Покорение горца (ЛП)

Глава 18

Мэгги проснулась от тихого похрапывания Брейдена.

Не торопясь вставать с постели, она лежала, прижавшись к боку возлюбленного, пока не вспомнила о бедном Канере, дожидающемся в ее комнате.

Испугавшись, что мальчик может посчитать себя брошенным, Мэгги вскочила, оделась, окинула на прощание взглядом горца, спящего обнаженным под меховым покрывалом, и торопливо покинула комнату.

На кухне она собрала яблок, хлеба и чашку молока для Канера.

Она знала, что должна была прошлой ночью рассказать Брейдену о его сыне. Но момент показался ей неподходящим. Особенно после ответа горца на вопрос о детях.

Нет, ей придется подождать, пока он не будет готов обзавестись ими. Канеру не нужно знать, что его отцу ненавистна сама мысль о собственном отпрыске. Мальчик и так уже натерпелся. Она не станет добавлять боли его израненной душе.

И все же внутренний голос изводил ее, требуя все рассказать: отец имеет право знать о сыне.

Прижав еду к груди, Мэгги заставила себя отвлечься от таких мыслей, чтобы не разрыдаться, и решила, что не будет горевать из-за того, что предстояло сделать.

Брейден пойдет собственным путем, а она…

Она позаботится о Канере. Мальчик будет с ней счастлив. Гораздо счастливее, чем мог бы быть со своими дядями и отцом. В конце концов, братья Макаллистеры — холостяки, мало что знающие о детях. Больше всего Канер нуждается в материнской ласке.

Раз она не может отдать свою любовь Брейдену, то с лихвой одарит ею его ребенка.

Она вернулась в свою комнату, подошла к постели, и в этот момент Канер зашевелился, а затем, еще не до конца проснувшись, испуганно отпрянул.

— Я подою коров, — захныкал он и поднял руку над головой, словно защищаясь от удара.

— Это всего лишь я, — мягко сказала Мэгги, поставив еду и молоко на столик. — И здесь нет коров, которых надо доить.

Он опустил руку и моргнул, словно не веря своим глазам.

— Я принесла это для тебя, — девушка протянула ему ломоть хлеба.

Мальчик начал уплетать кусок так быстро, что она испугалась, как бы он не подавился.

— Не спеши, парень, а то заболеешь.

Он замер, но лишь на минуту — и снова набросился на краюху. Затем потянулся за молоком и яблоками.

Улыбаясь при виде такой прыти, Мэгги потрепала его по волосам:

— Я хочу, чтобы ты знал: я скоро должна встретиться с Макдугласом, но как только…

— Нет! — выдохнул Канер с набитым яблоками ртом. С трудом проглотив их, он уставился на собеседницу широко распахнутыми, полными ужаса глазами:

— Ты не можешь так поступить. Он убьет тебя!

— Все в порядке, — успокоила Мэгги, желая, чтобы эти слова могли утешить ее саму. — Он не причинит мне вреда.

— Еще как причинит!

— Нет, — снова уверила она, надеясь, что так и будет. — Я могу за себя постоять. Но я хочу, чтобы ты оставался здесь до моего возвращения. Сможешь это сделать?

Мальчик кивнул и, судя по взгляду каре-зеленых глаз, снова замкнулся в себе.

— Но ты ведь вернешься?

— Да, — ответила Мэгги, надеясь, что это не окажется обманом, и, с неохотой покинув Канера, снова отправилась к его отцу.

По дороге она вспомнила, что сегодня именно тот день, когда Юан должен освободить Лахлана. Оставалось только надеяться, что лэрд и ее братья все еще целы и невредимы.

Чтобы разбудить любимого, Мэгги нежно потормошила его, прошептав:

— Брейден!

Затем, убрав разметавшиеся волосы с его плеч, она нежно поцеловала его в шею, покрытую у самого затылка крошечными волосками, и легонько прикусила кожу зубами:

— Уже утро.

Горец застонал и пошевелился, обнажив смуглое бедро жадному взгляду Мэгги:

— Сейчас не может быть утро, — пробормотал он. — Я только что заснул.

