По ту сторону экрана

10. Подражание

Вечером я не стала привычно отправлять Лазареву сообщений от имени Яны, намереваясь сделать из этого своеобразный протест, однако он не писал ей тоже, и это отчего-то расстроило меня еще сильнее.

Почти час после прихода домой я проплакала, тиская Контру в целях морального успокоения. Кошка не сопротивлялась, понимая необходимость подобного профилактического тисканья для нормализации моего психологического состояния и стоически терпела поглаживания и почесывания, от которых в обычное время чаще воротила свой розовый треугольный нос.

Потом зашла Аллочка, порывавшаяся исключительно в лечебных целях принести из собственных закромов бутылку коньяка, или ликера, на худой конец. Поскольку она умела быть крайне настойчивой, мне пришлось все же собраться с силами для того, чтобы со всей категоричностью ей отказать.

Пить я не любила. И не умела, сказать по правде. Даже сравнительно небольшое количество алкоголя приводило в моем случае к весьма негативным последствиям. К тому же, я слишком любила контролировать ситуацию, чтобы так просто «напиться и забыться» и знала, что алкоголь не только не решает ни одной из существующих проблем, но еще и обычно добавляет новых.

— Как хочешь, — пожала плечами неунывающая подруга, ничуть не обиженная моим отказом. — Оставлю до лучших времен.

Того, что времена могут быть и худшими, ее оптимистичное сознание не допускало.

— Я уже в порядке, правда, — всхлипнула я, утирая следы слез с щек рукавом свитера.

Взглянув на меня, Аллочка вздохнула и покачала головой.

— Вижу я твой порядок. Совсем уже довела тебя твоя дурацкая работа. И Лазарев этот твой, будь он неладен. Когда я говорила, что тебе нужен мужик, я вообще-то не это имела ввиду.

— Он не мой, — буркнула я, а мозг услужливо предложил добавить к этой фразе «к сожалению».

— В том-то и дело. Завтра после работы идешь в кино с Андреем, он только того и ждёт. Отвлечешься хоть.

— Не хочу, — отозвалась я и, поджав собственные ноги, уткнулась лицом в колени. — Я просто дождусь, пока Лазарев уйдет из бюро. Или ситуация обострится настолько, что оттуда уйду я.

— Еще чего, — фыркнула Аллочка. — С каких пор ты стала сдаваться так просто? А про кино я не спросила, а уведомила. Поэтому возражений не принимаю.

С другой стороны, может и правда отвлекусь. Пока все мысли в голове водят хороводы вокруг Лазарева, трезво оценить ситуацию не получится.

Спросила без особого интереса:

— На что идем хоть?

— Какой-то новый фантастический боевик про космос. А разве есть разница? Вы же на свидание идете общаться, а не кино смотреть.

Я-то как раз наивно думала наоборот, и сообщила:

— В кино разговаривать нельзя.

— И не нужно, — хихикнула она. — Зато там можно романтично встречаться руками в ведерке с попкорном, горячо шептаться и использовать места для поцелуев по назначению.

Дабы не уводить разговор в новый виток нравоучений, я не стала сообщать Аллочке, что ее слова о поцелуях вызвали в моих мыслях образ мужчины, не имеющего к Андрею, которого она так настойчиво мне сватала, абсолютно никакого отношения.

Когда мы распрощались, прежде чем лечь спать, я снова проверила сообщения на Мамбе и удостоверилась, что Денис так и не написал Яне ни словечка. Зато в моем собственном профиле, на который я тоже решила зайти от нечего делать, уведомлений обнаружилась масса.

Глянула переписку с Андреем, он и правда звал в кино на очередных «Стражей галактики» в кинотеатр на соседней улице от моего офиса, а я в лице Аллочки уже успела на его предложение ответить согласием.

Но помимо него кто-то комментировал мои фото, кто-то зачем-то писал размеры собственных гениталий, кто-то среди всего этого бреда тривиально звал на свидание. Прочитав, как в одном из сообщений некий бородатый мужчина, годящийся мне в отцы, пишет о том, что одно только мое имя навевает на него мысли о грехах, которые мы вместе могли бы совершить, я передернула плечами от отвращения и раздраженно закрыла сайт. Пожалуй, то, что обычно всю эту ересь читает за меня Аллочка, не так уж и плохо. Видимо ее нервная система не такая хрупкая, как моя.

