Невольница Восточного Ветра

12

Магда - так звали женщину, что помогла Силли родить - жила с сыном на самом краю деревни. В ее амбар мы и залезли, когда ночью искали кров. Когда мародеры напали на деревню, Магда и Генри были в соседнем лесу и заготавливали хворост. Услышав шум и увидев дым, не стали возвращаться, а затаились в овраге. Там они просидели почти три дня, пока мародеры не ушли. Деревню выгребли подчистую, забрав почти все, что смогли унести. Мужчин убили, а женщин и детей забрали для продажи работорговцам. Отчего-то оставили в живых старую безумную старуху на том конце, быть может сочли страшным грехом убивать ее.

Еще в живых остался деревенский сапожник. Он был в городе, когда все произошло. Вернувшись через неделю после нападения, он не смог вынести горя от потери жены и детей. Сапожник страшно запил и почти не выходит из своего дома.

Магда собрала по деревне и окрестностям остатки кур, что разбрелись в суматохе. Безумной старухе оставили молодую и тощую корову, которая не успела отелиться и молока не давала. Магда готовила еду на всех, а Генри относил ее сапожнику и старухе. Так и жили, взвалив на себя работу за четверых.

- Да я не жалуюсь, - добродушно улыбнулась Магда, ставя перед нами котелок с полупустой похлебкой. - Как-нибудь проживем, был бы день, а там и пища найдется.

Силли уложили на кровать Генри, который спал у печи. Сам мальчишка сторонился нас, поглядывал смущенно, словно ждал какого-то подвоха. Его большие глаза выделялись на худом бледном лице, отчего оно принимало жалостливый вид. Он не говорил ни слова, хотя мы знали, что говорить он умел. Может мы так сильно смущали его, а может была какая-то другая причина.

- Мы уйдем сразу, как только сможем, - заверила я хозяйку.

- Да вы не переживайте, вы нас не стесните, - отмахивалась женщина. - Оставайтесь столько, сколько нужно. Девчонке вашей окрепнуть надо, а то как она пойдет?

Ильстан посмотрел на меня выразительно, явно напоминая о том, что мы можем просто оставить Силли здесь. Я игнорировала его.

- Думаю, пары дней нам хватит, - с улыбкой благодарила я.

- Глядишь, по хозяйству помощь будет, - Магда недвусмысленно глянула на Ильстана. - Без мужика тяжко мне, руки бы крепкие пригодились.

- И в чем же? - настороженно спросил айневец.

- Да вон, хоть, крышу подлатать. Течет, видишь?

Хозяйка махнула вверх, и мы увидели прогнившую доску, через которую светилось голубое небо.

Так мы и остались в разграбленной деревне, помогая Магде и Генри, пока Силли приходила в себя. Я помогала ей с заготовкой трав и сбором дров. Ильстан починил забор и крышу и теперь занимался старой телегой. Я в такие моменты смотрела на него с удивлением. Не знай я, что он наследник восточных владений, сочла бы его простым работягой, настолько он был умел. Генри молчаливо ходил по пятам за ним, подавая нужные инструменты или просто наблюдая за работой. Мальчишка явно привязался к нему.

За работой айневца было приятно посмотреть, особенно тогда, когда день выдавался жарким, и Ильстан скидывал свою рубаху, обнажаясь по пояс. Тогда даже Магда становилась куда румянее и то и дело бросала на мужчину хитрые взгляды. Я видела, как иногда она подходила к нему с кувшином воды, и глаза ее призывно блестели. Ильстан никак не откликался на ее призывы, но я… Внутри все жгло огнем, хотя я понимала, как это глупо. Непонятно откуда во мне вспыхивала ревность, но это злило меня даже сильнее, чем поведение Магды.

И однажды женщина заметила, что я ревную.

Ильстан пилил дрова, когда Магда привычно подошла к нему, кокетливо приспустив вырез платья. Но, поймав мой взгляд, она нахмурилась и направилась в мою сторону. Встала рядом, помогая стирать пеленки Ильстана-младшего.

- Ты это, скажи, если у вас есть что. Я ж думала, вы никто друг другу, - сказала она негромко.

- Нет-нет, все правильно - он никто мне, - ответила как можно спокойнее, стараясь не отвлекаться от стирки.

- Да я ж не дура, хоть и деревенская. Я же вижу, как глядишь на меня волком.

- Нет, правда, все нормально.

Мои слова ее не убедили.

