Пепел. Гори оно все... (СИ)

30

- Как ты его назвала? – вытаращил глаза Димка.

- Енот-потаскун, - едва сдерживая довольную улыбку, ответила Альбиня. – Я этого козла и в телефон так занесла. Смотри, - она развернула к другу экран, показывая сообщение Ярослава. То единственное сообщение, которое получила от него, после перечисления денег на счет.

Дима сорвался в хохот. В такой, что на них оглянулись все посетители кафе, в котором они сидели. Смеялся долго, до слез, и смех его больше напоминал истерику. Да и сама Альбина тоже расхохоталась, понимая вдруг, что искренне смеется впервые за эти кошмарные две недели.

- Ты еще выражения его лица, Дим, не видел, когда я ему все высказывала! И про возраст – его перекосило, и про внуков - аж трясло, и про то, что он полез на меня…. Дим, я в тот момент вдруг себя живой почувствовала, понимаешь?

Отсмеявшись, Дима налил подруге еще чая из стеклянного чайничка. Сама Альбина с удовольствием откусила кусочек чизкейка.

- Только, Аль…. – задумчиво отозвался он, - Ярослав тебе этого никогда не простит. Не тот человек, чтобы снести такое оскорбление. Ты нашла его болевую точку и не одну – это его вызверит окончательно. Теперь тебе вдвойне осторожной надо быть….

- Он ничего не станет предпринимать до свадьбы, - покачала головой девушка, глядя на летний город, на который опускались сумерки. – Он согласился на эту авантюру со свадьбой…. – она потерла грудь в районе сердца, - пусть и скрипя зубами. Теперь ему важно сохранить видимость порядка в семье, видимость контроля. Он и меня-то отпустил с тем, что я поставила ультиматум: тронет – устрою веселую жизнь Эльке и Артуру. Понятно, что и на меня управу найдет, но нервов я им помотать могу… Эличке ведь надо, чтоб я ее простила, чтоб снова стала старшей сестричкой, подтирающей ее жопу…. Мамочке моей я просто необходима – кто будет ее гребанные помидоры сажать? Эличка теперь в деревне года три не покажется. Мать хоть и счастлива за нее, а оценивает трезво. Я ж для них…. – она горько поморщилась, - для всех них – расходный материал…. Но нужный и в хозяйстве полезный….

Она помешала свой чай ложечкой, наблюдая, как кружатся в янтарном хороводе черные чаинки и цветок гибискуса.

- Артурик…. – боль ударила в сердце, - Артур сделает все, чтобы Эличке угодить…. Дим, - она едва не простонала от боли, - там ведь на самом деле любовь…. Они почти не расстаются. Он с работы к ней идет, она его ждет у офиса – я сама видела из окна. Я была для него лишь тенью Эли, бледной копией, пока он не увидел оригинал….

Дима крепко сжал зубы, чтоб не выматериться, пока его подруга смотрела в окно на проходящих мимо людей, на проезжающие машины.

- Я, - продолжила глухо Альбина, - даже не знаю, что убивает меня сильнее: понимание, что их чувства – настолько сильные, зависть к ней? Ведь где-то в глубине души, Дим, я до сих пор люблю Артура. Он странный, он своеобразный… наверное, эгоистичный… но…. мне холодно без него. Ощущение, что я постоянно мерзну, понимаешь? Постоянно вспоминаю, как он обнимал меня, его шутки, его решимость…. И от этого еще больнее. Я просыпаюсь ночью и беру в руки телефон, надеясь…. Надеясь, что он вдруг…. Изменил решение…. А потом лежу, смотрю в потолок и понимаю, что нет. Что мне снова приснился счастливы сон. И что ничего уже не изменить. Я же понимаю, что он выдержал, когда сказал отцу, что женится. Ярослав, скорее всего, по нему катком проехал, а он выдержал. Возможно тоже ультиматум поставил… я не знаю…. И все ради нее…. И тем самым, на самом деле, завоевал уважение и для себя, и для нее…. А я, Дим…. Я в их глазах гожусь только на подстилку этому старому еноту.

Её последние слова были как яд, пропитанные болью и ненавистью к Ярославу, к его домогательствам, к его попытке сломить её. Она вспомнила его кабинет, его поцелуи, его ярость, и кожа снова покрылась мурашками, но теперь не от страсти, а от отвращения. Альбина закрыла рот рукой, стараясь справится с тошнотой.

- Функция, Дим. Не человек – функция: дочь, сестра, любовница…. За этим всем нет человека. Нет слова любимая. Ты должна, ты обязана, ты повинуешься.

Дима сжал холодную руку подруги, поджимая губы, но молчал.

- Что касается Ярослава, - продолжила она. – Он сейчас не сунется. Скорее всего, Дим, попытается вычеркнуть меня из жизни: своей и Артура. Но только после свадьбы. После спектакля, который разыграет как по нотам. Мои условия сейчас он принял….

- Что будешь делать ты?

Альбина посмотрела другу прямо в глаза.

- То, что решили…. Ты…. Согласен?

