Ник и другие я

Глава 15 Знакомство

Джек подошел к Сэм и неожиданно галантно для нежити предложил руку. Она отрицательно качнула головой – хватит, позволила уже нежити пожалеть себя, чуть в драку не попала. Она развернулась и пошла обратно в дом. В свой новый, полуразрушенный дом – от двухэтажного особняка из дерева после боев целой осталась лишь одна комната на первом этаже, где и жила Сэм.

Оркское цунами! Раньше у неё был дом, у неё был налаженный быт, у неё были сбережения и продукты. Не будь цунами, они бы с Яблочком не оказались тут, не были бы вынуждены выживать. Только тот дом стоял у берега моря, и от дома не осталось и фундамента. Сэм тогда пришлось срочно искать новое убежище, и вот, нашла на свою голову – в логове нежити. Это же надо так попасть!

На ходу, игнорируя Джека, идущего следом, она обдумывала планы на сегодня. Впрочем, последний год они всегда были одинаковыми. Отличался лишь один пункт – будет стирка или нет. Надо принести воды из родника. Надо приготовить еды на пару дней. Надо собраться и валить в Провал. Чем скорее она выйдет на охоту, тем быстрее заработает денег, тем быстрее сможет вернуть себе Эш… Яблочко! Оркский Джек, из-за него даже она стала звать дочь Эш!

В придорожных кустах мелькнула откормленная на местной нежити крыса, и шаги за спиной Сэм стихли. Она даже обернулась на всякий случай – вдруг Джек передумал и решил вернуться за Эш. Или напасть.

Он и решил – замер, готовый к атаке на… Крысу, с любопытством замершую в кустах.

Сэм простонала – с Джеком сложно быть человеком!

– Джек, фу! Это не еда!!!

Он перевел заинтересованный взгляд с бросившейся прочь крысы на Сэм.

– Ешь?

– Не ем! – рявкнула Сэм. – И Эш не ест! Ей нужно молоко, ей нужны фрукты и овощи, ей нужны каши, а не крысы. И не ежи, бурундуки, белки, и… – Что там он еще может притащить из лесу? Зайцы? Кролики? Этих, пожалуй, можно есть, но Сэм вспомнила огромные лапы зайцев, способные когтями напрочь оторвать шею, и в целях профилактики травматизма у одного безголовой нежити добавила в список и их. – И зайцы, и кролики, и прочая дичь – не еда!

Он задумчиво пробормотал:

– …еть!

– А ты как думал? Завел себе дитя – будь готов к его капризам! Все, Джек… – запал орать прошел. – Хватит… Не надо меня снабжать дарами природы. Я сама как-нибудь выживу и заработаю денег. Я верну Эш, честно. Только верну, когда пойму, что не уморю её голодом. Что не буду причиной её смерти.

Она вошла в дом – ей пора собираться на охоту. Чем орки не шутят, вдруг… Вдруг сможет хорошо заработать и вернуть Эш… Яблочко еще до холодов. Если бы ей хоть каплю везения… Совсем капельку…

Она взяла ведра и пошла вниз с холма, на котором стояли развалины её дома, к роднику.

Капельку везения, и легендарную нежить в придачу! За обычные медальоны погибших платили мало, но были списки особо разыскиваемых. Тех, за кого премии обещал округ или богатый клан. Где-то тут полегли ирбисы – семья Арано за сведения о каждом из родственников обещала по десять тысяч. Это хорошие, очень хорошие деньги. А еще были гепарды. За капитана гепардов Ливня обещали совсем неприличную сумму. И за каждого из его команды. Одного упокоенного гепарда хватило бы, чтобы благополучно прожить всю зиму, не зная забот. Она бы могла купить тот розовый теплый комбинезон для Эш… И кучу детского питания. И игрушки… Забавные игрушки, спрятанные за стеклом прилавка так, что и не украсть. У Эш было бы всё. Небеса, пошлите одного гепарда, а?!

Она присела на мостки перед родником и принялась набирать воду в ведро. В её старом доме у неё была скважина, и не приходилось так далеко мотаться за водой. В старом доме у неё был алхимический генератор, там было электричество, там было… Она скрипнула зубами – к чему вспоминать, этого давно нет. Она поставила полное ведро на мостки и принялась набирать второе. Прошлое не вернуть. Надо жить настоящим.

Журчала вода, этой все нипочем. Бежит себе и бежит, даже зимой не замерзает… Хотя зимой проще с водой – зимой Сэм спасалась снегом, его тут в зоне было много. Насмешка хаоса – выйди из зоны и… Попадаешь в теплое лето, на крайний случай – осень, а тут девять месяцев лежит снег. Хотя его много – зимой Сэм набивала снегом бочку и использовала эту воду для мытья и стирки. Для еды и питья все равно приходилось ходить к роднику.