В мыслях об этом я уснула, проснувшись с серым и дождливым рассветом от звука будильника. Привычно собралась и прибыла на работу. Оставила в кабинете Лазарева предназначенный для него стакан с кофе и зарылась в ворохе документов, надеясь это сумеет как-то меня отвлечь.

И действительно, день прошел неожиданно спокойно и тихо. Денис, занятый заключением договоров с парой новых клиентов, был со мной подчеркнуто холодно-вежлив, Сушков отсутствовал на рабочем месте, а Зеленая даже попыталась завести со мной светский разговор и пожаловаться на кого-то из своих бывших. Ничего примечательного в общем.

И как только на часах высветилось заветное «18:00», ознаменовавшее конец рабочего дня, сложив документы в аккуратные стопки, я встала из-за рабочего стола и, как ни в чем ни бывало, ушла.

Спустившись в лифте, обнаружила на первом этаже ожидающего меня Андрея, который при встрече с улыбкой протянул мне пакет с пушистой розовой сахарной ватой.

Сегодня на нем были темные джинсы, свитер и черная кожаная куртка, делающая его больше похожим на байкера, чем на спортсмена.

Обменявшись приветствиями, мы вышли на улицу. Вечер выдался теплый и по-настоящему весенний. Солнце еще только собиралось садиться и бликовало на стеклах офисных высоток красивыми розово-золотыми отблесками, отражающимися в огромных лужах, оставшихся после дневного дождя.

Шагая по тротуару рядом со своим темноволосым спутником, отрывая и кладя в рот кусочки воздушной сахарной паутинки, я вдруг словно посмотрела на саму себя со стороны. И от этого в голове все вдруг стало ясно и просто. Словно ветер разогнал тучи и облака, оставив только светло-голубое небо.

— Послушай, Андрей, — начала я, понимая, что, когда Аллочка узнает о моих словах, она сожрет меня живьем. — Мне жаль тебя обижать, но, наверное, у нас с тобой ничего не получится.

Вопреки моим ожиданиям, он не обиделся.

— Я уже и так это понял, Ева, — усмехнулся он, отщипывая от моей сладкой ваты кусочек. — После стольких лет работы с детьми, я чувствую неискренность интуитивно. С тобой изначально было что-то словно не так. И я, наверное, просто ждал, пока ты назовешь причину.

— Если бы я сама ее знала, — вздохнула я и по бордюру обошла огромную лужу. — Умом я понимаю, что ты классный, с тобой весело и интересно, и какой-нибудь девушке с тобой когда-нибудь очень повезет.

— Однако ты ей становиться не хочешь? — поддел он беззлобно.

В этот момент нас чуть было не обрызгал пронесшийся мимо черный седан. Не успев рассмотреть номерной знак, я не могла с уверенностью сказать, был ли он тем, что принадлежал S или нет. Но он лишний раз напомнил о Лазареве, которого и без напоминаний не получалось выбросить из головы.

— Не могу, — отозвалась я, чувствуя, как вата тает на языке, оставляя приятный сладкий привкус. — Это было бы неправильно и нечестно по отношению к нам обоим. Мне просто кажется, что вакантное место в моем сердце уже занято тем, кому нет до этого дела.

— Сочувствую, — Андрей легко коснулся моего локтя, придерживая на очередном бордюре. — Но, честно говоря, я и сам не уверен, что готов к новым отношениям. У меня девушка погибла в ДТП год назад. Все твердят, что я должен жить, улыбаться и смотреть в будущее, а не в прошлое, двигаться дальше, и все такое. Но я не думаю, что сам всего этого хочу.

— Соболезную, — искренне попытавшись выразить поддержку, я тяжело вздохнула. — Хотя и понимаю, что от этой фразы ничуть не легче. Но когда придет время ты сам поймешь. И сам захочешь двигаться дальше.

— Наверное, ты права, — грустно усмехнулся он. — И все же с тобой мне правда комфортно. И я буду рад, если от кино ты не откажешься.

— Не откажусь, конечно. Только попкорн в таком случае с меня.

И мы отправились на сеанс, променяв «места для поцелуев» на удобные кресла вип-зала. Вместе смеялись над шутками Звездного лорда и Ракеты, умилялись Груту и ели попкорн.

