Парижская страсть

50

До того как превратиться в процесс всеобщего уничтожения, любовь гарантирует великолепие мира.

Это как до агонии — колодец в пустыне. Остров абсолюта. Ковчег — до потопа, спасаясь от которого его построили. Единственное убежище в мире всеобщего упадка.

Странно, что мы взываем к этому чувству, самому неустойчивому среди всех, чтобы оно олицетворяло для нас вечность.

И странно, что мы просим у этого куска пепла доказательства нетленной реальности.

Любовник, который держит пари на любовь, похож на того, кто считает, будто песочные часы доказывают, что времени не существует.

Исчезнув, Аврора отослала меня в разваливавшийся мир, где она меня мучила на расстоянии.

С ней, с воодушевлением, которое она вызывала, я стоил больше, чем я сам. Без нее я был ничем.

Я шел к старости. И к смерти. Чтобы слиться с небытием, от которого она одна отделяла меня.