Порождая бурю

44. Понять, как быть

Задание дотторессы Микуччи, наконец, было выполнено. Розалия сказала это вслух много раз, пока Бенджамин спал. Собственный шепот показался ей неуместным. Она повторяла эти слова бесконечное количество раз, тихо рыдала и снова повторяла. Она даже представляла, будто Бенджамин слышит ее и открывает глаза. Но, что бы случилось дальше, она не знала и не могла даже представить. Она, увы, не видела выхода из сложившейся ситуации.

Розалия заснула в объятиях Бенджамина лишь на короткое время. А когда он откатился на другую сторону кровати, проснулась и больше не сомкнула глаз до самого утра. Она неподвижно лежала на боку и не двигалась, охраняя его сон. Когда его голова была повернута в ее сторону, она рассматривала его лицо, и сердце сжималась от желания дотронуться до губ, провести кончиками пальцев по линии бровей, поцеловать кончик носа. Розалия и раньше, пока они были вместе, любовалась Бенджамином, считая его не просто привлекательным, а красивым. Теперь же она делала то же самое с той лишь разницей, что он больше не был ее, а она не была его. Это было так странно после бесконечных ласк и поцелуев. Все было так же волнительно и чудесно, как и раньше. Только без колкостей, улыбок, смеха и звуков. Слишком серьезно, даже печально.

Что она могла ему предложить? И хотел ли он чего бы то ни было с ней? Могло быть так, что Бенджамин всего лишь поддался слабости и буре чувств и не справился со всем этим. То же самое произошло и с Розалией. Она слишком долго мучилась сначала от обиды, а потом от невозможности что-либо изменить. Конечно за время терапии она сдвинулась с мертвой точки, кое-что стало ясным, у некоторых своих поступков она поняла причину. Но путь перед ней был еще так долог, как если бы она шла до луны пешком. И успеха никто не гарантировал.

Рано утром Розалия встала с постели и оделась. Ей дико хотелось уйти, оставив Бенджамина спать. Но вместо этого она села на кровать и дотронулась до его плеча рукой. Столкнуться с ним взглядом, когда она уже собиралась уходить, было страшно. Ее прежнее поведение, безусловно, избавляло от ненужных объяснений. Но сегодня Розалия осталась.

— Бенджамин… — ее голос прозвучал очень тихо. — Я должна уходить.

Он открыл глаза не сразу: сначала провел рукой по холодной простыне в ее сторону, а потом посмотрел на Розалию.

— Почему? — кажется, он спросонья плохо соображал. — Останься…

Это слово ранило ее. На самом деле он не хотел, чтобы она была в его жизни. Он сам отказался от нее, и теперь, как никогда прежде, Розалия понимала почему. Она приносила страдания. Не только Бенджамину, но и всем остальным до него.

— Я не могу. У меня скоро самолет. Я просто хотела попрощаться…

— Я отвезу тебя…

— Не надо!

Это было бы слишком. Розалия не хотела этого, поэтому уперлась ладонью ему в грудь.

— Пожалуйста, не надо. Так будет хуже…

Розалия попыталась улыбнуться, чтобы этот момент не казался таким драматичным. Только у нее не особенно получалось. Вместо этого глаза стали предательски увлажняться.

— Рози…

Бенджамин смотрел на нее почти что с мольбой, и это унижало его. А Розалия не могла позволить, чтобы он снова почувствовал себя плохо.

— Пожалуйста, не надо Бенджамин. Я поддалась своей собственной слабости. Прости меня. Я не должна была этого делать. Мне пора.

Она почти убегала, потому что на самом деле боялась, что он начнет удерживать ее. На лестничной клетке она спешить не стала только потому, чтобы не было слышно ее торопливые шаги, а на улице Розалия бежала до угла и лишь там остановилась и перевела дух.

На пути в аэропорт в такси она написала Бенджамину сообщение, в котором объяснила свой поступок. Это заняло по времени всю дорогу, потому что Розалия набирала слова, и каждое из них казалось ей пустым и малозначительным. А ей хотелось дать понять Бенджамину, что он совсем не виноват в том, как она себя повела. Он, безусловно, был совсем потерян из-за смерти Джейн, а она-то… зачем она поехала к нему! Зачем ответила на его поцелуй, если это вообще он поцеловал ее первым!

Розалия надеялась получить ответ от Бенджамина на свое сообщение, но она знала, что его не будет. Она страстно желала, подобно героиням мелодрам, увидеть его лицо среди пассажиров, но была уверена, что это был бы далеко не правильный финал. Ей физически хотелось его присутствия, но их близость и так отбросила ее на несколько недель назад.

Она не собиралась обсуждать случившееся в Лондоне с дотторессой Микуччи, желая сконцентрироваться на своих родителях и своему отношению к ним.

— Я заблокировала и удалила их номера. И приняла решение навсегда убрать из моей жизни. Это как ненужное барахло: никакой пользы, а место занято…

— Занятное сравнение, — усмехнулась дотторесса Микуччи. — Навсегда отмела мысль поговорить с ними?

— О чем разговаривать! Она — его тень, а он просто ублюдок. Когда он ударил меня в последний раз, Бенджамин поехал к нему и дал по морде, потому что мой отец сказал, что я заслуживаю все то, что со мной происходит.

— Ммм, ты в первый раз назвала его по имени, — насторожилась женщина и переложила одну ногу на другую.

— Неужели? — удивилась Розалия и слегка покраснела. — Возможно…

— Почему же? Что произошло? — хватка этой женщины была железная, и Розалия уже прочувствовала ее несколько раз.

