По ту сторону Лисограда

Глава 14. Гномий самогон и путешествия

Мир закружился в вихре магии, выплюнув меня не в ожидаемую темноту пещеры, а в объятия ослепительного света. Инстинктивно я прижалась к источнику тепла, исходившему от чьей-то широкой груди, вдохнула полной грудью аромат цветущего сада, который струился сквозь распахнутые окна.

— Я же просил тебя, — раздался над ухом голос Араэдана, гулкий, как удар колокола. — Не лезть в расследования!

В его тоне слышалось больше разочарования, чем злости. И что-то еще тяжелое, гнетущее, словно на его плечах лежал груз невидимых миру забот. Этот тон, этот взгляд я словно вернулась на несколько лет назад, к тем временам, когда моя жизнь была чередой безрассудных поступков и ссор с… С моей первой любовью. Тогда, стоя перед ним, закипая от обиды, я не сдержалась и выпалила, что в гневе он похож на надутую рыбу. Глупо, конечно, но в тот момент это было единственное, что пришло мне в голову. Хм, а ведь он и впрямь тогда надувался! Я это к чему… Мозгов у меня за это время не прибавилось.

— Верните меня к моему напарнику или жениху, дорогой кронпринц, — с вызовом потребовала я.

— А если не верну? — Араэдан склонился ко мне, и тени от его темных волос легли на лицо, делая его черты еще более резкими, хищными.

— Тогда… — я нервно сглотнула, лихорадочно соображая, — тогда я спрыгну с башни! Или где мы вообще находимся?

— Ты — мое наказание, Алена, — тихо произнес Араэдан, и в его голосе послышалось отчаяние. — Самое настоящее наказание. Богиня, видно, решила посмеяться надо мной раз ты — моя истинная пара.

Истинная? Про что он вообще, меня там расследование ждет, а он тут что-то орет про истинность. Стоп истинная пара, это когда люди предназначены друг другу, но это ведь быть не может, о чем я и сообщила Араэдану.

— Не может быть, — прошептала я, цепляясь за последнюю надежду. — Я ведь… Я помолвлена с другим.

— Бывает и такое, — словно прочитав мои мысли, ответил Араэдан. — В моей семье, например. Давным-давно одной девушке были предназначены сразу двое. Выбрала она моего предка, а второй он не смог смириться. До сих пор война идет из-за той истории. Я всегда считал это бредом, сказкой для наивных. А теперь вот сам в такой же ситуации оказался.

Вы слышали о тотальном невезении? Если нет, то вот оно. Оно присутствует в моей жизни, и это — тотальное невезение оказывается не Данил. Я прямо-таки шокирована.

— Скажи мне, — он продолжал смотреть мне в глаза, в его взгляде читалось беспокойство, — я тебе совсем не нравлюсь?

Что в такой ситуации говорить? Извините, вы, конечно, красивый, в моем вкусе, но я уже выбрала другого, могу я идти? Сомневаюсь, что такая фраза прокатит.

— Верни меня, пожалуйста, к Тимару. Мне надо к гномам, — пробормотала я, чувствуя, как предательски дрожит голос.

Араэдан молча кивнул и, отступив на шаг, открыл портал. Лишь на прощание бросил на меня взгляд, полный печали, словно я была ребенком, который не знает, что ему нужно.

— Только гномий самогон не пей, — произнёс он серьёзно, — или если пить соберёшься, просто скажи вслух моё имя. Я приду в любой момент, когда тебе будет нужна помощь.

Портал захлопнулся, оставив после себя лишь аромат цветущих садов и привкус горечи на губах. Я огляделась, грохот кузниц, густой воздух, пропитанный запахом металла и пота. Гномы. Коренастые, бородатые, с лицами, словно высеченными из камня. Один из них, с бородой, похожей на клубок медной проволоки, смерил меня цепким взглядом.

— Блаженная? — пробасил он, и его голос, хриплый, как скрежет жерновов, отдался эхом под сводами пещеры.

— Нет, я с Тимаром Ларнесом, — стараясь говорить как можно увереннее, ответила я. — Он здесь?

И тут из-за лабиринта сверкающих медью и бронзой шестерёнок, отбрасывающих причудливые тени на стены, вынырнул сам Тимар. Словно темноволосый волчонок, вырвавшийся из механических джунглей, — чуть взъерошенный, с сажей на щеке, но с неизменной лукавой улыбкой на губах, от которой по коже всегда пробегали мурашки предвкушения.

