Последний поцелуй жнеца

Танец лжи

— Собирайся. Мы идем на прием моей тети, — спокойно приказала я.

В воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь мягким мерцанием коридорной лампадки.

— Если я не ошибаюсь, а я точно не ошибаюсь, — медленно начал он, делая шаг на меня. Призрачный свет постепенно осветил его фигуру, обнажив озорную ухмылку. — Сегодня у меня выходной.

Я подавила вздох, прекрасно зная, как трудно будет убедить его в обратном.

— Как у моего личного секретаря, у тебя выходной тогда, когда и у меня.

Глаза мужчины слегка сузились, взгляд пронзил меня насквозь.

— А что, если ты никогда не отдыхаешь? Возможно… даже и не спишь, — хмыкнул он. — Судя по темным кругам под твоими красивыми глазками, я, очевидно, прав.

— Собирайся, Эскар.

Его лицо смягчилось, он смиренно вздохнул.

— Я с обеда пью травы, и мне жаль тебя разочаровывать, баронесса, но сейчас я довольно пьян. Так что я не буду полезен тебе и твоему… семейному сборищу.

В голове мелькнула мысль, и я на мгновение замешкалась, прежде чем заговорить.

— А можно я…

Жнец вопросительно склонил голову, его чёрные глаза искали в моих ответа. Я нервно прикусила губу.

Не будет ли это слишком неприлично? Слишком безрассудно?..

Я заговорила медленно и осторожно: — Не будет ли с моей стороны слишком неприличным и, возможно, даже… безрассудным, если я попрошу вас дать мне отвар из этих трав… тоже?

Всепоглощающая тишина вновь окутала нас, усиливая звуки далекой аккордеонной музыки, доносившейся из таверны двумя этажами ниже.

Я сжала кулаки, костяшки пальцев побелели, в ожидании ответа. Это была сложная задача — узнать его адрес и избежать презрительных взглядов бордельских женщин.

Едва слышный смешок донесся до меня.

— Если и безрассудно, то ни в коем случае не неприлично! — прыснул он с оттенком веселья в голосе.

Тяжесть, давившая на плечи, ослабла, и я снова позволила себе вздохнуть.

На пороге появился Эскар, выйдя на тусклый свет. На нем была светло-красная блузка, края которой скрепляла единственная пуговица на груди, предназначенная скорее для эстетики, чем функциональности. Он двигался и ткань обнажала его стройный пресс.

Я выругала себя за то, что бессовестно пялилась. Его самодовольная ухмылка растянулась по лицу, заставая меня врасплох.

— Ты выглядишь немного бледнее сегодня, баронесса. Не то, чтобы на моей памяти твоё лицо имело хоть какой-то румянец ранее… Но сегодня оно особенно белое.

Взгляд мужчины задержался на моих губах, а затем снова встретился с моими глазами.

— Ты хорошо себя чувствуешь? А то выглядишь так, будто можешь свалиться в обморок посреди нашей поездки на твой драгоценный прием. Конечно, если мы поедем туда…

Я гордо подняла голову.

— Не свалюсь.

— Хорошо. Потому что я не собираюсь ловить тебя в ближайшее время, — съязвил он, скрываясь в мрачных глубинах своей квартиры.

Я осторожно шагнула внутрь за ним.

— Разве ты не обязан прикрывать меня в сложных делах на приемах? — вопросила я, обнаружив его на просторной, плохо освещенной готической кухне, готовящим на плите чай.

Окна комнаты выходили на тихую улочку Дэсмура, что придавало помещению жутковатую, но интригующую атмосферу.

— Во-первых, я забочусь только о твоем светском графике. Не о семейных посиделках при свечах… — начал было он, но я перебила его.

— Семейные "посиделки" — тоже часть твоих обязательств. И пока я дышу, ты работаешь по контракту. Поэтому я ожидаю, чтобы ты заботился в первую очередь обо мне. Не о бессмысленных приемах и дурацких балах в моем календаре, — а обо мне. Ясно?

Я невольно поморщилась, осознав, что моя вспышка была несколько преувеличена, и внутренне выругалась, чтобы впредь сдерживать эмоции.

