Огненная льдинка. Запретная магия (СИ)

Глава 31

Если запутался, то всегда возвращайся к началу, даже если оно не было радужным, как пыльца феечки.

Тихо рыкнула и попыталась встать на ноги. Конечности совершенно бессовестно подчиняться отказывались — они походили на набивные ножки куколки, которые не могли удержать свою хозяйку. Есть только одно но... я не безвольная марионетка, да и разыгрывать спектакль, в котором прекрасный принц спасает свою суженую от злого дракона, было бы несколько неуместно. Во-первых, благородных мужчин осталось удивительно мало (и вряд ли кто-то из этих редких экзмепляров обитает в Зачарованном лесу), а во-вторых, заместо чешуйчатых зубастиков из легенд, здесь разве что нечисть можно встретить третьего порядка и всякое зверьё.

Покачнулась и упала на четвереньки, больно ударившись коленями. Ну спасибо, родственничек! Удружил, так удружил, называется: отправил на задворки империи, чтобы не мешалась. И откуда у этого демона такой невероятный запас энергии? Для слабого чародея подобный перенос мог стать смертельным. А демон, называющий себя моим дядюшкой, ещё и императора убить решил. И всё за один раз! Всем бы подобных амбиций!

— Сконцентрироваться и создать элементарное заклинание, — прошептала, с трудом разлепляя губы, — ну же, хотя бы жалкого вестника.

Тёмный лес насмешливо наблюдал за моими жалкими попытками призвать внутреннюю магию, но всё было бесполезно: ни одна искорка не вспыхнула в воздухе. Своим несчитываемым заклинанием Габриэль словно бы лишил меня возможности призвать чары.

Понуро посмотрела на чёрные ели: "И куда идти?" Вернее, ползти, учитывая моё плачевное физическое состояние на данный момент. Ноги по-прежнему не могли удержать меня, поэтому, словно расшалившийся розовощёкий поросёнок, я сидела в осенней грязи, мызгая чудесный плащ. Выдохнула облачко пара (ближе к северным землям холода становились беспощаднее) и предприняла ещё одну попытку подняться: на этот раз уцепилась рукой за сучковатый ствол вечнозелёной ели и подтянулась, повиснув на спасительном дереве.

Что же, где на четвереньках, а где ползком двигаться я смогу. Вопрос только в том: куда? В какой стороне столица? Попыталась растереть всё ещё бледные щёки, которые начинали постепенно замерзать. Эх... вот была бы рядом Конфетка — домчала тут же (если бы, конечно, не решила перекусить незадачливой наездницей по дороге), а добираться пешим ходом до Ривана можно добрые несколько месяцев.

С надеждой прощупала карманы плаща: вдруг позабыла там какой-нибудь амулет? Но кроме крошечного каменного цветка там ничего не оказалась. Уронив его на ладонь, требовательно посмотрела на необычное украшение. Связь же работает в обе стороны, верно? Так что... закрыли глаза и попытались представить владельца.

Волосы цвета спелой вишни почему-то пришли в голову первыми, следом упрямый подбородок и слегка нахмуренные брови. Статная фигура широкоплечего демона появилась в воображении следующей: широкие плечи, узлы мышц, проступающие даже сквозь имперский китель, сделанный из специальной плотной ткани. Глаза, в которых плещется лава, обжигая и будоража одновременно, губы, изогнувшиеся в едва заметной усмешке...

Приоткрыв один глаз, посмотрела на бесчувственный ко всему происходящему каменный цветок. Так, значит, чудесное спасение (хоть принцем, хоть демоном — какая уже разница?) отменяется.