— Аленка! — воскликнул он, хватая меня за руку так крепко, что его прикосновение отозвалось теплом даже сквозь плотную ткань перчаток. — А я уж решил, тебя тоже прикарманили гномы! — Он многозначительно кивнул в сторону группы коренастых фигур, с интересом наблюдавших за нами. — Где пропадала?

Лицо его, обычно открытое и беззаботное, сейчас было омрачено тенью тревоги, а в зеленых глазах, похожих на темную траву после дождя, мелькнуло облегчение.

— У проклятого принца была, — пророкотал рыжебородый гном, подходя ближе. И на мгновение его лицо, грубое, словно вытесанное из камня, омрачила тень, словно прикосновение чего-то болезненного и личного. — Увлекся вашей подругой его высочество.

— Так Араэдан тебя вытащил из портала во время перемещения? — Тимар нахмурился, его брови, темные и густые, словно крылья хищной птицы, сомкнулись на переносице. — Странно, я решил, что тебя просто перенесло в одну из шахт. Мы искали тебя, а пока искали… — он многозначительно понизил голос, — я узнал от гномов, зачем им эти изобретения. Пойдем, кстати, там обед нас ждет и самогон, ты такой нигде не попробуешь, гарантирую! Заодно расскажешь, что там с Араэданом, — он потянул меня за руку, а я, завороженная рассказом друга и странным предчувствием, начала оглядываться.

Немного не так конечно я представляла поселения гномов, думала, что тут будет прям шахта, а тут вместо шахты были выстроены настоящие комнаты, в стенах которых были окна, ведущие куда-то во тьму, задав вопрос Тимару, что это и почему получила ответ что так и должно быть, так будут работать вагонетки теперь, если мы найдем изобретателя быстрее, а если ещё скидку у Константина получим, то тогда нас ждет презент, гномы будут обращаться к проблемам в наше агентство, да и плюс ко всему подарят несколько украшений. Как оказалось года четыре назад та самая Ада, хозяйка кофейни познакомилась с гномом Рудольфом и надоумила его на идею земных шахт, чтобы было экономнее и менее магически затратно, гному идея понравилась, и он пытался её реализовать и вот когда почти всё было готово, всё сорвалось. Мы остановились у массивного стола, на котором дымились миски с густой похлебкой, а рядом стояли глиняные кружки, источавшие дурманящий аромат выдержанного алкоголя.

— За успех операции! — провозгласил он, чокаясь со мной. — Кстати, если найдем изобретателя и уговорим Константина на скидку — он многозначительно покрутил пальцами в воздухе, — гномы обещали щедрый презент. И не только деньгами, но и — он наклонился к самому моему уху, — драгоценностями.

От запаха самогона у меня защипало в носу, а воображение уже рисовало россыпь мерцающих камней.

— Тим, — прошептала я, с трудом переводя дыхание, — а как ты собрался выбивать скидку у Константина?

Тимар ухмыльнулся, и в этот миг он был похож на сытого кота, только что поймавшего жирную, сливочную мышь.

— Он её и так хотел предоставить за задержку, а нам хочу сказать, нужнее будет, скажем, что это мы замолвили слово, только надо быстрее изобретателя найти — подмигнул он.

— Ты когда перекидываешься ты волк? — спросила я, смотря на капитана.

— Да, а что? Показать?

— Нет, просто я не удивлюсь, если ты лисой окажешься, хитрюга ты Тимар, вот так просто нагреть гномов.

Я, было, хотела продолжить, как к нам подошел тот гном, что спалил меня и протянул нам две кружки, принюхавшись, я, поняла, что это самогон, да не просто самогон, а прям выдержанный, один раз чувствовала запах такого напитка, только когда дедушка его варил.

— Угощайтесь, гости дорогие, — пробасил он, с хитрым прищуром глядя на Тимара. Его борода при этом забавно подпрыгивала, словно живая. — Гномья община Рудольфа своих героев помнит! Мы ценим результат и деловую хватку.

— Скидки на наши услуги не будет, — твердо ответил Тимар, встречая взгляд гнома. В его голосе не было ни тени сомнения или неуверенности.

— А вдруг бы вышло? — Гном картинно развел руками, словно извиняясь за неудавшуюся попытку сбить цену. — Тогда предлагаю выпить за будущий успех! Не уважить гостеприимство гномов — плохая примета, сами знаете, ваше Сиятельство, — он с нажимом произнес последние слова, и в глазах его мелькнул огонек злорадства.

