Одержимый

37.2

клинику я приехала на двадцать минут раньше.

Эдуард Петрович Ремизов — главврач, и владелец «Виты», согласился принять меня раньше назначенного времени.

— Элина, — он даже встал из-за стола, выдвинувшись мне на встречу. — Красавица! — запел, раскидывая в сторону руки, будто собирался обнять.

— Здравствуй, Эдуард, — улыбаюсь. Кончилось тем, что он заграбастал мою руку и принялся ее зацеловывать.

— Присаживайся, — будто бы очнулся он, заканчивая лобызать мою конечность. — Что привело тебя? Неужто хворь с тобой приключилась? По тебе не скажешь, — резюмировал он, располагаясь на против. Глазки-бусинки тщательно просканировали мое лицо. — Хотя бледность имеет место быть, небольшие синяки под глазами. Но это тебя совсем не портит. Как ни странно, — Эдуард вздохнул. — Я соболезную. Извини, что не смог присутствовать на похоронах. Я был на конференции, в Питере. И о том, что произошло с твоим мужем я узнал не сразу. Как ты? Держишься?

— Спасибо, Эдуард. Держусь — громко сказано.

— Да уж, — снова вздохнул он. — Невероятная трагедия. Убийцу нашли?

— Да.

— Да? — вроде бы удивился он. — И кто это?

— Охранник. Алексей.

— Ты шутишь? Тот самый? Как там его фамилия?

— Калугин.

— Точно. Невероятно, знаешь ли…

— Мне тоже не верится. Но он сознался. Явился в полицию с повинной.

— Вот так живешь, доверяешь кому-то собственную жизнь. А он… нож тебе в спину. Хотя этот Калугин — жуткий тип.

— Почему? — Эдуард аж поежился.

— Взгляд у него такой, неприятный, одним словом. Смотрит на тебя, а чувство такое, будто он в мозгах твоих копошится. А потом, знаешь, улыбается так, гаденько, мол, отыскал что-то эдакое. Только на мужа твоего он смотрел с большим почтением. Странно, что он решился… на такое. Что могло произойти?

— Не знаю, — честно ответила я. — Вроде муж отказался ему платить, за какую-то работу. Но я в это не верю.

— Знаешь, — задумчиво произнес Ремизов, глядя будто сквозь меня. — Он же воевал. Кто знает, чего он там насмотрелся. Может кукушка и слетела?

— Откуда ты об этом знаешь?

— Так он у нас медосмотры проходил. А! Еще лечился. Помнится он подхватил воспаление легких, около года назад. Кажется так. Муж твой, за него хлопотал. Чтоб все, значит, по высшему уровню. А у нас для всех, по высшему уровню. Собственно, из анамнеза и знаю.

— У него и карта есть?

— А как же! — всплеснул руками Эдуард. — Минуточку.

Он снял трубку и набрал несколько цифр.

— Елена, принесите карту Калугина Алексея…

— Федоровича, — подсказала я.

— Федоровича. Спасибо. Ко мне в кабинет, Елена. Чай, кофе желаешь, Элина? — будто опомнившись, Эдуард засуетился.

— Я бы выпила чай, спасибо.

— Как ты в целом? — спросил Ремезов, ставя предо мной чайную пару, весьма недешёвую. Я не успела ответить, зазвонил телефон.

— Вот как, — произнес Эдуар, некоторое время послушав собеседника. — Если дело закрыто, отправьте запрос, через наш юр отдел. Карту надо вернуть, а после передать в архив. Не хватало еще, чтобы она потерялась в полиции.

— Бардак, — произнес он, опуская трубку на рычаг. — Карту изъяли.

— Логично, — киваю, на его возмущение. — Калугина застрелили на следственном эксперименте. Скажи, смогу я на нее взглянуть, когда она вернется к вам?

— Разумеется!

Мы еще немного поболтали, ни о чем, в основном. Прежде чем я смогла покинуть его кабинет.

— А все-таки, Элина, — остановил Ремизов меня на пороге. — Зачем ты приезжала?

— А, — будто опомнившись произношу. — Мне нужен рецепт на снотворное. Осталось мало.

— Возьми в регистратуре, я распоряжусь.

Ремезов распорядился. Приятное девушка, по имени Елена, выписала мне рецепт.

— Скажите, пожалуйста, могу я выйти из клиники во двор? Я по ошибке вызвала такси туда.

— Да, конечно, Элина Юрьевна. Слава? — охранник отлепился от стены. — Проводи, пожалуйста, до служебного входа.