- Ты не смотри, что я старше, Тайта, - сказала Магда с каким-то вызовом в голосе. - Я же тоже не железная. Тело просит-то, как без мужика. Против - скажи прямо, я чужого не возьму. А если не твой это мужик, так не мешай, отойди в сторону.

Живот свело от неприятного чувства. Я с усилием улыбнулась, постаралась вложить в голос как можно больше уверенности:

- Он твой, если желаешь. А у меня муж есть, я никто Ильстану.

- Ну вот, муж есть, - всплеснула руками женщина. - Двое тебе точно ни к чему, когда у кого-то и одного нет!

Она хохотнула и, бросив пеленки в воду, пошла в дом. Бедра ее призывно виляли, и я заметила, что Ильстан глянул на нее, оторвавшись от дров. Я отвернулась.

Посмотрела в таз и удивилась: вода была розовой. Вытащила руки и только теперь заметила, что я так сильно терла пеленки, что содрала кожу с рук в некоторых местах.

А ночью Магда решила взять свое.

Я не спала, когда она выглянула из-за шторки, где они ночевали с Генри на кровати, и тенью скользнула по дому. Подкралась к Ильстану, что лежал на шкуре в углу, прилегла рядом.

Я не выдержала. Осторожно встала, чтобы меня не услышали, бесшумно прошла к двери. Воздуха не хватало, и я жадно задышала, едва оказавшись на улице. В груди все болело, и я сама не могла дать себе ответ, почему. Я ведь едва знаю его, он мне никто. Подумаешь, ночь провели вместе, у него таких сотня была…

Так и стояла какое-то время, прислонившись к стене крохотного сарайчика за домом.

Магда хороша собой. Не красавица, но вполне приятная женщина. Старше на добрый десяток, но ни возраст, ни роды не испортили ее полной фигуры, которая любого мужчину соблазнит. Уверена, Ильстану понравится…

Дверь скрипнула, и я застыла, вслушиваясь в темноту. Послышались шаги, они звучали все ближе и ближе.

- Не спится? - услышала я знакомый голос и по коже пробежали мурашки.

В слабом свете луны фигура Ильстана казалась еще выше и шире, чем обычно. Он был темной скалой, могучей и нерушимой, закрывавшей собой небо.

- Я просто подышать хотела - душно в доме. Слишком много людей, - почти не соврала я.

- Так и есть, - ответил Ильстан и мне показалось, что в голосе его мелькнула усмешка.

Мы замолчали. И хоть мы и были на расстоянии друг от друга, я явственно ощущала его близость. Словно его кожа источала едва заметную энергию. Или я превратилась в одну сплошную чувствительную поверхность.

- Ты не помнишь меня?

Вопрос сорвался с моих губ сам, я даже не ожидала, что спрошу это.

- Что ты имеешь ввиду?

- Мы ведь встречались с тобой когда-то.

Я смолкла. Зачем было спрашивать? Какое это сейчас имеет значение?

- И где же? Когда?

Кожа почувствовала движение воздуха - Ильстан подошел ближе. От этого дышать стало вновь тяжелее, и я шумно втянула воздух, и тут же спохватилась - он не должен знать, как влияет на меня его близость.

- Давно, очень давно. Когда наши отцы встретились на границе Наморы и Айневии, чтобы вести переговоры. Там, у реки…

После каждого слова эта затея с вопросами казалась мне все глупее и глупее. Ну кто тянул меня за язык!

Послышался смешок, и я повернулась к мужчине. Не видела его лица, но ощущала, как он потешается.

- Та растрепанная девчонка в реке? Верно?

Я кивнула, хотя он вряд ли увидел это. Но он продолжил:

- Я думал, это все хвастовство глупого ребенка - слова о том, что ты будущая госпожа. А выходит, это правда. Жаль, госпожа не тех змель…

- Я пойду, - выдохнула я, задетая его словами.

Сделав шаг в сторону, я попыталась обойти мужину, но он не дал - схватил меня за руку, не позволяя уйти.

- Пусти! - прошипела я, выдергивая руку.

- Я не хотел тебя обидеть.

Голос звучал искренне, и я остановилась.

- Ты действительно не очень походила на дочь властителя. Какая благородная дочь залезет по колено в воду, задрав юбки?

Он негромко засмеялся, и от звуков его смеха мне вдруг стало теплее. Не было в Ильстане какой-то остервенелой злобы, которую я видела во многих мужчинах. Нет, я все еще помню, как без доли сомнений он убил двух насильников. Он умеет убивать, умеет быстро принимать решения и в сторону отметать всякую жалость. Но было и гораздо большее. И, кажется, именно это влекло меня. Именно это заставило прийти к нему ночью, позабыв о чести и стыде. И даже сейчас я вряд ли смогла бы сопротивляться.

