Пепел. Гори оно все... (СИ)

12

Утром Альбина проснулась от резкого звонка телефона, звонившего прямо над ее ухом. Грубый, настойчивый звук ворвался в ее сон, хрупкий и сладкий, наполненный теплом, светом и блаженством. Этот сон был продолжением их вчерашнего вечера — и ее первого утра, когда она с ясной, безоговорочной уверенностью осознала: она любит.

Еще даже не открыв глаз, она почувствовала, как бешено стучит сердце, как пылают губы, припухшие от поцелуев Артура. Все ее существо отзывалось на это новое, трепетное чувство — чувство полного, безоговорочного счастья от понимания: она любит и любима.

Вчера Артур сдержал свое обещание — он никуда не спешил. Его объятия были осторожными, благоговейными. Его губы, теплые и мягкие, скользили по ее вискам, лбу, уголкам глаз, будто он стремился запомнить каждую черточку ее лица, каждую родинку, каждый изгиб. Его глаза — глубокие, серо-зеленые, с искорками тепла — смотрели на нее с такой тихой, искренней нежностью, что у Альбины перехватывало дыхание. В уголках его губ пряталась едва заметная улыбка, в которой читались и легкая насмешка, и бесконечная забота.

Он подшучивал над ее скованностью, над тем, как она, словно школьница, смущалась его взглядов и прикосновений. Но в его шутках не было ни капли насмешки — только терпение, только желание помочь ей раскрыться. Его руки, сильные и ласковые, скользили по ее лицу, перебирали пряди волос с такой бережностью, будто он держал в ладонях бесценный хрусталь. Никто и никогда не касался Альбины так — с таким трепетом, с такой теплотой, проникающей прямо в сердце. Под его прикосновениями таяла последняя ледяная корка ее страхов, ее недоверия, ее привычной сдержанности, которую она так долго носила, как броню.

Он не торопил событий, не подгонял ее. Провожая до подъезда, он шел медленно, намеренно растягивая каждую секунду их близости. Его пальцы то и дело переплетались с ее, сжимали ладонь чуть крепче, словно он хотел убедиться, что она все еще здесь, рядом. На прощание он обнял ее так сильно, что ей стало трудно дышать — но это была сладкая, желанная нехватка воздуха. Его тепло, его сила окружали ее, как кокон, обещающий защиту от всего мира.

— Мы расстаемся всего на несколько часов, — шептал он, уткнувшись губами в ее волосы. Его голос, низкий и чуть хрипловатый, дрожал от сдерживаемых эмоций. — Но я тебя уже никуда не отпущу, Альбина.

Она верила ему. Верила каждой клеточкой своего существа. Вдохнула знакомый аромат его парфюма — терпкий, с нотами сандала и цитруса, теплый, родной, мужской — запах его кожи. Она уткнулась лицом в его шею, чувствуя, как его пальцы осторожно зарываются в ее волосы, растрепывая строгую прическу, которую она так тщательно собирала утром. Этот жест, простой и интимный, будто стирал последние следы ее былой чопорности, ее попыток держать все под контролем. Ей хотелось застыть в этом мгновении, раствориться в его объятиях, забыть обо всем на свете, кроме них двоих и этого волшебного чувства — быть любимой. Быть его.

Телефон упорно звонил, не унимаясь, и Альбина, едва заметно улыбнувшись, вслепую нащупала его на тумбочке и нажала кнопку вызова.

— Ну, сестрёнка, ты даёшь! — В трубке раздался заливистый, звонкий смех Эльвиры, такой заразительный, что Альбина невольно улыбнулась шире, хотя ещё не совсем понимала, о чём речь. Ее мысли всё ещё путались в теплых, мягких обрывках сна, где были только она, Артур и их бесконечное, трепетное счастье.

— Эльфик... — пробормотала Альбина сонно, потирая глаза свободной рукой. Но в следующую секунду её словно током ударило — голос сестры, полный восторга, окончательно выдернул её из дремоты.

— Ты красотка, сестрёнка! — Эльвира буквально пела от радости, её слова искрились энергией. — Твои фотки в группах ВК — это просто бомба! Ты выглядишь как настоящая богиня! Серьёзно, Алька, почему ты мне ничего не рассказала?! Это что, теперь официально? Ты и этот твой начальник? О боже! Как банально и как прекрасно!

Альбина резко села в кровати, натягивая тонкое одеяло до самого подбородка, будто оно могло спрятать её от внезапного смущения. Лицо мгновенно вспыхнуло жаром, щеки запылали, и она почувствовала, как сердце снова забилось быстрее — то ли от слов сестры, то ли от воспоминаний об Артуре, которые нахлынули с новой силой.

— Элька... — выдохнула она, пытаясь собраться с мыслями. — Я ещё не проснулась толком... Прости, дай мне секунду, а? — Она запнулась, чувствуя, как голос дрожит от смеси неловкости и радости.

