Невеста по ошибке

Глава 17

Подъехав к жилищу, Фил первым делом меня похвалил. Точнее, попытался.

— Какая ты молодец! — заявил он. — Не испугалась грозы и не дала тыквам рассыпаться по дороге. Гета никог…

На этом я зажала ему рот ладонью. Сверкнула глазами и напомнила:

— Мы, кажется, договорились не вспоминать твою бывшую жену. Или нет?

Фил кивнул и промычал что-то вроде извинений. Я убрала ладонь и тепло улыбнулась.

— То-то же! Может, поцелуешь в знак примирения?

Я сама поразилась этой просьбе. Слова слетели с языка прежде, чем успела обдумать. Хотя, признаться, целоваться с мужем мне понравилось. Очень!

Фил непонимающе похлопал глазами, осмотрел меня со всех сторон. Задумчивая складка прочертила его высокий лоб.

— Что случилось? — поинтересовалась я.

Фил выглядел расстроенным. Мне показалось, или он чуть не заплакал от обиды?

— Наверное, я не смогу стать лучшим, — признался он. — Не знаю, куда целовать, чтобы примириться. Где он у тебя, этот знак?

— Какой еще знак? — опешила я.

— Знак примирения, — сообщил Фил.

И смущенно кашлянул в кулак. Меня затрясло, но вовсе не от холода. А от едва сдерживаемого смеха. Только нежелание обидеть Фила заставляло держаться.

— Тебе нехорошо? Замерзла? — озадачился Фил.

Схватил за руку, проводил в дом. Подбросил дров в почти догоревший очаг.

— Я разгружу телегу, а ты испеки лепешки, — попросил он. — Только береги муку и не добавляй слишком много соли.

Моя радостная улыбка сплыла с лица, как макияж во время дождя. Голова поникла, взгляд уперся в пол.

— Я тоже не смогу стать лучшей. Готовить совершенно не умею, даже лепешки.

Услышав мой ответ, Фил многозначительно поиграл бровями. Сдается, чувство юмора все жене чуждо этому варвару.

— Ничего, вместе мы справимся, — пообещал и скрылся за пологом пещеры.

Я скинула жилетку подошла к рукомойнику в надежде избавиться от неприятного запаха после местной «конопли». Хорошо хоть, они здесь ее не курят, не простила бы Филу, если бы у него изо рта несло этой гадостью.

Впрочем, за всех говорить не приходилось. Жрецы наверняка что-то употребляли, перед тем как отправиться в лабораторию. Иначе чем объяснить внешний вид их экспериментов?

Муженек вернулся в дом с огромной тыквой воды и пучком одуванчиков.

— О, ты принес мне цветы, — восхитилась я, принимая из его рук подарочек. — Как это мило с твоей стороны…

Покосилась на тыкву и подумала: не слишком ли большая ваза?

— Это для хлеба, — предупредил Фил, заметив мой странный интерес к растениям. — Сырыми их лучше не есть, живот заболит.

Грустно вздохнула, но моментально пришла в себя. Вряд ли в диком мире принято дарить женам цветы. Лучший презент в Капуле — это еда, во всех ее проявлениях. Пора привыкнуть и смириться с этим фактом.

Муж научил меня правильно замешивать тесто и тоненько раскатывать на деревянной дощечке. После этого положил в середину одуванчики и свернул лепешку в виде рулета. Нанизал его на «шампур», поджарил над открытым огнем.

Вкус блюда мало напоминал хлеб из моего прошлого, да и мука была слишком грубого помола. И все же мне понравилось. Гораздо лучше, чем орехи и коренья, которыми питалась семейка Ма.

— Станцуй для меня, — неожиданно попросил Фил, когда мы покончили с ужином.

Я кивнула и поднялась на ноги. Почему бы и нет? Танцевать умею и люблю, в отличие от готовки.

Фил снова удивил. Отыскал на домашнем «складе» флейту, она очень напоминала те, что я видела у прислужников жрецов, только была изготовлена не из бамбука, а из полых костей. И звук ее мне понравился больше: чистый, мелодичный, протяжный.

— Продолжай в том же духе, — попросила я мужа.

Озорно подмигнула и стала двигаться в такт музыке. Убыстрялся темп — ускорялась и я.

Фил не отрывал от меня взгляда, следил за каждым движением. Губы его были заняты, но восхищенное выражение лица говорило красноречивее слов.