Она засмеялась и подняла меховое одеяло, восхищаясь видом обнаженной спины этого красавца. Перед ее глазами снова встали картины прошлой ночи: бесстыдный, полностью отдавшийся ей Брейден полуприкрытыми глазами смотрит, как она двигается на нем. Она снова почувствовала на своей коже его теплое дыхание, а на своих бедрах сильные, подгоняющие ее руки.

Даже сейчас ее тело хотело этого мужчину.

И это именно тогда, когда она едва заставила себя сосредоточиться на предстоящей задаче и на тех, кто ждал внизу.

— Уже утро, — повторила она, — и нам предстоит встреча с лэрдом.

Горец снова застонал и перекатился на спину, открыв ее взору совершенное мужское тело.

— Чудесно, — сказал он, потерев руками лицо. — Давай же предстанем перед нашим Создателем.

Щеки Мэгги ярко вспыхнули, когда она ясно разглядела в утреннем свете его эрекцию.

Брейден рассмеялся, заметив, на чем задержался ее взгляд:

— Что я могу сказать? Ты преследуешь меня даже во сне.

Он сел в постели и притянул ее к себе:

— Не желаешь…

Внезапный стук прервал его.

— Брейден? — окликнул его Син из-за двери.

— Уже встал, — крикнул горец брату, а затем пробормотал себе под нос. — И, боюсь, так и будет стоять, если ты не перестанешь колотить в эту чертову дверь.

— Мы тебя ждем, — не отступал Син.

— Встретимся внизу.

Мэгги застенчиво улыбнулась:

— Нас ждут.

По лицу Брейдена было видно: тот едва удержался от насмешливого замечания. Ворча себе под нос, он неохотно вылез из постели.

Мэгги помогла ему одеться, и затем они, рука об руку, начали спускаться по лестнице.

Она знала, что должна рассказать ему о Канере прежде, чем они покинут за́мок, но почему-то не могла этого сделать. Мальчика уже достаточно отвергали. Она отвезет его к себе домой, а через несколько месяцев или даже лет, когда Брейден будет готов к этому, она все ему расскажет.

Когда они достигли нижних ступеней, то увидели собравшихся в большом зале женщин. Хотя их было много, стояла такая тишина, что Мэгги слышала только стук сердца в груди.

Син поднялся из-за стола, за которым завтракал, и встретил их в дверях:

— Кенна уже на месте. Я удостоверился, что ей там будет удобно до конца дня.

— Думаешь, это сработает? — спросил Брейден у брата.

Тот пожал плечами:

— Почему бы нет? Не думал, что мы зайдем так далеко. Полагаю, через час мы узнаем наверняка.

Брейден посмотрел на Мэгги и крепче сжал ее руку:

— Да, узнаем.

И тут Мэгги заметила в его взгляде неуверенность. Но она мелькнула лишь на мгновение, и тут же исчезла. Больше не сказав ни слова, горец вывел соратницу из зала.

Снаружи у подножия лестницы во внутреннем дворе за́мка(57), их дожидалась Агнесс.

— Вы готовы, миледи? — спросил ее Брейден.

Окинув его проницательным и лукавым взглядом, мать лэрда кивнула:

— Мы все готовы. И помоги Бог моему мальчонке, если он не поведет себя, как до́лжно. Может, я и старая, но у меня хватит сил отшлепать Робби по заду, если сын посрамит мое воспитание.

Мэгги улыбнулась, хотя ее от страха выворачивало наизнанку.

Троица направилась к воротам крепости. На ходу Мэгги перекрестилась и шепотом помолилась об удаче.

Женщины, охранявшие стену, начали медленно поворачивать во́рот, поднимающий решетку на воротах(58).

Среди мужчин воцарилась внезапная тишина, когда они увидели ползущую вверх решетку.

— Чтоб я в аду побирался, — выругался Робби Макдуглас, не веря своим глазам. Он двинулся навстречу визитерам из за́мка, чтобы встретить их на входе в лагерь.

Недоверчиво улыбаясь, лэрд протянул Брейдену руку. Тот быстро схватил ее и затряс:

— Как ты это сделал, парень?

Горец пожал плечами:

— Это было нетрудно.

— Не может быть! — воскликнул Робби.

Встретившись взглядом со своей матерью, он поискал глазами за их спинами:

— А где Кенна?

— Она ушла, — опережая Брейдена, выдала Агнесс заготовленную ими ложь.