— Ну-ну, — рассмеялась Эльвира, и Альбина прямо-таки представила, как сестра хитро прищуривается на том конце линии. — Что там у вас? Счастливая ночь, да? Рассказывай, как оно? Не томи!

— Эль! — Альбина вспыхнула ещё сильнее, её голос сорвался на возмущённый писк. — Ничего не было! Ну, в смысле... — Она запнулась, чувствуя, как слова путаются, а мысли разбегаются. — Я... Понимаешь... — Она подняла взгляд к потрескавшемуся потолку своей крошечной съёмной комнаты, где по углам ещё виднелись следы старой краски. Улыбка сама собой расползлась по лицу, теплая, почти мечтательная. — Это была просто презентация... Ну, и... вечер. Просто вечер.

На том конце снова раздался весёлый смех.

— Конечно, конечно, — пропела Эльвира. — И обнимающий тебя Миита — это просто начальник, ага! Алька, да о вас уже весь город гудит! Мои девчонки кусают локти от зависти, глядя на вас. И выглядишь ты — ну просто отпад! Ты, кстати, знала, что Артур до сих пор ни разу не появлялся с кем-то на официальных мероприятиях?

— Ты-то откуда всё это знаешь? — пробормотала Альбина, вставая с кровати и босыми ногами прошлёпала к ноутбуку. Быстрыми движениями открыла одну из городских групп в соцсетях.

Эльвира не преувеличивала: о самой презентации никто и не вспомнил. Вся лента пестрела заголовками, обсуждениями и пересказами: "наследник строительной империи Мииты впервые появился на официальном вечере в сопровождении девушки".

На фотографиях Альбина с трудом узнавала самое себя.

Да, вчера она выглядела действительно великолепно: идеально уложенные волосы, платье, подчёркивающее её фигуру, лёгкий, почти незаметный, но безупречный макияж, сделанный профессиональными визажистами Ирины. И Артур... Артур рядом с ней выглядел так, что никаких сомнений не оставалось: его рука уверенно и естественно лежала на её талии, а взгляд, обращённый к ней, был полон тепла и едва заметной, трогательной заботы.

— Откуда я знаю! — фыркнула Эльвира. — Должна же я быть в курсе, с кем работает моя любимая Алька! Ты вытащила счастливый билет, сестрёнка! Артур — просто мечта! Любая бы на твоём месте уже давно не растерялась...

— Ох, Эль... — вздохнула Альбина, забираясь с ногами на кровать и обхватывая колени руками, будто пытаясь спрятаться от нахлынувших эмоций. Она бездумно листала фотографии, задерживаясь на каждом снимке, где Артур наклонялся к ней, что-то шептал на ухо или просто смотрел с той самой улыбкой, от которой её сердце замирало. Радость от этих воспоминаний смешивалась со странной, нарастающей тревогой. — Знаешь... мне немного страшно.

— Чего ты? — искренне удивилась Эльвира, и её голос стал чуть серьёзнее. — Алька, он же влюблён в тебя по уши! Ты только глянь на эти фотки! Смотрит на тебя, как... как осёл на морковку, честное слово! — Она хихикнула, но тут же добавила мягче: — Серьёзно, сестрёнка, чего бояться? Ты же сама вчера светилась от счастья. Лови момент!

Альбина прикусила губу, глядя на экран, где застыла очередная фотография: она смеётся, запрокинув голову, а Артур смотрит на неё с такой нежностью, что кажется, будто весь мир вокруг них исчез. Но вместе с теплом в груди нарастало и смутное чувство неуверенности. Артур — наследник империи, человек, чья жизнь проходит под прицелом камер и чужих ожиданий. А она? Обычная девушка, снимающая крошечную квартиру, с кучей счетов и мечтами, которые пока так и остаются мечтами. Что, если этот вечер был лишь красивой сказкой? Что, если она не сможет вписаться в его мир?

Альбина усмехнулась сквозь лёгкую тоску, но тут же снова посерьёзнела.

— Всё не так просто, Эля...

— Ой, Алька, ты слишком заморачиваешься, как какая-то королевна, честное слово! — горячо заговорила Эльвира, её голос искрился привычной энергией. — Всё ведь просто: ты ему нравишься, он нравится тебе. У вас, я так понимаю, роман — так и пусть будет! Мииты — не последние люди в городе: связи, возможности, карьерный рост. Не будь дурой, сестрёнка! Даже если что-то не сложится — расстанетесь по-людски, а знакомства и опыт останутся. Это же твой шанс, Аль!

Альбина молчала, чувствуя, как от слов сестры по коже пробегает холодный ветерок. Её пальцы невольно стиснули край одеяла, будто оно могло защитить от этой внезапной, колючей реальности. Нет, она не могла так думать. Не могла видеть в Артуре только «возможности» или «связи», как какую-то ступеньку в социальной лестнице. Для неё он был другим — человеком, чьи тёплые руки стирали её страхи, чья улыбка заставляла сердце биться чаще, чей голос, низкий и чуть хрипловатый, звучал в её мыслях даже сейчас. С ним она чувствовала себя не пешкой в игре, а собой — любимой, настоящей, живой.

