Невеста драконьего принца, или Два первых поцелуя

9

Рэйден

Всё-таки отцу донесли про его ранение. Рэйден скрипнул зубами. Король тем временем вглядывался вдаль, в темневшие предгорья, казавшиеся такими мирными сейчас.

— Пора возвращаться домой, сынок. Не закатывай глаза, на этот раз я серьёзно. Моё время подходит к концу.

— Почему ты так думаешь? Ты почти не изменился с нашей последней встречи.

— Просто знаю, как и все мы. У нас с тобой есть год-два, чтобы передать все дела и найти тебе подходящую королеву. Потом я превращусь в камень, и ты отнесёшь его в пещеру предков. И наконец-то будешь свободен от меня, — отец хрипло засмеялся.

Рэйден смотрел под ноги. Смерть не была трагедией для их расы. Но он не ожидал, что его вольная жизнь закончится так быстро.

— Что мачеха?

— Укатила в своё имение. Я отказался и дальше выделять деньги на балы, она и обиделась. Впереди отбор, свадьба, похороны. Надо поберечь казну.

— Отбор⁈

— Именно. Как видишь, династические браки не всегда гарантируют крепкий союз. У нас с твоей мачехой не сложилось. Драконам следует держаться старых традиций, поэтому будет отбор. И прошу тебя, не повторяй моей ошибки.

Рэйдэн вопросительно поднял бровь.

— Когда будешь выбирать змею своей жизни, слушай сердце, а не голову и уж тем более не…

— Отец, — процедил он сквозь зубы.

— Выбери чистую, выбери честную, — король сменил тон на серьёзный, — такую, которой не ударит в голову богатство и власть. Что у тебя с лицом? Что-то болит?

— Нет, — Рэйден мрачно обшаривал взглядом предгорья, хотя искать там было нечего.

Отец с подозрением посмотрел на него.

— Только не говори, что ты уже женился.

Генерал отрицательно мотнул головой.

— Хорошо. А то с тебя станется влюбиться в симпатичную прачку или какую-нибудь другую простушку из провинции, — король хмыкнул, глядя, как сын скривил губы. — Впрочем, если есть такая, приводи на отбор. Главное — слушать сердце.

— Никаких прачек! — прорычал Рэйден.

Никаких простушек! Никаких малодушных трусих! Никаких папочкиных дочек на его отборе!

— Хорошо, — отец хлопнул его по плечу. — И да, не хочу тебя расстраивать, но твоему тёзке Найтвиллу придётся умереть. Твоя двойная жизнь окончена. Обратной дороги не будет.

Оставшись один в своей комнате Рэйден тяжело сел на кровать и задумался. Когда умирает маг, разрывы, которых он касался, остаются запечатанными. Другое дело — заклинания попроще. Все эти бытовые, декоративные магические плетения, мелочи, которые окружают его, должны исчезнуть, будто его больше нет.

Рэйден нахмурился. Вспомнить их все невозможно. Придётся отменить всё, что незначительнее печатей и защитных заклинаний. Он закрыл глаза, сосредотачивая в себе энергию разрушения. Когда заряд был готов, волна разошлась во все стороны. На стене замигал и потух магический огонёк. С плаща пропал придуманный им родовой узор Найтвиллов, рисованный золотой нитью. Одно за другим старые заклинания разрушались везде, где он мог раньше побывать.

Эдер

Обморок от ужасных известий был настолько глубоким, что пришлось вызвать целителя. Наверное, он применил успокаивающее заклинание, потому что дни шли, а я оставалась равнодушной ко всему. Только где-то внутри не переставая тянула тупая боль.

Теперь моим основным занятием стало смотреть в окно. Но не на ту сторону, где скрипело старое дерево. Это было слишком больно.

Когда отец попросил целителя отменить заклинание, стало хуже. Так я могла лишь лежать и плакать.

Я не понимала, почему Рэйден Найтвилл оказался мне настолько дорог. Потому что он был первым, кого я поцеловала? Потому что он был красив? Или я действительно влюбилась в него?

В конце концов отец, отчаявшись вернуть меня к нормальной жизни, предложил крайнее средство.

— Забвение, Риона. Заклинание сотрёт память обо всём, что причинило тебе боль. В терзаниях нет смысла, дорогая. Ты молода. Тебе нужно жить дальше.

В его словах был смысл. И я согласилась.

Вызванный из столицы пожилой маг надел мне на шею хрустальный шарик-подвеску, сплёл чары и взял меня за руку.

— Вспоминай! — велел он. — Как всё было? Вспоминай по порядку.

Я закрыла глаза, припоминая вечер, когда разыгралась гроза. Шарик на тонкой цепочке засветился белым.