Робби воспринял новость, как король, узнавший, что его лишили трона. Улыбка сползла с его губ, и лицо молодого лэрда налилось кровью, а глаза наполнились яростью.

— Что? — взревел он. — Что ты хочешь этим сказать? Куда она ушла?

Агнесс подбоченилась перед сыном и цокнула языком:

— Она больше не в силах была выноси́ть твое нытье про Изобейл. И кто может ее за это винить? Удивляюсь, что она так долго тебя терпела.

Макдуглас уставился на всех троих так, словно не мог решить, кого из них первым разрубить надвое. Исходивший от него гнев ощущался почти физически. Он напрягся всем телом:

— Когда она исчезла?

— Прошлой ночью, — ответила его мать. — Придя будить ее утром, я нашла вот это.

Она протянула сложенный лист пергамента, заготовленный накануне.

Робби прочел его, держа в трясущихся руках, а затем с яростным ругательством повернулся к своим людям.

— Обыщите за́мок, — приказал он. — Я хочу убедиться, что это не еще одна из уловок Кенны.

— Это не уловка, — твердо произнесла его мать. — Она бросила твою жалкую шкуру.

И тогда Мэгги улыбнулась, увидев на лице лэрда то, что они хотели увидеть — боль, беспокойство, чувство потери. Сознавал он это или нет, но ему действительно было дело до своей жены.

— Седлайте лошадей, — закричал Робби своим людям.

— Зачем? — спросил Брейден. — Если она тебя не волнует…

Макдуглас выпучил глаза:

— Почему вы не остановили ее?

— Она сказала, что ты даже не будешь по ней скучать, — ответил Брейден теми же словами, которыми Кенна отговаривала их от этой затеи. — И что ты не замечал ее, потому что твои глаза застил образ Изобейл инген Кайд.

Робби вздрогнул, словно его ударили.

— Я хочу вернуть мою Кенну! — голос его дрожал от отчаяния. — И я не прекращу поиски, пока не найду ее.

Один из молодых людей подвел оседланную лошадь. Когда лэрд собрался вскочить на нее, Брейден его остановил:

— В этом нет необходимости.

Прежде чем горец смог что-либо объяснить, воздух задрожал от крика.

Мэгги обернулась и увидела, как из одного из небольших строений во дворе за́мка валит дым. Еще целая секунда ушла на то, чтобы сообразить, что́ горит.

Сарай, в котором спряталась Кенна.

У Мэгги сдавило горло. Словно в кошмаре она смотрела, как огонь уничтожает постройку.

— Брейден! — закричала она, но тот уже бежал к за́мку.

— Боже милостивый, — выдохнула Агнесс. — Кенна!

— Кенна? — удивился Макдуглас.

— Она там, внутри, — выкрикнула Мэгги и помчалась к горящему сараю. Робби ринулся вслед за ней.

Брейден уже собрался броситься внутрь горящей постройки, но один из мужчин оттащил его назад и прокричал сквозь рев пожара:

— Слишком поздно! В таком пламени она не могла уцелеть.

Мэгги в ужасе смотрела на красные и оранжевые языки огня, закручивающиеся над крышей и взвивающиеся в утреннее лазоревое небо. Она не могла поверить своим глазам.

Как это случилось?

«О Боже, о Боже, о Боже», — вертелось у нее в голове среди ужаса и боли.

Кенна погибла!

И это целиком ее, Мэгги, вина. Это был ее план. Ее глупый, отвратительный план. Из-за него теперь бедная Кенна мертва.

— Где мой брат? — спросил Брейден.

Испуганно прикрыв рот руками, Мэгги повернулась и посмотрела на спутника, обшаривающего взглядом толпу в поисках Сина.

Молодая женщина, стоявшая рядом, покачала головой:

— Англичанин вбежал внутрь, чтобы спасти госпожу, как только начался пожар.

Она отвернулась, глаза ее наполнились мукой и печалью:

— Он не вышел обратно.

У Мэгги ослабели колени, и на мгновение стало нечем дышать.

Отчаянный крик Брейдена слился с воплем Макдугласа. Оба воина рухнули на колени, беспомощно глядя, как огонь поглощает сарай, где находились Син и Кенна.

