Последний поцелуй жнеца

Призраки Тамасви

Эскар Тамасви

Баронесса с недоверием разглядывала обстановку, ее тонкие черты лица освещались мерцающим светом масляных ламп.

— Это… необычное место, чтобы привести сюда даму, — ее голос был едва слышен сквозь шум.

Развеселившись от ее примечания, на моих губах появилась озорная ухмылка.

— Ого, баронесса! Боюсь, твой титул исчез, как только ты переступила порог этого замечательного заведения! — хмыкнул я, протягивая ей руку. — Теперь ты обыкновенная дева.

Она на мгновение замешкалась, глаза ее сузились.

— А Вы… ты, тогда кто?

Я бесстрастно встряхнул плечами, убирая не пожатую руку, и указывая на уединённый столик в углу.

— Я — это я. Всегда.

Оставив баронессу устраиваться за столиком, я направился на кухню, чтобы сделать заказ. Одна бутылка лучшего темного эля для себя и… тут меня осенило, что она во время обеда почти не притронулась к еде. Неужели потеряла аппетит? Жалко, конечно, когда жертва увядает на твоих глазах, а смертный контракт ещё не подписан…

Как по команде, шеф-повар, Хью, прерывает мои размышления своим замечанием.

— Видел, как ты вошёл с прекрасной дамочкой, Тамасви! — воскликнул он с озорным блеском в глазах. — Второе блюдо — для твоей новой пассии?

Подавив язвительный тон, который грозил сорваться с губ, я усмехнулся.

— Нет, Хью. Я заставлю ее смотреть, как я ем два блюда подряд!

Воцарилась тишина.

— Конечно, Хью… Это для неё.

— Эскар был здесь??? — воскликнула Эльвира. Ее взгляд метнулся по кухонным столам, обшаривая каждый уголок в поисках его следов.

Хью, крепкий и суровый мужчина с блеском в глазах, наблюдал за ней с веселой ухмылкой.

— Интересно, не чародейка ли Вы часом, леди Эльвира? Иногда ваша проницательность просто поражает!

Настроение Эльвиры заметно поднялось после слов старого повара, и она игриво перекинула свои кудрявые, чёрные волосы через плечо.

— Это значит, что он все-таки был здесь?

— А что, нюх Вас не подвел, прекрасная лисица! — усмехнулся Хью, и в воздухе раздался шипящий звук готовящегося мяса в масле. — Конечно, он был здесь. Всего несколько минут назад.

Девушка сощурила глаза, ее острый взгляд был прикован к двум порциям лукового супа, которые Хью так искусно приготовил. Что-то было не так, что-то не сходилось…

— …Он не один? — догадалась она. — Возможно, с коллегой?

Повар посмотрел на нее с жалостью, как будто ее вопрос выходил за рамки его знаний.

— Откуда же мне знать, леди Эльвира?

Не удовлетворившись его ответом, она подошла ближе к месту приготовления пищи, ее чёрные ногти нервно забарабанили по деревянному столу.

— Он что-то сказал тебе, Хью?

Повар сделал паузу, вопрос застал его врасплох.

— …Просто приготовить две порции моего фирменного супа.

Эльвира нахмурилась, ее мысли были поглощены Эскаром и его таинственной компанией, о который даже Хью был немногословен.

— …И? Для кого же вторая порция?

Хью прикусил щеку, на его лице отразился дискомфорт. Он неловко сдвинулся с места, избегая ее неподвижного взгляда.

— Для него, конечно. И для… его спутницы? Если я правильно припоминаю.

Эти слова обрушились на Эльвиру, словно гром среди тумана. Одно только предположение о том, что рядом с ее Эскаром есть спутница, девушка, вызвало у нее бурю эмоций.

"Была ли эта новая девица очередным его коротким развлечением?", — эта мысль непрерывно звучала в ее сознании, грозя разрушить хрупкую маску, которую она так старательно подбирала.

— Хм… И это все, что он сказал? — девушка слегка покачнулась.

— Должно быть, это еще не все, милая леди, — рискнул добавить Хью, но когда он повернулся, милая леди уже исчезла. В кухне воцарилась тишина, и о ее недавнем присутствии свидетельствовал лишь слабый аромат лаванды, витавший в воздухе.

Эскар Тамасви

Я стремительно пронесся по душному залу таверны, едва не столкнувшись с переполненным выпивкой столом. Пробираясь сквозь веселящихся посетителей, сквозь шум пробился женский голос.

— Эскар?!.. Эскар! Подожди!

Я раздраженно вздохнул, узнав этот невыносимо сладкий голос.

— Сегодня я не желаю потакать твоей неуёмной компании, Далин! — я притворно вежливо оскалился, оказавшись лицом к лицу с молодой хозяйкой соседнего борделя.

Она с ярким чувством поспешила навстречу мне — пленительная дама.

— Как давно мы не виделись с тобой, мое солнце! — воскликнула она, пытаясь приобнять меня.

Но ее усилия были тщетны.

