Порождая бурю

10. Необоснованные обвинения

Розалия вышла из аптеки и пешком пошла до школы. Работать в том же самом районе большого города, где везде можно было дойти пешком, было, безусловно, огромным плюсом. Если бы она, подобно коллегам, жила далеко, то никогда не согласилась бы на преподавание. И хотя новое дело ей нравилось, все же деньги на жизнь Розалия зарабатывала в качестве фармацевта, а не учителя по каратэ. Она согласилась, потому что была польщена, что Бенджамин, не зная ее, предложил ей это место. Возможно, другие учителя сказали о ней что-то хорошее. В общем, ее “да” целиком и полностью основывались на иррациональном желании одобрения и признания.

За семь минут, пока Розалия шла к школе, она поняла, что совершенно не хочет разговаривать с Бенджамином. Он видел ее в момент слабости, и ее это делало уязвимой. Более того, она осознавала, что он удержал ее от падения, но утонувший кулон с цепочкой давали ей право сердиться на него и не извиняться за свои обвинения в его адрес.

Ей было сложно принять случившееся точно так же, как и смерть Луиджи. Теперь Розалии казалось, что она потеряла последнюю связь с учителем. И, осознав все это, она прорыдала в подушку все выходные. А на утро понедельника имела весьма потрепанный вид с опухшими глазами и усталым взглядом. И Бенджамин все это разглядит и, возможно даже, прокомментирует.

Когда она вошла в здание, кабинет Марии Луизы у самого входа был еще пуст. Зато в тренажерном зале уже горел свет, откуда доносились голоса Бенджамина и Адриано. Розалия остановилась за углом и прислушалась. Она ясно различала голоса, но из-за звуков от тренажеров, иногда она слышала только обрывки фраз.

— … да, прав, — это был голос Бенджамина. — … с ней невероятно трудно…

— … не просто… затащить в по…

Адриано было слышно еще хуже — скорее всего он находился еще дальше от двери.

— Да проще простого! — шум в зале на мгновение стих, и эти слова Бенджамина прозвучали очень отчетливо.

— Поспорим, что ты не сможешь сделать это! — Адриано был возбужден завязавшимся разговором. — Она — крепкий орешек! Уверен, у тебя при всем твоем обаянии не выйдет. Роз…

Снова раздался звон металлических частей тренажеров, и Розалия не услышала конец фразы. Но она успела понять, что говорили о ней. А затем, сложив в одно целое обрывки фраз, стало ясно: они только что заключили пари. Адриано утверждал, что Розалия не по зубам Бенджамину а тот уверял, что сможет затащить его в постель.

Это было как минимум инфантильно, а как максимум — возмутительно. Розалия уже подошла к двери спортзала, чтобы выпрыгнуть, как черт из табакерки, но в дверях показалась Мария Луиза и, прежде чем она поздоровалась, Розалия приняла решение, что непременно повеселится вместе с Бенджамином в его игре под названием соблазнение.

— Конте, а ты что крадешься?

— Вспомнила, что забыла ключ от раздевалки и шла посмотреть, не пришла ли ты, — врала девушка и сразу вытащила ключ из кармана пиджака. — Да вот же они!

— Твой вид вызывает у меня дикое желание накормить тебя, — Мария Луиза оглядела Розалию с ног до головы. — За последний месяц ты похудела и осунулась. Что скажешь, Бенджамин? О нашей Оззи совсем некому позаботиться!

— Забота заключается в еде?! — Розалия старалась изо всех сил не показывать свое раздражение. — Мне жаль твоих детей…

— Не стоит, — добродушно рассмеялась Мария Луиза. — Еще я стираю и глажу их белье.

Она подмигнула Бенджамину. Розалия нехотя развернулась к нему лицом. Он смотрел на нее с тем выражением, которое как будто говорило: «И зачем ты так с ней, если она к тебе по-доброму?»

— Привет, — бросила Розалия и прошла мимо в учительскую раздевалку.

— Розалия, — окликнул ее Бенджамин. — Мне надо обсудить с тобой важное дело.