— Аль… Если там любовь… Можем ли мы… — начал он, но замолчал, его голос был полным сомнений.

— Ты согласен? — перебила она, её рука метнулась к его, сжимая его запястье так крепко, что её ногти почти впились в кожу. Её глаза горели, в них была не только решимость, но и отчаяние, как будто его согласие было единственным, что держало её на плаву.

Дима посмотрел на неё, его взгляд стал твёрже, и он кивнул, его голос был как удар молота.

— Да, — сказал он твёрдо. — Согласен. Но тебе предстоит самое тяжёлое… Ты сама-то справишься?

Альбина побледнела, её лицо стало почти прозрачным, как будто вся кровь отхлынула от него. Она сглотнула, борясь с приступом тошноты, что подкатил к горлу, её пальцы задрожали, и она отпустила его руку.

— Если хочу выжить и не сойти с ума — да.

Дима посмотрел на неё внимательнее, его глаза сузились, как будто он заметил что-то в её лице, в её дрожи, в её бледности. Его брови нахмурились, и он наклонился ближе, его голос стал тише, но полным тревоги.

— Аль, ты в порядке? — спросил он, его тон был настороженным, как будто он боялся того, что услышит.

Она покачала головой, её губы дрогнули, и она закрыла глаза, пытаясь спрятаться от правды, что жгла её изнутри.

— Нет… — закрыла рот рукой.

Дима замер. Его глаза расширились, потемнели, как если бы в них разом погас весь свет. Изуродованная губа дёрнулась вверх судорожно, будто его ударили по лицу. Ужас, промелькнувший в его взгляде, был почти физическим — животным, инстинктивным, как у человека, который уже догадывается о правде, но из последних сил надеется, что ошибся.

— Аль... Когда? — хрипло выдавил он, голосом, который словно прошёл через наждачную бумагу. Его кулаки сжались так сильно, что костяшки побелели, а локти дрожали. Он выглядел так, будто готов был разнести в клочья этот стол, это кафе, весь грёбаный мир, если он стал причиной её боли.

Альбина не поднимала глаз. Только шевельнула пальцами над чашкой с чаем, будто собиралась перемешать невидимые остатки. Но ложка так и не дрогнула.

— За день до знакомства с Эльвирой, — выдохнула Альбина. — Один раз и в яблочко… Сука, вот что называется везение! Секс был как в реалии – последствия, как в ебучих женских романах. Узнала вчера вечером…. Меня после встречи с Ярославом так накрыло, в туалете... рвало от его парфюма, будто наизнанку выворачивало. Пришла домой — сделала тест. Потом утром — второй. Оба с двумя полосками. Слова о внуках оказались пророческими, Дим…Только первая не Элька будет….

— Пиздец... — простонал Дима, едва не переворачивая чашку рукой. — Полный, мать его, пиздец. Как так-то, Аль? Неужели вы не…

— Нет, — перебила она спокойно, без эмоций, словно повторяла это уже раз десятый. — Не предусмотрела. Не подумала. Не спаслась. Это мой косяк, и только мой.

— Он тоже виноват! Не оправдывай ты это уебище! — вскинулся Дима, зло хлопнув по столу ладонью.

— Дим. — Она впервые посмотрела ему в глаза. Тихо, спокойно, без агрессии, но с твёрдостью. — Моё тело — моя ответственность. Не его, не его отца, не кого-то ещё. Я не ребёнок. Я знала, откуда дети берутся. Я знала, что хочу его. Знала, что надеюсь на "пронесёт". Не пронесло.

На мгновение повисла тишина. Даже город за окном будто притих.

— Что теперь? — глухо спросил он, словно боялся услышать ответ.

- Не знаю, - Альбина вздохнула и отвела глаза. – Мне - 23, ни работы нормальной, ни карьеры…. Не приведи бог кто-то из них узнает…. Я даже реакцию боюсь предсказать…. Мать истерику закатит…. Элька…. Ну у той вообще скандалище будет….. Нет, Дим, никто ничего не узнает. И пусть решает судьба, что дальше. Но мы с тобой до конца?

- Да, Аль, - поджал он губы. – Я с тобой до конца. Уже начал, но это времени требует…. А ты….

- На следующей неделе я все равно постараюсь поговорить с мамой…. - выдохнула Альбина, опуская взгляд на чашку. Пальцы машинально обвели ободок, как будто пытаясь сосредоточиться на чём-то простом, осязаемом. - Ультиматум действует, пока мы оба выполняем правила. Поэтому начну с матери…. Я уже привыкла к ее потребительству, будет не так тяжело…. Да и забрать из деревни кое-что надо… для нас с тобой….

- Аль, тебе теперь нужно вдвойне осторожной быть. И себя беречь…. Ты теперь не только за себя отвечаешь…. – он невольно посмотрел на ее пока плоский живот и тонкую талию.

- Нда уж…. – пробормотала она, снова отпивая почти остывший чай. – Осторожной…. Раньше думать надо было… и осторожничать…. А теперь, Дим, поздно пить боржоми…. Выжить бы как-то….