Невольница Восточного Ветра

10

Ильстан разбудил меня на рассвете. Мы позавтракали жареной рыбой, собрали остатки с собой и выдвинулись в путь. Мы не говорили, и от этого ощущалось напряжение. К тому же, он снова связал мне руки, отчего мое желание разговаривать с ним испарилось окончательно. Мысленно я обругала себя - я столько времени провела почти на свободе, имея все шансы сбежать. Но тут же успокаивала себя - я все равно бы не сделала этого, ведь я не знаю куда мне идти.

Первое время мы шли вдоль реки, но к концу дня вышли к небольшой дороге. Было видно, что ходят по ней и ездят телеги не часто, но и заброшенной она не была. Тогда Ильстан впервые заговорил со мной.

- Нам может кто встретиться, так что веди себя тихо.

- И зачем мне это делать? - с вызовом спросила я.

- Потому что тот, в ком ты увидишь своего спасителя, может оказаться куда худшим вариантом, чем я.

Я усмехнулась.

- Я в плену у своего врага, кто еще может быть хуже?

Ильстан глянул на меня из-под нахмуренных бровей:

- Настолько я ужасен, что ты пришла ко мне ночью и беззастенчиво отдалась?

Сначала кровь отлила от моего лица, я похолодела, но уже через мгновение оно вспыхнуло яркой краской. Мне хотелось резко ответить, съязвить в ответ, но ничего не приходило на ум. Шумно выдохнув, я молча продолжила путь.

- Ты поняла меня, Тайта? Здесь опасно. И ходят опасные люди.

- Северяне? А если я сообщу им, кто я такая? Они убьют тебя и вернут меня мужу.

- Сомневаюсь. На тебе тряпье, что дал старик, и ты больше похожа на крестьянскую дочку, чем на госпожу.

- Ну не убьют же они меня, - упорствовала я, хотя прекрасно понимала, что айневец прав.

- Скорее воспользуются тобой, да так, что ты сама захочешь умереть.

Я фыркнула. После Роваха они могут показаться и добряками.

- А потом убьют, - закончил мой спутник.

- Может и так. А может они увидят веревки на моих руках и поймут, что что-то тут не так.

- Это все равно кончится плохо для тебя. Ты ведь понимаешь это?

Ильстан остановился посреди дороги, посмотрел на меня с ожиданием. Я нехотя кивнула.

- Я развяжу тебя, чтобы твои путы не привлекали внимание. Если кого встретим - ты моя жена, и мы идем к родственникам, что живут в приграничной деревне. Ясно?

Я снова кивнула, и айневец развязал меня.

- И помни, что у меня все еще есть нож.

- Убьешь меня? После того как сказал, что на востоке не обижают женщин?

- Это будет вынужденная мера, - невозмутимо ответил он. - И нет, я не стану убивать тебя. Скорее подрежу сухожилия на ногах, чтобы ты не могла убежать.

Я тихонько выругалась, чем вызвала смешок у мужчины:

- С каждым днем благородства в тебе все меньше и меньше, северная госпожа.

Он явно намекал на то, что было этой ночью. Это разозлило меня, но мне пришлось погасить свою обиду. Нет смысла тратить силы на гнев, если его слова это правда.

Заночевали мы у дороги. Костер разводить не стали, чтобы не привлекать лишнего внимания. Да и по ночам уже не было так холодно, лето наступило так же внезапно, как и потом обратно вернется зима. Но спали мы все равно вместе, молча прижимаясь друг к другу. Я долго не могла уснуть, ощущая знакомое тепло тела, помня о той страсти, что была между нами. Но Ильстана, казалось, ничего не могло обеспокоить - он мгновенно заснул без всяких терзаний. А с первыми лучами солнца мы вновь были в пути.

- Как далеко нам идти? - спросила я.

Ноги болели от долгой ходьбы, меня мутило и кружилась голова, потому что мы почти ничего не ели. Более того, мы ушли далеко от реки и у нас даже не было с собой воды. Яркое солнце беспощадно жгло, и я уже давно скинула плащ и несла его в руках.

- Скоро свернем с дороги и выйдем к еще одной речке. Поднимемся вверх, а там будем на месте.

- Напьемся, - обрадовалась я. - Ни росинки не было со вчерашнего вечера во рту.

- Ничего, осталось не больше двух дней, и мы должны уже добраться до лагеря.

Со стороны леса послышался какой-то шум, и я остановилась. Прислушалась. Ильстан, заметив, что я не иду, остановился тоже, обернулся:

- В чем дело?

- Мне кажется, кто-то кричал.

Айневец замер, вслушиваясь в тихий шепот ветра среди листвы. Наши шаги не мешали, и теперь я отчетливо услышала женский крик.