Глаза Мэгги наполнились слезами. Не таков был ее план. Кенна должна была только подождать там на случай, если Макдуглас станет обыскивать за́мок, и выйти в тот момент, когда ее муж соберется покинуть крепость и броситься за ней в погоню.

«Это все моя вина!»

Боль разрывала грудь. Никто не должен был пострадать. Нет!

Как она сможет жить после этого?

— Брейден, — прошептала она, кладя руку на его плечо. — Мне так жаль.

Когда он поднял на нее взгляд, Мэгги увидела страдание в его глазах, и сердце заболело еще сильнее. Это все из-за нее. Она убила и Кенну, и Сина.

Зачем, ну зачем она затеяла все это?

И тогда Макдуглас повернулся к ним с диким рыком, кривящим губы. Прищурившись, он вперил взгляд в чужаков, словно видел их впервые.

— Ты заговорила женским голосом, — обвиняюще сказал он Мэгги.

Неровно дыша, Робби медленно, с усилием, поднялся с земли, выпрямившись во весь свой огромный рост, и направился в их сторону, словно лев, преследующий зайца:

— Ты — та самая сука Мэгги?

Девушка от ужаса не могла вымолвить ни слова. С расширившимся глазами она, спотыкаясь, попятилась.

С натренированным смертельным спокойствием Робби Макдуглас обнажил длинный меч. Убийственный блеск в глазах не оставлял сомнений в его намерениях.

Он собирался ее убить.

Сокрушенная скорбью, виной и ужасом, Мэгги снова отступила назад.

Ей удалось сделать всего один или два шага, затем дрожащие ноги подкосились, и она оказалась сидящей без движения на земле, полностью парализованная и оглушенная, беспомощно глядя на Макдугласа снизу вверх.

Лэрд возвышался над ней, словно гора. Его плечи загораживали и солнце, и небо. От лица веяло смертельным холодом.

Двумя руками он поднял меч, чтобы пронзить ее.

И когда Мэгги уже была уверена, что сейчас он вспорет ей живот, в воздухе мелькнул еще один меч, отклонив от нее опускающееся лезвие.

Лэрд выругался и, обернувшись, оказался лицом к лицу с взбешенным Брейденом.

Его меч был нацелен в горло Макдугласа, в глазах горел вызов:

— Чтобы добраться до нее, тебе сперва придется справиться со мной.

— Хочешь сдохнуть за нее? — удивился Робби.

— Да, — не задумываясь, ответил Брейден. Он бросил на девушку быстрый взгляд, и впервые она увидела в нем любовь к ней. — За нее я готов умереть.

— Тогда умри, — прорычал Робби, оттолкнув Брейдена и атаковав его. Горец мастерски ответил ударом на удар.

Глядя на них, Мэгги застыла, не в силах пошевелиться. У нее перехватило дыхание. «Хуже всего, что Брейден заметно искуснее соперника, — подумала она. — Макдуглас бьется храбро, но нет сомнений в том, кто одержит победу. А если Брейден убьет Макдугласа, то нас убьют наверняка».

Меч Макдугласа описал дугу, целясь в грудь Брейдена, но тот отскочил назад. По инерции лэрд подался вперед и, споткнувшись, упал, открыв спину, в которую Брейден, резко опустив меч, устремил удар.

— Стойте!

Глаза Мэгги удивленно распахнулись, когда она узнала голос Сина.

Но она не смела отвести взгляд от Брейдена, в молчаливом ужасе ожидая, когда его клинок вонзится в цель.

Каким-то образом Брейден сумел остановить лезвие в дюйме от спины Робби, и направил удар вверх и в сторону от своего противника — вовремя, чтобы спасти Макдугласа от смертельной раны.

Мэгги облегченно выдохнула, а Брейден отвернулся, глядя в сторону. Только тогда она увидела Сина, идущего к ним, прижимая левую руку к груди правой рукой. Рядом с ним шла Кенна. Покрытые сажей, в разорванной одежде и с покрасневшими лицами — но, к счастью, они были живы!

Макдуглас вскочил с земли с радостным криком и бросился к жене, повторяя ее имя.

Все еще дрожа, Мэгги улыбнулась, увидев, как эти двое обнялись. Это была замечательная картина: Макдуглас сгреб жену в объятия и горячо целовал.

