Новогодний Экспресс. Постарайся простить

Глава 52

Мне казалось, что судьба снова подсовывает мне ситуацию. Я стою возле постели мужчины, который мне нравится. Он болен, а я вместо того, чтобы легкомысленно уйти, чмокнуть в щечку и пожелать скорейшего выздоровления, сижу рядом с ним, как верная Хатико. И ничему меня жизнь не учит.

Аристократки так себя не ведут. Максимум, что можно выдавить из большинства из них, это нарочито грустное выражение лица. “Ах, какая жалость. Вы заболели и пропустите званый ужин!”. И совершенно неискренние пожелания здоровья. “О, ты обязательно поправишься!”.

Но я никогда не была аристократкой. Я, та сама я, которая появилась в этом теле знала, что такое болеть одной! Знала, каково это лежать в постели, чувствуя себя брошенным и слабым.

Мой взгляд скользнул по дракону, который сжал одеяло в руках. Вот как его бросишь? Сердце изнывало при мысли, то я уйду. И требовало, чтобы я осталась.

– Господин Вельзер, – произнесла я с усмешкой. – Драконы, случайно, не умеют читать мысли и проникать в головы людей?

– На счет читать мысли, я не уверен. Если бы кто-то из моих предков умел читать мысли, то о нем бы давно сложили легенды, – заметил Десфорт, подавляя кашель. – На счет лезть в голову, тут вопрос спорный. Обычно головы откусывали…

– Тогда не надо расписываться за меня и за мои мысли, – ответила я, а мои губы искривила усмешка.

– Я настаиваю! – произнес Десфорт, заставляя меня ответить на взгляд.

– Вот упрямец! Знаете, вы допускаете ошибку, думая о том, что такая добрая и великодушная женщина, как я, не может ударить вас по голове стулом за ваши слова! – произнесла я. – А теперь послушайте меня внимательно.

Мой голос вдруг изменился. Я снова перешла на вежливое и официально “вы”.

– Мне плевать, что вы сделаете после того, как поправитесь. Это будет на вашей совести, – произнесла я, глядя на него. – Мне абсолютно все равно, если вы после этого будете меня избегать, сделаете вид, что мы слабо знаем друг друга, я увижу вас под ручку с другой дамой. Это будет вашим решением, которое не имеет со мной ничего общего! Если вы решите продолжать нашу…

И тут я сама чуть не поперхнулась словом “дружба”, вспоминая страстный поцелуй.

– … назовем это словом “дружба” исключительно потому, что вдруг почувствовали себя обязанным, спасибо! Не надо! Я делаю это не ради чего-то в будущем. А ради того, чтобы для вас это будущее наступило!

О, как я завернула! Нет, умею же, оказывается!

– Вы думаете это смертельно? – спросил Десфорт. – Я не слышу шелеста черного балахона и не чувствую холодного дыхания смерти.

– О, зато его чувствуют все пассажиры! – заметила я, видя, как дракон, несмотря на все усилия, выплюнул огонь на одеяло. – Отопления в поезде вполне достаточно. Не надо ему помогать!

Я пришлепнула пламя покрывалом.

С деловым видом я направилась искать какую-нибудь емкость побольше стакана. Но ничего не было. Пассажиры полы не мыли, так что ведер здесь точно не водилось. Рассказывать всему поезду о том, что у нас тут кашляет огнедышащий дракон, это наводить панику. Поэтому я передумала искать кондуктора.

Я собрала все емкости, которые могли вмещать в себя воду. Три кружки, один графин, стакан со стеклом, похожим на лед. Я вытряхнула из вазы новогодние ветки, и она присоединилась к остальным. Пока что было не густо, но лучше, чем ничего.

– Что вы делаете? – спросил Десфорт, когда я полезла искать бутылки.

– Организовываю пожарную часть… эм… комнаты, – заметила я, бегая и набирая емкости.

Все это стояло на тумбочках. На плече у меня было уже изрядно подгоревшее покрывало, которым я сбивала огонь.