Она даже не оглянулась и уж тем более не остановилась. Вероятность того, что она выскажет ему свои мысли на счет их спора с Адриано оставалась еще очень высокой.

— В чем дело?

— Как твои дела? — Бенджамин проигнорировал ее вопрос.

— Как обычно, — отрезала Розалия. — Перейдем к делу!

— Ты злишься на меня?

— За что?

Бенджамин наклонил голову, давая понять, что ждет ответа на свой вопрос.

— Я ни на кого не злюсь, — отмахнулась Розалия.

Она повернулась к нему спиной и стала раздеваться. Сначала сняла пиджак, а потом стала расстегивать рубашку.

— Рози, — позвал ее Бенджамин, и пришлось повернуться, — жена Луиджи, Патриция, приглашает тебя на ужин в пятницу. Ты можешь отказаться.

Розалия застыла, держась руками за последнюю не расстегнутую пуговицу. Меньше всего она могла представить, что разговор будет об этом.

— Зачем ей это?

— Сказала, что хочет познакомиться.

— Я знаю, кто она. И уверена, что она тоже в курсе, кто я такая.

— Ты можешь отказаться…

— Это уже второй раз, когда ты мне это говоришь. Не хочешь, чтобы я пошла?

Розалия прищурилась и уперлась кулаками в бока. При этом рубашка, застегнутая только лишь на самую последнюю пуговицу, разошлась в стороны, обнажая живот и белый спортивный бюстгальтер. Бенджамин скользнул туда взглядом на несколько секунд, но затем снова посмотрел в лицо девушке.

— Мне кажется, в этом для тебя будет мало приятного, — ответил он.

— Наверное, к тому же там будешь и ты…

Реакция Бенджамина на ее слова не заставила себя долго ждать: брови взмыли вверх, в очередной раз спрашивая, действительно ли она сказала это вслух. А Розалии нравилось, как он реагировал. У нее создавалось ощущение, что она шокировала его. И это было даже к лучшему. Пусть попотеет, если хочет затащить ее в постель. Для него это будет не просто.

— Так какой твой ответ?

— Я согласна. Надеюсь, она хорошо готовит. Скажи ей, что у меня тяжелая аллергия на молочные продукты.

— Разве это не была непереносимость? — усомнился Бенджамин и снова быстро скользнул взглядом в распахнутую рубашку.

— Если сказать людям «непереносимость», они махнут рукой и все равно навалят пармезан или моцареллу. А так будут аккуратнее.

Взглянув в глаза Бенджамину, Розалия расстегнула, наконец, последнюю пуговицу и стянула рубашку. Затем она вытащила из спортивной сумки верх от формы и стала демонстративно надевать ее, не спуская глаз с мужчины.

— Ты так пристально смотришь на меня… — Розалия и не думала смутить его, поскольку вряд ли бы это ей удалось, но смолчать тоже не могла. — Вероятно, тебе нравится то, что ты видишь…

— Это не может не нравиться, — подтвердил Бенджамин. — И потом я видел гораздо больше. Более того, я знаю это на вкус.

Девушка шумно втянула воздух через нос и запахнула каратеги. Потом она вытащила штаны и проговорила:

— Если мне не изменяет память, под джинсами ты не видел ничего…

— Пока что, — усмехнулся Бенджамин.

— Пока что выйди из женской раздевалки!

Он сделал, как она сказала, а Розалия продолжила готовиться к уроку, гадая, зачем Патриция позвала ее к себе. Она думала спросить об этом у Бенджамина, но потом передумала. И даже пока они шли через сад к нужному подъезду, решила ничего не выпытывать. Скоро и так все станет ясно.

Розалия слегка волновалась перед встречей. Она не знала, чего ожидать, а потому не могла подготовиться заранее к возможной ситуации. А когда она не была готова, то могла наговорить лишнего или выказать слишком бурную реакцию на то, что ей не нравилось.

Гостиная в доме Луиджи представляла собой прямоугольник с минимальным количеством мебели и кучей картин на стенах. В углу у входа стоял круглый стол с кожаными стульями. Все уже было накрыто.