Тимар, не говоря ни слова, одним глотком осушил кружку, лишь на мгновение нахмурив брови. Казалось, пламя самогона не причиняло ему ни малейшего неудобства. Гном, наблюдавший за ним с нескрываемым уважением, довольно крякнул:

— Умеет наш оборотень пить! Справишься с делом так же лихо, как с кружкой огненной воды — через два дня ждём результата. — Он значительно посмотрел на меня, заметив мою нерешительность, и успокоил: — Не беспокойся, девочка, самогон у нас хороший, с ног не свалит. Голова с утра болеть не будет, тем более вам, как девушке полегче налили.

Гном, весело щурясь, пригласил нас к столу, уставленному изобилием угощений. Углубившись в свои мысли, я заметила, как Тимар, ловко отламывая кусок ароматного пирога с мясом, прошептнул мне, вдыхая завораживающий аромат самогона и пряных специй:

— Чуть не спалился, чуть огнем не дыхнул! Хитрый старый гном, самогончик огненный нам особенный подсунул!

Моя ухмылка была непроизвольной, но все же я подумала о том, как подло господин Рудольф, поступает подсовывая такую опасную дерзость, просто прикрывает свое костяное обаяние гномьей гостеприимности.

— Может, воды? — предложила я с долей участливости, протянув ему стакан.

— Нет уж, Ален, — покачал головой Тимар, и его глаза, обычно полные игривого огонька, затуманились. — Пил я однажды с гномами — это будет плевок в душу! — В его тоне звучали нотки ностальгии и легкой горечи, как если бы он вспоминал о давнем, несбывшемся обещании.

— Ты лучше расскажи, что там с Араэданом. Что ему от тебя понадобилось? — его вопрос вновь вернул меня к реальности.

— Я, кажется его истинная, — пробормотала я, чувствуя, как мои щёки начинают пылать сильнее, чем факелы, освещающие наш уютный уголок. К тому же, взглянув на Тимара, увидела, как он поперхнулся пирогом.

— Ты выпей, Аленушка, — протянул мне кружку капитан с виртуозной легкостью, стараясь скрыть свою собственную неловкость.

— А еще я истинная Дариана — добавила я с попыткой шутливо поднять настроение и наблюдала, как глаза Тимара округляются в удивлении.

— Тогда и мне не помешает выпить — пробормотал он, вновь схватившись за кружку, но в его голосе послышался легкий налет веселья, словно он пытался разведать в моих словах что-то большее.

— Это как в том фильме: «И тебя вылечим, и меня вылечим»? — усмехнулась я, вспоминая фразу из любимой комедии.

— Да уж, Ален, — обреченно вздохнул Тимар, подавшись вперед, чтобы скрыть свое раздражение. — С такими темпами нам точно без лекаря не обойтись. Ладно, не вешай нос, найдем выход. Отчаиваться некогда — работать надо.

С этими словами он словно собирался натянуть на себя маску уверенности, но я заметила в нем легкое беспокойство, прячущиеся под черно волокнистыми шутками. Сложные механизмы, на первый взгляд, не вызывающие страха, на деле обернулись многослойным клубком опасных интриг. И, наблюдая за вспышками работы гномов, я почувствовала, как внутри меня стал нарастать прилив уверенности. Гулко стучали молоты, рассекая тишину, скрежетали шестеренки, разлетаясь во все стороны яркими искрами, как звездные брызги на черном бархате неба.

В полумраке пещер, дома гномов, высеченные прямо в скалах, напоминали сказочные теремки — невидимые стражи их секретов. Я понимала: это был другой, скрытый от взоров мир, полный секретов и загадок. Я с нетерпением ждала момента, когда он приоткроет перед нами свои тайны.

— Уважаемый Рудольф, нам бы перекинуться с вами парой слов, — обратился Тимар к гному, чья борода, казалось, светилась в полумраке кузницы таинственным огнем. Он говорил уверенно, но в голосе его проскальзывала привычная настороженность, свойственная всем, кто имеет дело с хитрыми существами.

— Не замечали ли вы чего подозрительного за изобретателем? Может, помощники князя Эморталиса как-то себя необычно вели?

Рудольф, почесав бороду, издал звук, похожий на скрежет шестеренок:

— Да что демон, демон как демон! А помощник — эльф, тут и думать нечего. — Он призадумался, словно прокручивая шестеренки в своем древнем уму, и затем продолжил, более серьезно: — Хотя было одно дело. Эльф этот — мрачнее грозовой тучи был, постоянно с кем-то по зеркалофону шушукался. А потом и вовсе начал мне твердить, что магию надо по старинке использовать, а вся эта технологичность — гибель для меня. Жена моя, бедная, до сих пор от переживаний оправиться не может.