– Так, – выдохнула я, видя, как Десфорт сдерживает кашель, как может. Честно сказать, я уже спокойно смотрела на то, что красавец мужчина кашляет огнем. Не ядовит и ладно! – Кашлять сюда!

Я выдала ему вазу с водой.

– Ты всегда была такой? – спросил Десфорт, прокашлявшись в вазу. Получилось очень гулко.

– Какой такой? – спросила я, прикидывая, все ли емкости у меня наполнены.

– Милосердной? – спросил дракон, а я посмотрела на него. Сейчас, когда он лежал на кровати в расстегнутой рубахе, обнажающей сильную мускулистую грудь и обтягивающей широченные плечи, что-то женское внутри меня блаженно закатывало глаза и закусывало губу.

– С детства, – ответила я, вздохнув. – Когда мне было пять, я увидела раненую птичку. Я принесла ее домой и выхаживала.

– И? Что случилось с птичкой? – спросил Десфорт.

– Она умерла через три дня, – вздохнула я. – Потом был котенок… В очень плохом состоянии. Там был ушиб всего котенка. Он тоже, увы, не выжил… Умер через две недели.

– Мне пока писать завещание? Да? – улыбнулся дракон.

– Не смешно, – ответила я. – Если что, ты будешь вторым, кто выжил…

– О, это уже радует, – выдохнул он.

– Ну что ж. Откровение за откровение. Откуда в тебе вот эта вот мысль, о том, что раз ты меня видела больным, значит, с этого момента я буду считать тебя слабым? – спросила я, с интересом глядя на Десфорта.

– Скажем так. В моей жизни был момент, когда я был раздавлен горем после смерти матушки. Она пережила отца на месяц. И за этот месяц состарилась лет на тридцать, – произнес дракон. – В этот момент со мной была женщина, которая привыкла в тому, что я всегда сильный… А тут что-то дал слабину. И в итоге, в пылу ссоры она заявила мне, что после того, как она видела мою слабость, я навсегда в ее глазах слаб. И правда. Я читал это в ее глазах. Отношение ко мне изменилось…

– Поздравляю, – заметила я. – Судьба свела тебя с человеком, который придумал себе идеал. Сам придумал и сам разочаровался. С таким же успехом я могу придумать что угодно о тебе, поверить, а потом узнать, что это было вовсе не так, обидеться на тебя и уйти в закат. Мне кажется, что это глупо. Это что-то вроде придуманного обществом правила: “Настоящая леди, увидев мужа и любовницу в собственной постели, обязана накрыть мужа одеялом и тихонько выйти, чтобы им не мешать! И только потом, своим молчанием и обидой показать, что любовницу домой водить не надо!”. И главное все обижаются, когда леди поступает иначе.

– А вы бы разве не стали накрывать мужа одеялом? – спросил Десфорт.

– Я, как заботливая жена, накрыла бы мужа одеялом, а голову любовницы подушкой. Чтобы ей уже никогда не дуло! – усмехнулась я, забыв о манерах.

– Так почему же вы этого еще не сделали? – с улыбкой спросил дракон.

– Потому что мне уже откровенно все равно, – ответила я. – Я решила, что разводу быть.

– А мужа в известность поставила? – спросил Десфорт.

– Еще нет, – ответила я. – Я жду письмо с рудников.

– И что же ты собралась делать дальше, после развода? – спросил он с явным интересом.

– Я еще не знаю, – поморщилась я. – Я пока так далеко не заглядываю.

– Ну, может, есть какие-то планы? – с улыбкой спросил дракон.

– Планы? Да, собственно, пока никаких планов нет, – выдохнула я. – Мне бы еще развод пережить. И без потерь.

И тут Десфорт как чихнет! Пламя вырвалось не просто струйкой, а целой струей, изрядно меня напугав.

Я еле потушила ее покрывалом.

– Так, нам нужно что-то побольше… – произнесла я. Шампанское со льдом в ведерке здесь не подавали. Это мы уже выяснили.

– Оставайтесь здесь, я поищу ведро! – выдохнула я, выскользнув в дверь. – Кашлять в вазу. Чихать в … чихать в… Пока туда же! Я постараюсь найти ведерко!