— Руками не трогать!.. — предупредила я.

Встала напротив и медленно развязала поясок жилетки. Сняла ее и кинула в мужа. Развязала поясок платья.

Фил убрал ото рта флейту и потянулся ко мне.

— Нет, еще не время, — я увернулась от его объятий и запрыгнула на постель. — Продолжай играть.

Нагнулась и по очереди стянула с ног угги. Мой музыкант все чаще сбивался с ритма и отвлекался. Но я простила ему его плохое поведение. Накажу как-нибудь в следующий раз. Пока пусть немного помучается ожиданием.

Продолжая танцевать в одной набедренной повязке, начала поглаживать свою шею, плечи, грудь. Движения становились все более смелыми и откровенными.

Вообще-то я хотела только подзадорить варвара. Но разошлась не на шутку. Кажется, Филу удалось пробудить во мне дикарку, жадную до любви.

Повернулась к Филу спиной и нагнулась так, что мое лицо оказалось между колен. Отправила онемевшему от моей гибкости мужу воздушный поцелуй.

После присела на краешек кровати и со стоном выдохнула:

— Все, на сегодня достаточно!..

Как бы он мне не нравился, выпада о девственности я ему не простила. Не хотела, чтобы мне делали одолжение. Подумаешь, решил спуститься со своего воинствующего Марса и снизойти до моей не девственной Венеры.

Это он еще не знает, как русские девушки умеют динамить.

— Какая ты жестокая, — недовольно буркнул Фил. Но настаивать на близости не стал. — Ничего, сезон дождей обещает быть долгим. Еще успеешь отдохнуть. И устать снова.

Я отвернулась и притворилась спящей. Но сердце мое стучало так громко, словно хотело выпрыгнуть из груди.

Он прилег рядом, повернулся спиной. Я не удержалась от искушения, протянула руку. Дотронулась. Ощутила твердые, как камень, мускулы под гладкой кожей Фила. В каком-то первобытном порыве прикоснулась губами к его шее, почувствовала неистово бьющийся пульс.

Фил отреагировал молниеносно. Перевернулся, обнял и принялся неистово целовать.

Мои пальцы запутались в его волосах. Он издал слабый стон и поднял голову. Глаза его полыхали голубым пламенем.

— Единственная… — только и смог произнести муж.

Но одно это слово значило для меня многое. В тот момент Фил стал для меня целой вселенной, наполненной обжигающе-яркими звездами. Я не могла говорить и готова была расплакаться от счастья. Мечтала слиться с ним в едином волшебном порыве, погрузиться в общий водоворот страсти.

Мои ладони погладили его спину, спустились ниже, к упругим ягодицам. Погладили их и замерли на бедрах.

— Хочу быть с тобой, — прошептала я. — Сейчас и всегда.

Фил приподнял меня и перевернул на живот. Его руки вновь принялись исследовать мое тело, губы проделали дорожку вниз по позвоночнику, уделяя внимание каждому изгибу.

— Такая нежная… — пробормотал он, даря новую порцию ласк.

Словно разряд тока пробежал по моему телу. Я двигалась навстречу, отчаянно желая получить освобождение. Кусала от страсти губы и впивалась ногтями в наброшенную на ложе шкуру.

Мы любили друг друга долго и неистово. Как два путника, внезапно обнаружившие оазис в пустыне, наслаждались и дарили наслаждение в ответ.

— Это было восхитительно, — прошептала я, когда обрела способность дышать и рассуждать здраво.

— Правда? — выдохнул он, откидываясь на спину.

— Правда, — подтвердила я и лениво провела ладонью по его животу, широкой груди. — Ты самый лучший. Только… Ты не хочешь иметь со мной детей или что?

В самый ответственный момент Фил отстранился, и я не совсем поняла почему. Но отчего-то чувствовала себя уязвленной.

Нет, заводить маленьких варварят я пока что не собиралась. И все же этот факт несколько смутил. Мне всегда казалось, что дикари не очень-то заботятся о последствиях близости.

— Табу, — печально выдохнул Фил. — Один человек — один ребенок.

Я подпрыгнула так, словно на меня вылили ушат кипятка. Вот так сюрприз…

— Так у тебя что, есть дети?! — вопрос испугал меня саму.

