не чужая. Плюс ко всему этому увидел в тебе храбрую девушку, которая идет на все, чтобы спасти свою семью. Эдвард уважает разбитых жизнью, но при этом стойких людей.

— Видимо, — тихо закончила я и выпила воды, прочищая горло и язык от вранья.

Дальше мы ели молча. Я попросила у Марты еще немного добавки, и она с радостью наложила мне еще порцию.

После принятия ужина, Марта показала мне мою спальню, в которой я буду проводить большую часть своего времени. Мы поднялись на второй этаж по деревянным лестницам и вошли в первую дверь.

Войдя во внутрь комнаты, я наткнулась на уютную почивальню, в которой преобладают нежные оттенки розового и белого. Большая мягкая кровать посредине у стенки прямо напротив окна. Я внутри обрадовалась тому, что подоконник здесь низкий и широкий. Люблю проводить время у окна, распивая чашку горячего шоколада или чая. Верхнюю часть арочного окна скрывали милые шторки, завязанные в бант.

На полу был небольшой пушистый коврик, а на потолке светились звезды. Их сияние исчезло, когда Марта включила свет. Тогда я уже разглядела весь остальной интерьер и мебель, которая вся была изготовлена из натуральных пород деревьев. Шкаф в углу и рядом туалетный столик. Рядом с кроватью я обнаружила свой чемодан. Расценивать как заботу?

— Здесь очень уютно, — сказала я Марте, отрываясь от чемодана, который принес Эдвард.

— Эта спальня раньше принадлежала Эльвире, — с теплотой сказала Марта, разглядывая помещение. — Все, как и было. Ванная комната напротив, милая.

Я кивнула.

— А где Ваша спальня? — поинтересовалась я.

— Через дверь и попадешь ко мне. Обращайся ко мне всегда, не стесняйся.

— Хорошо, не буду, — улыбнулась я.

— Ну, осваивайся. Не буду мешать.

Марта уже направилась к выходу, но я вспомнила о своей перевязке и решила обратиться к ней за помощью.

— Марта, — она обернулась уже в коридоре. — Вы поможете мне, — я указала на голову, — с перевязкой?

— Конечно, милая, — с радостным участием сказала она. — О чем разговор. Принимай душ и заходи ко мне со всем необходимым.

Я робко кивнула и Марта закрыла дверь теперь уже моей спальни.

Снова осмотрев помещение, я поняла, что здесь мне всегда будет спокойно. Пусть чаще одиноко и грустно, но хотя бы буду спать здесь без страха. Хотя бы на миг буду забывать о своем участии в криминальном мире и очищать свою совесть, которую изрядно запачкаю с этим мужчиной.

Это мы исправим.

Я не хотела больше слышать этих слов, которые словно липкий деготь застряли в моей голове. Насколько сильно мне нужно измениться, чтобы соответствовать его миру? Я посмотрела на себя в зеркало. Прикусив щеку почти до крови, до меня доходит дымкой осознание, что сильно. И я не столько о внешности, сколько о своем внутреннем мире, в котором застряли детское озорство, наивность, несерьезность и веселье. Жизнь дает мне смачную пощечину и сотрясает во мне все эти качества. Они понимают, что скоро мне придется с ними распрощаться, потому что я решила повзрослеть намного раньше.

Я распаковала чемодан с небольшим количеством вещей. Все остальное дома, а там сейчас все отцеплено желтыми лентами в черную полоску. Даже эти необходимые вещи, как пижама, средства личной гигиены, средства красоты и пару вещей, мне принесла из своего шкафа и магазина Брук.

Кстати, ей нужно написать. Иначе она с ума сойдет от моего молчания и точно будет звонить бабушке, которая, конечно, не словом ни духом о моем приезде к ней.

Судя по подсчётам, я должна была вылететь в семь часов вечера. Конечно я выберу самый быстрый рейс с одной пересадкой и прилечу в Валенсию за одиннадцать часов. Главное не запутаться с часовыми поясами.

Это я ей и написала. Так же не забыла написать о своем хорошем самочувствии и бодром расположении духа.

«Ты только осторожнее будь» — последовал грустный смайлик.

«Обещаю» — веселый смайлик.

«Тот мужчина сидит с тобой?»

Никогда не любила врать. По переписке проще, но все равно в душе остается неприятный осадок после каждого лживого слова.

«Да»

«Он такой красивый и солидный. Если он любовник твоей бабушки, я умру от зависти, и моя самооценка просто рухнет»

Я подавилась собственной слюной, когда прочитала сообщение от Брук. В этом вся она. Мои щеки даже покраснели, увидев такое. Видел бы это Эдвард. Нет, ему не надо видеть мое вранье. Я уверена, оно глупое для него. В клинике по его глазам и лицу уже поняла.

«Боже, Брук. Нет, конечно. Он друг. Я знакома с ним»

Я впечатала ладонь в лицо и провела по нему, сгорая от противной лжи.

«Матерь Божья…И скрывала его от меня!? Бери его себе, глупое ты создание!»

«Фу. Он не в моем вкусе»

И вообще я его ненавижу. В моей голове мрачные мысли того, как бы я хотела с ним разделаться. Я вспомнила, что он спрашивал о моих умениях владения оружием. Надеюсь, он даст мне пистолет на вечное пользование и, когда он меня взбесит, я приставлю дуло в его голову.

Эти желания быстро испаряются, когда я вижу перед собой его разгневанное лицо и пылающие злостью глаза. Он на части меня поломает, если я рискну на это. Лучше давиться своей пассивной раздражительностью и агрессией.

Я еще некоторое время переписывалась со своей подругой, которая отвлекала меня от моего нового быта.