Бенджамин представил двух женщин друг другу. Розалия сдержанно улыбнулась, Патриция — осталась с тем же надменно-холодным выражением лица, какое можно было наблюдать и раньше в публичны местах. Она оказалась внимательной хозяйкой, но Розалия почти ни к чему не притронулась. Она почти в каждом предлагаемом блюде видела что-то молочное. Для закуски — соус на йогурте, в первом блюде присутствовал бешамель, мясо тоже было с белесой подливой. Мало того, что девушка оставалась голодной, так она еще и выставляла себя не в лучшем свете. При смене тарелок ее никогда не была пустой.

— Если я не ошибаюсь, ты, Розалия, не так давно занимаешься в главном здании школы, — спросила Патриция, когда все нейтральные светские темы, сопровождающие основную часть ужина, были исчерпаны.

— Пять лет. Раньше я была в Инфернетто, — ответила Розалия, ковыряя ложечкой десерт из взбитых сливок.

— Почему?

— У меня сложились конфликтные отношения с одним из учителей.

Девушка взглянула на Бенджамина — он смотрел на нее. Его лицо и вся фигура находились в крайнем напряжении, что, однако, не мешало ему уплетать сладкое.

— Ах, да, — чересчур громко воскликнула Патриция, — я кажется что-то припоминаю. Кажется, ты обвинила его в сексуальном домогательстве.

Кровь отхлынула от лица Розалии. Она не любила вспоминать об этом, потому что каждый раз ею овладевала злость вперемешку с неясным страхом, отдававшемся в груди и вызывавшим дрожь на спине. Бенджамин напрягся еще больше, отодвинул в сторону десерт и подался всем телом вперед, как будто собирался зачем-то вскочить из-за стола.

— Я не обвинила его в домогательстве, — Розалия заговорила чуть медленнее, чем обычно, выдавая свое несогласие с услышанным. — Я рассказала Луиджи о том, что действительно произошло. Или мне надо было молчать о том, что этот старый развратник лапал меня в раздевалке?!

— Я давно знаю Паоло, у него прекрасная семья. Двое детей…

— Иногда люди не являются теми, кем представляются окружающим, — заметил Бенджамин.

— Однако это не помешало ему делать мне намеки, а потом распускать руки!

Розалия раздражалась и свирепела на глазах. Ей было не понятно, как можно было не верить кому-то, кто подвергся любого рода принудительным действиям.

— Может, что-то в твоем поведении обнадежило его?

Вилка полетела из рук Розалии и, ударившись о край тарелки, задела десерт и уронила большой кусок на стол.

— Теперь я понимаю, почему у вас нет детей! — зарычала она и встала из-за стола. — Ваша дочь все равно не нашла бы поддержки у вас в сложной ситуации.

— Розалия! — Бенджамин поднялся вслед за ней.

— Не стоит защищать меня, Бен, — с видом жертвы остановила его Патриция. — Она, видимо, привыкла флиртовать с чужими мужьями. Луиджи тоже не устоял перед ее чарами!

— Что это значит?! — у девушки был растерянный вид.

— То, что ты спала с моим мужем. И в день аварии ты тоже была с ним. Куда вы ездили? Тебе не стыдно? Бессовестная потаскушка.

— С меня хватит!

Розалия бросила салфетку, которую все еще держала в руке, на стол и направилась к двери. Она была так возмущена и расстроена услышанным, что не сразу справилась с замком. А когда открыла дверь, то вылетела на лестничную площадку и быстро побежала вниз.

Какие это были чудовищно несправедливые обвинения! Почему? Как можно было вообще подумать, что они с Луиджи были любовниками?! Он был старше ее отца! Он был ее другом… И ладно эта безмоглая курица, но Бенджамин! Он наверняка знал, зачем она позвала ее к себе на ужин. Он слушал несправедливые обвинения и не защитил ее. Только Луиджи всегда вставал на ее сторону… Но его больше нет.

Розалия едва сдерживала слезы досады. Она быстро шла по тротуару, а затем свернула на мост, когда сзади послышались шаги и знакомый голос повал ее:

— Рози! Ро-ози! Розалия!!! Черт возьми, Рози, остановись!

Розалия даже не обернулась, а лишь ускорила шаг.