Несовместимые. Книга 1

Глава 24

Элла

Мы с Алеком доехали до назначенного Клаусом места. Как оказалось, он дал адрес своего ресторана, об этом меня оповестил Алек, когда мы через лобовое стекло рассмотрели здание. Он всю дорогу выливал на меня свои переживания, поскольку я буду находиться на вражеской территории без единого телохранителя, кроме него. И то, он будет сидеть в машине. Я же сохраняла ангельское спокойствие, подаренное мне свыше.

Встреча с Клаусом Патерсенем не приносила мне никаких волнений. Наверно потому, что нашла к нему подход. Перед тем, как уйти, Алек пытался заставить меня взять с собой пистолет из бардачка, который давно предназначен для меня и моей защиты, осталось лишь забрать. Но я упрямо твердила, что пистолета у меня во время встречи не будет. Я хочу полностью проникнуться к Клаусу доверием, чтобы он смотрел на меня как на верного друга, а не как на сомнительную личность, которая может выкинуть все, что вздумается. Мне необходимо видеть в темных карие глазах хотя бы легкий блеск благосклонности ко мне, иначе точно начну нервничать и провалюсь, если вместо этого почувствую угрозу с его стороны.

— Не забывай о том, что этот тип хитер, — продолжал давать мне наставления заволновавшийся до предела Алек. — Он манипулирует сознанием. Не слушай его, что бы он тебе не предложил.

— Алек, — прервала я его с улыбкой, тем самым показывая свое спокойствие, чтобы передать его ему. — Ты говорил, что я красивая, но я еще не глупая. Я знаю, что такое манипуляция.

— Я не сомневаюсь в тебе, я сомневаюсь в Клаусе. Его действия невозможно предугадать.

— Все будет хорошо, — продолжала я заражать его своим энтузиазмом.

— Эдвард меня на куски разорвет. На кусочки! — порычал он последнюю фразу уже пребывая в нервозе.

Я вошла в холл ресторана, где меня встретила администратор и проводила к столу, после того, как я назвала имя того, к кому пришла.

Внутренний интерьер впечатлял своим убранством и масштабом. Построенный по канонам и технологиям дворцовой архитектуры, это место будто являлось музеем, наполненным драгоценным антиквариатом. Высокие потолки украшены декоративными росписями, колонны украшены позолотой, помещение наполнено резной мебелью. Пол сооружен из мраморной мозаики, а люстры из хрустальных подвесок. Практически в центре стоял огромный белый рояль, на котором играл музыкант, ловко управляя музыкальным инструментом одними пальцами, наполняя огромное пространство уютного и дорогого ресторана умиротворяющей мелодией. Не смотря на богатую обстановку, здесь довольно-таки много людей, но все они, конечно, имеют многомиллионную компанию и филиалы в самых различных странах. Некоторые молодые девушки, сидящие с мужчинами, естественно являются содержанками таких властолюбивых людей. Никогда не понимала тех, у кого нет чувства собственного достоинства, и испытываю к таким лишь омерзение и жалость.

Как только меня проводили к столу, со стула встал Клаус Патерсен и встретил меня поцелуем тыльной стороны моей ладони. Он поднял на меня свои карие глаза, на которых отражались огни свечей в зале ресторана, и я не уловила ни капли отстранённости, холода или равнодушия в них. Клаус был заинтересован мной. Об этом говорили не только его проницательные глаза, но и легкая улыбка на лице, которая смягчала жесткие черты.

— Приветствую Вас, Клаус. Рада, что Вы приняли мое приглашение.

Он усмехнулся и помог мне сесть на стул, отодвигая его. Пока он ведет себя дружелюбно и по-джентельменски, благодаря чему этот мужчина, у которого на счету не одно убийство, не отталкивает меня так сильно, как я представляла. Но я не забываю о его истинной сущности дьявола. Этот человек умело играет, но я играю еще лучше, изучая каждую сторону его личности постепенно, улавливая каждое проявление манипуляции. Я хотела практику, чтобы быть умелой во время обучения в университете. Кажется, получила.

— Вас устраивает выбранное мной место? — поинтересовался он, занимая свое место напротив меня.

— Более чем. Только вот была удивлена, что меня не проверили при входе Ваши люди.

Официант принес нам меню, и я тут же открыла бархатную папку.

— У меня нет оснований проверять Вас, — с улыбкой ответил он.

— Вы меня недооценивайте. Все еще, — подчеркнула я.

— Честно говоря, все считают Вас не опасной, скорее шутом. Ставят ставки, как скоро Вы провалитесь. Хотят устроить бойкот.

