Новогодний Экспресс. Постарайся простить

Глава 67

– Может, не надо? – запротестовала я, чувствуя, как мой неоплатный долг падает пудовым камнем на мою совесть. Я даже умудрилась выскочить из кареты и отойти на несколько шагов. – Десфорт… Ты понимаешь, что я с некоторых пор беднее той девушки на почте. У нее хотя бы есть крыша над головой и работа… Десфорт, прекрати!

Я упиралась, а ноги скользили по льду, разворошив легкий снежный пух, успевший его присыпать.

– Десфорт, я не шучу! – артачилась я, видя, как дракон с азартом пытается затащить меня обратно. Кучер, глядя на нашу возню, вздыхал. – Этот долг огромным камнем ляжет на мою совесть!

– Тогда нужно сделать его как можно больше! – рассмеялся Десфорт, пытаясь снова затолкать меня в карету. – Чтобы он ее раздавил намертво. Совесть не очень нужна в нашем мире и в наше время.

Я поняла, что выбилась из сил, но хотела улизнуть, но Десфорт скользнул по сидению, ловя меня, чтобы я не вышла с другой стороны.

– Трогай! В самый лучший магазин, который здесь есть, – приказал дракон.

Я все еще тяжело дышала, глядя на него.

– Или ты что? Решила вот так вот просто доставить дорогому мужу удовольствие веселиться с любовницей? Сомневаюсь, что танцуя на балу, они тихо переговариваются: “Бедная Хильди!”. Поклон. Реверанс. “Сидит одна в купе! И плачет!”. Поворот, разворот. “Бедняжка! Ага-ага!”…

– Честно сказать, – нахмурилась я. – Я не люблю быть должной… Не люблю я это чувство, что я кому-то что-то должна…

– А ты не должна, – заметил дракон. – Что такое платье, туфли, украшения, прическа? Для меня это сущая мелочь…

– Ну да, – согласилась я. – Сомневаюсь, что ты отдал бы последнее, чтобы нарядить меня к балу…

– А вот и отдал бы, – резко развернулся дракон. – Отдал бы, Хильдегард!

– Я вообще-то пыталась успокоить свою совесть, – смутилась я, понимая, что все еще не отошла от новостей.

– А я бы отдал, – произнес дракон. – Я думаю о том, что было бы желание… Так же и с твоей магией. Если ты сейчас пустой магический сосуд, то я подумываю найти того мага, чтобы он наполнил тебя. Полагаю, найдутся люди, готовые продать свою магию в обмен на безбедную жизнь… Ты о таком думала?

– Я не уверена, что это получится, – прошептала я, а в сердце загорелся маленький огонек надежды. Но я тут же постаралась его потушить. Нельзя заставлять человека отдавать частичку себя…

– Давай не будем моралистами, Хильдегард! – усмехнулся Десфорт, беря меня за руку. – Недаром нас зовут, как двух темных чародеев…

Он сплел свои пальцы с моими.

– Выбирая между безбедной жизнью и магией, многие выберут безбедную жизнь. Поверь, там еще очередь выстроится! – рассуждал Десфорт. – Давай договоримся. Я куплю тебе новую жизнь, новую магию, и мы будем счастливы. Не получится этот способ – попробуем другой.

Дракон посмотрел на меня и поднес наши руки к своим губам.

– Все возможно, если очень захотеть, – прошептал он, обдавая горячим дыханием мои пальцы. – Бояться тебе больше нечего. Тебя уже ограбил муж. Так что, согласна ли ты в этот вечер портить репутацию вместе со мной?

Карета остановилась возле салона, а я с удивлением обнаружила, что он не уступает столичным.

– Это точно самый – самый? – спросил дракон, глядя на платья.

– Ну да! Все модницы тут одеваются! – вздохнул кучер. – Вас ждать?

– Да! – заметил Десфорт, вытаскивая меня.

Снаружи платья казались не такими красивыми как внутри. Может, дело в изморози на окнах, не дававшей рассмотреть сверкание драгоценностей.

– У нас очень много денег, но очень мало времени, – заметил дракон, не выпуская моей руки. – Девушки. Мне нужна принцесса. Такая, чтобы затмила всех на балу. У вас …

Он посмотрел на часы.

– Двадцать минут, – заметил Десфорт, глядя на меня.

Что тут началось. Благостная полудрема, одолевшая уставших продавщиц тут же спала. Откуда-то набежали еще дамочки. Они привели какую-то солидную старуху… Та стала закатывать рукава, обещая укоротить и ушить лишнее за считанные секунды.

Я разволновалась, глядя на платья.

– Какое? – полушепотом спросила я.

– Мне кажется… вон то, голубое… – прищурился дракон.

Я посмотрела и закивала. Забыв обо всем на свете, я увидела, как выносят платье с манекеном и тут же начинают его снимать. Поверьте, за всю свою модную и безбедную жизнь, я не видела, чтобы платье было каким-то прозрачным, но в тоже время непрозрачным, сверкающим, струящимся… Я даже поверить не могла, что это платье, а не рисунок или иллюзия.

– Да, деточка, – проворчала бабка. – Это такая ткань… Новинка! До Столицы эта мода еще не дошла!

Пока девушки снимали платье с манекена, две из них завели меня в примерочную, обтирая каким-то зельем. Мои волосы присыпали чем-то похожим на сухой шампунь.

