Ник и другие я

Глава 47 Не будь моим кошмаром

Падал белый, холодный снег.

Злость и странная обида клокотали в сердце Джека. Он не только глупый! Он еще и сволочь. Думал – спасает, думал – защищает, а это от него надо спасать и защищать Кроху.

Дверь за спиной Джека скрипнула. На пороге стояла Кроха с его курткой в руках.

– Джек… – её голос звучал еле слышно. – Ты забыл.

Он качнул головой:

– Неважно. Ты не знаешь, когда снег бывает теплым?

Она грустно сказала:

– Когда ты мертв.

– Ага. Ясно…

Кроха прищурилась и… Неожиданно влетела в него, он только и успел оставить ногу назад, чтобы выдержать её удар. Обнял, потому что её руки обвились вокруг его груди.

– Джек...

Он её напомнил:

– Кроха, уходи. Ты сама сказала, что я опасен.

– Джек…

– Уходи.

Она отпрянула в сторону, и он пожалел, что был так настойчив. Она заглянула ему в глаза:

– Джек… Постарайся не вспоминать. Хотя бы два дня не вспоминать – это немного. Джек…

– От меня это не зависит, Кроха.

– Меня зовут Сэм. Кажется, я тебе этого ни разу не говорила.

– Не говорила, – подтвердил он. Думать, отвечать, дышать – было отчаянно сложно. Хотя он труп – какое тут дыхание. Ему это делать не обязательно.

Она выругалась в небеса – как ругался Клод: грязно и неприлично. А потом вновь обняла его руками за грудь, не пуская.

– Джек, скажу сейчас, а то опять забуду: я тебя люблю! Только я отчаянно боюсь.

– Кроха...

Она взмолилась:

– Пошли домой. Пожалуйста. И плевать, что тебе нужна Эш.

– Кроха… Я без тебя жить не умею.

– Научишься, – сказала она в ответ на его признание в любви. Он только и прошептал:

– Охрометь…

Она потянула его в дом, и Джек не знал – идти или сопротивляться. Он же себя не простит, если причинит боль Крохе и Эш. Он неуверенно спросил:

– Ты точно помнишь, что я был плохой? Ты это точно помнишь?

Сэм вздрогнула – вот как ему объяснить, что это было не с ней, а с одним из её клонов? Точнее клонов Ник. Причем это было… Это было после тех трех месяцев предпродажной блокировки полиморфизма. Это было позже, когда полиморфизм уже вернулся, когда каждая считающая себя Семечкой вернула себе настоящую внешность – то, что Салли сделать не успела. Её обратили в вампира сразу же после продажи. Как это сказать? Как объяснить – это было не со мной, но ты точно тварь, потому что никто в целом мире нас не защищал. Никогда.

Сэм глубоко вздохнула и выдавила из себя:

– Не помню. Я маленькая была. Я точно этого не помню, но никто меня не защищал – я вне закона, как и ты.

– Кроха, есть хоть малейший шанс, что я не тварь?

Она посмотрела в его прищуренные от волнения глаза:

– Есть. Конечно, есть. Я всего не знаю. Я могу ошибаться. – Наны с ней были согласны – они не заблокировали её ложь. Она снова направилась домой – там Эш без присмотра, хоть и спит в своей переноске. – Пойдем домой. Только постарайся ничего не вспоминать. У нас с тобой большие планы на сегодня.

– Какие? – осторожно уточнил Джек.

Сэм обернулась на него и улыбнулась:

– Ты сам знаешь.

Он еле подавил стон:

– Купание.

– Точно! – Сэм заставила себя улыбаться. Два дня – это оркски много, когда твоя жизнь зависит от чужой памяти. Но… Уйти сейчас, никогда больше не видеть Джека, никогда не вернуться к нему – а ведь шансов, что он хороший, никаких, никогда больше не быть вместе, не узнать его ближе… Это было невыносимо. Орки, что же ей вечно не везет с планами на жизнь? Она напомнила Джеку: – И стаю зови!