Она встала, наполнив второе ведро, и замерла – Джек, держа в руках ведро, протянул руку и за другим.

Сэм прищурилась – она не слышала, как он подобрался к ней. Не слышала. Хорошо, что он глупый нежить и человечиной не питается. Или очень умный.

– В следующий раз, пожалуйста, предупреждай. Вдвоем мы бы принесли четыре ведра, а не два.

– …еть! – только и сказал Джек, забирая ведро и направляясь обратно к дому по узкой тропке среди зарослей заборника. Как на самом деле назывались эти кусты, Сэм не знала – все её знания о мире были от Клода. Клод этих кустов не видел…

Сэм в спину Джека сказала:

– Я забыла сказать… Спасибо! Ты не представляешь, как много надо воды для уборки или стирки.

– …ха! – только и ответил Джек.

–…ха… – согласилась Сэм. – Хотя нет, это, Джек, не ха – это еть!

Джек удивленно оглянулся, но промолчал – видимо, не нашел подходящих слов в своем скудном лексиконе.

Птицы возле дома смолкли – устали, наверное. Сколько можно петь – почти все дни напролет. Хотя Сэм привыкла засыпать и просыпаться под их пение – если они пели, то местность вокруг была безопасна. За все время, что Сэм тут жила, а это почти восемь месяцев, не было ни одного нападения нежити – только Джек и вламывался в её дом. Тогда… В начале лета, когда ей было плохо после родов. Сэм прикусила губу – вчера в городе, когда она относила Эш в приют, она заметила странность. На городских часах мэрии стояла неправильная дата – 6 хмурня, когда как Сэм считала, что шел последний день лета. Кто ошибся – часы или она сама? Но… Она не могла же где-то потерять неделю. Они бы с Эш не выжили целую неделю без еды и воды. Может, сама Сэм и могла, но не Эш точно. Или..? Сэм замерла, останавливаясь. Джек даже обернулся на неё, удивленный заминкой. Она потрясенно качнула головой, вспоминая его «Ееееешь!»… Он не собирался тогда есть, он так звал Эш.

Джек вопросительно наклонил голову на бок. Сэм сглотнула – неделю. Целую неделю он возился с ней и малышкой. Ухаживал, менял… Оркские зеленые футболки вместо подгузников. То, что они бывают одноразовые, он не догадался. Нежить же… Только… Чем он кормил Эш? И чем кормил её саму? Хотя последнее совсем неважно. Вот Эш – важно.

– Ха?

Сэм махнула рукой, мол, давай, двигай – в горле стоял комок, она сейчас и слова бы из себя не выдавила. Зря она обвиняла Джека в том, что он принесет Эш на смерть. Он уже раз спас их. Хотя чем он кормил Эш, нужно выяснить – она потом месяц болела и отказывалась от любого детского питания, Сэм еле откормила её. Джек пожал непонятно плечами и снова пошел.

А Сэм потрясенно сказала вслух, чтобы поверить самой:

– Он нас спас…

В этот раз Джек оборачиваться не стал. Он дошел до дома и неуверенно замер перед входной дверью, не поднимаясь по одинокой ступеньке, словно не он вламывался в начале лета. Сэм обошла Джека и открыла приглашающе дверь:

– Заходи! – она ему сильно задолжала, получается.

Он потоптался у порога, осторожно разглядывая комнату. Сэм скривилась – сама знала, как это выглядит: убого и бедно. Заклеенные бумагой окна – на стекла денег не было, камин, впритык к нему лежак, застеленный тюфяками с соломой, одинокий стол, разномастные стулья, комод для вещей Эш. И пыль, всюду пыль – последние дни, когда Эш температурила, Сэм было не до того, чтобы носиться по дому с тряпкой. Она с трудом находила время, чтобы поесть, постоянно укачивая капризничающую, горячую Эш на руках.

Джек тактично молчал, не зная, куда поставить ведра – хорошо иметь в друзьях нежить, всегда смолчит и ничего не скажет. Сэм грустно улыбнулась, подтверждая очевидное:

– Да-да-да, я отвратительная хозяйка. Грязь и пыль, не отрицаю, Джек. – наверное, все было гораздо хуже, чем казалось Сэм, раз даже нежить проняло – она-то уже привыкла к своему дому. – Поставь, пожалуйста, ведра у камина.

Она взяла из хозяйственного угла, где у неё хранилась всякая мелочь, которую никуда не приткнешь, два пластиковых ведра и тут же протянула их Джеку:

– Еще можешь принести? – Сэм подумала и добавила: – пожалуйста!