Мэгги снова перевела взгляд на Брейдена. К ее удивлению, он не кинулся навстречу Сину, а подошел к ней.

Его глаза были полны беспокойства. Он протянул ей руку и помог подняться. Мэгги не могла поверить в происходящее, когда Брейден обнял ее так сильно, что она испугалась: как бы не сломал ей рёбра.

«Благодарю тебя, Господи», — твердил он шепотом возле ее уха, прижимая к себе.

И тогда ей открылась истина: Брейден любит ее. Любит от всего сердца. Эта любовь, пусть не высказанная, чувствовалась в его крепких объятиях и слышалась в его голосе, с облегчением шептавшем ее имя.

Слезы подступили к глазам, когда Мэгги обняла любимого за талию. Это было гораздо больше, чем она когда-либо смела надеяться, хотя и жаждала такого во всех своих безумных мечтах. А теперь…

Ей хотелось закричать, запеть, взлететь или совершить какое-то чудо, чтобы выплеснуть наружу завладевшую ею радость.

Брейден разжал объятия, обхватил ладонями ее лицо, а затем неистово поцеловал.

Мэгги почувствовала, как по щекам заструились слезы.

Их прервал тревожный крик:

— Приведите знахарку!

Только тогда Брейден посмотрел на Сина.

Его брат упал. Кенна держала его голову на своих коленях, взывая о помощи, а Макдуглас стоял рядом на коленях.

Брейден бросился к Сину. Мэгги кинулась вслед. Сердце колотилось от вновь наполнившего ее ужаса. Она не сводила глаз с упавшего воина, который лежал на правом боку. Левая рука была обожжена и кровоточила.

— Что случилось? — спросил Брейден, падая на колени рядом с братом.

— Он спас меня, — объяснила Кенна. — Вроде вот только что я просто стояла там, в сарае, передвигая вещи, а в следующую минуту уже вспыхнул пожар. Думаю, я могла опрокинуть свечу, может, толкнула ее каким-то мешком. Я не знаю точно, что произошло.

Слезы текли по ее лицу. Она то переводила взгляд с Робби на Брейдена, то опускала его на бесчувственное тело Сина:

— Я пыталась выбраться наружу, но подол за что-то зацепился. Я не могла сдвинуться с места, а огонь был повсюду. Я подумала, что мне конец, и начала кричать. Следующее, что я помню: рядом возник Син. Он освободил меня, но когда мы выбирались оттуда, на него рухнула балка.

Глядя широко распахнутыми глазами, Кенна продолжала, задыхаясь:

— Он откинул балку в сторону и вывел нас из огня. Я думала, он в порядке. Он сказал, что с ним все хорошо. И выглядел нормально.

— Он просто ни с того ни с сего рухнул на землю, — закончил за нее рассказ Робби.

Из толпы появилась знахарка и отогнала их в сторону, чтобы осмотреть Сина.

— Нам нужно доставить его в за́мок, — сказала она.

Робби приказал своим людям осторожно отнести раненого в постель.

Брейден беспомощно наблюдал, как уносят Сина. Бросив взгляд на Мэгги, он ощутил в сердце ужасные терзания: если бы он не бросился на ее защиту, то мог бы спасти брата.

Выбрать ее безопасность вместо родного человека!

Как он мог так поступить?

Почему сперва не бросился к Сину? Ведь Син его брат, и именно его надо было защищать.

Мэгги потянулась, чтобы коснуться любимого, но, не желая, чтобы она его трогала, Брейден отдернул руку. Не сейчас, когда он еще не примирился с собственным решением и возможной ценой своего поступка.

— Брейден? — спросила она.

— Я должен увидеть Сина, — отмахнулся горец и ушел, оставив Мэгги стоять в одиночестве во дворе.

Она нахмурилась: что-то здесь не так. Брейден был так нежен с ней, пока не увидел брата.

Что же случилось?

Совершенно обескураженная, девушка последовала за любимым в за́мок.

Когда она вошла в комнату Сина на верхнем этаже, Брейден выставил ее вон.

— Позволь мне помочь, — попыталась настоять Мэгги.

— Ты уже достаточно натворила, — ответил горец голосом, звенящим от непонятного ей гнева.

