По ту сторону экрана

1. Страх

— Ева Сергеевна, вам что на рабочем месте больше заняться нечем? — угрожающе прозвучало прямо над моим ухом, вынуждая подпрыгнуть на месте от неожиданности.

Ёшкин кодекс! Будучи пойманной с поличным, я все же попыталась сделать хорошую мину при плохой игре, дрожащей рукой кликнув указателем мышки на символ, позволяющий свернуть окно браузера, но не тут-то было. Или я со страху нажала не туда, или мой старенький рабочий компьютер испугался и завис вместе со мной — провокационное окно популярного сайта знакомств «Мамба» с монитора исчезать не пожелало.

— Есть чем, — пробормотала я, виновато опуская глаза и разглядывая загроможденный документами стол, потому что мне в этот момент хотелось смотреть куда угодно, только не на Дениса Станиславовича, что так некстати оказался за моей спиной.

Честно говоря, я долгое время считала, что из-за этих нагромождений разноцветных папок, сшивов и книг меня было совсем незаметно. Но кто же знал, что новый руководитель умеет подкрадываться настолько бесшумно. Хоть бы набойки металлические на туфли сделал или колокольчик на шею вешал, что ли. А еще — поскорее отошел от меня подальше.

Но уходить Лазарев не хотел. Вместо этого он сделал шаг еще ближе, отчего в нос ударил сногсшибательный аромат его парфюма. Что-то травянисто-древесное, смешанное с его собственным запахом заставило мои мысли устремиться еще дальше от работы, хотя дальше, казалось бы, было некуда.

— «Женщина — не слабый пол, слабый пол — это доски»? — язвительно процитировал он фразу из статуса, которая в его исполнении показалась мне еще более дурацкой и несуразной чем раньше, когда Аллочка убеждала меня ее туда добавить. — Серьезно? Ясенева, вы меня поражаете и заставляете сомневаться в вашей профпригодности!

И я поняла, что поразила Дениса Станиславовича далеко не в лучшем смысле этого слова. Оправданий в голове никак не находилось, и я молчала, разглядывая его, пока он изучал так невовремя зависшее на мониторе бело-оранжевое окно с моей фотографией в левой его части.

— Вы правда считаете, что кто-то клюнет на «такое»? — полюбопытствовал он ехидно, отвлекая меня от совсем неприличного любования выпуклыми мышцами на его скрещенных на груди руках.

Нужно на законодательном уровне запретить красивых и умопомрачительно пахнущих начальников. Или хотя бы для начала штрафовать за закатывание рукавов дорогих брендовых рубашек на рабочем месте. Ну ни в какие ворота не лезет, правда!

— Что бы вы не имели ввиду под словом «такое», это звучит оскорбительно и не имеет отношения к моей профпригодности и вообще к работе! — нашлась, наконец я, потому что злость на его язвительные комментарии неожиданно придала сил.

— Разве? Не реши вы заниматься этим в рабочее время — слова бы против не сказал, но теперь уж извольте, — лениво усмехнулся шеф уголком губ. — Подобные фото и избитые фразы привлекут разве что извращенцев.

А вот Аллочка с пеной у рта убеждала меня, что я выгляжу на снимках очень целомудренно и строго и не вызову у потенциальных женихов никаких противоречивых мыслей.

— Сами вы извращенец! — вспылила я обиженно, поскольку слышать такое, да еще и именно от него было слишком неприятно. — Компьютер у меня виснет! Я и хотела бы работать, но он сначала вырубился, а потом загрузил старые вкладки вместо новых, а тут еще вы подкрались!

Начальник недоверчиво приподнял одну бровь. Естественно, я врала насчет собственных планов, но компьютер и правда был раритетным и то, что он вообще включался можно было смело считать одним из чудес света.

— Я Станиславу Викторовичу давно об этом говорила, и он обещал, что выделит новый, но все время было не до того, а потом… — я замялась на секунду, но все-же продолжила: — А потом появились вы.

Станислав Викторович руководил адвокатским бюро «S», расшифровывающимся как «Сушков и Лазарев», много лет и работалось с ним легко и комфортно. Ни ругани, ни споров, ни нравоучений. Я выполняла то, что от меня требовалось и вовремя получала оплату за свой необременительный труд. Но так продолжалось ровно до того момента пока Лазарев-старший неожиданно не заболел, а его место не занял красивый до умопомрачения, но столь же вредный Лазарев — младший.

И теперь он смерил меня странным, не поддающимся определению, взглядом и строго произнес:

— Подготовьте все свои дела и адвокатские производства к передаче, подшейте и оставьте на столе. И через полчаса я жду вас в своем кабинете.