Хорошо бы наполнить всю бочку, в которой она дома хранила воду. Тогда пару дней можно не ходить за водой.

Джек кивнул и послушно взял ведра. И пошел, даже не ругаясь – просто идеальный парень! Клод всегда считал, что за дом должна отвечать женщина, хоть на охоте никаких поблажек Сэм не давал… Там она женщиной не считалась, а была охотником. Может, и правильно, хотя заниматься утомительной стиркой в одиночестве было обидно. Сэм улыбнулась сама себя – впервые при мысли о Клоде горло не сжал комок и слезы не выступили. Забавно, но, оказалось, что время, действительно, лечит.

Сэм пошла в поленницу, находившуюся тут же, в доме, и первым делом разожгла огонь в камине, перелила воду в котел, висящий на крюке у камина, и повернула котел к огню. Может, не идти сегодня на охоту? А взять и помочь Джеку – она ему задолжала, если её догадка о потерянной неделе верна. Нитки дома есть, время свободное тоже.

Она пошла к столу, достала из ящика ножницы и швейные принадлежности. Только вот стерилизовать их было нечем. Но надо ли это делать для нежити? М-да, как-то вот курса нежитемедицины не существовало. Хотя и Провала, полного бесконтрольных нанов до этого не было. Не мог ли Джек там что-то подхватить на свою голову? Что-то, что не дало погибнуть его мозгам? Или личности. Или душе – кому что ближе.

Раздался скрип двери – Джек снова топтался у порога, поставив ведра на пол.

– Проходи, Джек! – позвала его Сэм, решительно доставая из тайника праздничный кекс. Она его купила давным-давно на свой день рождения, только смысл давиться кексом в одиночестве? А хлеба в её доме давно уже не было.

Джек, обходя камин по большой дуге – все же огня он, как приличная нежить, боялся, подошел к столу и замер, ничего не понимая. Сэм кивнула на стул:

– Садись!

Джек нерешительно присел на самый край, словно ждал подвоха. Помнил, наверное, как она его отсюда гоняла огнем… Сэм открыла пластиковую коробку с кексом и принялась его нарезать на ломтики:

– Хлеба у меня нет, но кекс – чем не хлеб? – она протянула Джеку кусочек и скомандовала: – рот, пожалуйста, открой.

Джек чуть подался назад. Просто на всякий случай. Видимо, когда-то она погорячилась с «гостеприимством».

Сэм мягко сказала:

– Джеееек! Это нестрашно. И, кстати, очень вкусно.

Он отрицательно замотал головой – наверное, не такой деликатес этот кекс, как чьи-то мозги… Или чем он там питается? Падалью? Почему-то представить Джека, поедающего падаль, было сложно. Слишком он живой для этого.

Сэм пояснила для него, внимательно рассматривая Джека – у него была живая мимика, мог и случайно выдать себя:

– Я купила этот кекс на день рождения. Думала, что до него еще десять дней, а оказалось, что я умудрилась просчитаться. На целую неделю. Представляешь? Лето закончилось, осень идет. И мой день рождения через пару дней. Я тут подумала, что потерять время я могла только сразу после родов. В самом начале лета. Только одна проблема – Эш не выжила бы неделю без присмотра… Это ты ей помог?

Джек замер, открывая рот в попытке что-то сказать, и, как всегда, у него не получилось. Видимо ни еть, ни ха не подходили к ситуации. Пока он давился словами, Сэм победно запихала кекс ему в рот, замирая – а зубы у него нормальные. Человеческие, не приспособленные грызть кости в поисках мозга… И вот пойми – он еще не мутировал в нежить или уже мутирует обратно в человека? И как такое вообще возможно?!

– Жуй! – старательно строго сказала Сэм, потому что Джек явно собирался выплюнуть непонятную еду. Все же, похоже, падалью он питается. – И повторяй за мной: покой этого дома священен для меня!

Джек обреченно принялся что-то мычать, и Сэм его пожалела, полотенцем вытирая крошки со рта и поврежденной щеки:

– Мысленно повторяй! Я тебе верю. И спасибо за Эш. Спасибо, что не бросил её тогда, летом. Только… Чем ты её кормил?

Чем кормил он её саму, Сэм знать не хотела.

Джек еле проглотил кекс и снова принялся обреченно выдавливать из себя новые слова:

– Гу… На… Гу… Сё… Гу… О…Ко… Гу…

Сэм засунула себе в рот кусочек преломленного кекса, чтобы соблюсти ритуал и чтобы не пытаться поторопить Джека.

