Погружение

Киса подбросила меня до парка, а сама, сославшись на какие-то дела, укатила в неизвестном направлении. Странно, но последнее время мы сблизились, как никогда раньше. Но меня, как назло, тянуло к одиночеству.

Вот и сейчас я в гордом одиночестве бродил по берегу небольшого озера. День был пасмурный и морозный. Вчера шел сильный снег и теперь он скрипел под ногами.

Пустота и холод. Это ощущение не покидало меня, но в тоже время глубоко-глубоко в душе горела маленькая теплая звездочка. И я буду жить, пока она горит.

Я улыбнулся сам себе. Как мало и одновременно много нужно человеку для жизни: чтобы был человек, которому ты нужен хоть чуть-чуть. Странное время настало в моей жизни. Мне больно и противно вспоминать мое прошлое, которое так вдруг и нелепо ворвалось в реальность, и в тоже время радостно оттого, что возвращаясь этими дурацкими приступами, оно становятся все менее значимым для меня.

Господи, почему я все еще жив? Как ни парадоксально, но стоит признаться хотя бы себе в том, что я боюсь смерти. Я не верю в жизнь после нее, не верю в седовласого старика с золотой книжкой, не верю во всепрощение. А пустота и небытие наоборот должны меня привлекать. Так почему же, даже бросаясь под машину Дианы, я надеялся на то, что останусь жив?

Диана…

Хм… Вот померещится же!… Нет, это действительно она…

Какого рожна ей понадобилось в такую рань, здесь, вообще на другом конце города?!…

Я молча ждал, когда она подойдет ко мне. Так забавно… На общем серо-белом фоне зимы, ее русых волос и светлого полушубка, необычайно ярко выделялись зеленые глаза.

Она остановилась в полуметре от меня, теребя покрасневшими от мороза пальцами вязаные перчатки.

- Прости меня, - наконец выдавила из себя Диана.

- За что? - я вскинул брови. Этот разговор обещал быть не очень приятным.

- Я нагрубила тебе в тот раз…

- Смешная ты. Ты сказала все, что думала. Я ответил. Зачем ты опять пришла ко мне? Придумала еще что-нибудь новенькое?

- Алекс, зачем ты так. - В ее глазах появилась грустинка.

- Или ты все же решилась переспать со мной? Только давай по быстрому, мне еще кучу дел сделать надо…

- Значит, ты все же пытаешься защитить мменя, - она утвердительно кивнула сама себе.

Холодок пробежал по позвоночнику.

- С чего ты взяла?

- Киса сказала. У меня нет оснований не доверять ей, она знает тебя гораздо лучше.

- Ох, уж эта Киса! И кто ее за язык дергает?! - Я посмотрел вверх на мутно-серые облака.

- Прости, я была слепа.

- Прекрати извиняться. Ну и что дальше? Зачем ты пришла? Услышать от меня: «Прощаю». Извини, но я не Господь Бог. К тому же вряд ли твое мнение обо мне стало намного лучше.

- Алекс, перестань делать мне больно. Я хочу узнать тебя лучше, чтобы мое мнение было оправданным. Я хочу знать, что тобою движет, что было с тобой раньше, что ты чувствуешь.

- Почему вас всех так интересует мое прошлое?! Оно прошло!

- Потому что там лежат ответы на многие вопросы.

- Неужели так сложно принять все так, каак оно есть? Но спасибо тебе за эти слова, я уж было подумал, что действительно хоть чуточку тебе нравлюсь.

- Алекс, но…

- Не надо, не ври. Если бы ты чувствовала так, то не причиняла бы мне боль, напоминая мое прошлое.

- Порой мы причиняем самую острую боль тем, кого любим, не желая того сами. Я любила родителей, но они погибли. Это сейчас я так легко говорю об этом, а трехлетней девочке было очень страшно и не понятно, почему мама и папа не приходят к ней.

Я молча смотрел на нее. Она была права. Покой нам только снится!

- Я не хочу, чтобы ты знала мое прошлое потому, что мне и без того хватает унижения. Я не хочу, чтобы ты унижала меня самым отвратительным чувством на свете - жалостью. Не хочу видеть твоих слез и слышать сочувственные нотки в твоем голосе. Но ведь ты все равно не остановишься… Так что я хочу компенсацию за свою боль.