Мой секретарь, казалось, ничуть не смутившись, спокойно поставил чайник на поднос.

— Как нынче погодка для нашей сегодняшней поездки, баронесса?

— …Великолепная.

Он статно прошел мимо меня и скрылся в самой дальней комнате с темными гобеленовыми шторами.

— Ну и отлично, моя главная забота! — по-лисьи усмехнулся он, когда занавески закрылись за ним.

Оставшись наедине, я решила осмотреть квартиру. Кухня плавно перетекала в гостиную, приглашая меня пройтись по ней.

Я сразу же поразился ее величию: стены, декорированные темными, богато украшенными гобеленами, на которых изображены сцены из ушедшей эпохи Возрождения. Тёмная мебель, каждый предмет которой излучал элегантность и роскошь. Комната была залита неярким серым светом, исходящим от мерцающих свечей.

Пока я любовалась готическим великолепием обстановки, мое внимание привлек рояль, стоящий в углу комнаты. Его черная глянцевая поверхность отражала свет, и я не смогла удержаться от соблазна провести пальцами по старым клавишам.

Я уже собиралась присесть и наиграть мелодию, как услышала его шаги. Я быстро отказалась от своих планов и возвратилась в центр комнаты.

В комнату вошел Эскар с подносом, на котором стояли чашки с дымящимся чаем.

— Баронесса, — произнес он низким голосом. — Ты нашла путь к моему самому заветному владению.

— Я прошу прощения, господин Мортес. Не смогла устоять перед такой красотой.

Жнец ставит поднос на соседний столик и подходит к инструменту. Быстрым движением он усаживается на скамью и приглашает меня присоединиться.

Я замираю в нерешительности и осторожно сажусь на краешек танкетки.

Глядя на него, замечаю редкую мягкость во взгляде. Как будто стены, которые он возвел вокруг себя, постепенно рушатся, открывая человека, скрытого под маской гордости и отстраненности.

Не говоря ни слова, он начинает играть призрачную мелодию, ноты которой переплетаются с тихим шепотом дождя за окном. Мелодия трогает меня за сердце, вызывая чувство ностальгии и тоски.

Я прикрываю глаза и позволяю музыке перенести меня в другое время и место.

Когда последняя нота затихает, мы сидим в тишине. Эскар медленно поворачивает голову в мою сторону, его ониксовые глаза изучают мои черты.

Его пальцы случайно касаются моих, зажигая искру, которая переносит меня в то время, когда мы впервые соприкоснулись в кабаке. В сердце что-то сжимается, вызывая резкую боль в груди. Я непроизвольно отстраняясь.

Задумавшись, жнец проводит пальцами по рукаву моего платья.

— Баронесса… — шепчет он. — Я прикажу убить твоего кучера. Нет, в самом деле.

Он медленно поднялся с сиденья, окидывая взглядом мой промокший наряд.

— Твоё платье насквозь промокло… В крыше твоей кареты дыра или что? Не могу представить, где ещё можно так промокнуть.

Я удивленно вскидываю на него глаза.

Жнец переводит взгляд на потрескивающее пламя в камине, на суровом лице пляшут озорные искорки.

— Конечно, знаю я парочку мест в городе, где дамы постоянно намокают… — он ухмыляется своим грязным мыслям. — Но тебе туда ходить точно не стоит.

— …Почему же?

Вместо ответа он коротко прочистил горло и протянул руку. Что-то в его жесте побудило меня согласиться, и я, не раздумывая, вложила свою ладонь в его, грациозно поднявшись.

Мы оказались лицом к лицу, что вызвало у него самодовольную улыбку.

— Потому что это не твой случай "мокрого платья".

Я подняла голову, чтобы компенсировать свой рост. Хоть я и не была коротышкой, в его присутствии я таковой являлась. Эскар казался неприлично высоким.

Слова: "откуда ты знаешь, какой мой случай?" — грозили сорваться с моих губ, но я ухватилась за привитые мне манеры и подавила искушение.

Комната вдруг показалась мне слишком маленькой. Жнец с усмешкой отодвинул занавеску в сторону, открыв проход в другую комнату — его спальню.