Он застонал еще более выразительно и горестно – даже глаза закатил:

– О неееет…

– Не простят? – уже почти не притворяясь, рассмеялась она.

– Точно. Не простят. – он улыбнулся, но Сэм показалось, что только губами – глаза были тревожными.

Пока Джек таскал воду, Сэм достала ванночку для купания, нашла алхимонагреватель, повесила на веревку, протянутую под потолком, простынь вместо ширмы, приготовила для Джека свежее мыло, шампунь, предмет своей гордости – белоснежное полотенце, новое белье, джинсы…

Джек мялся в стороне – ванна была полна, вода нагрелась почти моментально – технологии лордов никогда не подводили.

Сэм улыбнулась:

– Это нестрашно. Это всего лишь вода.

– Кроха…

Она прикоснулась к его плечу – кто-то стал отчаянно стыдлив:

– Я не буду смотреть. Мойся, а то скоро проснется Эш.

Эш для Джека привычно была двигательной силой – стоило её упомянуть, как он тут же стащил с себя китель и майку. Сэм осторожно прикоснулась к его груди, рассматривая швы.

– А ведь ты живой, Джек – все швы зажили. Помоешься, и я их сниму.

– Я не могу быть живым, Кроха. Я помню, как я умер.

– И как ты умер?

Он дернул плечом и не стал отвечать. Сэм чуть-чуть подождала, а потом вышла прочь за простыню:

– Раздевайся. Я пока займусь обедом.

Из-за простыни раздались звуки – что-то упало на пол, плюхнула вода, вздохнул Джек.

– Я умер во время атаки хаоса. Помню, что мир вокруг кипел, гибли люди.

– Люди? – переспросила Сэм.

Джек тут же поправился:

– Оборотни и вампиры. Мир сходил с ума, а я ничего не мог поделать. И я выпустил лиловый туман.

– Что? – Сэм не выдержала, даже простыню в сторону отодвинула, заглядывая к Джеку. – Ты что сделал?

Тот, бессмысленно вертя в руках мыло, повторил:

– Я выпустил лиловый туман.

– Ты знаешь – что это?

Джек поднял на неё глаза:

– Не совсем.

– Это портальные наны. Ты взорвал Убежище. Точнее, Холм.

– Это плохо?

– Не знаю. Все зависит от того, были ли там люди.

– Я не помню. Помню только, что снаружи был ад. Наверное, ты права – я тварь. И мне не место тут, я опасен.

Она присела рядом с ним, опираясь рукой на край ванночки:

– Не говори так – ты выпустил наны…

– Нанобы.

– Наны, наноботы, нанобы – какая разница, это одно и тоже. Ты выпустил нанобы и спас тем самым очень много людей. Вся твоя стая – спасенные тобой люди. – Она протянула руку и прикоснулась к шраму на груди. – Видимо, это АСУ тебя так отделал.

– Не знаю, Кроха. Ты же сама сказала: если в убежище были люди – я убийца.

Атака хаосом планировалась заранее – слишком длинная линия соприкосновения с противником, а ударить надо одновременно. Поэтому на многих участках маги заранее выставляли заклинания.

Сумасшедшие наны-репликаторы со сбитой программой, то, что люди считали магией хаоса, тихо расползались по всей линии фронта.

АСУ Колыбели не распознал присутствие чужих нанов – системы охраны и вентиляции давно были сломаны и ремонтировать их было некому.

Наны легко обосновались в Колыбели, ломая то, до чего могли добраться – кое-где их все же выталкивали дублирующие системы. У ЦПУ дублирующая проверочная система давно была сломана.

«Внимание! Обнаружено расхождение в геноме! Требуется подтверждение на продолжение операции!».

Экран безуспешно мигал сообщением в красной рамке – скоро команда на реанимацию снова будет отменена. В очередной раз. Уже четвертый год подряд.