Она успела поднять полные удивления глаза, прежде чем я стиснул ее в объятиях, завладев ее губами. Она вздрогнула, задохнувшись собственным дыханием, так что пришлось на секунду оторваться от нее, но она приоткрыла рот… Погружение, Киса назвала это погружением. Да, это, пожалуй, так. Все вокруг вязкое, и ты топишь кого-то. От этой мысли задохнулся уже я. Что ж, я утоплю ее, но и утону вместе с ней.

Глубже… Больше чувства, больше страсти… в твою душу.

Куда уж больше, ты и так пьешь с этих губ ее жизнь, ее непорочность,… а она даже не сопротивляется!

Неужели тебе все равно, или я поймал тебя на маленький крючочек? Черт, как это не обидно, но придется прервать процедуру совращения и проверить, не удохнулась ли она по правде.

Глаза все так же широко распахнуты, губы покраснели и припухли. Глядя на меня, она нервно сглотнула, и в уголках глаз появилась влага. Она такая славная и слабая…

- Ты права Ди, - голос почему-то хриплый, - все из-за секса. Потому что только тогда я смогу чувствовать тебя частью себя. Знать тебя, как никто другой. Ты тоже не сможешь по-настоящему меня узнать, пока не окунешься в меня. Такие, как я, прокляты. Мы не открываемся чужим. Да, мы можем сбиваться в кучу где-нибудь в уединенном месте и делать, что хотим, но в обществе мы изгои. Мы не можем открыто проявлять своих чувств, это, видите ли, аморально. Наши чувства - это секс. Сокровенная грязь, дорогая сердцу каждого. Ди, разве ты хочешь этого? Ты хочешь прятать свои чувства от людей? Стыдиться сама себя? - Она слабо мотнула головой. - Тогда беги от меня! - толкаю ее изо всех сил прочь. - Беги и не возвращайся! В следующий раз я не остановлюсь.

Ошарашенно смотрит на меня, потом отворачивается и на подкашивающихся ногах шагает вперед. Потом собирается с духом и бежит. Ее силуэт мелькает между деревьев.

- Ну вот, дело сделано. Я опять спасаю тебя, Ди, и убиваю себя. Все, как и положено.

Все, как и положено? Тогда почему же мне так плохо?!! Ди, что ты со мной делаешь?

-

Диана не чувствовала ног под собой. Холодный воздух больно щипал мокрые от слез глаза. Она привалилась к дереву, растирая их по щекам, но легче от этого не стало. Комок, словно проглоченный еж, раздирал грудь.

- Диана? Диана, что случилось?! Диана! - Ладошки Кисы легли на щеки. Девушка постаралась взять себя в руки и заставила себя сосредоточиться.

- Что он тебе сказал?

- Сказал,… чтобы уходила… Что… в следующий раз не остановится…

Киса покачала головой и рассмеялась:

- Диана, ты ведь опять попалась на его удочку! Он хотел, чтобы ты ушла, и добился этого.

Она, растерянно хлопая ресницами, посмотрела на китаянку.

- Он опять заставил тебя убежать! - четко выговаривая каждое слово, произнесла Киса, заглядывая в пенную даль зеленых глаз. - Не ожидала, что он такой трус, - добавила она сквозь зубы.

Диана хлюпнула носом, закрыла глаза, заставляя последние капельки слез вытечь из глаз, потом стерла их. Самообладание, наконец, вернулось к ней.

- Киса, не подбросишь меня до участка?

- Хорошо. А что ты там хочешь? - Киса удивленно приподняла бровь. - Уж не заявление ли на Алекса писать?

- Нет, - Диана достала носовой платок и шумно высморкалась. - Хочу, наконец, кое-что проверить. Тем более я за это заплатила, - в голосе промелькнула глухая угроза.

Киса пожала плечами.

-

- Здравствуй, дядя. - Диана вошла в полицейский участок, и почти все присутствующие обернулись к ней.

- Здравствуй! - ответил шериф, и еще несколько голосов.

- Можно с тобой поговорить?

- Да, конечно. Хочешь, пойдем в мой кабиинет?

- Нет, это не обязательно. Дядя, можно мне просмотреть данные по пропавшим людям?

- Господи, зачем тебе это?!

- Я хочу проверить одну свою догадку. Ты мне поможешь?

Уайтекер потер указательным пальцем над бровью, сосредоточенно размышляя. Потом встряхнул головой, будто отгоняя муху.

- Хорошо. Но надеюсь, ты расскажешь мне все.