Тон Рудольфа, полон старой горечи, задел меня за живое.

— Постойте, — вмешалась я, чувствуя, как по спине пробегает холодок, — вы уверены, что это был сотрудник «Эйлайт»? Что-то тут не сходится.

— Уверен, милочка, — кивнул Рудольф, хмуря густые брови, как бы отражая свои мысли, всплывающие из глубин воспоминаний. — Мне самому тогда странным показалось: эльф такого положения да чтобы так открыто прогресс ненавидеть!

Он на мгновение замер, и, замешкавшись, вдруг предложил:

— Сходите-ка вы в библиотеку, милые. Может, там чего накопаете. Мало ли, может, этот маркиз с самого начала тронулся…

Гном не договорил, но в его глазах читалась увлеченность, не поддающаяся превратностям судьбы. Мы с Тимаром обменялись взглядами и, поняв, что следующее направление намечено, коротко кивнули. Он открыл портал прямо к дому Весеньи, где тотчас возмущение перекликнулось в её удивленном взгляде. Она, подняв брови, ожидала появление Кайра, и нам, пообещав держать её в курсе, пришлось покинуть её.

С библиотекой, местом, с которого началось мое знакомство с Лисоградом, было связано слишком много воспоминаний, но теперь сложилась новая картинка. Я не просто блуждала между полками, вдыхая запах старых книг и магии, а целенаправленно искала новые знания вместе с Тимаром. Мы знали, что первоочередная задача — узнать все о правящих родах Лисограда, ведь именно там кроются ответы на вопросы, терзающие нас обоих.

В этом мире, сотканном из тончайших нитей магии, где за каждым поворотом судьбы скрывались хитросплетенные интриги и невероятные технологические диковины, даже самая абсурдная, на первый взгляд, информация могла стать ключом к разгадке. Воздух библиотеки, пропитанный вековой мудростью и ароматом старых книг, вибрировал от напряжения, предчувствия близкого открытия.

— Тим, но постой, — нахмурилась я, проводя пальцем по выцветшим строчкам потрепанного фолианта. Сердце билось чаще, словно пытаясь вырваться из груди. — Получается, есть царь Итриельский, а есть князья — Артаэль, Эморталис, Мирталс, Ларнес и Эллаэр. Почему так мало княжеских семей? Куда исчезли остальные?

Тимар, лениво перелистывая страницы своей книги, пожал плечами. Его взгляд, обычно искрящийся лукавством, сейчас был рассеян, словно мысли его витали где-то далеко.

— Вымерли, Алён или объединились — всякое случается. Вот рождается, к примеру, у князя только одна дочка, а больше наследников госпожа судьба не шлёт. Бывает и так, что род прерывается. — В его голосе проскользнула едва уловимая грусть, словно он вспоминал о чем-то давно забытом и печальном.

— А Альгира, из какого рода? — не унималась я, чувствуя, как в голове начинает складываться запутанная мозаика. Ответ на этот вопрос, казалось, был где-то совсем близко.

— Она не из Итриэля, — ответил Тимар, наконец отрываясь от своей книги. — А по линии матери — из Эйтхаля. Её мать — двоюродная сестра матери королевы Ралии насколько я помню.

— Интересно… — пробормотала я, задумчиво покусывая губу. — Получается, Альгира даже не местная. А что, если она вовсе не хотела покидать родину и выходить замуж за отца нынешнего царя? Что, если у неё просто не было выбора?

Сердце болезненно сжалось. Внезапно образ холодной, властной королевы, ярой противницы прогресса, предстал передо мной в совершенно ином свете — одинокой женщины, запертой в золотой клетке чужой воли. Женщины, вынужденной подчиняться судьбе, которую ей навязали.

— Тим, а почему, собственно, Альгира не вышла замуж в Эйтхале? — спросила я, предчувствуя, что разгадка где-то рядом. Воздух вокруг словно загустел, наполняясь тревогой.

— Если мне не изменяет память, — ухмыльнулся Тимар, откладывая книгу и поворачиваясь ко мне, — история там вышла забавная и одновременно глупая до безумия. На одном из приемов Альгира встретила Вячеслава Артаэля. Он в неё, натурально, втюрился, а потом похитил. Решил повторить подвиг отца, так сказать.