Неужели муженек скрыл от меня такой важный момент? И теперь в довесок ко всему у меня появится приемыш. А, может статься, и целых два. Нет, я понимаю, дети — цветы жизни, все такое. Но, учитывая порядки этого мира, нежные одуванчики вполне могут оказаться кактусятами — колючими и вдобавок ядовитыми.

Взволнованная неожиданным открытием, не сразу заметила, как побледнел Фил. Он выглядел не просто расстроенным, а по-настоящему огорченным. Казалось, еще секунда — и пустит слезу.

— Что с тобой? — я нежно коснулась его щеки.

Заглянула в глаза и увидела в них столько боли, столько бессильной ярости.

— Ты просила не напоминать о Гете, — проговорил Фил.

Я была готова его стукнуть. В самом деле, нельзя же быть всегда таким честным. И непонятливым.

— Это не тот случай, чтобы промолчать, — заверила я мужа. — Рассказывай.

— Гета умерла при родах, — нехотя признался Фил. — Она была очень слабой, тяжело переносила беременность. И наш малыш… он тоже… погиб.

— Прости… — прошептала я и порывисто обняла Фила. — Не знала о твоей трагедии. Обещаю, больше не буду напоминать об этом.

Моя, казалось бы, давно потерянная совесть дала о себе знать и покрыла меня трехэтажным матом. Напрасно я пыталась ее урезонить. За время длительной и беспробудной спячки она, кажется, так изголодалась, что готова была сожрать меня целиком.

Я вспомнила, как настойчиво Фил интересовался моим здоровьем, холил и лелеял. И вместо благодарности получил укор. Обеспокоенная собственными бедами, я не смогла проявить сочувствие. Жестокая, самовлюбленная эгоистка!.. Мне так хотелось поддержать мужа, как-то подбодрить.

— Но тебе ведь можно получить второй шанс? Завести ребенка… со мной… — я запоздало прикрыла рот ладонью, но фраза успела сорваться с губ.

И достичь ушей моего мужа. Взгляд Фила потеплел, губы изогнулись в счастливой улыбке. За проявленную смелость и находчивость я удостоилась восхитительного поцелуя и признания в любви.

— Ты самая восхитительная женщина в Капуле, — сообщил мне Фил. — Твои слова согрели мне сердце.

«М-да, незадача, — подумала я, возвращая поцелуй. — И как теперь отвертеться?»

Пусть у меня и крепкое здоровье, но вынашивать и рожать детей в этих варварских условиях, без медицинской помощи… Как только мне в голову пришло предложить Филу такое.

— Только в Капуле? — я решила отшутиться. — Получается, за пределами поселения есть много женщин, которые лучше меня?

Фил не оценил тонкого юмора. Мгновенно посерьезнел и напомнил:

— За пределами Капулы нет женщин. Нет жизни. Ничего нет…

— Знаю, — призналась я, — видела. В день нашей первой встречи побывала в солнечной роще и добралась до самых границ Капулы. И Калки видела — жуткая страхолюдина!

Фил вздрогнул и посмотрел на меня уже совсем другими глазами. С некоей долей уважения и, пожалуй, зависти.

— Ты очень смелая, — признался он, — но безрассудная. Калки ест всех, кто вторгается в ее владения. Пожалуйста, больше никогда не ходи к ней.

— Не пойду, не переживай. Мы с Калки пришлись друг другу не по вкусу, — я коротко хохотнула. Варвары определенно переоценивали способности своей богини. — Признаться честно, меня больше беспокоит возможность заболеть. А еще я боюсь родов, боюсь их больше, чем вашу Калки.

Ну вот, я снова вернулась к оставленной теме. Птица Варвара не отличается ни умом, ни сообразительностью. Ни, тем боле, умением вовремя захлопнуть свой клюв.

— Не бойся, — меж тем успокоил Фил. — У жрецов есть специалисты, которые помогают женщинам при родах.

— Так почему же?.. — я не решилась произнести фразу целиком.

Но муж уловил ход моих мыслей. Скорбно поджал губы и признался:

— Специалисты осматривали Гету. Предложили избавиться от ребенка и предупредили, что беременность может закончиться плохо. Но моя жена не согласилась… моя бывшая жена.

Только в этот момент я осознала, какую боль испытал Фил. И поняла, почему он так долго не женился вновь. Такое испытание способно сломать кого угодно. Потерять сразу и любимую, и ребенка.