Посмотрела в ту сторону, где макушки елей пронзали хмурое небо. Самая высокая точка леса — туда и следует идти. Надежда на то, что заклинание Габриэля рассеется через некоторое время, всё ещё не покидала меня. И как только это случится, я тут же смогу предупредить стражей. О том, что сейчас происходило во дворце, я старалась не думать. Отступники больше не станут ждать — они и так засиделись в тени, пожираемые собственным чувством мести. Но эти безумцы сделали слишком много ошибок: преследуя меня, Габриэль оставлял следы чар, которые привлекли внимание стражей. Оставалось надеяться, что императора демонов нельзя было назвать беспечным, и он позаботился об усиленной охране...

Через пару часов удивительно медленного продвижения по лесу я чётко осознала тот факт, что картографом мне никогда не быть. И видит бездна — это к лучшему. Если в Арильских лесах я ещё хоть как-то могла ориентироваться, то здесь плутала пьяной белкой. Выразительно сказав пару ласковых слов дряхлому пню, с которым мы, совершенно очевидно, пересекались за это время как минимум дважды, продолжила брести вперёд, отмечая, что всё выше и выше взбираюсь по подножию холма, поросшего тысячелетними приземистыми деревьями.

Громкий шорох, раздавшийся откуда-то позади, заставил меня замереть: никаких встреч в Зачарованном лесу у меня назначено не было и обрастать сомнительными связами я не собиралась. Возможно, это хрустят ветки под оленьими копытцами...

Назойливое комарье беспощадно жужжало, периодически предпринимая попытки нападения — пока что я успешно отбивалась, хотя не обошлось и без потерь пары капелек крови.

Далёкий звук, словно отозвавшись на моё безмолвие, прекратился, словно кто-то так же прислушивался и ко мне. "Ветки, зверьё или набирающая обороты паранойя?" — Ехидно шепнул внутренний голос.

— Ветки, — решительно резюмировала, убеждая себя в том, что опасаться нечего.

— Хр... — раздалось тихое всхрапыванье, окончательно погубив мои надежды добраться пусть и тихим ходом до столицы, но всё же живой и практически невредимой.

Кабаны или что-то похуже? Подходить ближе и проверять, точно не хотелось. Задумчиво покосилась на дерево — не влезть, тело всё ещё плохо слушается, только грохнусь вниз на голову животинке. Начала лихорадочно соображать, как быть дальше, и не придумала ничего лучше, нежели собраться с силами и направиться в противоположную от хрыпа сторону.

Пару раз я спотыкалась и скользила по прелой листве, хватаясь за колючюю поросль каких-то кустарников. Ладони ликующе рассекала пара кровавых полос — попыталась натянуть на ранки плащ, чтобы не повредить руки ещё сильнее. От хищников это, конечно, не убережёт (только слепой не заметит ту проторённую тропу, что оставалось за мной), но от лишних царапин убережёт точно.

Постепенно контроль над телом возвращался, но осенний холод и усталость брали своё: даже если бы поток чар разблокировался, мне пришлось бы добрые полчаса собираться с силами, чтобы сотворить элементарное заклятие.

С тоской посмотрела на склон холма, по которому я карабкалась наверх. С каждым шагом он становился круче. "Что же, — задумчиво прикусила губу, — зато можно будет оглядеться".

Уперевшись о корявый ствол дерева, позволила себе пятиминутную передышку. Недоверчиво прищурившись, провела ладонью по обтесанной клыками коре: не похоже на зайчиков, у которых чесались зубки. "Совсем свежие", — досадно качнув головой, отметила про себя. Самое печальное, что я даже точно не знала, кто оставил эти следы. Был бы сейчас рядом господин Октупус, он, наверняка бы, влепил мне неуд и отправил на пересдачу, потому что боевой маг должен быть готов к любому раскладу событий.

Вот если выберусь, то сама сяду за учебники, честно! Зачарованный лес недоверчиво загудел.

Темнеть здесь начинало рано: кроны деревьев проглатывали скупые лучики света, и тягучие сумерки стелились по земле. Полусгнившие листья, укрывавшие сырую землю, только добавляли черноты в этот унылый пейзаж.