С тяжелым сердцем она повернулась и пошла вниз, проверить, как там Канер.

Часом позже Брейден стоял возле кровати, глядя, как знахарка сует руку в глиняный кувшин и вынимает оттуда пиявку. Едва она приблизилась к Сину, глаза воина резко открылись, он выбросил вперед неповрежденную руку и остановил врачевательницу, собирающуюся приложить мерзкое существо к его коже.

— Посадишь эту гадость на меня, старуха, и я вырежу тебе сердце.

— Но тебя нужно…

— У меня и так кровоточит рана. И лично мне нравится яд в моей крови — не желаю, чтобы его из меня вытянули, — язвительно сказал Син. — Брейден, прогони ее с глаз долой.

Младший брат не стал спорить, сделал то, о чем просил старший, а затем вернулся к его постели.

Лицо Сина было бледным, но видя, что в его черных глазах ярко пылает огонь жизни, Брейден почувствовал облегчение. Он понял, что смерть больше не угрожала брату — впервые с того момента, когда Син упал, потеряв сознание.

— Где Мэгги? — спросил раненый.

— Она внизу.

Син удивленно приподнял бровь:

— Почему она внизу, одна?

Брейден откровенно проигнорировал вопрос:

— Я уж думал, ты умрешь.

Син усмехнулся, попытался сменить позу и тут же застыл от боли, испустив проклятье. Втянув воздух сквозь сжатые зубы, он уставился на обожженную руку и скривил губы:

— Чтобы меня убить, недостаточно маленького костерка.

— Это вовсе не был маленький костерок.

Син кинул на брата насмешливый взгляд:

— Поверь, брат, он самый.

Не желая продолжать спор, Брейден покачал головой:

— Я ни за что не должен был тебя оставлять.

Син посмотрел на него, нахмурившись:

— О чем это ты, черт возьми?

— Я должен был заставить тебя выйти из за́мка вместе со мной.

Во взгляде Сина ясно читалось: «Ты что, спятил?».

А вслух он произнес:

— Я не какая-то девица, чтобы мой младший братец защищал меня. Если ты еще не заметил, так уж вышло, что я один из самых грозных рыцарей в Англии и в Святой Земле. Это при виде моего, а не твоего знамени сдаются целые армии.

— И все-таки ты — моя кровь.

Глубокий, изучающий взгляд Сина словно проник в самую душу:

— Ко мне это не относится.

— Разумеется, относится, — загорячился Брейден. — Ты — моя кровь, а я вступился за Мэгги в то время, как должен был оберегать тебя.

— Нет, братишка. Мужчина защищает того, кто больше в этом нуждается. Того, кто не может защитить себя сам.

— Но я поставил ее жизнь выше твоей.

Син склонил голову набок:

— Раз мы оба — и она, и я живы и здоровы, не могу постичь твою логику.

— Ты ранен. И ты мог погибнуть.

Син фыркнул:

— Меня лишь слегка подпалило. Поверь, бывало гораздо хуже. Но что с Мэгги? Что с ней случилось?

При воспоминании об утренних событиях на скулах Брейдена заходили желваки. Снова и снова перед его глазами вставала картина: его спутница лежит на земле, а Макдуглас опускает занесенный над ней меч. Ужас этого момента и страх за ее жизнь, охвативший его сердце, навсегда отпечатались в памяти.

— План Мэгги сработал, — прошептал Брейден. — Но когда Робби увидел огонь, он попытался ее убить.

— И?

— Я ее спас.

— Ты рисковал своей жизнью ради нее? — недоверчиво спросил Син.

Брейден кивнул.

В ответ раздался хохот:

— Будь я проклят, братишка, ты наконец пронзен стрелой Купидона!

— Это не смешно, — отрезал горец. — Я беспомощен перед этой девушкой.

И снова Син впился в брата изучающим взглядом:

— Правда?

— Да, — со вздохом подтвердил Брейден. — Стоит ей лишь посмотреть на меня, и я полная размазня. Что, если однажды она попросит меня отречься от родного мне человека? К чему это приведет?

— Полагаю, ты утонешь в сладком блаженстве.

— Ты не остроумен.