Диана согласно кивнула.

- Филипп! - позвал Уайтекер молодого парня, почти мальчишку, со светлыми волосами. Тот оторвался от горы бумаг и подошел к ним. - Сделаешь все, что она скажет, - приказал шериф.

Филипп вытаращил глаза на такое бесцеремонное обращение и присвистнул, когда тот отошел. Потом оценивающе посмотрел на Диану.

- Что делать-то будем? - спросил он, стараясь не выронить карандаш, зажатый в уголке рта.

- Человека искать, - многообещающе заявила Диана.

- Труп?

- Пока нет, - терпеливо начала пояснять она. - Этот человек, скорее всего, относится к ушедшим из дома и не вернувшимся. По максимуму… лет десять назад. Сейчас ему… ей лет двадцать пять.

- Больше ничего? Город, штат?

Девушка отрицательно покачала головой. Филипп вздохнул и поплелся к компьютеру. Он повозился с базой данных минут пять, потом освободил место и пригласил Диану сесть.

- Тут информация обо всех пропавших за последние десять лет. Я отбросил всех мужиков и старушек, но их осталось еще двести пятьдесят человек. Просматривать всех подряд можно так, а если вспомнишь еще какую-нибудь примету,… вводишь сюда, - он показал ей на маленькое окошко в нижнем углу. - Поняла?

- Да, - Диана облегченно вздохнула, когда он ушел. И тут же ввела в это окошечко фамилию.

Компьютер несколько минут скрипел мозгами, потом радостно выдал, что осталось всего семь человек. Диана дрожащими пальцами нажала на кнопочку со стрелкой вниз.

На экране возникла фотография молодой светловолосой девушки. Она улыбалась в лучах яркого солнца. Диана вздохнула.

Нет, это конечно не Алекс. И с чего я взяла, что так сразу найду его?! А симпатичная девушка. Что заставило ее уйти из дома? Жива ли она?

Следующей была сухощавая женщина, мать двоих детей. Пропала три месяца назад.

Потом взвинченная наркоманка, с огромными кругами под глазами. Едва ли она прожила эти десять лет, со дня своего побега из приюта.

Милая девочка шестнадцати лет, с длинными каштановыми волосами. Не девочка, кукла! Яркие карие глаза, немного прямоугольные губы чуть сжаты в кокетливо-стеснительной улыбке.

Пятилетняя девочка с синдромом дауна. Кошмар какой!

Опять девушка двадцати трех лет. Медно-рыжая красавица из Нового-Орлеана.

И чернокожая Дафна Рипли, коммивояжер.

Так. Алекса среди них нет. Что ж теперь делать? Просматривать все подряд? Двести пятьдесят!!! Нет, это точно не подходит.

Диана закусила губу, пытаясь припомнить что-нибудь, что могло бы облегчить поиск. Но перед глазами упорно стоял Алекс, хитро ухмыляющийся и жутко самодовольный. Он поднял руку, затянутую в перчатку, и отбросил челку назад.

Перчатка!

Серебряные инициалы «П. А. Р.»

Пи… Ар… Эр… Эр - Рипли… Ар - Александра… Что такое это Пи? Еще одно имя… Конечно, ничем другим это быть не может…

Так. Диана сложила ладони вместе, глубоко вздохнула, заставляя волнение улечься. Надо обдумать этот малый список еще раз!

Коммивояжер отпадает. Мать двоих детей тоже, как и девочка-инвалид. Остаются рыжая, блондинка, наркоманка и ангел. Нет, рыжая абсолютно не похожа, хоть и подходит по возрасту. У блондинки голубые глаза. Наркоманка?… Уж как-то совсем не верится… Но проверим.

Нет. Кэтрин Виктория Рипли, измученный жизнью ребенок, - ты тоже не подходишь. Неужели…

Руки сами судорожно добрались до нужной страницы. Пенелопа А. Рипли, родилась 20 апреля 1979 года в Сан-Франциско, штат Калифорния. Так, дополнительная информация. И фотография побольше.

Сердце стукнуло медленно и гулко, а потом остановилось… Диана провела пальцем по овалу лица, стараясь отделить его от густой массы волос… Четкий разлет бровей, словно нарисованных широким фломастером… Сердце снова брякнулось о диафрагму. Неужели…

Глаза побежали по сухим строчкам.