Я театрально вздохнула, устраивая огорченную гримасу.

— А я считала, что передо мной сидят взрослые мужчины, знающие себе цену. Печально. Почему Вы рассказали мне об этом? Вы не в их числе?

— Я, как Вы выразились, знаю себе цену, — мягко ответил он. — И потом…

Клаус сделал паузу, скользя своими глазами по моему телу, сглатывая. Уверена, что в мыслях у него непристойные намерения. Это заставляет меня напрячься.

— Я с самого начала понял, что Вы сильная личность. Ваша речь была глобальной, — усмехнулся он. — Но этого недостаточно для серьезных и опасных людей. Вы теперь у многих на мушке, и территория Либорио под угрозой захвата чикагской мафией или какой-либо другой, потому что Вас считают слабой женщиной, не способной ни на что.

Официант подошел к нам, и мы сделали заказ. Клаус заказал бутылку красного вина.

— Надеюсь, вы не против выпить?

Я покачала головой.

— Меня оскорбляет этот статус, — усмехнулась я, продолжая тему беседы. — Просто они плохо меня знают, но это потом. Меня интересуйте пока Вы и Ваше невероятно быстрое решение пооткровенничать со мной.

— Дженнифер, милая, я же сказал, что Вы привлекайте меня своей силой. Вы решительны, целеустремлены, уверены в себе и чертовски сексуальны, — хриплым голосом описал он мои черты, и я улыбнулась.

— Не пропустили самую важную черту. — Он коварно улыбнулся. — Я уверена в себе.

Клаус хрипло рассмеялся, и я тоже не сдержала своего тонкого смеха. Официант в это время принес нам вино и разлил его по бокалам.

— То есть, Вы на моей стороне?

— Всецело. Не в моих интересах оставлять женщину в беде и еще не в моих интересах подпускать в Нью-Йорк чужаков.

Я вздохнула и улыбнулась, облокотившись о стол, слегка наклоняясь вперед.

— Но в Ваших интересах сделать меня слабой женщиной и заставить преклоняться перед Вашей неземной красотой, пуская туман в мою голову своими речами и клятвами о любви. Тем самым Вы воспользуйтесь этим и заставите меня отдать все в Ваши руки. Все честно нажитое папенькой. Я добровольно перепишу все на Вас, потому что по-другому я не смогу. Ведь так?

Клаус не смог сдержать себя и рассмеялся, а после с восхищением посмотрел на меня с сияющими карими глазами. Теперь я вижу по его лицу, что он еще больше открылся мне, потому что я его рассекретила и больше нет смысла строить из себя до тошноты воспитанного джентльмена.

— Невероятно. Вы раскусили мой план, который я обдумывал после Вашего звонка.

Я ухмыльнулась и откинулась на спинку стула, поднимая бокал вина.

— Я же сказала, что не глупа, Клаус. Вы планировали расхвалить меня, чтобы я потеряла бдительность, напоили вином, отвезли в свой пентхаус, продолжили свои игры, и я Ваша? Как жалко. Я была о Вас высокого мнения. И подумать не могла, что именно Вы направите против меня оружие под названием «фальшивая любовь». С ней можно играть, но не забывайте о последствиях, когда ослепнете от успеха. Мой Вам совет и всего хорошего.

Я сделала два глотка из бокала и встала со стула намереваясь уйти, но Клаус вскочил за мной, схватил меня за руку и потянул на себя. Я врезалась в него всем своим телом. Он был высоким, но не выше Эдварда.

— Не уходите, Дженнифер, — выпалил он.

— Я больше не собираюсь находиться в обществе такого мерзкого типа как Вы, Клаус! — зашипела я. — В Ваших мечтах опорочить меня, обчистить и выкинуть как использованную и больше не нужную игрушку. Я же пришла, чтобы возобновить деловое сотрудничество. Вы мужчины так глупы, думая, что женщина пустое место. Но Вы не на ту напали. Я не ровня всем этим содержанкам в Вашем ресторане.

— Дженнифер, послушайте…

— Кроме как поздороваться со мной, Вы больше ни на что не имеете прав.

Я выдернула свою руку из его хватки и ушла прочь из ресторана, направляясь в машину, в котором меня ждал Алек. Я захлопнула дверь и скрестила руки на груди, расслабляясь на сидении.

— Ты разъярена, — выставил он свой вердикт, когда оценил мой внешний вид.

— Да, я разозлилась на него, но моя честь не задета.

— Что случилось между вами?