Экран мигнул в последний раз, и… Пришла команда подтверждения – наны хаоса поменяли настройки. В баке спешно стало формироваться тело. Система хранилища сознания приготовила актуальную версию записи – наны затирали момент смерти, оживший не должен помнить, как именно умер, потому что старинная мудрость права: пока ты жив – смерти нет. Со склада пневмодоставкой отправилась необходимая одежда. Через сутки из бака вышел человек. Он вышел, чтобы снова умереть, но в этом уже нет вины Колыбели. Она не отвечает за человеческую глупость.

Сэм возразила:

– Если бы не выпустил портальщиков, то твоей бы стаи не было. Никого бы не было. Так что ты молодец. И то, что спас людей, и то, что выжил в борьбе с АСУ. – она осторожно прикоснулась к его лицу, поправляя наползшую на глаза прядку. – Тебе помочь с мытьем волос?

Джек сглотнул:

– Я сам. Хорошо?

– Хорошо. Тогда я приготовлю нож – тебе надо снять швы.

Снять швы он разрешил только со спины. Когда она попыталась сделать это на его груди, он отодвинул её руку и твердо сказал:

– Я сам.

Только голос у него при этом был подозрительно хриплым, словно он заболел. Или заболевает – потому что он тут же, как был в одних джинсах и босиком, вышел на улицу, в мороз, звать свою стаю. Кажется, он опять орал в небеса свое «охрометь».

Стая пришла, и у Сэм не осталось свободной минутки, даже чтобы заняться Эш. Пришлось командовать, набирать воду в ванну, греть, уговаривать помыться, кое-кого мыть почти насильно – тот же Вирус долго отказывался, он все еще был в переходной форме, между живым и мертвым. Острые зубы и когти ушли, а вот огромная рана на шее только-только начала затягиваться. А потом оказалось, что тоже забоявшийся мыться Карамель – девочка. Сэм нестерпимо захотелось одной стае сильно-сильно дать по шее за такой сюрприз! Особенно заглядывавшему на мытье Карамели Сныти. Небеса! И ведь знала, с кем связывалась! С глупыми-глупыми нежитями, которые ничего не помнили.

Сэм, ругаясь и вспоминая всех кошачьих предков присутствующих, принялась осторожно расчесывать запутавшиеся, мокрые после мытья волосы Карамели – стричь её под ноль, как всю остальную стаю, ей показалось кощунством. Знала бы, что девочка, зашивала бы аккуратнее, делая более мелкие швы, а теперь Кармели только маглечение и поможет свести шрамы. Это Джека шрамы только красят. Или Сэм уже привычная к его виду. В любом случае, его шрам она уже почти не замечала. Джек – просто Джек, и не имеет значения его вид, а вот Карамели шрамы были ни к чему, но уже не исправишь. Оркская стая со своими секретами! Оркский, недоверяющий Джек!

Он, кстати, задумчиво ходил по комнате с Эш на руках. Та без остановки что-то лопотала и бессмысленно махала руками с крепко зажатой в пальцах соской. У Эш начинали резаться зубы, и наны следили, чтобы малышка уже не сосала пустышку, портя прикус. Эш использовала соску теперь как грызунок и просто игрушку, стуча ею по стенкам переноски и по всему, до чего дотягивались её руки. Сейчас ей попался Джек.

Сэм, выдавая Птице, следующему кандидату на мытье, одежду и мыло, обернулась на Джека, услышав веселый смех Эш – та освоила его в Либорайо, и теперь смеялась по поводу и без. Её смешило все – Рик, корчивший ей рожицы, Тамика, игравшая с ней в прятки, Джек… Джек её тоже смешил – пустышка Эш вновь была у него во рту. Джек крайне сосредоточенно её сосал под радостный хохот Эш.

Сэм только и взвыла:

– Джееееек!!! Что ты творишь!

Стая, помня, чем все закончилось в прошлый раз, превентивно подалась назад, к выходу.

Джек на секунду замер, Эш воспользовалась этим и дернула цепочку пустышки на себя.

– Кроха, я…

– Ты не представляешь, где эта соска валялась! Будет болеть живот – сам виноват, – гневно сказала Сэм, подходя к Джеку.