— Будет совершенно нелепо, если я заставлю тебя ехать в поместье в этом, — буднично заметил он, будто это было обычным делом, когда гостья переодевалась у него.

Я не успела возразить, как моя ладонь удобно устроилась в его, и он легким движением провел меня в темную комнату.

Действительно, на большой кровати лежал аккуратно сложенный комплект одежды.

— Переоденься. Потом поговорим, — распорядился Эскар.

Пока он медлил с уходом, его рука продолжала держать мою, ласково согревая ее. Во мне зародилось необычное желание — чтобы он согрел и другую мою руку. Но такая непристойная роскошь была запрещена, и я знала, что не смогу переступить эту грань.

— …Помнится, в прошлый раз ты опрокинула на меня стакан лишь от одного прикосновения моей руки. Что изменилось сейчас?

Мужчина слегка наклонил голову, глядя мне в глаза с любопытством.

— Ничего. Я по-прежнему чувствую себя неловко, когда кто-то прикасается ко мне.

— Неужели?

Он отпустил мою руку и сделал шаг ко мне, сокращая расстояние. Его глаза потемнели, на губах появился хищный оскал.

— Ты, наверное, не знаешь, баронесса, но единственный способ избавиться от тревоги — это посмотреть ей в лицо. Но, конечно, это зависит только от тебя. Кому и как противостоять, так ведь?

Я блаженно прикрыла глаза, слушая стук колес кареты по брусчатке. Одежда, которую дал мне жнец, оказалась кашемировой и очень теплой, мягче любого из моих траурных платьев. И без удушающего корсета и отсыревших юбок, я снова смогла почувствовать себя человеком. Конечно, сначала было неловко надевать мужскую рубашку и брюки, хотя он и уверил меня, что это подарок и он их никогда даже не надевал. Мне все равно было неловко выходить из спальни под придушенный смех Эскара. Вот негодяй!.. По крайней мере, его травяной чай оказался с приятным вкусом.

— А скажи-ка, баронесса! — его энергичный голос выводит меня из мыслей. — Почему твоё лицо всегда унылое, как мрачная туча? Тебя кто-то обидел когда-то?

— …Твоя работа не требует, чтобы ты узнавал меня лучше.

— Безусловно… Но, похоже, с тобой вечно что-то не так. Я, как секретарь, должен же знать, что.

— Это мое спокойствие. Видишь? — я снова прикрываю тяжелые веки и отворачиваюсь к окну.

— ……Вижу что?

— Тишину. Скажи, если увидишь ее.

— Какая же ты всё-таки очаровательная, баронесса!

И даже сквозь поверхностный сон я чувствую, как он продолжает смотреть на меня со своей наглой ухмылкой.

Когда я открываю парадные двери северного крыла поместья, меня захлестывает волна ностальгии.

Перед глазами разворачивается просторный, роскошный викторианский зал, украшенный замысловатой резьбой по дереву и изысканной мебелью.

— Экскурсия по дому? Серьезно? — замечает жнец с игривой ухмылкой. — Могла бы просто сознаться, что хочешь, чтобы я погулял с тобой по поместью, как в прошлый раз.

— Для нас обоих было бы удобнее, если бы ты переехал сюда. — заявляю я. — Конечно, временно… На время летних приемов и светских мероприятий.

— …Что за необычный поворот сюжета, баронесса? — он приподнимает бровь, в его медовом голосе звучит нотка любопытства. — Я и не подозревал, что моя персона настолько тебе понравилась, коль уже предлагаешь такое!

Я игнорирую его нахальный комментарий, прогуливаясь по залу.

— Это гостевое крыло. Возможно, ты сочтешь эти комнаты достаточно приемлемыми для проживания? Если нет, я могу проводить тебя в другое крыло.

Эскар обдумывает мои слова, осматривая интерьер.

— …Какое из них ближе всего к твоим покоям?

Я на мгновение замешкалась, делая вид, что раздумываю над ответом.

— Вот это. — отвечаю, указывая на расположенные в конце зала двери. — Из тех покоев также открывается великолепный вид на вишневые сады.

На его губах расплылась лукавая улыбка.

— Думаю, они вполне подходящие для моего короткого пребывания здесь.

— …Я рада.