Когда в темном кинозале снова зажегся свет, я подумала, что если это все-таки можно было назвать свиданием, то оно прошло весьма неплохо. Но спокойное и мирное времяпрепровождение неожиданно оборвалось телефонным звонком Лазарева.

— Ева Сергеевна, мне нужно, чтобы вы распечатали в офисе новый договор из электронной почты и привезли его мне прямо сейчас. Семен скоро за вами заедет…

— Но я не дома, — пробормотала я растерянно.

— А где вы?

— У кинотеатра Аквамарин.

— Отлично. Значит он доберется до вас еще быстрее.

После этого Денис, не прощаясь, положил трубку, а я несколько раз возмущенно моргнула от его наглости. Я ведь не соглашалась? Неужели он был так уверен, что я побегу выполнять его новое поручение, сломя голову, бросив все свои дела? Хотя, пожалуй, полученная вчера зарплата вполне могла оправдать ненормированный рабочий день.

Мы успели выйти на улицу, где уже успело стемнеть, но еще не успело похолодать. На широком крыльце кинотеатра зажглись фонари. Легкий ветерок пробирался под жакет, но он был приятным и навевал мысли о том, что до лета осталось не так уж долго. Моя растерянность не укрылась от проницательного взгляда спутника.

— Это он, да? Тот, кто успел занять вакантное место в твоем сердце?

— Надеюсь, ему это не так заметно, как тебе, — поджав губы отозвалась я.

— У тебя просто взгляд поменялся, дыхание участилось, а на щеках выступил румянец. Я же говорил, долго работая с людьми, подмечаешь такие вещи.

— К сожалению, он тоже работает с людьми почти так же долго как ты.

Мой мрачный ответ заставил Андрея рассмеяться.

— Я уверен, что он тоже заметит, что ты классная. И все у вас будет хорошо.

— Почему ты так думаешь?

— Ну он же не слепой и не дурак, раз ты его выбрала.

И я рассмеялась тоже. А до того, как у крыльца остановилась черная машина бюро, мы с Андреем успели договориться о новом походе в кино, если кому-то из нас не с кем будет посмотреть хороший фильм.

В офисе я наскоро распечатала в двух экземплярах нужный Лазареву договор, который он снова заключал не от имени S, а от имени собственного адвокатского кабинета. И пока Семен вез меня по вечернему городу, я в который раз размышляла о том, чего же все-таки пытается в итоге добиться Денис, на основании имеющихся подсказок.

Предположим, он заключал соглашения с клиентами в обход партнерского договора, для того чтобы не проводить через бухгалтерию бюро свою прибыль и не делить ее с Сушковым, хотя, теоретически должен был. Но ведь он, как второй партнер, нес солидарную ответственность по делам S? Так зачем он тогда предложил мне по ним не работать? Что он планирует делать, когда вернется его отец и как объяснять ему собственные действия?

И почему он, почти не спрашивая у меня согласия, сделал меня сотрудником собственного кабинета? Какая ему от этого выгода? Думаю, за такую зарплату на должность его помощника могла выстроиться очередь из более квалифицированных юристов, нежели я. Предпочитая объективно не обольщаться на собственный счет, я понимала, что для чего-то ему нужна. Для чего? Видимо, мой опыт плетения интриг не дотягивал до уровня Лазаревского.

Машина выехала за город и неслась по трассе в сторону территорий, занятых СНТ (прим. «садовых некоммерческих товариществ»), тянущихся до морских пляжей с разномастными лодочными гаражами. Куда это сегодня занесло Лазарева?

Свернув с главной дороги на второстепенную гравийку, седан снизил скорость и дальше покатил медленно, шурша колесами и разбрызгивая лужи. Среди небольших дачных участков с одноэтажными домиками иногда встречались и вполне капитальные двухэтажные коттеджи, а белые клубы дыма из печных труб говорили о том, что жильцы не покидали их на зиму, предпочитая местный свежий воздух городскому смогу и пробкам.

У одного из таких коттеджей, перед которым уже было припарковано несколько разномастных автомобилей, Семен тоже остановил машину и, попрощавшись со мной, объяснил, что Денис разрешил ему уезжать, предупредив, что мы останемся тут на пару часов и обратно в город доберемся на такси.

Очевидно, даже с водителем S Лазарев был более откровенен и многословен, чем со мной.