А после этих слов он, как ни в чем ни бывало, развернулся и ушел в это самый кабинет, не дав больше никаких объяснений. У меня же внутри все сжалось от страха.

«Всё, Ясенева, приплыли, ты уволена. Вот и кончились твои беззаботные деньки в S, а скоро кончатся и деньги. А у тебя квартира в ипотеке и кошка на полном иждивении».

— Уволит, как пить дать, — заговорщически шепнула Кристи, подкатившись поближе на своем офисном кресле.

Кристина Зеленая пришла в бюро одновременно со мной и обязанности выполняла примерно те же: изучение дел, подготовка заявлений и ходатайств, отправка корреспонденции, ведение деловой переписки обслуживаемых юрлиц и все такое прочее. Очевидно, она не боялась остаться единственной и разгребать все вышеперечисленное великолепие в одиночку.

— Интересно, как отреагирует на такое его самоуправство отец, когда вернется, — с сомнением в голосе пробормотала я, цепляясь за возвращение Станислава Викторовича как за последнюю надежду.

— Если вернется, Ева. Если. А вообще это далеко не факт.

Я принялась нехотя выполнять поручение Дениса Станиславовича, или Деспота, как мы с Кристи и парой других коллег успели его окрестить за те несколько дней, что он безраздельно царствовал в S

— Почему это не факт? С его доходом он может позволить себе лечение в любой клинике, как в местной, так и в зарубежной. Рано или поздно, он все равно вернется и снова займет свое место.

Зеленая издала демонстративно-печальный вздох, далекий от искренней грусти как я от идеала женской красоты.

— Не всё можно купить за деньги, Ясенева, а здоровье — первое в этом «непокупаемом» списке.

— Неужели все настолько плохо? — изумилась я, прижав к груди огромную папку с подшитыми в нее файлами адвокатского производства.

— Раз Деспот появился здесь, я думаю — хуже некуда, — изрекла моя собеседница многозначительно.

— Почему?

В отличие от Кристи, я мало интересовалась офисными сплетнями, предпочитая вместо этого почитать какой-нибудь фэнтэзи-роман. Зато Зеленая, будучи завсегдатаем курилки и столовой, была в курсе свежих и не очень, новостей о начальстве и коллегах. Вне зависимости от того, просила я или нет, она считала своим долгом регулярно делиться ими со мной. Но если обычно я слушала подобные «доклады» в пол уха, теперь информация напрямую касалась того, как скоро я вернусь к работе. И вернусь ли вообще.

— Потому что Деспот никогда не ладил с отцом, особенно после того, как тот второй раз женился. Он из принципа не пошел в адвокатуру и после института работал в Следственном комитете, но потом и там с кем-то не поладил и все же сдал адвокатский экзамен. Год числился в конторе конкурентов S, а потом открыл собственный кабинет, — шепотом поведала Зеленая, пока я продолжала готовить к сдаче свои документы. — Павлова из бухгалтерии сказала, что именно из-за конфликта Лазаревых S перестало работать по уголовным делам, оставив только гражданские, семейные и арбитражи.

Я вздохнула. Папки с документами кончились, и я принялась складывать личные вещи из ящиков стола в любезно предоставленную Кристи картонную коробку. Компьютер наконец-то соизволил снова заработать и я, закрыв компрометирующее окошко, сослужившее мне столь дурную службу, перенесла нужную для работы информацию на рабочий стол, чтобы тому, кто будет работать с моими делами впоследствии, было проще и не пришлось беспокоить меня попусту.

Впереди маячили неприятные перспективы поиска новой работы, которая вряд ли окажется такой, как эта. Всегда считала стабильность одним из важнейших столпов собственной жизни, а теперь придется погрузиться в коварную и пугающую неопределенность, что уже тянула ко мне свои скользкие и противные лапки.

Обозначенные Лазаревым полчаса почти истекли и я, оглядев наш просторный и уютный кабинет напоследок, сжала кулаки и зажмурилась, чтобы собраться силами перед предстоящим тяжелым разговором. Хоть бы не расплакаться в его присутствии и не выглядеть еще более жалко, чем я себя чувствовала в этот момент!

Поправила очки на переносице и убрала за уши выбившиеся из строгой прически темные пряди. Эх, была не была. Нужно решиться, пересилить собственный страх и пережить еще пять минут позора.

— Заходите, Ева Сергеевна, — пробормотал Деспот, когда я неуверенно постучала в дверь его кабинета и принялась в нерешительности топтаться на пороге.

Хорошо хоть ругаться с ходу не стал. Значит, все-таки есть в нем какие-то управленческие знания о том, что нельзя отчитывать сотрудников при посторонних. Уверена, Зеленая уже настроила все свои локаторы, чтобы передать историю о моем увольнении из уст в уста как мифы и легенды о героях Древней Греции.