Тот сдался, замолчал, а потом внезапно выпалил из себя:

– Гусёна. – И сам же замер, удивленный, что у него получилось.

Сэм приподняла брови:

– Гусёна… Гусёнок? Только не говори, что кормил её гусями. Это как-то даже для меня звучит страшно.

Джек вздохнул и попытался объяснять по новой, но Сэм остановила его:

– Давай не будем. Эш жива, а моя нервная система может и не перенести твоих откровений. Гусь… Офигеть… Охренеть… Ээээ… Остолбенеть. Короче – еть!

Джек грустно подтвердил:

– Еть! – он опустил глаза вниз. Кажется, они с Сэм друг друга не поняли.

Вода в котле забулькала, и Сэм предложила:

– Джек, а давай я сегодня тебя зашью? Легче будет общаться. У меня как раз есть свободное время, а завтра пойду на охоту уже с чистой совестью, что все дела переделала.

Он внимательно посмотрел на неё, поморщившись от натуги, но не ругаясь и не смеясь, а Ешь тут совсем не подходило.

– Только уговор: будет больно – не молчи: мычи, стони, можешь даже пнуть меня, чтобы я остановилась. Я как-то в садисты года не стремлюсь. Хорошо?

– Ха… Ха…

Сэм ткнула ему в грудь указательным пальцем:

– У тебя, наконец-то, совпало чувство юмора с моим. Можешь смеяться.

Джек лишь выдавил:

– Хаааа…

– Не так обреченно, – буркнула Сэм, наводя на столе порядок и запихивая кекс обратно в упаковку: – своим потом отнесешь – пусть тоже преломят хлеб со мной. Столько, кстати, у тебя парней? – старательно невинно поинтересовалась она – должна же она знать, сколько тут нежити в округе.

Джек сделал самые наивные глаза, какие только мог. И даже улыбнулся, только крайне натянуто.

Сэм смирилась – фокус не удался. Хотя пока нежить контролирует Джек, можно не бояться.

– Ясно. Не скажешь. То ли не умеешь считать, то ли правильно делаешь – прячешь своих от охотника. Я же охотник все же… Что ж… Давай-ка тебя шить. Только для начала, давай тебя умоем. Пусть асептика у меня хромает, но откровенную грязь я шить не собираюсь.

Она принесла в тазике теплой воды – смешала ковшом кипяток из котла и холодную воду, которую принес Джек. Достала полотенце, серое от старости.

– Не смотри так испуганно. Оно чистое. Честно. И…

– Ха…

– Молчи! – оборвала его насмешку Сэм. – Я не хозяйка года, я уже предупреждала!

Сэм намочила полотенце и принялась отмывать поврежденную щеку Джека, с ужасом понимая, что он серый не из-за того, что нежить. Это он такой грязный… Потому что нежить.

Сэм сглотнула:

– Ой… Что я наделала…

Джек приподнял брови в знаке вопроса.

– Ты теперь пятнистый, как гепард. Одна щека чистая, а вторая… Не очень. Ты когда последний раз мылся?

Джек задумался и выдавил из себя потрясенно:

– …еть!

Сэм оценила его честность:

– Значит, давно… Тогда… Пока я буду тебя шить, вода как раз нагреется. Примешь ванну. Нечего ходить грязным, ты все же человек.

– …ха… – очень мягко, вкрадчиво сказал Джек.

Сэм, направляясь к камину, чтобы достать металлическую ванну, в которой мыла Эш, оглянулась:

– Несмешно!

Она вылила в ванночку кипяток, а потом повесила над огнем греться новую порцию воды. В конце концов именно же Джек принес эту воду. Ему её и расходовать… Она же потом сходит за новой.

Сэм вернулась к столу и решительно взялась за иглу. Просто надо не думать о том, что Джек человек. Он неживой, он боли не чувствует. Совсем. Правда. Она принялась заправлять нитку в иголку. Руки откровенно подрагивали. Все же Джек выглядел почти живым…

Джек осторожно поймал её дрожащую ладонь с иглой и сжал:

– Ха…

– Ага, – призналась Сэм. – И ха, и еть. Только пинайся, ладно, когда будет больно?

– Ха… – грустно выдавил Джек.

– Чувство юмора так себе!

Шить пришлось долго. Слишком много мышц было порвано. Слишком много пришлось делать наугад. Клод, конечно, научил её, но не навыкам же первоклассного хирурга! Так, шить по мелочи прямые раны, а тут рваные, да ещё старые… Только через час, украсив лицо Джека алыми нитками, Сэм выдохнула:

– Ну, вроде… Лучше я уже не сделаю. Давай-ка теперь мыться, пока вода не остыла.