Перекати-поле

Глава 41

Трей вспомнил то хмурое уныние, охватившее его, когда на новогодние праздники, в первый день 2000 года, умерла Эмма. Ей было восемьдесят три, и она много лет страдала из-за проблем с сердцем, так что ее смерть никак нельзя было назвать неожиданной, но почему-то мысль о том, что этой непреклонной старой леди уже нет на этом свете, до сих пор вызывала у него грусть. Он мог только догадываться, как эту потерю перенесла Кэти и его тетя. Кончина мисс Эммы напомнила ему, что дни тети Мейбл тоже уже сочтены, и от этого на душе становилось еще печальнее.

— Почему бы тебе не перевезти свою тетю сюда, чтобы она жила с нами? — как-то спросила его вторая жена, и это неожиданное предложение застало Трея врасплох. Обычно Мона была занята только самой собой.

— И ты согласишься на это?

— Я соглашусь на все, что угодно, лишь бы вернуть тебе настроение, а это будет не такая уж обуза.

Поколебавшись, Трей согласился с инициативой Моны, но его тетя все равно отказалась от предложения.

— Нет, дорогой, мой дом здесь, — ответила Мейбл.

Она больше не просила его приехать, а на приглашения Трея погостить у них на праздники отвечала, что она слишком стара, чтобы летать самостоятельно. Получается, что в последний раз он был у тети Мейбл на Рождество перед рукоположением Джона. После этого у него иногда возникали моменты, когда тоска горела в груди подобно тлеющим углям и он был готов отдать все, что у него есть, лишь бы снова вернуться домой, обнять свою тетю и мисс Эмму, обхватить за плечи Кэти и Джона и рассыпать волшебную пыль, которая сотрет все прошлое, чтобы они все могли начать сначала. Но Эмма уже умерла, его тетя отказалась переехать к нему, Джон находился в Центральной Америке, выполняя свои обязанности священника, а Кэти влюбилась в президента банка. Все двери, когда-то открытые для него, разом захлопнулись.

Почему так получалось, что он всегда замечал самое важное только после того, когда было уже слишком поздно?

— Трей, ты слышишь меня? Я только что сказал, что ты практически остался без денег.

— Я слышу тебя, — ответил Трей.

Он сидел в кабинете своего консультанта по вопросам управления состоянием в карлсбадском офисе финансовой компании «Мэррилл Линч». Шел сентябрь 2007 года. Ему не нужно было смотреть отчет, который подготовил консультант, чтобы узнать о состоянии своих финансов и понять, каким образом он оказался в таком положении. За первые пять лет выступлений в Лиге он попал в ту же ловушку, в которую попадает большинство новичков, вдруг начинающих платить по полмиллиона долларов каждые две недели. Ему было очень сложно в этой ситуации придерживаться консервативного в плане финансов образа жизни, даже несмотря на то, что он прекрасно знал, что средняя продолжительность карьеры футболиста составляет три года и его зарплата будет гарантирована ему ненадолго, если он вдруг не сможет играть.

Первые четыре сезона после уплаты налогов и отчислений шести процентов своему агенту Трей с одержимостью маньяка тратил оставшиеся деньги на покупку дорогих машин и яхт, купил шикарную квартиру в Карлсбаде и еще одну в Санта-Фе, не говоря уже об одежде на заказ, вечеринках, которые устраивались с большим размахом, ювелирных изделиях, а также расходах на свой первый развод.

Однако после всего этого он начал инвестировать свои поступления. Его целью было заработать достаточно для того, чтобы по окончании карьеры плавать на яхте по всему миру и никогда больше не работать. Он изучил фондовый рынок и рынок недвижимости, тщательно проанализировал все предложения по вложению денег, начиная от ресторанного бизнеса и линий модной одежды до сдачи в аренду участков под нефтедобычу. Он все делал правильно, как в свое время выполнял домашнее задание в школе, но, тем не менее, совершил промах. Вопреки советам человека, сидящего сейчас напротив него, он перебросил миллионы, вложенные в портфель «голубых фишек», в акции компаний, работающих в сфере программного обеспечения, телекоммуникаций и Интернета. В 1996 году Трей видел, как его первый пакет акций «Yahoo!» в первый же день торгов подскочил в цене на 155 процентов. За один год его тридцатитысячная инвестиция в акции только одной компании выросла до миллиона. Как он мог ошибаться? Будущее было за технологиями и Интернетом, настоящими двигателями благосостояния по сравнению с железнодорожной отраслью, производством электроэнергии и автомобилестроением. Он не смог предвидеть опасность в том, что компании будут выходить на фондовый рынок, имея лишь перспективу будущих доходов. Но, прежде чем этот пузырь лопнул и стоимость его акций упала с 244 долларов до 7, Мона развелась с ним, через суд отобрав половину инвестиционного портфеля на пике его цены.

