Похищение феи. Ночной и недоброй!

Глава 25

Людовик

Машина, стражи, взирающие надменно на девушку, которую зажали в кольцо. Мужчина, держащий ее за руку, холеный и наглый! Как он посмел коснуться той, что я взял в свой дом? Но ведь только в дом. Не имею права на ревность. У леди Надежды может быть брат. Или же родственник, вернувшийся после долгой отлучки.

Здесь на Земле не принято проявлять свойств мужской сути. Нельзя вступать в драки, недопустимо браться за нож или меч, нельзя! Тысячу раз нельзя выказывать собственнические чувство! Так говорил Эмиль, и он был наверняка прав! Да и кто мне леди Надежда? Никто. Всего-навсего гувернантка моего сына. Она и стоит-то в двух шагах от крыльца дома. Не покинула особняк, не улизнула на свидание, просто вышла на встречу к знакомому. Я должен смириться с этим обычаем. Чуткие ноздри уловили знакомый запах. Нет, не родственник. Это тот парень, что ещё утром подвозил гувернантку на своем экипаже. Ярость застит глаза, острее становится нюх, вскипает внутри холодная магия зверя. Мир вокруг стремительно теряет краски, прохожие, все те, кто незначим, превращаются в тени, домов как будто бы нет. Так бывало со мной перед боем. Время и то стало иным, замедлилось, потекло не бурным потоком, а вязкой ртутью. Только несколько фигур значимы сейчас для меня. Леди Надежда и ее знакомец. Взлетела протестующе в воздух тонкая девичья рука. Мое сердце будто бы взорвалось. Дракона никогда не обманешь! Тонкая, еле видимая линия прекрасного эдельвейса ещё не напиталась силой. Истинная любовь, она стоит всего в сотне шагов от меня. И она ещё ничего не знает. Не чувствует нашей с ней связи, позволяет другому касаться себя. Хрупкая, белокожая, тонкая фея, чьи крылья только теперь чуточку проявились, отблески света луны показывают их силуэт. Захлебываюсь ревностью и восторгом. Спина девушки напряжена, ей страшно. Определенно, ей страшно. Вон как дрожат ресницы, как заходила ходуном небольшая грудь под тоненьким платьем, как сжались к кулачок крохотные пальчики. Такие тонкие, будто это и вовсе кукла. Мир окончательно потерял всякую значимость для меня. Растворился чернильными пятнами в вязком мареве полупрозрачной ночи.

Есть только эта девушка и тот, что посмел к ней прикоснуться.

Широкими шагами стремлюсь к ним двоим. Дорогу мне посмел заступить один из стражей. Смел его рукой, словно букашку, и даже не заметил. Наглец. Забыли люди на Земле, какими бывают драконы!

— Людовик? — лицо Нади прекрасно и робко. Удивлена, не ждала, что я приду и спасу ее от назойливого ухажёра. Может, он вовсе собирался забрать ее у меня, похитить. Убью! Утрамбую своими же сапогами в мостовую! Превращу в барельеф на стене!

— Что вы себе позволяете? — грудью мужчина пытается закрыть от меня мою Надю.

— Вон! — чудом удержался, чтоб не убить. И то только потому, что не захотел марать его мерзкой кровью ее платья.

— В сторону! — кричат какие-то люди, наверное, его стражи. Заботятся о хозяине. Человечки. Смешные. Меня в этом городе скоро не будет, да и вообще на Земле. Значит, о приличиях можно просто не вспоминать. Захочу — убью всех.

— Вы в своем уме? Людовик! Идёмте домой, остыньте! Виктор, боюсь, вам пора, созвонимся позже, — как я раньше-то не учуял ее? Не признал? Слова истинной льются медом на сердце.

— Надежда, я вас не оставлю! — взвился красивый паршивец. Чую в нем фейскую кровь. Хоть и мало ее, но течет в жилах. Фей против дракона, это, право, смешно.

— Тебе сказали, вон? Так иди, пока отпускаю.

— Я жених Надежды, что вы себе позволяете? — грудь колесом, плечи расправил. Дурак, я же тебя прихлопнуть могу одним мизинцем, — Садись в машину. Этот, он ненормальный! — полукровка посмел попытаться ухватить за руку мою истинную. Не ударил. Просто смахнул рукой в сторону. Фейчик? Ну, вот и лети, дорогой. Не научили тебя не трогать чужого, так я научу по доброте душевной.

— Все хорошо, иди сюда, никто не посмеет к тебе прикоснуться, когда я рядом, — улыбнулся, как мог нежно. Как же она хороша. И эти растрёпанные волосы, и огромные глаза, и бледные губки. Моя истинная, мое сокровище, мое чудо. Надо было бы, конечно, убить этого, как его? Виктора. Да не хотелось ещё больше напугать девушку.