— Эдвард был прав, когда говорил, что мужчины здесь не будут считать меня за сильную и независимую женщину. Клаус думал, что сможет поиграть со мной в любовь, и я перепишу все на него, потому что влюбленная девушка глупее даже инфузории. Он пытался манипулировать мною, но в итоге я раскусила его и перевела стрелки.

— Ай да умница, — похвалил меня с коварной усмешкой Алек. — Только не говори мне, что ты такого исхода не подозревала.

Я повернула к нему голову и посмотрела уверенным взглядом.

— Конечно подозревала. И все дело не в подготовке Эдварда, а в моем чувстве собственного достоинства и тонкостях моего разума. Чистая психология. А с ней я взаимодействовать умею.

Алек внезапно рассмеялся. Я посмотрела на него с негодованием.

— Что смешного?

— А знаешь, — смеясь начал он. — Клаус хотел воспользоваться нашим методом. Ты же тоже должна сделать так, чтобы он сох по тебе. Вот это ирония. — Алек стал смеяться громче, отчего рассмеялась и я, не в силах игнорировать этот заразительный смех.

— Не всем дано играть в любовь, — подытожил он, заводя машину, и я немедленно перестала смеяться после этих слов.

— Любовь самое сильное чувство во Вселенной, Элла. Не играй с ней никогда, особенно с сердцем тебя любящего. Иначе она разозлится и превратит твою жизнь во мрак, — высказала мораль сказки мама и накрыла меня пуховым одеялом с изображением принцесс. В свои семь лет я собирала коллекцию своих кукол и украшала этими выдуманными прелестями комнату.

— Любовь злая? — спросила я тоненьким голосом маму.

Она улыбнулась и поцеловала меня в лоб.

— Нет. Справедливая.

Мой мобильник завибрировал, вырывая меня из воспоминаний далекого детства. Я поспешно достала его из сумочки и посмотрела на имя, от которого исходит звонок. Не подозревая ничего плохого, я спокойно приняла вызов и приложила телефон к уху.

— Какого черта ты делаешь в Бруклине!? — Меня оглушил свирепый и грубый голос Эдварда, пробуждая во мне животный страх. — Я позволял действовать!?

Он продолжал орать на меня, а я даже слова не могла вставить. У меня будто отобрали способность говорить.

— Живо ко мне!

Послышались продолжительные гудки, доказывающие, что он сбросил вызов. Я дрожащей рукой медленно опустила телефон и засунула его обратно в сумочку. Эдвард был зол. Не просто зол, разгневан моими вольными действиями до такой степени, что я впервые почувствовала такой сильный поедающий мое сердце страх пред ним.

— Едем к Эдварду, — прочистив горло дала я знать Алеку.

Он ничего не ответил и просто резко свернул в обратную сторону, пользуясь моментом, пока на дороге нет машин. Я повернула к нему голову и стала внимательно рассматривать его лицо. Пусть даже одну сторону, но мне и этого хватило, чтобы уловить его растерянность.

— Ты ему сказал?

— Нет.

Я молча продолжала смотреть на него, выжидая продолжения.

— Дело в том, что Эдвард выслеживает тебя. Он знает о каждом твоем малейшем передвижении.

Я снова села прямо и стала смотреть вперед перед собой, получив объяснение.

— Даже не будешь кричать? — удивился Алек.

— А есть смысл? Даже если бы ты мне раньше сказал, что он за мной следит, я бы все равно не сидела на месте. Я бы кричала, если бы ты ему рассказал.

— Ты отчаянная.

— Или сумасшедшая.

Дорога заняла пол часа, но мне казалось, что мы едем несколько часов. Признаю, что я нервничаю перед встречей с Эдвардом, поскольку впервые увижу его в таком гневном состоянии. И разгневан он на меня, а значит выплеснет всю свою злость тоже на меня. Я понятия не имела, как подготовить себя морально к такой непростой предстоящей встрече. А когда мы поднимались на лифте в его кабинет, размышлять об этом уже было поздно. Мое тело слегка потрясывало. Вся я была скованная. В голове полная неразбериха, а в сердце устроил себе тёпленькое местечко страх.

В приемной я кивнула Эмили в знак приветствия, она же в ответ мне улыбнулась. На этом приятные моменты в этой компании закончились. Зайдя в кабинет Эдварда, он набросился на меня сразу же, как Алек закрыл за нами дверь.

— О чем ты думала!? — грубо заорал Эдвард перед моим лицом, задыхаясь от злости. Невероятно, за пол часа его гнев только увеличился. — Ты в своем уме, Элла?! Я не давал тебе никаких инструкций! Какого черта ты там делала, да еще в ресторане Клауса!? Или ты встречалась с ним лично?