В 2001 году после завершения одиннадцатого сезона за «Чарджерс» новый контракт с ним не подписали. Этот удар был нанесен ему накануне событий 11 сентября и ошеломляющего известия, что в Северной Башне Всемирного торгового центра погиб жених Кэти. Трея подобрала команда «Сан-Франциско 49» в качестве запасного квотербека, но в первой же игре он потерял концентрацию, передержал мяч, затянув с передачей, и в результате получил сильнейший удар в голову, после чего его унесли с поля с сотрясением мозга. Из-за проблем с коленом он в буквальном смысле слова кое-как доковылял до конца сезона, а «Сан-Франциско» распрощалась с ним после завершения годичного контракта. Ему было тридцать четыре года.

Для него игра закончилась. Он отказался от идеи отправиться по второму кругу, на этот раз в качестве дублера в профессиональные клубы, чтобы сидеть на лавочке запасных и бороться за игровое время подобно жаждущему игры новичку, и вместо этого смахнул пыль со своего диплома по бизнесу, полученного в университете Майами. Одного его имени было достаточно, чтобы попасть на собеседование к руководителям крупнейших корпораций в районе Сан-Диего, большинству из которых приходилось затягивать пояса из-за сложной экономической ситуации в Силиконовой долине и террористических актов, от которых фондовые рынки вновь лихорадило. Ни одно из мест работы, куда обращался Трей, ему не подошло, пока наконец он не поступил на должность сборщика средств для одной некоммерческой общественной организации, где и работал весь последний год. Ему нравилась благотворительная деятельность и занимавшиеся ею люди, в основном преданные своему делу добровольцы, и он впервые без всякого стыда получал удовольствие, используя свой звездный статус и харизму, чтобы собирать деньги у зажиточных для облегчения страданий менее удачливых. Бывали моменты после особенно успешной кампании, когда Трей жалел, что Джон не может видеть, как он принимает чек, выписанный благодаря притягательной силе его личности. А что ты скажешь на этот удар, Тигр?

— По крайней мере у тебя нет долгов, — продолжал говорить его брокер, — а если продать твою квартиру…

— Я не собираюсь продавать квартиру, — перебил его Трей. — Это для меня не вариант.

— Ну, если ты будешь продолжать работать, то сможешь жить в… стесненных, но, безусловно, удовлетворительных условиях.

Если он будет продолжать работать. Сегодня он был на приеме у врача, как раз перед тем, как отправиться сюда. Его уже некоторое время донимали головные боли, изображение в глазах расплывалось, и к тому же ситуация, похоже, постепенно ухудшалась. Он надеялся, что проблема эта не является результатом его последней контузии. Если это так, то он с этим справится. Головные боли, приступы головокружения, потеря памяти были той ценой, которую футболисты платили за возможность по воскресеньям заниматься спортом, построенным на движении и применении неистовой силы.

Когда он заехал на парковку перед офисом терапевта, адрес которого нашел через Интернет, в окна его машины ударили струи дождя. Он предпочел обратиться к незнакомому человеку, вместо того чтобы идти к своему старому спортивному врачу, вокруг которого вечно отирались газетчики, пытающиеся отловить там и сфотографировать известных спортсменов. На этот раз Трей решил обойтись без рекламы.

Выключив зажигание, он еще несколько минут посидел в машине, глядя на дождь через стекла своего БМВ и крепко держась руками за руль. Затем он набрал побольше воздуха и решительно распахнул дверь. К чертям зонтик! Если самое худшее, что ждет его сегодня, — это промокнуть насквозь под дождем, он с радостью примет такой вариант.

Помощник доктора записала историю симптомов болезни Трея, после чего он прошел неврологическое обследование. У него проверили зрение, чувство равновесия, координацию и психическое состояние, а затем направили на компьютерную и магнитно-резонансную томографию мозга. Когда Трею объяснили, что для получения четких снимков необходимо лежать абсолютно неподвижно и что для этого пациента привязывают ремнями к смотровому столу, который должен будет проехать через закрытую с боковых сторон съемочную камеру, его вновь захлестнула волна страхов, связанных с клаустрофобией. И он бы развернулся и ушел, если бы не техник томографа, который обращался к нему с огромным уважением и почтением: «Вы мой герой, мистер Холл!»

— Думайте о самом приятном времени вашей жизни, и все это закончится так быстро, что вы даже не заметите, — заверил он Трея, после того как шприцем ввел ему в вену специальный краситель.

Трей думал о той ночи, которую они провели с Кэти после школьного бала.

Когда все было закончено, он ждал еще целый час, прежде чем в комнате ожидания вновь появился техник.

— Наш рентгенолог проанализирует ваши снимки и отошлет подписанное заключение вашему основному врачу, мистер Холл, — сказал он. — Вас известят о результатах в течение трех дней.

Но прошло менее суток, прежде чем его снова вызвали в этот же кабинет врача. Доктор прокомментировал результаты тестов, а после этого сказал:

— Я дам вам список самых лучших специалистов в этой области, мистер Холл. — Он пододвинул к нему листок, на котором в алфавитном порядке были напечатаны фамилии врачей. — Как видите, их десять, и все они сотрудничают с онкологическим центром здесь, в Сан-Диего. Лично я на вашем месте обратился бы к доктору, фамилия которого в этом списке стоит на второй строчке снизу.

Трей проследил за ручкой врача и прочитал: «Доктор Лаура Райнлендер, нейроонколог».