Тот внезапно улыбнулся, подмигнул Эш, вызывая снова смех, и сказал ей – Эш, а не Сэм:

– Кажется, наша мама обиделась. Кажется, наша мама ревнует, что ей не досталась такая замечательная соска, как мне!

Эш под одобрительное улюлюканье стаи попыталась засунуть пустышку в рот Сэм. Та подалась в сторону, но Джек так заразительно смеялся, а Эш так старалась с соской, что пришлось послушно открывать рот и ловить пустышку самой – прицельность у Эш еще сильно хромала. Сэм сомневалась, что именно Эш засунула пустышку Джеку в рот.

– Воооот, умница Эш! – похвалил малышку Джек, ловя губами её кулачок и целуя. И почему-то у Сэм от этой глупой игры комок в горле застрял – она не хотела уходить отсюда. Она не хотела разлучаться с Джеком. Только не это. Непроизвольно выступили слезы, и Джек замер, не зная, что делать.

Сэм лишь прошептала, возвращая пустышку Эш:

– Все хорошо… Все хорошо… – Хотя хорошо уже не будет никогда, потому что Джека не будет рядом.

– Ты же сюда уже не вернешься, Кроха.

– Не вернусь, – все так же шепотом ответила она.

– У меня есть надежда, что если я вспомню о себе… Если я окажусь не тварью… У меня есть надежда когда-нибудь увидеть тебя вновь? И не говори, где тебя искать – я могу быть тварью. Скажи, есть ли способ тебе дать знать, что я…

– Линдро Росси, майор МУСта, это в Либорайо. Найдешь его – он скажет, где я. Он будет знать, где я.

Джек странно обрадовался – Сэм не поняла чему. А Джек прикрыл на миг глаза: так даже было лучше – если верить Адаму, Росси из тех, кто сможет его остановить, если он окажется тварью.

– Джек?

– Спасибо, Сэм. Спасибо за доверие. Я это очень ценю.

– Окажись не тварью, прошу. А лучше ничего не вспоминай.

– Это от меня не зависит, Кроха. Это от меня не зависит.

Сэм кивнула – противный комок так и стоял в горле. Она спешно отвернулась от Джека и заставила себя улыбнуться – замершая было стая снова ожила, занимаясь своими делами: кто-то одевался, кто-то пытался бриться, кто-то с блаженным видом ел джем – пальцами, конечно же. Хорошо, что уже не чужими.

Сэм раздала почти каждому, кроме Карамели – на неё ничего не было, конверты с найденными в Совете ветеранов данными. Птице, точнее Лукасу Арано достался самый толстый – Рик вложил в конверт много семейных фотографий. Родственников остальных парней из стаи Сэм не нашла, да и не пыталась – она боялась выдать их существование. Они же пока не совсем живые, в отличие от Джека. Поэтому и в Совете ветеранов Сэм делала кучу ненужных запросов и перелопачивала множество бесполезной информации – никто не должен, отслеживая её запросы, понять, кого же она искала на самом деле. О Джеке найти информацию не удалось – Зак или Мика поделились бы знаниями, но сдавать Джека им было нельзя.

Уже в темноте стая ушла прочь – Джек поклялся, что там, где стая живет, тепло. Хотя керосиновый обогреватель Сэм им всучила – там был автоматический поджиг, так что разберутся. Перезастелив постель, пока Джек купал Эш, Сэм устало легла под одеяло – Джек сам справится со всем остальным.

Джек, аккуратно переложив спящую Эш в переноску, попытался сесть в кресло, где спал в первые дни, но Сэм его позвала:

– Джек… Иди сюда. У нас всего пара дней. Я не хочу играть в игры – я хочу быть с тобой, пока могу. Пока позволяет твоя память.

Его губы были шершавые и обкусанные – Сэм подумала, что надо было захватить для парней гигиеническую помаду, но кто же знал… Да и какая разница, главное, что Джек есть.