Она тихо вздохнула, прижимая одеяло к груди, словно оно могло укрыть её от этого диссонанса. Эльвира видела в их романе прагматичную выгоду, но для Альбины Артур был не «шансом», а чудом. Человеком, с которым не хотелось просчитывать ходы или строить планы — только быть рядом, дышать одним воздухом, растворяться в его тепле.

— Слушай, а прикид у тебя вчера — просто огонь! Артур подарил, да? — продолжала щебетать Эльвира, не замечая паузы. Её голос был полон восторга, но для Альбины эти слова стали как ушат холодной воды.

Она замерла, чувствуя, как горло сжимает стыд. Ей не хватило смелости признаться, что подарком Артура были только изящные серьги с крошечными изумрудами, которые он вручил ей перед презентацией с робкой улыбкой. Платье, туфли, макияж — всё это она оплатила сама, потратив первую за полгода премию до последней копейки. В тот момент ей казалось, что это того стоит, что она должна выглядеть достойно рядом с ним. Но теперь чувство вины перед Эльвирой и мамой, которым она обещала помочь с долгами, вцепилось в неё, как укус бешеной собаки. А ещё страшнее была мысль, что Артур может узнать. Узнать, что она считает каждую копейку, что её гардероб состоит из одной пары приличных туфель и этого самого платья, что салоны красоты для неё — непозволительная роскошь. Альбина знала: она ни за что не признается ему в этом. Не потому, что боялась осуждения, а потому, что не хотела видеть в его глазах жалость.

А впереди маячил день рождения Ярослава — крупное мероприятие, где она снова должна была появиться... и где совершенно невозможно было надеть то же самое платье. Единственное приличное платье, которое у неё вообще было.

Горло перехватило страхом. Нужно было что-то с этим делать.

Медленно, запинаясь, словно переступая через невидимые барьеры, Альбина рассказала сестре о вечере, о приглашении Ярослава и о своих страхах.

— Алька, — рассмеялась Эльвира легко, как будто речь шла о чём-то совсем неважном. — Ну ты и заморачиваешься, честное слово. Будто из другого мира вывалилась.Тебе придётся сказать Артуру правду. Если он хочет видеть рядом себя тебя — пусть помогает. Это нормально. Это задача мужчин — обеспечивать нас, красавиц!

Альбина невесело улыбнулась, чувствуя, как неприятно царапнули её эти слова.

— А в чём тогда наша задача? — тихо спросила она.

— Радовать их глаз, конечно! — без тени сомнения воскликнула Эльвира. — Пойми, Алька, пока ты сама себя не начнёшь ценить, пока будешь вот так задирать нос: мол, я бедная, но гордая, — ни один нормальный мужик тебя не заметит. Только всякие Пашеньки...

Имя Павла скользнуло по нервам Альбины, как холодный металл.

— Кстати, — оживилась Эльвира, — утырок-то отстал?

— Да вроде да, — ответила Альбина, поёживаясь. — Похоже, довёл службу безопасности до белого каления. Больше ни звонков, ни сообщений.

— Вот! Видишь? — засмеялась Элька. — Стоило тебе показать, какая ты беззащитная и нежная — и твоя проблема сама собой решилась. А сколько ты позволяла ему тебя кошмарить? Два года? Два года, Алька! Ты должна помнить: слабость иногда — это тоже сила. Нужно уметь ею пользоваться. Значит тебя на день рождения отца Артура пригласили! ОООО, ты хоть понимаешь, что это значит?

- Значит, что еще нужно думать о подарке…. – простонала Альбина, закрывая голову руками. – Да вашу ж мать-то!

- И об этом пусть голова болит у Артура! – снова отрезала Эльвира. – А ты расслабляйся и получай удовольствие, что бы я на твоем месте и сделала!

Альбина не сомневалась: Эльвира действительно бы так поступила. Её младшая сестра всегда была воплощением уверенности — яркая, дерзкая, умеющая брать от жизни всё. Эля бы уже сияла на этом дне рождения, смеялась бы в окружении важных гостей, принимала бы комплименты и, наверное, без тени стеснения попросила бы Артура о помощи. Но Альбина была другой. Для неё мысль о том, чтобы «радовать глаз» или просить деньги, казалась унизительной. Она хотела, чтобы Артур видел в ней не просто красивую спутницу, а равную — ту, с кем можно делить не только вечера, но и мечты, страхи, жизнь. Она не хотела стать одной из тех, кто живет за счет своего мужчины, за счет его связей или финансов. Никогда не считала, что это правильно – сидеть паразитом на работающей шее.

И понимала, что будет сложно, очень сложно сохранить баланс внутри себя, свое достоинство и уважение, но при этом соответствовать тому миру, к которому привык сам Артур.