Я устыдилась своих мыслей.

- Тебя Магда ждет, - сказала как можно холоднее, пытаясь скорее себя остудить, чем его.

В слабом свете я увидела, как он пожал плечами.

- Пусть ждет.

- Но она…

- Мне это не интересно.

Воздух стал вязким. Мне стоило бы уйти, вернуть себе хоть каплю самообладания, пока не стало поздно. Но вместо этого я тихо спросила:

- А что тебе интересно?

- Мне? Прогулки под ликом луны. Тихие летние ночи, когда до зари заливаются соловьи, - он сделал паузу. - Чужие жены.

Его пальцы коснулись моей щеки, опустились ниже, скользнули легкими бабочками по шее. Я прикрыла глаза, задержала дыхание, не в силах даже попытаться что-то против сказать.

Дверь скрипнула.

- Ильстан! - звонко в ночи прозвучал голос Магды. В нем слышалась обида и нотки отчаяния.

Айневец подхватил меня за локоть, потянул за собой за сарай.

- Идем, - шепнул он. - Пока не увидела нас.

Как нашкодившие дети мы быстро, но стараясь не издавать ни звука, кинулись в сторону. Я не смогла сдержать смешка, когда мы оказались за сараем. Было что-то забавное в этом, давно забытое под тяжестью взрослой жизни. Но не успела я сообразить, что происходит, как крепкие руки прижали меня к стене.

- Что…

Губы Ильстана накрыли мои, не давая закончить. Внутри все ухнуло вниз, чтобы уже спустя мгновение разгореться вязким теплом в животе. Мои пальцы впились в рубаху мужчины, сжали ткань, словно я боялась, что если не буду держать ее крепко, то он уйдет. И когда он все же оторвался от моих губ, я едва сдержала разочарованный стон.

- Идем, - сказал Ильстан. - Заночуем в сарае. Не хочу возвращаться.

Он толкнул дверь, вошел, увлекая меня следом за собой. Мы легли в сено, и руки Ильстана притянули меня к себе, тело окутало теплом.

Я не помню, как я уснула. Мы исступленно целовались, словно это было не просто желанием, а потребностью. Большие ладони гладили мою кожу, но ничего большего не позволяли себе. Это было лучше сжигающей дотла страсти - это был покой, тепло, забота, отсутствие страха и спокойная ночь, когда не боишься, что откроется дверь и на пороге появится знакомая фигура. Даже не верилось, что мы можем просто лежать, что не будет никаких требований, принуждений.

Утром, когда мы вернулись в избу, Магда уже готовила завтрак. Она резко повернулась, услышав скрип двери.

- Проснулись? А я уже кашу сварила пока вы зорюете! - весело воскликнула она, но за этой веселостью я ощутила прикрытую злость.

Мы сели завтракать, и под конец хозяйка дома сказала:

- Ну, вам уже пора, я думаю. Силли уже достаточно отлежалась, окрепла. Не вечно же вам тут куковать со мной.

Нам повторять дважды не было нужды, мы сразу все поняли. Собрались в то же утро и к обеду уже были готовы продолжить путь. Силли была еще слабовата, но вполне могла идти. Мы поблагодарили хозяйку за приют, она улыбалась в ответ, но ощущалось напряжение.

Уже когда мы отошли от дома и вошли в лес, сзади послышались торопливые шаги. Мы обернулись разом. За нами бежал Генри, глаза его были мокрыми. Он, словно порыв летнего ветра, налетел на Ильстана, вцепился в него тонкими ручками, прижался…

- Прощайте, - шепнул сдавленно, хотя за все время нашего пребывания в доме Магды, он не сказал ни слова. Шмыгнув носом, мальчик отцепил руки от Ильстана и кинулся прочь, назад к деревне.

Мы проводила его взглядом. На душу словно камень опустился, и я ощущала, что мои спутники чувствуют тоже самое.

- Папка ему нужен, - сказала с тоской в голосе Силли. - Эх, а ведь и мой мальчик без отца будет расти.

Путь продолжили в полном молчании. Лишь маленький Ильстан, которого мы называли ласково Ильси, иногда плакал или кряхтел. Мы передавали его друг другу, чтобы Силли не устала его нести, и шли, почти не делая привалов. И через сутки мы вышли наконец-то к айневскому лагерю, что располагался неподалеку от восточной границы.