– Тэкс, стой, не шевелися, – заметила бабка, примеряясь к платью, которая надели на меня.

– Бабушка, бабушка, можно я! – послышался голосок мальчика лет десяти, которые вертелся рядом. Он был милым белокурым с ясными синими глазками.

– Рано еще! Иди вон, бантики делай! – ворчала бабка, как вдруг начала колдовать. Я никогда не видела, чтобы кто-то так работал с тканью. Платье трещало, сросталось, а бабка водила руками по корсету и юбке…

– Бабушка, бабушка, ну можно я попробую! – слышался обиженные детский голос.

– Не мешай! – обернулась бабушка, а чувствовала, как корсет плотно облегает фигуру, а юбка вертится вокруг меня, словно юла.

– Принесите потом мне сладкий медовый чай с ванилью и мою волшебную палочку, – заметила бабка, выдыхая. – А то я ее в подсобке забыла…

Юбка опустилась вниз.

– Ба… Ну можно я! – послышался детский всхлип.

– Я кому сейчас попу надеру! – слышался строгий голос бабки. Девушки тут же подставили кресло, а бабка опустилась в него с кряхтением.

– Ну, прическа мне нравится, – заметила бабуська, а я обернулась на свое отражение. Нечего себе! Я даже обалдела. Я думала, что сейчас занимаются только платьем.

– Туфли! – послышался голосок одной из девушек, а я увидела, что из-под подола торчат прежние туфли.

– Можно я! – потребовал ребенок, но бабуська отмахнулась. Девушки стали нести коробки. Они прикладывали к моей ноге пару за парой, пока не остановились на одной, заставив меня примерить…

– Ты не бойся, что юбка кажется такой не пышной, когда ты сидишь. Когда встранешь, она станет пышной! – предупредила бабуська, которой уже несли чай в фарфоровой кружке. Рядом, прислонившись к ручке кресла стояла дорогая трость.

На меня тут же надели гарнитур, который был не пафосный на всю грудь, а едва заметный, но как он сверкал! Казалось, кто-то нанизывал звезды на тонкую цепочку.

– Ну, все, – заметила бабуська. – На бал готова!

Я вышла, видя, как Десфорт поднял на меня глаза, а потом встал с кресла. Я видела в его глазах столько восхищения, что почувствовала легкое покалывание мурашек.

– Нравится? – спросила я, робко глядя ему в глаза.

– Бесподобно, – прошептал он, подписывая чек. Я даже не увидела сумму, так что пришлось смириться с фактом, что это явно недешево.

– Как пробьет полночь, – начала бабушка, а я обернулась. – Юбки других платий превратятся в тыквы, дамы в крыс, а кавалеры в мышей… Как только они увидят это платье!

– Бал в девять, – заметил Десфорт.

– Ну, как пробьет девять, – закашлялась бабулька. – Дальше вы знаете!

– Погодите! – бросился к нам мальчик.

– Куда! – нахмурилась бабушка.

Он скользнул мне почти под юбку, как вдруг вынырнул счастливый и довольный.

– Я бантики сделал! – выдохнул он радостным голосом.

Я приподняла подол, видя два сверкающих банта, скованных брошкой.

– Вот неслух! – вздохнула бабушка.

– Они прекрасны, – прошептала я.

– Правда левый чуть-чуть кривовато, – сознался малец. – Но никто не заметит… Я только учусь!

Мне набросили белоснежную меховую накидку, а Десфорт взял меня на руки и понес в карету.

– Я знаю, для чего вы придумали моду! – усмехнулся он. – И неудобные туфли! Чтобы вас носили на руках!

Карета тронулась и полетела в снежный вихрь. Где-то я слышала хлопки магического салюта.

Потом карета остановилась.

Здесь снег тут же таял. Десфорт вышел и подал мне руку. Я услышала музыку, увидела мелькающих гостей и огни ледяного дворца, к которому вел ряд ступеней.

– Проходите, – учтиво поклонились стражники, в костюмах, похожих на Щелкунчика.

Бал был в самом разгаре. Я смотрела на красоту застывших в воздухе снежинок. Они зависли в воздухе над гостями, а я не верила своим глазам.

Сотни разодетых гостей двигались по залу, а женщины, мимо которых я проходила, замирали, рассматривая мое платье.

Десфорт взял меня под локоть, ведя вглубь зала, а я чувствовала на душе какую-то легкость, словно в сердце снова появилась маленькая надежда…

Я сделала несколько глотков напитка, похожего на пунш, чувствуя, как пузырьки щекочат в носу, попробовала несколько закусок, как вдруг заиграла музыка.

– Пойдем? – спросил Десфорт, протянув руку. Пары уже начали танец, а я осторожно положила руку поверх его руки.

Откуда-то поднялась вьюга. Она не было холодной. Скорее казалась россыпью драгоценностей… Она танцевала вокруг пар, рассыпалась и окутывала каждую пару…

– А ты ехать не хотела, – заметил Десфорт, пока я танцевала, глядя по сторонам. Огромные часы на стене показывали десять…

Я чувствовала такую легкость, словно меня подхватывает снежный вихрь.

– Ты наконец-то начала улыбаться, – послышался голос Десфорта.

Я вздохнула, как вдруг увидела пару, которая танцует справа. На меня смотрели Ровланд и Ровена.