Ушла из дома 25 июля 1995… Так… Родители… Так… Жертва группового изнасилования…

Перед глазами все поплыло. Диана закусила губу, зажмуриваясь изо всех сил. А кровь уже барабанила по вискам.

Алекс… Вот, почему он так ненавидит мужчин!… Вот, почему не выносит их прикосновения! Вот что за дыра в его душе… Господи, Алекс!… С ума сойти! Эта девочка…

Эта девочка - Алекс. Эту девочку изнасиловали пять старшеклассников, а вовсе не один Джек. И у нее есть полное право злиться на эту жизнь. Господи, а я попрекала ее… его тем, что он помешан на сексе. Какая… глупость!

Не удивительно, что он хочет забыть об этом и никогда не возвращаться к пережитому ужасу. И Киса права, он видит во мне эту девочку, которой был раньше… Боже, да какая же я дура! Дура, самая настоящая дура!

- Ну как дела? - голос дяди над ухом произвел эффект разорвавшейся бомбы. Диана резко вырубила компьютер, простым нажатием клавиши на системном блоке. Да и замерла так, с протянутой рукой…

- Диана, ты… хорошо себя чувствуешь? - в голосе шерифа была неподдельная озабоченность.

- Дядя, прости, но я не могу тебе ничего рассказать. Теперь не могу…

- Так, значит нашла, что искала? - Она кивнула. - И что собираешься теперь делать?

- Ничего, - она пожала плечами, - что могло бы заинтересовать тебя.

- А все же?

- Извинюсь перед одним человеком. - Диана встала. - Можно?

Шериф пожал плечами, отступая в сторону:

- Ты себя очень странно ведешь, девочка.. Как мне еще реагировать на это? Так что незачем так дуться и тем более огрызаться, дорогая. Это на тебя совсем непохоже… - Он полуобнял ее за плечи. - Прости, если вмешиваюсь не в свое дело…

Диана смутилась.

- Прости, дядя, - она нервно откинула воолосы, - я… я просто запуталась… запуталась, во всех этих отношениях между людьми. Я словно проснулась и… на меня обрушился целый мир… Извини, я не хотела быть грубой. - Она заглянула ему в глаза.

Уайтекер улыбнулся, взяв ее подбородок в свою широкую ладонь, а большим пальцем провел по кончику носа:

- Иди домой, Диана. Тебе стоит успокоиться, а то ты так извинишься перед этим человеком, что только все еще больше испортишь.

Она кивнула, благодарно улыбнулась и быстрым шагом вышла из комнаты.

-

На улице, перед дверью участка, по-прежнему стояла машина Кисы, а она сама опиралась на нее, напряженно уставившись в мусорный бак. Палочка от «Чупа-чупс» медленно перекочевывала из одного уголка ее рта в другой.

- Киса, что ты здесь делаешь?

- Ждала тебя. Мне же тоже интересно, чтоо ты тут выяснила. А заодно я подброшу тебя до дома. Садись, не стесняйся, - она открыла дверцу машины.

Диана устроилась поудобнее, стараясь расслабиться в мягком кресле. Киса ловко вывернула баранку руля, и они помчались вперед.

- Ну, рассказывай, не тяни, - попросила она, бросая взгляд на зеркальце заднего вида.

- Ты была права. С Алексом в прошлом слуучилась очень большая беда. Теперь я знаю, почему он такой, а заодно насколько я в нем ошибалась.

- Беда? Что ты под этим подразумеваешь?

- Знаешь, Алекс был такой красивой девочкой! Такие длинные пушистые волосы, а глаза… Какие красивые глаза! - Вдруг Диана запнулась, закусила губу, чтобы не расплакаться. - Теперь они совсем не такие…

- Знаешь, тогда лучше не рассказывай мне ничего, - тихо попросила Киса. - Я такая дура,… у меня все всегда на лице написано, а Алекс терпеть не может, когда его жалеют.

- Да, так наверно лучше… Не стоит ему напоминать… лишний раз…

- Больше не злишься на него?

- Нет, что ты! Хотя я кое-чего все равно не понимаю.

- Чего же?

- Так хочет он меня, или нет? Я побоюсь к нему подойти, пока не буду точно знать, как себя вести по отношению к нему.

Киса рассмеялась.

- Ну, как тебе сказать… Он достаточно зрел, чтобы не зациклиться исключительно на сексе, но в то же время достаточно опытен, чтобы легко заводиться. Его тянет к тебе, но ты же сама видела, он сам же дает себе по рукам.