Наконец-то взобравшись на вершину холма, сделала несколько шагов вперёд и застыла перед скалистым обрывом. Осторожно подошла к краю (высоко — аж дух захватывает; упадешь — костей не оберёшься.) и внимательно осмотрела пределы леса: передо мной простирался океан листвы. Ему не было края. Вздохнув, устало закрыла лицо ладонями. Что же, хотя и непонятно в какую сторону идти, но нужно двигаться, чтобы не околеть от холода. А там глядишь — магия вернётся, и жизнь наладится. Мда...

Пока я предавалась упадническому настроеню, вызванному осознанием собственной беспомощности, что-то вокруг изменилось. Спиною ощутила чей-то пристальный настороженный взгляд. Надеюсь, у деревьев в Зачарованном лесу тоже есть глаза — в противном случае у меня появилась компания. Медленно обернулась и удивлённо замерла: передо мной, наклонив косматую голову, сидел внушительных размеров медвежонок. Глаза живыми блестящими бусинками выделялись на фоне бурой шерсти — зверь изучал меня. Влажный нос тревожно подёргивался, улавливая запах человека — чего-то чужого, неизведанного, а потому жутко притягательного. И пока косолапый растерянно пытался понять, что за чудо стоит перед ним, я судорожно думала только об одном: где, к бездне, его мама?

— Знаешь, было бы здорово, если бы ты не стал звать её сюда, — медленно отступила назад, стараясь не провоцировать животное.

Грозный рык, раздавшийся из-за корявых стволов деревьев, которые мастерски укрыли от моего взора взрослую медведицу, подействовали на любопытного мишку молниеносно: он дёрнулся и неуклюже припустил в её сторону. И я бы почти умилилась этой картинке семейного воссоединения, если бы моё сердце не норовило выпрыгнуть от страха из груди. Рядом с этим лесным хищником особенно остро ощущалось то, чего я ещё не успела сделать за свою прекрасную, но короткую молодую жизнь.

Только бы не закричать, как петуху поутру, да не замахать руками — косолапые подобного концерта не оценят. А проверять: смогу ли я выстоять против разъярённой мамочки без капли магии, даже не требовалось — шансы просто нулевые.

Медведица обогнула своё любопытное чадо и, тихо порыкивая, направилась ко мне. "Прыгаю, — мелькнула малодушная мысль, — сама прыгаю с этого обрыва, и дело с концом. Хотя бы страдать не придётся". Да, высоты я тоже боялась, но невероятных размеров хищников, как оказалось, — больше. Огромное туловище медведицы на какое-то мгновение заслонило всё вокруг: она подошла почти вплотную ко мне и грозно всхрапнула — облачко пара вырвалось из её разинутой пасти. Жёлтые клыки угрожающе рассекли воздух.

Поняла, что безотчётно произношу формулы заклинаний, тщетно пытаясь их призвать — внутренняя магия предательски молчала, словно бы и не было никакой опасности: Так, бабочка на нос села. Какую-то долю секунды медведица продолжала удерживать меня на месте, это продолжалось ровно до тех пор, пока её ребетёнок не скрылся из виду, а затем удивительно легко для столь крупного хищника потрусила следом, приминая пожухлые кустарники.

Кажется, ещё пару минут я боялась вздохнуть. А после, нервно откинув волосы за спину, сначала тихо, а потом чуть громче захохотала. Словно заговорённая я продолжала смеяться, не в силах остановиться. Всё, что говорил Габриэль, казалось какой-то сказкой, небылицей. И, возможно, таким бы оно осталось и для меня, если бы не мысль о том, что мои друзья могут пострадать. Решительно сжав кулаки, постаралась собраться: это всё нервное. Вот спасём империю от магов-отступников, тогда и поспим спокойно, без всяких ночных приключений, так сказать, а сейчас — за дело.