Попрощалась с Семеном, вышла из машины и осмотрелась. Узкую, мощеную камнями, тропинку, ведущую к кованой калитке, освещал всего один небольшой прожектор, и я осторожно прошла по ней, стараясь внимательно смотреть под ноги, чтобы каблуки туфель не попали в щели между камнями.

А перед калиткой обнаружились на этот раз целых два амбала в балаклавах и черной военной униформе, с той лишь разницей, что вместо автоматов у них были пистолеты, зачем-то прицепленные к ремням специальными, похожими на пружинки, веревочками. Наверное, чтобы не потерять, как детские варежки на резинке.

— Добрый вечер, — вежливо поздоровалась с ними я, подходя ближе и, наученная горьким опытом, стараясь обойтись без резких движений. — Я помощник адвоката Лазарева и мне нужно предать ему некоторые важные документы. Могу я достать удостоверение, чтобы предъявить его вам?

— Ну достаньте, — лениво усмехнулся из-под балаклавы один из стражей. — Но лучше позвоните своему адвокату, чтобы он сам вам встретил.

Послушно набрала номер Дениса. Он ответил не сразу, а когда ответил я услышала на заднем плане шум и ругань.

— Я подъехала, Денис Станиславович, сотрудники на входе говорят, что вы сами должны меня встретить.

— Встретить вас у меня не получится, но скоро вас проводят к супруге моего подзащитного. С ней подпишете договор на его защиту и дождетесь меня.

— Хорошо, — ответила, но он уже положил трубку.

Перевела взгляд на амбалов и пожала плечами.

— Он сказал, что меня проводят к супруге его подзащитного.

Мои собеседники, чем-то напоминающие «двоих из ларца» из одного старого мультика, переглянулись и усмехнулись.

— Не в том он положении, чтобы здесь командовать, так что ждите, девушка, — зычно проговорил один.

— Если так уж сильно вы ему там нужны — придет и встретит.

Вздохнула. Судя по тому, что я успела услышать от Лазарева, встречать он не собирался или по каким-то причинам не мог, а провожать меня, никто не торопился. Неужели мне придется простоять здесь ближайшие пару часов, если верить прогнозам Семена?

Начинало холодать, а с беззвездного неба посыпалась мелкая морось. Обняла себя за плечи и поежилась. От скуки полюбопытствовала:

— А что хоть случилось то?

— Тайна следствия, — сурово отрезал первый.

— Формально, пока не возбудили уголовное дело, правильно говорить «тайна дознания», — деловито поправила я.

Где-то за соседним забором резко залаяла собака, заставив нас троих вздрогнуть от неожиданности.

— А дело возбуждено, — заявил второй «молодец».

Уже что-то, а на безрыбье, как говорится, любая информация подойдет.

— Да? А каким органом?

— Погрануправлением ФСБ.

— Ого, может тогда и по какой статье скажете? Все равно почти все уже рассказали, — в конец осмелела я.

— По незаконному вылову водных биоресурсов, — сурово произнёс первый, а второй усмехнулся:

— Вот же дотошная, не хуже своего адвоката.

Очевидно, Лазарев им не особенно понравился. Я тоже подавила усмешку, вспомнив, как хорошо Денис умеет не нравиться людям, когда сам этого хочет. Но он и нравиться тоже отлично умел, судя по мне самой. Вздохнула и потерла руками плечи, понимая, что начинаю дрожать от холода.

— И чем вам мой адвокат не угодил? — поняла, что сравнение с Денисом, как и это собственническое «своего» я восприняла как комплимент, а подражание адвокату было не только не обидным, а даже каким-то правильным что ли. Если его работа меня восхищает, так почему бы не поучиться, пока есть такая возможность.

— Тем что командует много. И вообще его тут появиться не должно было.

То, что по мнению сотрудников спецслужб означало «не должно», скорее всего в действительности можно было охарактеризовать как «крайне своевременно».

Пока второй мне отвечал, у первого зашипела рация, которую он тут же поднес к скрытому балаклавой лицу.

«Гром, там девушка у калитки, проводи к жене подозрика» (прим. сокращение от «подозреваемого» нередко употребляемое сотрудниками силовых структур) — раздалось из динамика.

— Есть, — недовольно отозвался первый, а потом добавил: — Говорю же, командует много, уже даже руководству мозг чайной ложкой выел. Пойдем, помощница.

И я, радуясь, что не придется больше стоять на холоде, пошла следом за амбалом.