— Гета была храбрее меня, — призналась я и улыбнулась сквозь слезы. — Мне бы и в голову не пришло ослушаться врачей. Наверное…

Фил прижал меня к себе и поцеловал в макушку.

— Не думай сейчас об этом. Чтобы завести ребенка, понадобится разрешение жрецов. Мне дадут его только через два дождя. А пока попросим у моей матери специальное снадобье — оно позволит нам заниматься любовью без ограничений.

Я кивнула в знак согласия и уютно уткнулась носом в шею мужа. Притворилась, будто задремала. А на самом деле принялась активно переваривать услышанное. Давненько мой мозг не получал столько пищи для размышлений.

Итак, жрецы контролирую в этом мире все. И даже рождаемость. Хитры, мудры и коварны. Разумеется, чем больше в Капуле жителей, тем быстрее исчезают запасы продовольствия.

Мне стало интересно, как жрецы поступают с собственным потомством. Тоже обзаводятся отпрысками раз в пятилетку?.. И почему я не видела ни одной женщины-жрицы? Не могут же наложницы рожать только мальчиков — будущих пособников Калки?

Утомленная мыслями, я вскоре по-настоящему задремала. А когда проснулась, не сразу поняла, где нахожусь, и что происходит. Стены дома подрагивали и стонали, от невероятного шума закладывало уши. Мне показалось, будто на крышу дома взобрался гигантский зверь, рвал ее когтями и ревел, силясь проникнуть внутрь.

— Кули!.. — испуганно взвыла я и вцепилась в Фила, как в единственную надежду на спасение. — Они прилетели отомстить за съеденного собрата!

Муж приоткрыл глаза и погладил мою дрожащую от страха спину.

— Нет, красавица, это всего лишь ливень.

Непонимающе поморгала и снова прислушалась. Действительно, в Капуле бушевала непогода. Черное небо наконец-то прорвалось, выпустило накопленную влагу. И она сплошным потоком обрушилась на поселение, проверяя на прочность деревья, дома и их обитателей.

Движимая любопытством, я сползла с ложа. Бросилась разыскивать сброшенные давеча угги и платье. Наполненный влагой воздух проник в жилище, заглянул в каждый его уголок. Стоило лишиться объятий мужа, как промозглый холод принялся терзать меня со всей яростью.

— К-калки задери!.. — ругнулась я, стуча зубами от холода.

Подрагивая и ежась, принялась натягивать всю одежду, какую только смогла найти. И спустя десяток минут стала напоминать куль из меха.

«Если случайно упаду, то уже не смогу самостоятельно подняться, — подумала я. — Так и буду валяться на полу, как майский жук, пока кто-нибудь мне не поможет».

— Сейчас подброшу дров в очаг, — пообещал муж. — Станет теплее.

Долгожданная свежесть принесла с собой и непредвиденные неудобства. В доме стало не только сыро, но и дымно. Фил закрыл вытяжку на крыше, чтобы вода не проникла внутрь. Когда только успел?..

Чихая и потирая глаза, я отодвинула краешек полога и выглянула на улицу. Не увидела ничего, кроме сплошной стены ливня. Воды было столько, что, кажется, рыбы могли спокойно плавать по всей Капуле. Хорошо, что Фил догадался посторожить свой «шалаш» на возвышении, иначе мы бы наверняка утонули.

— Как долго будут идти дожди? — спросила я мужа.

— Неделю или чуть больше, — отозвался он. — Но так сильно только первый день. Постепенно сила дождя иссякнет и станет теплее.

Ага, осталось день простоять и ночью не утопнуть. Я плотно прикрыла полог над входом: пусть лучше будет дымно, чем холодно.

Фил тоже поднялся и теперь расхаживал по дому полностью обнаженным. Он выглядел так естественно и эротично, что на секунду я потеряла дар речи. Только наблюдала за ним и не верила собственному счастью. Неужели это все мое?..

— Что хочешь на завтрак: лепешки или печеную тыкву?

Он продолжал заниматься обычными утренними делами, и не подозревая, как божественно смотрится со стороны. Пламя очага отбрасывало красноватые блики на его смуглое тело, подчеркивая рельефные формы. При каждом движении Фила его тугие мышцы перекатывались под кожей. Я ласкала взглядом его сильные плечи, широкую грудь и подтянутый живот.

— Если не перестанешь расхаживать тут нагишом, съем тебя, — пообещала я.

— Ух, как страшно! — притворно испугался муженек.