Прикусываю губу, потому что уголки моего рта грозят изогнуться в неприкрытую улыбку. Во мне вспыхивает волнение, едва сдерживаемое за спокойным фасадом.

— …Баронесса, — насмешливо смакует жнец, — должен признаться, что это приглашение застало меня в приятный врасплох.

Его проникновенный взгляд встречается с моим, и в животе разливается странное тепло.

Я снова оказалась затерянной в море книг, пытаясь сосредоточиться на чтении. Прошло несколько часов, а мои попытки занять себя были тщетны.

В момент, когда я уже собиралась оставить свои научные изыскания на сегодня, меня прервал стук.

Я испуганно обернулась на звук.

Дверь со скрипом открылась, и в проходе возник жнец. Его усталые, но озорные глаза сразу же отыскали меня среди рядов книжных полок.

— Баронесса!.. Ты именно та, кого я ищу! — объявил он, шагнув внутрь. — Хочешь верь, хочешь нет, но я уже битый час играю с тобой в прятки! На этот раз ты действительно меня сделала. Спряталась-то на славу!

Я растерянно взирала на него. Одетый в черный кафтан, украшенный сложной золотой вышивкой, он излучал благородство. Возможно, слишком привлекательный для глаз моих родственников, особенно Виолы и Тимадры.

— Чем я могу быть полезна, господин Мортес? У нас еще час до начала приема.

Жнец вздохнул, устремив на меня пристальный взгляд.

— Баронесса, как бы мне ни хотелось сказать, что ничего мне от тебя не нужно… Но нужно. Я хочу тебя. — он прошептал это в непосредственной близости от моего уха, вызвав мурашки. — Попросить помочь мне кое в чем.

Мое сердце сжалось, и я обнаружила, что слегка наклонилась к нему, завороженная его присутствием.

— Признаться, я удивлена, что "искусный помощник", которого Вы так ищете — это я. — хмыкнув, я сложила руки на груди.

Не успела закончить фразу, как Эскар беспечно уронил книгу, которую рассматривал. Тяжелый фолиант упал на пол, заставив меня вздрогнуть.

— Прошу прощения! Какая громадина!.. — укоризненно пропел он. — Леди Сандрина, ты не должна нагружать свои нежные ручки такими тяжелыми книгами! Как говорил мой папаша: «Не хватайся за то, что ослабляет твою хватку». Впредь же ищи книги, которые по весу соответствуют нежности твоих рук.

Я уставилась на мужчину, ошеломлённая такой наглостью.

Его внимание переключилось на разорванную ткань подола своего кафтана, которую он тут же продемонстрировал мне, по-ребячьи скривив лицо.

— Не могла бы ты зашить это для меня, моя дорогая баронесса? — попросил он с лисьей ухмылкой. — Все остальные мои подходящие наряды сейчас в стирке. Поскольку сегодня у меня намечался выходной, этот старый кафтан был моим единственным вариантом. К сожалению, он не только не подходит по фасону, но и, неловко сказать, порван.

Зашить его одежду?.. Он что, серьезно?

Ухмыльнувшись, я поднялась с кресла, полная решимости доказать, что и дамы моего титула способны кое-чему в хозяйстве.

— Хорошо. — ответила я, не сумев скрыть озорства в голосе. — Считай, что уже сделано. Но помни, что это первый и последний раз, когда я выступаю в роли твоей личной портнихи.

Глаза жнеца сначала расширились от изумления, а затем он торжествующе ухмыльнулся.

Соединив руки, последние пять минут мужчина стоял как идол, не мешая мне выполнять порученную работу — зашивать его подол.

Начав делать швы с верхней части его кафтана, я постепенно сгибалась ниже, опускаясь на корточки, что, естественно, было неудобным.

"Как странно…" — подумала я.

Конечно, я бы не оказалась в такой ситуации, если бы у нас в доме были слуги. Но за прошедший год они все износились до пары поваров и личной служанки тети.

Мягкий смешок с его стороны отвлек меня. Я и не заметила, как опустилась рядом с ним на колени, продолжая монотонно штопать.

— У тебя чудесный подбородок, баронесса…

Томный взгляд Эскара скользнул по моему лицу и шее, и, прежде чем он успел опустить глаза ниже, я быстро возвращаюсь к работе.