Вскоре нам пришлось попрощаться. Брук попросила отсылать ей фотографии с природой Испании. Ага, фотографироваться перед какими-нибудь плакатами или заниматься фотошопом. Я поняла, что с этим у меня будут проблемы.

Закинув на плечо свое черное полотенце, я лениво поплелась в ванную.

На полочках были шампуни и гели. В шкафчиках различные масла и женские средства для естественной красоты. Видимо, все это принадлежит Эльвире. Надеюсь, она не будет против, если я воспользуюсь всем этим добром. Интересно, доведется ли мне с ней встретиться? Дружелюбной ли она будет? И как много она знает о своем брате, в отличие от Марты?

Я приняла ванну с эфирными маслами розы и морской солью, чувствуя, как расслабляются тело и душа. Я закрывала глаза и наслаждалась легким мгновением, которого у меня давно не было. Все напряжение спало, и я даже на какое-то время забылась. Вся реальность отошла куда-то далеко и меня поглотила другая Вселенная, где только мир, покой и благодать.

После ванных приятных процедур, я привела себя в порядок, собрала все необходимые медикаменты и пошла к Марте. Она уже ждала меня и собиралась прийти сама.

Рассматривая все нужные средства для перевязки, через пару минут она принялась за дело. Ее нежные руки заботливо обмазывали мою рану на голове, а повязку она накладывала настолько бережно, что я ее почти не чувствовала. Марта боялась причинить мне боль, но я попросила ее накрутить и завязать потуже, иначе за ночь повязка точно спадет и тогда смысла от процедур не будет.

— Спасибо большое, — поблагодарила я ее, поднимаясь со стула.

— Обращайся.

— Спасибо, потому что нужно поменять ее еще утром и вечером, — дала я ей знать заранее.

— Без проблем, — улыбнулась Марта.

— Спокойной ночи, Марта.

— Спокойной ночи, Элла.

Я направилась к двери, забирая старые бинты и все медикаменты.

Только я коснулась позолоченной ручки, как мягкий голос Марты остановил меня.

— Элла?

— Да? — Я обернулась.

— Если вы сблизитесь, не спрашивай у него о его прошлом, пока он сам не захочет рассказать.

Я опешила. Таким заявление я даже не смогла сдержать истеричного смешка.

— С чего Вы взяли, что мы с ним сможем сблизиться? — с удивлением спросила я все еще ошарашенная словами Марты.

— Возраст не помеха, — улыбнулась женщина и морщины на ее щеках заметно раскрылись. — Ты красивая, умная, воспитанная, смелая, воинственная, светлая, с любовью в сердце и просто необыкновенная. — Марта тяжело вздохнула и села на свою постель, немного взгрустнув. — Такая ему нужна рядом, — тихо прошептала Марта, но я это прекрасно услышала.

Прикусив нижнюю губу, мои глаза растерянно забегали по помещению. Думать об отношениях с Эдвардом, когда я рядом с ним или в отдалении — абсурд. И в мыслях не было. Марта меня сильно удивила. Ну, конечно, она с детства рядом с ним и считается почти матерью. А мать всегда хочет для своего ребенка только счастья, независимо от того, какими качествами обладает ее чадо.

— Не думаю, что я привлекаю его и вообще привлеку, — решила я разорвать все надежды Марты. Пусть жестоко, но зато честно, и она не будет подначивать меня. — При все этом ему нужна взрослая, мудрая, опытная во всем. Я для него ребенок.

— Перестань, — отмахнулась она. — Видела я таких взрослых. Красивые и яркие. Их полно в этом мире, но он почему-то еще один. Все качества, которые есть в тебе, он хочет видеть в девушке и в своей жене.

Я усиленно сглотнула.

— Вы знайте меня всего пару часов. Как Вы могли так быстро разглядеть эти качества во мне? — сдавленно спросила я.

— Я разбираюсь в людях, — улыбнулась Марта.

Я судорожно выдохнула. Поджав губы, я улыбнулась ей, но ничего не смогла ответить. Слов не было. Поэтому молча покинула ее спальню, осторожно закрывая за собой дверь.

Бросив все с рук на туалетный столик, я расстелила постель и легла на нее, укутываясь до самого подбородка теплым одеялом.

Я. Не. Хочу. Стать. Бесчувственной.

Марта так смотрит на меня, будто я сам ангел спустившийся с небес. Но это не так. Я не могу смотреть на то, как она меня идеализирует. Боюсь разочаровать. А ее слова о том, какую девушку она хочет для Эдварда, точнее меня для него, до сих пор пугают меня. Марта не должна поселять в сердце какую-то надежду. Я и Эдвард? Я даже рядом с ним не стою. Это невозможно. Просто немыслимо! Кто он, а кто я?

Эдвард — жестокий мафиози с каменным сердцем и холодной душой. Он не знает пощады и любви. Он серьезный и взрослый. Опасный. И он скорее пугает меня, чем манит к себе. Он как Дьявол, который решил вершить свой суд над людьми прямо здесь, на земле. Его хищный взгляд гипнотизирует, а его властный голос порой вселяет леденящий душу и сердце ужас. Или я не слышала и не видела от него другого?

Я же наивная маленькая девочка, отныне запутавшаяся в сетях чувств. Обиженная при этом на всю свою жизнь, которая старается сломать меня. Я уже не властна над ней.

Я ничего не могу держать под контролем, когда Эдвард Дэвис может все. Я пыль под его ногами. И как бы противно и горько это не звучало, но моя самооценка рядом с ним только такая. Жалкая. Ничтожная.

Я и Эдвард Дэвис? Смешно.

Мы — несовместимы.

С такими омерзительными мыслями я и уснула.