Но одеваться не спешил. Склонился над умывальником и поплескал в лицо водой. При этом его упругие ягодицы напряглись, вызывая у меня желание немедленно наложить на них свои жадные ладошки.

— Тебе не холодно, — все же поинтересовалась я. Не хотелось бы, чтобы Фил отморозил себе что-нибудь важное.

— Нет, — отозвался Фил и повернулся ко мне. — Привык к таким перепадам температур. А ты разве нет?

— Как можно привыкнуть к подобному? — пробормотала я, не сводя взгляда с обалденного мужа.

— Ты так говоришь, будто это твой первый сезон дождей, — недовольно пробормотал он. Нашел набедренную повязку и прикрыл бедра.

— Первый и есть, — я насупилась.

Заглянула ему в глаза, пытаясь найти в них хоть проблеск доверия. Но он остался непреклонным.

— Перестань меня обманывать, — заявил строго. — Других миров не существует.

Я рассерженно топнула. Вот упрямый таракан! Желание повторить ночной опыт мгновенно испарилось. Отношения без взаимного доверия — не для меня. Или Фил начнет относиться ко мне иначе, или навсегда лишится моего расположения. Любовь, как мед — стоит добавить в нее ложку дегтя в виде сомнений, и она перерастет в отвращение.

— А я говорю, есть! — пришлось проявить настойчивость. — Существует другой мир, в параллельной вселенной или где-то еще. Именно из него я и пришла.

— Послушай… — Фил обнял за плечи и тряхнул, как пыльный половичок. — Выброси из головы эти дуратские фантазии и живи как все. В Капуле нельзя отличаться от других, даже мыслями. Если жрецам станет известно о подобных речах, тебя казнят.

— Ты всегда подчиняешься их воле?! — от злости я переступила запретную черту.

Лицо Фила исказилось от ярости. Он схватил меня в охапку и бросил на постель.

— Даже думать так не смей! — его возглас покатил по дому, как раскат грома.

— Почему же?.. — я продолжала напирать. Бесстрашная и глупая. — Ты тоже не похож на других варваров. Иначе выглядишь, иначе разговариваешь. Владеешь магическими предметами. Знаешь дни недели и умеешь писать. Да-да, я видела, как ты делал пометки на шкурах. А ведь это тоже табу! Не боишься, что жрецы казнят тебя?

Фил в один прыжок преодолел разделяющее нас расстояние. Навис надо мной, как скала, и угрожающе зарычал.

— Что, снова выпорешь? — мой запал не прошел. Муж умел меня не только завести, но и вывести. — Или покусаешь? Ты такой же эгоистичный и самовлюбленный, как твои обожаемы жрецы. Готов установить табу, даже не попытавшись разобраться в проблеме.

Он стиснул кулаки так, словно собирался ударить, но сумел совладать со своим гневом.

— Я пообещал при тебе не вспоминать Гету, и выполнил условие. Сделай для меня то же самое. Никогда больше не сравнивай меня со жрецами и не рассказывай про другие миры.

— Постараюсь, — буркнула я. — Но тебе проще, Гету уже не вернуть. А мой мир все еще существует, и мне очень хочется в него вернуться.

— Из Капулы нет выхода, — обреченно произнес Фил и отошел от меня. — И входа тоже нет. Другие миры утрачены для нас. Забудь про сказки и смирись. Как я.

— Ты тоже пришел из другого мира?! — во мне зажглась искорка надежды.

— Нет, — погасил ее Фил. — Но когда-то я тоже верил, что путешествие между мирами возможно. И знал человека, который пытался это доказать.

Фил замолчал, не намереваясь выдавать все подробности.

— У него получилось? — вознегодовала я. — У того человека?

— Нет! — рявкнул Фил. — Он погубил себя и подставил под удар своих близких.

— А как?.. — начала было я.

— Хватит вопросов! — предупредил Фил. — Или мне все же придется тебя избить. Смотри, огонь почти погас, и еда не готова. Хватит лежать, у нас полно работы!

Я кое-как поднялась с ложа и поплелась к очагу. Кажется, медовый месяц закончился, едва успев начаться. У меня осталась масса аргументов в пользу моей теории. И даже доказательство — заветный ключ. Но мне было страшно показывать его Филу. Кто знает, вдруг, в порыве гнева, он его отберет его или вообще сломает. Так рисковать не имела права.