- И что мне в этом случае делать?! - Диаана недоуменно посмотрела на Кису. Та усмехнулась:

- Все зависит от того, хочешь ли ты физической близости с ним.

- Я не лесбиянка! Господи!…

- Подожди, не горячись, - примирительно продолжила Киса. - Я ведь тоже не лесбиянка.

Машина свернула на проселочную дорогу.

- ЧТО? То есть, как это?

- Я выросла в приюте. И там была одна наставница,… сука престарелая! Ой, прости, Диана. Само сорвалось. В общем… вот она была лесбиянкой. А я была не в чести среди других воспитанниц. Они были прилежными, послушными, белыми… А я была… изгоем. Вот мисс Хансон и выбрала меня себе в любовницы. - Она вздохнула, с усилием передвигая рычаг скоростей. - Когда я, наконец, выбралась из приюта, я поклялась, что больше никогда не позволю ни одной мерзкой извращенке, вроде нее, дотронуться до себя. Но Алекс был не таким и я сделала для него исключение.

- Не могу поверить?… Нет, я ничего не понимаю! - она сжала голову руками.

- Я тебя понимаю. И даже завидую.

- Чему тут завидовать?

- Ты можешь выбрать. У нас с Алексом не было такого шанса. Подумай, Диана, подумай обо всем. Ведь говорят же, что внешность и деньги не важны, главное, чтобы человек был хороший. А Алекс - хороший человек.

-

Каблучки дробно стучали на каждой ступеньке, когда Киса поднималась по лестнице. Сияющая, с раскрасневшимися на морозе щеками она влетела в комнату и с разбегу прыгнула на меня. Хорошо хоть я вовремя уловил ее намеренье и успел приготовиться к удару, но кровать долго ругалась по поводу того, что ее превращают в батут.

- Киса… еще чуть-чуть и я остался бы без кишок.

- Киса - хорошая девочка! - возвестила оона, скатываясь на бок.

- Самомненье - двигатель прогресса.

- Вот дурак! - обиделась она. - Я твои же проблемы решала!

- Ооо! - взвыл я. - Готов поспорить, ты ходила к Диане.

- И до чего же ты умный, - Киса чмокнула меня в щеку. - Зато она теперь на тебя не сердится. И вообще, почему тебе так нравится издеваться над ней?

- Просто потому что нравится.

- С тобой просто ничего не бывает. Понравилось с ней целоваться? - с любопытством в глазах спросила она, заглядывая мне в лицо.

- Кажется, никто из нас не получил удовольствия. Ей просто было больно физически, а мне… духовно. Черт, не могу больше!

Я вскочил с кровати, схватил куртку, висевшую на стуле, и стал ее одевать. Киса с ироничной улыбкой вытащила из кармана ключи от машины, протянула их мне. Я вздохнул и сел на стул.

- Что ты от меня хочешь?

- Перестань убегать. Спринтер ты хоть куда, но что за радость всю жизнь бегать? Тебе это нравится?

- Не знаю. Мне кажется, я уже никогда не смогу жить спокойно, иметь свой дом, что уж говорить про семью. С тобой мне хорошо, Киса. Я дорожу этим, правда. Но как говорится, кто-то всегда любит сильнее, а в нашем случае, ты любишь за двоих. - Я подошел к ней, присел на корточки у кровати, взял ее руку и поцеловал маленькие пальчики. - Киса, я не могу причинить тебе боль и уйти от тебя. Понимаешь?

Она грустно улыбнулась:

- Я настолько тебя люблю, что отпущу теббя. Я хочу увидеть блеск в твоих глазах, твоих и Дианы. Понимаешь?

- Это несправедливо!

- Господи, да справедливость в этой жизни есть только в голивудских фильмах! Алекс, не придуривайся. Ладно, давай вали, куда хотел! А я хочу выспаться…

Она встала с кровати и направилась к шкафу, на ходу снимая пальто. Потом обернулась и бросила мне ключи. Я поймал их, потом подошел к ней, развернул к себе лицом и поцеловал. Поцеловал так, как не делал этого давно, можно сказать со времени нашей первой встречи. Киса ответила, так же страстно, как и тогда. Но достигнув пика, она не позволила желанию взять вверх. Киса отстранилась, лучезарно улыбаясь всем своим существом:

- Запомни меня такой, - попросила она.