Болью пронзило плечо. Муха, наверное, укусила. Хлопнуло ещё что-то. Неужели из окон нас заметили горожане и уже празднуют такое великое событие? Открыли пенный напиток?

— Стреляют. По вам.

— Никто не посмеет. Иди сюда.

Трясет головой, пряди хлещут ее по щекам.

— Нет, — А ведь, и вправду, мух становится больше. Жалят! Гадость какая! Дурной город. Не место здесь для моей семьи.

— Иди сюда, дорогая! — раскрыл я объятия. Смешная. Пятится к дому, ещё не понимает, что произошло. Зверь в груди мурлычет от счастья и удовольствия. Вновь страж, но теперь уже другой, пытается загородить мне дорогу. Смел в сторону и его, надеюсь, что не убил.

— Иди сюда, все хорошо. Никто тебя не обидит, — громко зацокали по камням каблучки. Моя добыча норовит ускользнуть. В два шага догнал, подхватил, перебросил через плечо. Запах женщины ударил в ноздри и одурманил, вскружил голову, вознес в небеса.

— Любимая!

— Поставь меня на место! Людовик! — брыкается, кулаками стучит по спине. В нос стремится заехать локтем. Ну не прелесть ли? Боевая и шустрая! Да ещё и красивая, и умная. Заурчал от удовольствия и наслаждения. Даже чуть прикусил за мякоть бедра. Невыносимо желанная!

— Отпусти ее! Слышишь? Сейчас здесь будет полиция!

— Уймись, недоразумение.

Полиция — это не хорошо. Это не те, с кем я бы хотел встретиться. Надо спешить к Портальной башне. Но в доме мой сын. Оставить его пока здесь или сразу забрать с собой? Ночь на дворе, разбужу, напугаю. Не разбужу, придется бросать одного без стражей.

— Людовик! В доме дети! Нельзя их пугать!

— Дети?

— Сын Эрлика и дочка Эмиля. Поставь меня на землю. Я договорюсь. В полицию никто не заявит.

В моем доме молодой черный колдун. Сила его огромна. Наши семьи дружны. Значит, дом под надёжной защитой. Ещё не родился тот, кто посмеет идти против сыновей черной ведьмы. Джошуа заберу позже, о его судьбе можно не беспокоиться. Ни к чему будоражить ребенка среди ночи. Клаус обо всем позаботится.

— Ты права, детей не стоит пугать по ночам. И нам здесь ни к чему оставаться. Тебе понравится в моем наделе. Мы долетим быстро. Сына заберу потом.

— Я не хочу в Конго! Тебя арестуют в Пулково!

— Поспи, — чуточку магии вплелось в ее волосы, навеяло сон. Тело на моем плече расслабилось. Как же чудесно она пахнет! Какая крохотная, мягкая, тоненькая. Ничего, в замке я быстро ее откормлю!

Поджог позади себя мостовую. Эффективное средство. Через стену огня мало кому из людей удавалось пробраться.

До Портальной башни недалеко. Можно не бежать, пройтись прогулочным шагом, чтобы не привлекать к нам лишнего внимания горожан. Перехватил на руки свою драгоценную ношу. Темные кудри обрамляют фарфоровые черты лица. Повезло. Сказочно повезло. Нашел, схватил, уже почти утащил в свое поместье. Ей там понравится. Весь мир склоню к этим тоненьким ножкам. Любую прихоть исполню. Дышать ею буду! Соседи удавятся от зависти, когда узнают. Нет, они ничего не узнают! Иначе сообщат моей жене. Это породит ужасный скандал. Опять крылатая гадость мой замок подпалит. Наденьку напугает. Выжду немного. Потом сообщу. Через месяц, другой. Жрецов к крылатой гадюке отправлю. Пусть они сообщат, их точно не жаль.

Быстро шагаю по спящему городу, мимо пронесся, сияя огнями, полицейский экипаж. Бедная сирена! Сегодня она воет еще громче! Наверняка ее на ось намотало. Изверги! Скорей. Вот уже и нужный двор, неприметная дверца. Ударил по ней кулаком изо всех сил. Не открывают! Будто и нет за фанерой другого мира! Ну же? Ещё раз ударил. Тишина. Страшно! Что, если не откроют сегодня? Вон и шторы на окнах зашевелились. Здесь вокруг ведь тоже люди живут. Потревожил. Только бы они не позвонили полиции.

— Барон? — заспанный муж темнейшей Эльзы укутан в домашний халат.

— Я обрёл истинную.

— Поздравляю. Это прекрасная новость. Пропустить вас?

— Буду счастлив. Отправлю жреца в ваш дворец, чтобы вечно молился о благополучии прекрасной династии.

— Это лишнее, не стоит. Проходите.

— Благодарю.

— С девушкой все хорошо? Пригласить лекаря?

— Моя истинная любовь просто спит. День был тяжёлым для нее. Слишком огромное потрясение. Моя ночная фея такая хрупкая.