— Да в общем-то, ничего! — неуверенно отнекивалась она.

— Не верю!

Если дотторесса Микуччи цеплялась, то уже не отставала. Розалия колебалась лишь пару секунд, а потом заговорила, зная, что рано или поздно ее вынудят сделать это.

— Я переспала с ним! — Она сцепила руки на груди.

— О, это уже интересно! Поделишься?! — женщина подалась вперед всем телом.

— Надеюсь, это профессиональный интерес?

— А как же!

— Что-то заставляет меня думать, что не только…

Розалия рассказала про похороны и то, как поехала к Бенджамину домой. Тогда она совершенно не планировала того, что случилось между ними. Только желание быть с ним рядом и разделить его горе двигало ею. Ведь она даже не знала, как он отнесется к ее приезду.

— И ты все равно поехала… — подчеркнула дотторесса.

— Я не могла не поехать.

— Почему?

— Никто не должен оставаться один в такой момент…

— С чего ты решила, что он будет один?

— Не знаю. Но он был один. Люди прощались с ним, а он стоял совсем потерянный.

— И все-таки, если бы Бенджамин — ты мне позволишь называть его так? — оказался не один?

— Я бы все равно подошла к нему. А потом уехала бы сразу в аэропорт. Не думаю, что была бы расстроена больше, чем сейчас…

Психотерапевт как-то странно посмотрела на Розалию, словно она произнесла вслух наиглупейшие свои мысли.

— И потом Джейн мне нравилась… — невзначай добавила девушка.

— Ты бы хотела иметь такую мать, как она?

— Я ее мало знала… Впрочем, да, хотела бы. Увлеченная уравновешенная женщина, которая воспитала самостоятельного мужчину и вовремя его выпустила на свободу. Ей было, чем гордиться! Остроумная и тактичная. Да, конечно, хотела бы! Я утром пробиралась к выходу из дома Бенджамина, а она спросила меня, удобная ли у ее сына кровать! Моя мать непременно бы закатила глаза.

— И что же ты ей ответила? — с интересом спросила Микуччи.

— Что его кровать гораздо удобнее машины!

Дотторесса рассмеялась. Но Розалия не улыбалась.

— Я не представляю, как быть дальше…

— Что тебя смущает? Ты считаешь, что теперь отношения между вами изменятся?

— В том-то и дело, что этого просто не должно произойти! Я этого не хочу! Я не хочу снова разочаровать его.

— Оставим тот факт, что Бенджамин тебе ничего не предлагал, — не без налета злорадности начала дотторесса Микуччи. — Ты должна решить, чего ты хочешь сама. Не говорить, чего не хочешь, а знать, чего желаешь. И спросить себя, как я могу сделать это.

Розалия молчала, как будто совсем не понимала сидящую напротив женщину и ждала продолжения объяснений.

— Ты смотришь на меня непонимающим взглядом, — это не могло не раздражать. — Когда мы концентрируемся на чем-то, даже на том, чего не хотим, мы именно это в итоге и получаем. Тебе же надо сконцентрироваться на желаемом. Хочешь быть вместе с ним? Встреться, поговори, расскажи про себя… Не хочешь — проясни ситуацию и живи дальше!

Психиатр говорила складно, но слишком упрощенно. Розалия сама не знала, чего хотела. Вернее знала, но только в идеальном варианте, без учета настоящего положения дел. Стоило ей начать рассматривать желаемое в контексте своих проблем, как все преобретало абсурдное значение. Зачем пытаться вернуть Бенджамина, если внутри нее ничего не изменилось!

Розалия со страхом думала о понедельнике, предполагая, что встретится с Бенджамином в школе, когда она сама еще не успела принять решение. Но он не объявился даже в среду, и в пятницу его тоже не было. А поскольку спрашивать у Марии Луизы казалось почти неприличным, девушка оставалась в неведении до того дня, когда войдя в зал, она увидела крупную фигуру любимого человека. Бенджамин, вероятно, заметил ее гораздо раньше, потому что его глаза уже смотрели на нее. Розалии даже показалось, что он собирался ринуться к ней. Она инстинктивно дернула головой, словно предупреждала его, чтобы он не приближался к ней. А потом заметила, что на голове его больше не было обычного “хвоста”. Вместо него в разные стороны торчали крупные вихри кудрявых волос, к которым хотелось прикоснуться.

Это желание было очень сильным. Казалось, не потрогай его Розалия, Бенджамин так и останется чужим. Новая прическа шла ему, с этим сложно было поспорить, но в их последнюю встречу, она запомнила его совсем другим.

Нет, это был все тот же Бенджамин с глубокой складкой между бровей, которая появилась у него, наверное, давно, но со смертью матери теперь не разглаживалась. И взгляд тот же самый, и губы, и каратэги. Но Розалия испытывала необъяснимую тревогу. Когда во время занятия он коснулся ее, показывая прием в кумитэ, внутри нее поднялось такое волнение, что, казалось, его должны были заметить все. Хотя урок и дальше шел своим ходом, не смотря на то, что Розалию трясло. В какой бы момент не обменялись они взглядами или же рабочими фразами, ее не покидало ощущение, что Бенджамин требует от нее ответа на вопрос, который она не слышала, но интуитивно чувствовала.

В тот вечер Розалия сбежала из школы не попрощавшись и дав сама себе обещание, что в следующий раз ее не застанут врасплох, и она будет не просто готова к встрече, она будет готова прояснить происходящее.