— Отца? Ты про Горыныча? — удивилась я. Неужели сказки, которые я слышала в детстве, окажутся реальностью в этом волшебном мире?

— В точку, Ален, — рассмеялся Тимар. — А ты откуда знаешь?

— Так у нас на Земле сказки про это есть! — воскликнула я, чувствуя, как меня захватывает это странное совпадение. — Про Кощея Бессмертного, Горыныча, богатырей разных. Так вот, Горыныч этот, он, по легенде, постоянно невест похищал. Правда, потом их всегда добрый молодец спасал, но это издержки сказок, тем более Горыныч один, а княжон много.

— Теперь понятно, — усмехнулся Тимар. — Ты к тому ведешь, что Альгира должна была выйти замуж за того самого «молодца»?

— Ну — я замялась, чувствуя, как бешено колотится сердце. — Получается, в нашей сказке тоже «молодец» объявился? Раз спас Альгиру и в жены взял?

— Именно так, — кивнул Тимар, устраиваясь поудобнее в мягком кресле. — Только вот незадача, любовь у них как-то не заладилась. Сына Альгира ему родила, а потом детей у них больше не было. Что-то пошло не так… Такое бывает, что супруги живут вместе, но не спят или даже не пересекаются.

Информация. Я чувствовала её кожей, она витала где-то рядом, неуловимая, словно аромат незнакомого цветка. Она манила, дразнила, но ускользала, как горный ручей сквозь пальцы.

— Ален, — вдруг произнес Тимар, и его голос прозвучал непривычно серьезно. В нем появилась какая-то новая нотка, нотка заботы и тревоги? — А ты сама-то как в нашем мире оказалась? Редко люди с Земли к нам перебираются.

Кажется, настал момент рассказать Тимару о том, что так долго терзало меня изнутри, — о кошмарах, от которых я просыпалась в холодном поту, о страхе, сковывавшем душу ледяными тисками. О Даниле… До сих пор я боялась, что он найдет меня и здесь, в этом волшебном мире, полном чудес и опасностей.

Но время шло, и где-то в глубине души теплилась робкая надежда — может, он забыл обо мне…

Я начала свой рассказ с самого начала — со случайной встречи, перевернувшей всю мою жизнь, с последующего увольнения, преследований, бесконечного, изматывающего бега. Тимар, слушая меня, сжимал в руках книгу всё сильнее, пока на старинной обложке не проступили белые полосы. Его лицо стало серьезным, сосредоточенным.

— Почему ты молчала? — спросил он, когда я закончила. В его голубых глазах читалось недоумение и гнев? Дариан знает?

— Никто не знает, Тим, — покачала головой я. — Это моё прошлое, и я не хочу никого посвящать в него. Это слишком лично, слишком больно.

— Леля, — Тимар отложил книгу, и его взгляд был полон сочувствия. — С такими вещами шутки плохи. Такие, как этот твой… Данил… Они не отступают. Они одержимы, уверены, что жертва рано или поздно их полюбит.

— Подожди… — я резко поднялась с кресла, чувствуя, как в голове мелькает молния, озаряя темные уголки сознания. — Ты сказал: «жертва их полюбит». А что, если Альгира что, если она действительно полюбила Вячеслава? А потом появился царь, разрушил их любовь. Заставил её выйти замуж за себя.

В груди всё сжалось от горького предчувствия. Неужели она хочет изменить историю? Неужели Альгира мстит за разбитое сердце?

— Что, если она хочет уничтожить прогресс только для того, чтобы быть с любимым? — прошептала я, ощущая, как ледяная рука страха сжимает мое сердце. — Не будет прогресса — и она сможет переписать историю! Никто даже не вспомнит о том, что было на самом деле. — Голос мой дрогнул, а в воображении уже рисовались картины хаоса и разрушений.

Внезапно тишину библиотеки разорвал оглушительный хлопок. Словно сама судьба решила поставить точку в наших рассуждениях. Тимар среагировал мгновенно, с ловкостью заправского хищника, выбив ногой окно, он схватил меня за руку — его прикосновение, твердое и уверенное, стало единственным островком стабильности в этом водовороте событий. В одно мгновение я оказалась на улице, вдыхая свежий воздух, наполненный запахом озона и тревоги.

И в тот же миг позади нас прогремел взрыв, от которого содрогнулась земля. Библиотека, еще недавно казавшаяся незыблемым хранилищем знаний, словно раненый зверь, издала предсмертный стон, и волна жара опалила нам спины.