— Конечно. Я понимаю.

— Примите в знак благодарности, дружбы, уважения и самых лучших пожеланий! — без сожаления сдёрнул с пальца самый крупный изумруд в оправе из чистейшей платины.

— Благодарю. Это очень щедрый подарок. Мне нечем вам ответить так скоро.

— Ну что вы, это такая мелочь. Разве что, покрывало. Боюсь простудить свою фею.

— Да, конечно. Такое вам подойдёт? — сдёрнул он с кресла меховую накидку. Как удачно все складывается! Сами боги на моей стороне!

— Благодарю.

Сбежал по башенной лестнице во двор замка. Все. Мы в магическом мире. Здесь можно расправить, наконец, крылья.

Одной рукой прижал девушку крепче к своему сердцу, другой раскинул поверх травы меховую шкуру. Слишком жёсткая для любимой. Но увы, другой нет. Завернул, едва касаясь небесного создания кончиками пальцев. Моя, только моя. Истинное чудо мое. Расправил мех вокруг лица, подумал и все же прикрыл и личико тоже. Надует ветром, обожжет кожу, нельзя иначе.

Оборот прошел даже слишком легко. Женский запах дурманит, он ни с чем не сравним. Как же я полечу, дыша ею, как не сбиться с пути? Тихонечко, кончиками зубов ухватил мех с краю. А что, если выскользнет? Упадет? Разобьётся? Позеленела чешуя от страха. Надеюсь, никто не заметил конфуза. Нет уж. Возьму в пасть целиком. Осторожно. Вот так. Прямо поперек тела. Только бы не проснулась. Напугаю ещё.

Взмах крыльев, и мы ворвались в бескрайнее небо. Лечу у самой поверхности земли, едва не касаясь лапами верхушек деревьев. Здесь теплее и ветра гораздо меньше.

Портальный дом возвышается на скале. Осталось лететь совсем немного. Некстати потекла из пасти слюна. Вроде мимо. Как неудачно. Хорошо, что феечка спит.

Дома, в замке, сразу же окружу ее заботой служанок. Прикажу наполнить кедровую ванную теплой водой. Закажу десяток сундуков с платьями. Прямо сейчас разбужу повара, пусть скорее варит нектар. И печет торты. Надежда так их любит. Ещё обязательно нужно подать ей цесарок. И фазанов. И форели, запечённой в вине. Пусть отъедается, отдыхает, гуляет по саду. Джинна приглажу охранять покой своей ненаглядной.

Приземлился тоже легко. Девушка ничего не весит и от этого невыносимо страшно. Весь мир сосредоточен в том, что почти нельзя взвесить. Кроха, да и только. В дверь постучал хвостом. Эрхан показался на пороге почти сразу, опешил, но быстро пропустил в дом.

— Что в свертке? — пришлось положить девушку на пол. Убил бы оборотня за бдительность, да Марцелла мне этого не простит.

— Я должен увидеть!

— Ррр! — пусть только посмеет прикоснуться к моему сокровищу! Сам, кончиком когтя откинул край накидки с прекрасного лица. Феечка сияет даже во сне. Магии здесь много, вот и светится она теперь ярко. Родная, любимая, и, главное, моя!

— Не пропущу, пока не очнется, — оборотень совсем обнаглел. Я фыркнул раздражённо дымом на стену. Даже не отшатнулся. Ладно!

— Может, вы ее похитили? Не пропущу! И темнейшая будет на моей стороне, когда узнает, — покопошился в меху, зубами вытянул наружу руку девушки. Эдельвейс распустился и налился светом нашей любви. Ее, зарождающейся и моей, уже полной.

— Истинная пара дракона? Проходите, ваша светлость. Да будут долгими и счастливыми ваши дни. Такое благословение боги дарят не часто.

Раз в тысячу лет, — добавил я про себя. Укутал любимую вновь и, наконец, взвился с ней в небо родного мира, раскинувшегося за шестой дверью. Свобода! Любовь! Какое несметное богатство обрушилось на меня! Джошуа будет, наконец, счастлив! Рядом с такой женщиной все мы станем счастливыми.

Замок сияет огнями. Вижу отсюда слуг, стражей, огров и джиннов. Все вышли встретить хозяина этих земель.

Плавно опустился напротив дверей парадного входа. Прошел внутрь и, наконец, возложил свёрток на стол, как на алтарь.

— Беречь! Глаз с нее не спускать! Охранять! Сторожить! Кормить! Следить, чтобы ела! Одеть, как подобает! — последний раз ткнулся носом в меха. Невыносимый восторг! От моего мурчания дрогнули стены! Этот звук почти позабыт драконами, слишком редко мы оказываемся счастливы сполна!

— Господин, куда же вы?

— За остальными. Мы возвращаемся! Упустите ее, всех обращу в камень!