Лицо Сина моментально утратило веселое выражение:

— Ты тоже. Знаешь, Брейден, я научился не доверять людям в силу необходимости. Но ты…

Син не окончил фразу. В этом не было надобности. Брейден понял, что брат имел в виду.

Брейдена никогда не предавали. Самые трудные уроки жизни он затвердил, лишь наблюдая за своими братьями.

— Думаешь, я могу ей доверять? — спросил он.

— Я не могу ответить на этот вопрос. Единственный способ выяснить это — попробовать на деле.

— А если окажется, что доверять ей нельзя?

Син вздохнул и покачал головой, словно вопрос его рассердил:

— Ты сильнее Киранна. Ты справишься с этим. Но, думаю, братец, ты задаешь этот вопрос неправильно. Надо так: что если она заслуживает доверия?

— Тогда я — обезьянья задница.

Син улыбнулся:

— Кажется, мы все время возвращаемся к этому.

Брейден рассмеялся. Син прав: пора перестать видеть не дальше собственного носа и действовать решительно. Все эти годы он боялся. Всегда считал себя таким сильным, хотя на самом деле был слаб и слишком испуган, чтобы рисковать.

Но Мэгги…

Она достойна риска. Достойна его жизни, его сердца. Достойна всего. И он не позволит своим глупым страхам держать их порознь еще хоть минуту.

Брейден решил найти Мэгги. А затем на ней жениться.

— Пожелай мне удачи, — обратился он к брату.

Син кивнул:

— Bon chance, mon frere(59).

Горец бросился вон из комнаты на поиски возлюбленной.

Перепрыгивая сразу через две ступеньки, он вбежал в переполненный главный зал. Там уже было человек шестьдесят, они смеялись и обсуждали все случившееся за последние несколько недель.

Брейден осмотрелся, но нигде не увидел коротких рыжеватых волос Мэгги или ее смеющихся янтарных глаз.

Где же она?

Он направился к двери.

— Брейден Макаллистер! — раздался вдруг крик Макдугласа.

В зале мгновенно воцарилась тишина. Брейден застыл как вкопанный. Все его тело напряглось, он повернулся к лэрду, ожидая самого худшего.

С непроницаемым лицом, подбоченившись, Робби Макдуглас пересек зал. Его прищуренный взгляд сверлил горца.

Никто не шевельнулся и не издал ни звука, пока двое мужчин окидывали друг друга взглядами с головы до ног.

Когда Робби подался к Брейдену, тот отступил на шаг, приготовившись к драке. Но, к его огромному удивлению, лэрд обхватил его руками в братском объятии и энергично похлопал между лопаток.

— Я в долгу перед тобой и твоим братом за жизнь моей жены и будущего ребенка. Отныне Макдугласы будут союзниками Макаллистеров.

Горец недоуменно моргнул, а зал наполнился громкими возгласами, эхом отскакивающими от каменных стен.

Этот человек не пытался его убить? До чего же сложно было в это поверить!

Робби еще раз крепко хлопнул его по плечу и шагнул назад:

— Ты — хороший парень. Бросил вызов моему гневу и принес мир нашим кланам. Ты и вправду прирожденный переговорщик.

Брейден подумал, что на самом деле это не его заслуга. Это сделала Мэгги. Но сейчас, когда мир только-только воцарился, похоже, было неподходящее время противоречить Макдугласу, и горец лишь коротко ответил:

— Спасибо.

Робби кивнул и спросил:

— Ты, наверное, ищешь Мэгги?

— Да.

— Не так давно она была во дворе. Последний раз я видел ее, когда она направлялась к конюшне.

Брейден похолодел от этого известия.

Нет, конечно же она не…

Хотя кого он пытается обмануть? Он же имел дело с Мэгги.

Скорее всего, она уже умчалась домой одна. С нее станется.

Ужаснувшись этой мысли, он со всех ног помчался во двор, собираясь своими руками убить эту девчонку, если она сглупила и в одиночку отправилась обратно по землям Макаллистеров. Ведь там она могла встретить тех самых разбойников, с которыми они уже имели дело.

Дрожа от страха всем телом, он распахнул дверь в конюшню и чуть не врезался в маленького мальчика.

— Извини, — произнес он. — Я ищу…

Но голос осекся, едва Брейден взглянул на ребенка.

Он увидел самого себя.