Как нарочно, жнец слегка виляет бедром в сторону, мешая мне. Я стискиваю зубы и бросаю на него сердитый взор.

— …Ну что?

— Ты что, не слышала, что я сказал тебе? — отозвался он, испытывающе взирая на меня сверху вниз.

— Здесь, внизу, довольно проблематично что-либо расслышать.

— …Скажи, действительно ли необходимо мне сгибать колени, чтобы ты смогла меня как следует услышать?

— В качестве альтернативы, ты можешь просто помолчать несколько минут пока я не закончу.

— Ну уж нет. Никаких альтернатив!

Он резко приседает, и у меня перехватывает дыхание — так близко мы оказываемся лицом к лицу. Я почти чувствую его горячее дыхание на своих губах, и внутри меня все сковывает от ледяной тревоги.

Его взгляд становится более ощутимым и каким-то тяжелым. Скользнув взором по моему лицу, он склоняется ещё ближе ко мне.

Я мгновенно отшатываюсь, словно обожженная.

— Ты обронила. — высказывает жнец и протягивает мне моток ниток.

— …Я уже закончила.

Поспешно встаю, игнорируя его протянутую ладонь.

— Мне нужно переодеться перед ужином. — бросаю я на ходу, поспешно удаляясь из комнаты.

Эскар сжал моток ниток в кулак, в голове его плескалась бурная смесь из дум. Костяшки пальцев побелели, он вскочил на ноги и со всей силы швырнул моток в дальний конец гостиной.

Резкий вздох вырвался из мужских уст, когда тот повернулся лицом к огромному зеркалу, украшавшему стену. Мерцающий свет свечей плясал на его лице, пронзительный взгляд устремился в глубину собственных черных глаз.

— Неплохая работа. На удивление, совсем даже неплохая… — пробормотал он про себя, разглядывая край зашитого кафтана.

Бедная баронесса ни о чем не подозревала. Ее доверие к нему только росло, невинность защищала ее от темных нитей смерти, которые он умело планировал сплести вокруг нее. Сандрина, прекрасная, но такая наивная душа…

Мысли жнеца вернулись на час в прошлое, в момент, когда начался его хитрый план: его пальцы с легкостью разорвали новую ткань подола кафтана, перед тем как зайти к ней в библиотеку. Действие — выполнено безупречно. План разговорить заказную жертву — провалился.

Сандрина

Облаченная в белое атласное платье, украшенное жемчугом на складках корсета, я провела руками по гладкой ткани. Я понимала, что не могу позволить себе находиться рядом с этим мужчиной, да и с любым другим… Но судьба, похоже, решила переплести наши жизни, сближая нас с каждым днем.

— Милостивый Темный Лорд! А вот и ты, кузина! — мое одиночество нарушил резкий голос.

Виола — моя сводная двоюродная сестра, влетела в мои покои без стука. Годы сильно изменили ее, оставив неизгладимый отпечаток темной аристократии Ониксмира — графства Дома Лисы, куда ее отправили на учёбу. Она стала вульгарной и хамоватой, далеко не похожей на ту утонченную леди, которой она когда-то была в Дэсмуре — Доме Черного Кота, объединяющего все 8 Домов и графств.

— Не скажешь мне ни слова приветствия? — фыркнула девушка, в ее голосе прозвучала раздражающая смесь насмешки.

— Неужели тебе так это нужно?

Девушка приблизилась ко мне с ухмылкой, накручивая на палец прядь своих огненно-рыжих волос.

— Вот, вот она! Моя кузина наконец-то проявила свою прежнюю едкость! Итак, милая, до меня дошли слухи, что ты уже не так одинока?

— …На что ты намекаешь, Виола?

Она наклонилась ближе, в ее голосе звучало презрение.

— Как тебе твоя новая секретарша?.. Или это еще один старый, дряхлый дед, как в тот раз? Да? Как думаешь, милая, долго ли он продержится в твоём удушающем присутствии? Может быть, дольше, чем предыдущий?

Развернувшись на каблуках, я намеревалась уйти от этого бессмысленного разговора, как делала это последние три года. Но кузина и не собиралась сдаваться.