— Не стойте, присаживайтесь, — снисходительно кивнул он в кресло перед собой.

Глянув на него, сидящего за огромным столом, со сведенными перед собой кончиками пальцев, я растеряла всю заранее заготовленную уверенность. Вместо мыслей о каких-то словах, которые я могла бы сказать, чтобы в последний момент изменить ситуацию в свою пользу, в голове возник вопрос, почему рукава его рубашки, будучи теперь раскатанными, не помялись? Это ткань такая? Или он рубашку успел переодеть?

— Когда отец просил меня поработать какое-то время в его бюро, он рекомендовал присмотреться к вашей скромной персоне, — начал Денис Станиславович, пока я, поправив полы длинной юбки, усаживалась на краешек кресла напротив него. — Он характеризовал вас как одну из самых компетентных сотрудниц S, говорил о том, что в вас есть большой потенциал.

Да уж. Всё ясно. Сейчас будет разговор о неоправданном доверии и несоответствии его мнения отцовскому. Видимо для того, чтобы я чувствовала себя еще подавленнее и никчемнее, чем сейчас, если это вообще возможно.

Опустила глаза на собственные руки, принявшись от разыгравшихся нервов царапать кожу на большом пальце. В горле встал неприятный комок, и я вряд ли смогла бы произнести что-то вразумительное в ответ. Хотелось просто закончить с этим разговором поскорее и уйти. Но вместо этого, я всеми силами стараясь не выдать досады, грусти, и собственного страха перед ним, продолжала слушать:

— Я, конечно, предпочел бы перевести в бюро собственного личного помощника из адвокатского кабинета, но она совершенно некстати собралась уйти в декретный отпуск, — в его голосе проскользнула нотка едва-ощутимого недовольства этим фактом. — А весьма небольшой срок моей работы в S не позволяет сформировать мнение о его сотрудниках, поэтому, несмотря на мои личные предпочтения, и сегодняшнюю ситуацию, вызвавшую некоторые сомнения в вашем профессионализме, я впервые предпочту прислушаться к отцовскому совету.

Не сразу осознала, что диалог с Лазаревым, который я мысленно успела представить в своей голове, пошел совсем не по намеченному плану. Подняла глаза на собеседника и склонила голову к правому плечу, пытаясь вникнуть в то, что он все-таки имел ввиду. Недоверчиво переспросила:

— Вы хотите, чтобы я стала вашим личным помощником?

— Именно так, — лениво следя за моей реакцией подтвердил Денис Станиславович. — Хотя, слово «вынужден» подходит к этой ситуации куда больше, нежели «хочу», суть вы уловили верно.

— Но вы же работаете по уголовным делам, а я…

— А вы собрались всю свою жизнь просидеть в этом офисе на месте помощника одного из адвокатов? — оборвал он. — Если так, то все дифирамбы, что пел вам отец, не соответствуют действительности.

— Не собиралась, — отозвалась я, убирая из голоса неуверенность. — И все же, моя специализация — гражданское, семейной и трудовое законодательство.

Мозг лихорадочно соображал. В институте я изучала все отрасли права, поскольку это предполагает любое высшее юридическое образование, но практического опыта работы по уголовным делам у меня не было никакого. С другой стороны, должность помощника не предусматривает столь же большой ответственности как статус адвоката. Такая работа откроет передо мной куда больше перспектив и уж точно куда предпочтительнее увольнения, в фатальной неизбежности которого я была уверена только что.

— Значит, вы отказываетесь? — переспросил Лазарев, но в тот момент я уже точно знала, что соглашусь.

— Нет.

— В таком случае, приступаете немедленно. Кабинет смените на смежный. Помимо работы с документами, к которой вы привыкли, будете сопровождать меня на следственных действиях и судебных процессах, на один из которых я выезжаю сейчас. Машина нас уже ждет, — произнес он так, словно был заранее уверен в моем ответе. — Стационарный компьютер, на который вы все равно жаловались, не подойдет. Будете работать на этом.

С этими словами он придвинул ближе ко мне тонкий серебристый макбук с зарядным устройством, который и раньше лежал на лакированной столешнице, но я, будучи увлеченной собственными переживаниями, совсем не обратила на него внимания.

Успев понять, что новый руководитель не терпит лишних пререканий, обсуждений и промедления, я без разговоров взяла ноутбук.

— Все потом, — шепнула я Кристи, которая терпеливо караулила меня на выходе из кабинета в ожидании душещипательных подробностей.

И, схватив сумку, я поспешила догонять Лазарева, который уже успел надеть пиджак и в десяток широких шагов дойти до дверей лифта.