Последний раз оглянулась на крутой скалистый обрыв, уютно расположившийся на одном из склонов горы, и поняла, что сделала это зазря: в глазах померкло, а во рту появился горький вкус падения. Дёрнулась, нелепо взмахнув руками, и ощутила, как земля уходит из-под ног. Сапоги, измызганные осенней грязью, влажные камни, которые были предательски покатыми, и пережитое волнение сыграли со мной злую шутку. Сорвавшись с вершины обрыва я, словно птица с перебитым крылом, рухнула вниз.

Собранное из осколков прошлого серое небо стало невероятно хрупким и далёким. Мой вскрик коротким эхом потонул в нём, чтобы потом неминуемо разбиться о землю. Свист ветра в ушах на секунду затмил всё вокруг. В груди раздалось жжение — магия рвалась наружу, отчаянно пытаясь спасти хозяйку, но всё ещё была недосягаема. "Не успеть", — блеснула последняя здравая мысль, перед тем как с широко раскрытыми глазами я неслась прямиком в объятия смерти.

Невероятной силы удар, казалось, изувечил каждую клеточку тела. Что-то тяжёлое, каменное, снесло меня в сторону над самой поверхностью земли и протащило добрые тридцать метров. Тьма окутала со всех сторон, удивительно бережно завернув меня в кокон своих объятий. С хрипов втянув воздух, попыталась шевельнуться, но боль тут же впилась в рёбра голодной волчицей.

Разве мёртым бывает больно? И разве могут они видить далёкий солнечный свет, скрытый от них... Из полуприкрытых ресниц наблюдала, как всё вокруг терялось в полумраке. Было тесно и трудно дышать. Если бы было можно оглянуться — я бы непременно сделала это, но полог, укрывший меня от всего мира, не позволял сделать этого.

Привкус крови на языке будоражил рецепты, доказывая, что невероятной силы удар всё же последовал. Вот только не о землю...

Встретилась с глазами, в которых плескалась лава. Они словно бы прожигали окружающее нас пространство, истончая его. Шевельнула губами и не нашлась, что сказать. Меня окутал кокон — кожистые крылья, наверняка, изорванные в нескольких местах, после столь жестокого падения. Широкие с мощными перепонками, они всё ещё бережно удерживали меня, не позволяя отстраниться. Так, значит, у некоторых демонов есть боевая ипостась. А я думала, что это сказки, которыми пугают маленьких деток.

— Ты сшиб меня... — Голос сорвался, и я так и не закончила фразу: у самой земли.

— Тшш... Тише. Не стоит сейчас говорить. Я едва ли успел подхватить тебя. В пылу боя не сразу почувствовал, что ты в опасности. Ещё мгновение... — Мощное сердце демона забилось гораздо чаще, отбивая одному ему ведомый ритм. — Бери мою силу, забирай её.

"Глупенький", — хотела сказать я, — "только целители могут подарить крупицу своей жизненной силы; а чужой огонь может только навредить, искалечить".

В коконе крыльев стало нестерпимо жарко — чужая магия жадно впивалась в мою кожу, пробуя её на вкус... и не обжигала, а напротив — дарила силы.

Судорожно втянув воздух, ощутила, как мои чары стряхивают с себя проклятое оцепенение, начарованное Габриэлем, и тихо произнесла:

— Как ты меня нашёл? По цветку, да?

Горячие ладони скользнули по лицу, бережно удерживая его.

— Это всего лишь артефактная безделушка, которая совершенно не властна над тем слоем чар, коими тебя опутали. Если бы не смертельная опасность, в которой ты оказалась, то я не сразу бы понял, где тебя искать. Но инстинкты не подвели меня. Поверь, не суметь уберечь свою истинную пару для демона — наказание похуже смерти.

— Потому что погаснет сила рода? — Почему-то ляпнула я.

— Потому что жизнь без неё потеряет смысл, — совершенно серьёзно произнёс мужчина, и его кожистые крылья стали медленно исчезать, являя нас Зачарованному лесу, который с одинаковым равнодушием мог наблюдать и за моей трагической гибелью, и за ликованием жизни.