— И куда это ты собралась?!

— Я устала.

Это был единственный ответ, который я смогла дать: я устала от нападок общества, устала от родственников, что точили когти на мое наследство.

— Знаешь, моя мама никогда не примет тебя в семью, Сандрина! — выплюнула Виола. — Ты лишь жалкое подобие своим родителям! Они достигли всего этого великолепия и даже заслужили место в самом Ордене Дахмы, а ты остаешься лишь тенью дома Лорелей, не способной ни на что!

Ее резкие слова задели меня за живое. Я повернулась к ней лицом, с горькой ухмылкой.

— Виола, может быть, ты и вышла замуж за власть и положение, став выше в звании, но я никогда не позволю никому принизить себя. Во мне течет кровь Лорелей, и как бы вы ни пытались ее запятнать, она всегда будет во мне.

Лицо кузины исказилось от гнева. Я молча наблюдала, как ее рука взлетает вверх, собираясь ударить меня по лицу.

Но девушка вдруг замирает, ее лицо бледнеет, уголки губ слегка подрагивают, а рука опускается.

Я не упускаю возможности вырвать свой рукав из ее цепких лап. Разворачиваюсь, и тут же натыкаюсь на кого-то на моем пути. Спотыкаюсь и падаю в крепкие объятия. В объятья жнеца.

Издаю сдавленный вздох, прижимаясь к нему, что заставляет его моментально среагировать, крепко обхватив мою талию.

Пытаюсь поднять голову, отстраниться, но он не позволяет мне этого сделать. Мой холодный нос непроизвольно утыкается ему в шею, и я чувствую, как напрягаются мышцы на его руках. От него исходит приятный древесный аромат с нотками ладана и смолы.

— Леди Лорелей… Позволь заметить, что в этом платье ты выглядишь просто волшебно.

От его хриплого дыхания по моей шее пробегают мурашки, которые усиливаются, когда он наклоняется ближе и шепчет мне на самое ухо: — …Особенно так близко ко мне.

— …Благодарю.

Я смущаюсь, отвожу взгляд, а его моя реакция лишь забавляет. Я поняла это по тому, как он заглянул мне в лицо и звонко рассмеялся — уголки его глаз сузились от озорства.

Сверкнув своими идеальными белыми зубами с немного выступающими клыками, Эскар наконец решает освободить меня из объятий. Его харизматичные ямочки на щеках — последнее, что я замечаю, прежде чем мы отстраняемся друг от друга.

— Сандрина! — душераздирающий крик моей кузины эхом разносится по коридору.

Эскар без промедлений берет меня под локоть, сопровождая к выходу. Его рука переплетается с моей так знакомо, словно мы дружим уже сто лет. Глупо было бы отрицать, что мне польстил тот факт, что он даже не обратил внимания на раскрасневшуюся Виолу вдалеке, которая привыкла к тому, что все кавалеры на приемах сначала замечают ее, и только потом обращают внимание на стоящую в углу бледную белую тень — меня.

Мы замираем перед закрытыми дверьми летней террасы, где уже вовсю проходит прием. Я вздыхаю, отпуская его руку, убеждаясь, что расстояние между нами снова укладывается в вежливые рамки.

— Могу я спросить вас кое о чем, господин Мортес?..

— Для тебя, баронесса, все, что угодно.

Мужчина загадочно усмехается, поправляя черно-белые рукава.

— …Скажи, почему ты всегда и везде в этих перчатках?

И правда — не помню ни одного случая, чтобы он появился без своих атласных черных перчаток, натянутых до запястий.

— …Каждый раз боюсь повредить твою безупречную кожу своими уродливыми когтями, — промурлыкал он, даже не задумываясь, словно зная, что этот вопрос будет когда-нибудь задан.

Очень сомневаюсь, что хоть что-то может мне навредить. Но будет лучше, если ты будешь думать иначе. Моя душа уже несет бремя трёх жизней, погубленных из-за меня.

Мой секретарь распахивает величественные двери. Мраморная терраса уже гудит от бессмысленных светских бесед и обманчивых улыбок на лицах. Это танец лжи, где внешность и статус важнее чистоты помыслов.