- Слышал? Там что-то происходит!

Я сделала шаг вперед, но Ильстан схватил меня за руку, останавливая.

- Это не наше дело!

- Но там может быть нужна помощь!

Я пыталась вырваться, но мужчина крепко держал меня.

- И что ты делать собралась? Нам нужно уходить, пока мы не вляпались в неприятности!

Он потянул меня за собой, но я уперлась ногами.

- Нет, Ильстан…

Крик раздался снова, затем мужской злой смех. Я посмотрела на своего похитителя умоляюще.

- Прошу тебя. Я слышу женщину, ей нужна помощь.

С минуту Ильстан размышлял, напряженно сжав челюсть. Наконец, он выругался, достал из-за пояса нож, которым я когда-то резала для него бинты, и свернул с дороги на тонкую лесную тропу.

- Идем. И только попробуй сбежать, Тайта.

Я пошла за ним. Трава была свежевытаптанной, кто-то только недавно прошел здесь и набил тропу. Мы шли быстро, но старались не шуметь. Голоса были все ближе и ближе, и когда мы вышли на небольшую полянку, нам открылась ужасная картина.

Мужчина, одетый в старую залатанную куртку, держал совсем молодую девушку, заведя ей руки за голову. Жертва лежала не земле, ноги ее были широко раздвинуты, и между ними примостился другой бандит. Он дергался на ней, противно постанывая.

Мне стало дурно от увиденного.

Ильстан не стал ждать. С холодной решимостью он направился в сторону насильников.

- А потом я отымею тебя в твою хорошенькую тугую задницу, - хохотнул тот, что держал бедняжку.

Он заметил Ильстана, но успел только сказать:

- Эй!

Нож вошел в шею того, что был над несчастной. Он замер, схватился за рану, и сквозь его пальцы потекла кровь. Бандит успел встать, пройти пару шагов, бешено вращая вытаращенными глазами, но тут же упал. Всего несколько секунд, и он затих. Стало так тихо, что было слышно далекое пение птиц, что гнездились в лесной чаще.

Ошарашенный происходящим второй преступник смотрел на своего товарища испуганно и растерянно. Он поднял глаза на айневца, вскинул руки, выпуская запястья девушки.

- Пожалуйста…

Он не успел договорить. С холодной яростью мой спутник поднял его, схватив за горло, и всадил нож прямо в сердце. Бандит не успел даже звука издать. Только тело с глухим стуком упало на землю, когда Ильстан отпустил его.

Я так и стояла чуть вдалеке, изумленно глядя на происходящее. И к этому человеку я попала в руки? Он был искусным убийцей, воином, в чьих умениях мне не придется больше ни капали сомневаться. И если он с такой легкостью расправился с насильниками, то дрогнет ли его рука, если дело будет касаться меня?

Девушка поднялась с земли, одернула вниз платье.

- Спасибо, - сказала она негромко, но я услышала.

Опомнившись, я пошла к ней, стараясь не смотреть на трупы.

- Как ты? Ты в порядке?

Девушка выдавила печальную улыбку.

- Все хорошо, господин спас меня.

- Но ведь они уже…

Я запнулась, не в силах сказать это вслух.

- О, боюсь это меньшая из бед. Они бы еще долго измывались надо мной, а так…

Бедолага пожала плечами, словно ничего и не произошло, но я видела, как в них мелькнула печаль. Я внимательно посмотрела на нее. Рыжие кудрявые волосы обрамляли завитками лицо, которое покрывала россыпь веснушек. Она выглядела совсем юной, но… Из-под обветшалого рваного плаща выпирал большой живот, резко выделяясь на фоне очень худых рук и тонкой шеи.

- Сколько тебе лет? - спросила я.

- Девятнадцать весен недавно было, госпожа.

- Я не госпожа.

Девушка снова улыбнулась. Мой вид ее не мог обмануть - она ощущала разницу между нами.

- Я работала в господском доме, госпожа. Могу отличить.

Пока мы говорили, Ильстан обыскивал мертвецов. У одного он взял клинок, у другого мешочек с деньгами и кожаную флягу. Он как раз закончил и подошел к нам.

- Идем, - сказал он мне, не обращая никакого внимания на девушку.

- Подожди, мы не можем.

- Это почему?

Я взглядом указала на девушку, а затем обратилась к ней:

- Откуда ты? Чем мы можем помочь тебе? Может проводить тебя до дома?

- Нет, - оборвал меня Ильстан. - У нас нет времени, мы и так помогли.

- Я… - девушка растерялась. - Я не знаю.. куда мне идти.

Они прикусила губу, обняла руками свой живот.