Я молчала. Ответ можно было прочитать на моем лице. Глаза Эдварда расширились. Золотистый свет в них стал темной бездной.

— Ты соображаешь, что творишь!? — снова взорвался он. — Думала попала в игру для девочек!? Не заставляй меня считать тебя безмозглой.

— Не надо на меня орать! — выкрикнула я. От возмущений мой голос прорезался и разрушил своей силой этот ком в горле. — Если Вы не доверяйте моим силам и умениям, зачем я тут? Или я должна плясать под Вашу дудку? Я здесь только потому, что хочу выплатить долг отца. Неужели Вы правда думали, что я буду рисковать напрасно, зная, ради кого иду на самоубийство?

Эдвард сжал челюсть, часто дыша. Он сдерживал свою злость на меня, когда я нашла правильные слова, тем самым почти успокоив его.

Краем глаза я только сейчас заметила в его кабинете Джона. Он направлялся к выходу. Послышались шаги, а после дверь открыли, затем закрыли и настала тишина. Лишь тяжелое дыхание Эдварда над моим лицом был единственным звуком в этом кабинете. Я сейчас так близка к нему, что мне хочется накрыть щетинистую щеку своей ладонью и успокоить его своей аурой. Прижаться к нему…Опять. Когда я успокоюсь.

— И вообще, Вы должны сказать мне спасибо, — улыбнулась я.

— Я? Сказать спасибо тебе? — возмутился он.

— Ну да. Вам осталось довериться мне и моим силам, что я сама смогу вытряхнуть из Клауса его секреты. Без Ваших инструкций. Вы хотя бы этим не будете себя обременять.

— Я никогда не говорю спасибо, — скорчил он свое совершенное лицо.

Я улыбнулась.

— Уже сказали. Буду интерпретировать по-своему.

Эдвард сжал мою руку.

— Ты все чаще начала меня бесить, юная леди, — рявкнул он и направился к своему столу.

Ты тоже меня бесишь, Эдвард Дэвис.

— Расскажи в подробностях, о чем вы болтали, — потребовал он, указывая на кресло рядом с его столом.

И я рассказала, располагаясь удобно на кресле, о том, как манипуляция Клауса вышла из-под его контроля и перешла в мои руки. Эдвард слушал меня внимательно, но изредка надавливал на свое переносицу и часто моргал. У него снова болит голова. И это происходит, когда он сильно злится.

— Ладно. Признаю, ты смогла его впечатлить. Осталось проникнуться доверием к остальным и к своему клану. Подумаем, как это можно будет сделать, — быстро проговорил он, будто скорее уже хотел закончить наш разговор и выпроводить меня.

Я уже придумала. Правда теперь сомневаюсь, что хочу воплотить свои решения в голове в реальность. Потому что после этого Эдвард снова будет зол на меня, и он снова будет мучиться от сильных головных болей.

— Можешь идти.

Но я совсем не хотела уходить.

— Вам нужна помощь?

Эдвард усмехнулся, закрывая лицо рукой.

— Элла, ради всего святого, уходи, — хриплым голосом потребовал он.

Я резко встала со своего кресла и приблизилась к нему. Эдвард откинулся на спинку своего кресла и казался расслабленным, но на его висках пульсировали вены от перенапряжения, отчего синие набухшие полоски отчетливо выделялись из-под смуглой кожи.

— Эдвард, я не знаю, что с Вами и чем это вызвано, но, если продолжите убегать от этого, проблему не решить.

Он резко повернул ко мне свою голову. Его глаза горели уже не злобой, а агрессией, и это плохой знак. А когда он агрессивен, я обязана бежать. Это один и главных пунктов контракта, который Эдвард сам подчеркнул. Но я просто оцепенела на месте. Страх застыл в жилах, словно ледяная вода, замораживающая все внутри меня. Я остолбенела в испуге от нечеловеческого вида Эдварда.

— Ты еще будешь учить меня, как я должен жить? — грубым и холодным голосом спросил он.

Я сглотнула.

— Нет, я не об этом…

— Я сказал — пошла вон! — взревел он, резко поднимаясь со своего кресла, я вздрогнула и ноги сами понесли меня к выходу из его кабинета.

Сегодня страх управлял мною, и я не смогла совладать с собой. Я испугалась и убежала, увидев в Эдварде монстра. Но это не он. В нем сидит что-то, некая психологическая травма, меняющая его во время агрессии, и я хочу выяснить, что это за напасть, которая мешает Эдварду жить спокойно, не боясь причинить вред близким. Если я буду знать об этом яде в его организме больше, то смогу им управлять и, возможно, освободить Эдварда от его цепких лап.