Следующий день прошел в приятном ничегонеделании. Они гуляли с Эш, они молчали, они обнимались, они целовались, пока Эш спала, они… Прощались. Долго. Нежно. На всю жизнь. Сэм знала – её никто никогда не защищал.

Уже в темноте ночи, Джек осторожно уточнил:

– Пара дней – это два?

Она пробормотала ему в голое плечо:

– Да. Утром я уеду.

Джек лишь крепче прижал её к себе, ничего не говоря.

Утро наступило внезапно.

В комнате было темно, через забитые окна не пробивались солнечные лучи. Вирт любезно сообщил, что всего четыре часа ночи. Только Джек уже суетился – он собрал вещи Эш, он запаковал её в переноску, он кинул на кровать ничего не понимающей Сэм одежду:

– Пора! Тебе нужно уезжать.

Кажется, он все же обиделся на неё.

– Джек? – Сэм еле подавила зевок.

Джек тем временем закинул в рюкзак Сэм её гигиенический пакет и несколько коробок с едой:

– Кроха, просто доверься – тебе надо срочно уезжать. – Он как никогда был серьезен. Не обиделся – этого он почти не умел.

Сэм принялась спешно одеваться, а Джек с переноской в руках уже потащил вещи в машину.

– Что случилось? – она, как была без куртки, рванула за ним, еле успевая залезть в сапоги.

Он, закидывая её вещи в багажник, переноска уже стояла на переднем сиденье, коротко ответил, вслушиваясь в пение стаи:

– Львы.

Сэм напряглась – это было неожиданно:

– Просто или охотники?

– Охотники, – он обошел машину и открыл водительскую дверцу: – садись и уезжай. Не останавливайся, пока не будешь уверена в силе закона. Не останавливайся, прошу.

– Джек, я поговорю с охотниками. Я же сама охотник. Скажу, что зона чиста.

Он сурово посмотрел на неё и… Она испугалась, что он применит к ней свою силу альфы. Наверное, такое бы она ему не простила. Джек лишь повторил:

– Уезжай, пожалуйста… Провал не сможет долго морочить львов. – Все же Джек – это Джек, даже в критической ситуации. – Пойми, они едут убивать, а ты и Эш пахнете мной. Они не будут разбираться, кто вы. Они просто убьют. Я гепард, Кроха. Львы всегда нас убивали. Уезжай, причем уезжай в сторону Либорайо, чтобы не столкнуться со львами.

– Ты може… – она прикусила губу, зная ответ – Джек без стаи никуда не поедет. А вся стая не влезет в её машину. Надо было тряхнуть Зака на полную. Разорить на автодом. Или бронеавтомобиль. – Джек, прошу – будь осторожен.

– Прости, что так получилось. – Он с грохотом закрыл дверцу и рванул к лесу. Впрочем, так было даже лучше – скоро снег станет холодным, потому что жить дальше без Сэм, после двух дней безграничного счастья, глупо.

Сэм сжала губы, проверила крепление переноски и провернула ключ впрыска алхимической жидкости. Машина резко набрала ход, не замечая сугробы и вылетая на дорогу.

Он не прощался. Он не прощался. Ей просто показалось!

– Еть!!!

В зеркале заднего вида мелькнули Джек и несущийся за ним огромный черный внедорожник с мордой льва на капоте. Один из охотников высунулся в окно с плазмометом в руках. Джек не лгал – эти приехали развлекаться и убивать. Плазма пролетела так близко от вильнувшего в сторону Джека, что новенькая куртка задымилась. Джек на бегу скинул её. Только бы не ранили. Только бы он успел добраться до Провала. Только бы… Он выжил. У него же нет второй ипостаси. У него нет оружия. У него нет того, что поверхностные называют магией. Человеку выжить в противостоянии с вооруженными охотниками невозможно. Сэм не знала – перешли ли к Джеку и стае наны-законники, потому что один рыжий, наглый принц не дал ей права управления нанами. У стаи почти не было шансов – они все были слишком людьми. Самый страшный кошмар Сэм: об охоте на стаю – начал воплощаться.