- Тебе некуда пойти? - догадалась я.

- Некуда, - мотнула она рыжими кудряшками.

- Это не наше дело, - айневец дернул меня за руку, но я резко вырвала его, пока он не успел опомниться.

- Не можем же мы ее бросить здесь, в лесу, одну!

- Можем.

- Ильстан!

Девушка испуганно глянула на моего спутника, замахала руками:

- Вы идите, не тревожьтесь, госпожа! Я как-нибудь выйду из леса, попробую дойти до ближайшей деревни. Ой…

Она согнулась пополам, схватившись за живот. Я кинулась к ней, подхватила под локоть.

- Схватки?

- Нет, просто боли… Они появляются в последнее время.

Девушка побледнела, на лбу выступил пот. Я помогла ей присесть на землю и облокотиться на дерево.

- Ильстан, - подошла я к нему и заговорила тихонько. - Мы не можем ее оставить, умоляю. Посмотри на нее. Она же еще совсем юная, а ей вот-вот рожать.

- Это не наша забота.

Я заглянула ему в глаза. Глаза человека, который только что безжалостно убил двух бандитов. Голубые и чистые как лесные озера. Глаза того, кто похитил меня из северной крепости. Но я видела них свет. Я видела, что есть в нем доброта, куда большая, чем во многих. Если я попрошу, если попробую надавить…

- Разве ты позволишь, чтобы ее съели дикие звери? Чтобы на нее вновь напали? - прошептала я.

Он сдался. Глянул из-за моего плеча на беременную, и в голубых озерах плеснулась жалость.

- Ладно, - резко ответил он. - Доведем ее до деревни, или куда она там собралась, и на этом все.

Я улыбнулась.

- Спасибо!

Крутанувшись, я быстро подошла к девушке. Она уже вновь порозовела, пот на лбу просох и больше не проступал.

- Как ты себя чувствуешь?

- Идти смогу.

- Хорошо.

Я протянула ей руку, помогла встать.

Мы отправились в путь уже втроем.

- Как зовут тебя?

- Силли, госпожа. Я родом из деревни Медвежья Гора, которую недавно сожгли.

- Айневцы? - осторожно спросила, чтобы не услышал Ильстан, который шел чуть позади.

- Нет, не они. Свои сожгли.

- Как так? Северяне? - опешила я.

- Угу.

- Но… как же так.

Девушка вздохнула.

- Мы в прошлом году, когда неурожай был, продали айневцам дерево в обмен на муку. В Медвежьей Горе большая пилорама была, мы лес заготавливали. Да разве бревна поешь, когда голод мучает? Но наши узнали. Обвинили в измене, сожгли.

Силли вздохнула.

- Жаль тех, кто без крова остался. Зато мой муж там сгорел, это хорошо.

- Муж? - удивилась я ее тону.

- Меня отец ему в жены отдал пару лет назад за долги - проиграл в камешки. Знаете же такую игру? Он старый был, но злой. Бил меня все время. Я первых двух деток потеряла, а этот вот, - она погладила живот. - Самый крепкий оказался.

Я с жалостью смотрела на девушку, которая, как и я, уже успела настрадаться.

- Он сгорел, а я убежала, пока наши не видели. А то они, говорят, собирались всех убить в наказание - других поучить, чтоб неповадно было с айневцами связываться. Даже детей и женщин. Не знаю, кто выжил в итоге. А я в другой деревне в таверне пристроилась посуду мыть, да недолго - хозяйка меня продала этим двум гадам. Они ночью пришли, схватили меня, утащили с собой… Три дня издевались, таскали за собой повсюду. А потом вы нашли меня.

И она так лучезарно улыбнулась, словно не было никаких несчастий с ней в этой жизни, а только добро и радость. У меня сердце защемило.

- И куда теперь?

- Не знаю. Может куда возьмут. Ребеночка может моего кто согласится купить. Я ведь не смогу работать и нянчить его. Ему мама нужна, а я…

Глаза ее стали влажными. Она гладила и гладила свой живот, и у меня внутри все разрывалось от жалости.

- Послушай, ты никуда не пойдешь и ребенка не отдашь. Ты останешься с нами. Я не позволю, чтобы с тобой вновь что-то произошло.

- Но господин…

- Не беспокойся о нем. Я смогу его убедить, вымолю, если нужно.

Улыбка озарила лицо Силли.

- Спасибо, госпожа!

Она порывисто обняла меня, заставив остановиться. Ильстан, шагавший позади, нагнал нас и что-то тихо пробурчал, недовольный задержкой. Ничего. Совсем скоро он узнает, что у него есть куда больший повод раздражаться, а пока пусть остается в неведении.