— Как жаль, что прогноз погоды обещает пасмурное небо на века… — усмехнулся я шепотом, пытаясь отстраниться.

— Опять ты говоришь загадками, милый Эс… Ты куда? Эскар?!..

Я проскользнул дальше в толпу, решив с каждым шагом отдаляться от нее.

Краем глаза замечаю, как моя баронесса с трудом пробирается сквозь скопление пьяньчуг к стенду, украшенному газетами. Толпа пирующих не желала расступаться, препятствуя ее продвижению.

Ее мягкий голос, так не похожий на окружающую нас какофонию, искал выхода.

— …Простите! Пропустите, пожалуйста? — ее слова прорезали воздух, отчетливые и спокойные.

— Разойдись!!! — рявкнул я на опьяневшую группу мужиков, заблокировавших стенд.

Их сопротивление было бесполезным. Они были слишком хорошо знакомы с неослабевающим авторитетом жнеца в этих стенах. Неукротимая сила моей тёмной ауры не оставляла места для неповиновения.

Схватив ближайшую газетенку, я ловко перехватил нежную ручку баронессы и повел ее прочь от толпы.

Нежное прикосновение ее шелковых перчаток в моей ладони, тонкие пальчики… Уж точно, не подверженные тяготам физического труда, выдавали аристократическое воспитание. Для дамы ее статуса было немыслимо заниматься таким рутинным делом, как готовка или уборка.

Осознание этого, почему-то, раздражало меня… Я стал намеренно сильнее тянуть ее вперёд, подтолкнув к нашему столику с таким остервенением, которое было свойственно обычно только детям. Смел ли я испытывать гнев по поводу того, что эти изящные, нежные руки в белых перчатках, соответствующие пленительному лицу их носителя, никогда по-настоящему не трудились?.. Нет, конечно, должна была быть другая причина, лежащая на поверхности и доводящая меня до такого состояния. Но… Что именно?

Бросив косой взгляд на Сандрину, которая за все время не издала ни единого звука, я встал за ее спиной. Неужели она не могла терпеливо подождать меня здесь? Я всего лишь отлучился на пять минут.

Эта своевольная девушка… Я замешкался, не зная, как поступить дальше. От ее снежных волос исходил восхитительный аромат, навевающий мысли об экзотических цветах.

Ее своевольность куда-то пропала. Послушно, не произнося ни слова возражения, она подчинялась, позволив даже положить мне руки ей на плечи и усадить на место.

Я с вдыхал тягучий аромат лилий, прекрасно понимая, что местные женщины никогда не обладали столь пленительным запахом. Я, конечно, не знал, как пахнут все дамы в округе, и не имел ни малейшего желания это выяснять… теперь.

Слегка повернувшись в мою сторону, баронесса вопросительно приподняла бровь.

Дьявол… эта женщина. Она, по какой-то причине, умела вызывать мой гнев по щелчку пальца, и в то же время, пленять мои пороки с непревзойденной изобретательностью.

— Темный Властелин! Как долго ты голодала в своем особняке-клетке?! — невольно воскликнул я, не в силах сдержать изумления.

Баронесса сидела передо мной, с жадностью поглощая тарелку лукового супа. Ее действия были настолько не похожи на благородную леди, что только еще больше разжигали мое любопытство.

Словно необузданное существо, она вгрызалась в свежеиспеченный багет, жуя его со спешкой, не свойственной ее аристократическому облику.

Ее движения завораживали, и я не мог оторвать от нее глаз… снова.

И тут, словно очнувшись от голодного забвения, она бросила на меня взгляд и замерла. Как будто только что поняла, что за ее столиком кто-то есть ещё.

— Не обращай на меня никакого внимания. Я просто наблюдаю.

Я спокойно налил себе бокал эля, стараясь казаться бесстрастным, несмотря на бурлящие в голове мысли.

— Прости… Я просто… — она прикрыла губы рукой в тонкой перчатке и нервно сглотнула.

— Нет, нет, нет! — я быстро вмешался, подняв руки в успокаивающем жесте. — Не надо. Ты здесь простая дева. А я — просто я. Припоминаешь?

Я говорил мягко, надеясь развеять ее смущение и напомнить, что мы не более чем два человека, разделившие вечер в таверне.

Сандрина на мгновение замешкалась. Но потом, она медленно кивнула, как бы находя утешение в моих словах.

На ее лице, которое теперь приобрело нежно-розовый оттенок, появилось подобие улыбки. Словно пелена бледности спала с неё, обнажив скрытую под ней красоту. В этот момент меня охватило чувство гордости. Возможно, я все-таки был хорошим секретарем.

Мерцающий свет свечей отбрасывал тени на потертые стены, придавая помещению секретности.

— Неужели, чтобы услышать себя в толпе, нужно кричать, перекрикивая других, или искать место, где молвишь слово только ты? — размышляла вслух Сандрина, вспоминая недавний инцидент ее тщетной попытки добыть газету.

Прислонившись к стене, девушка изучала оживленный зал, словно расшифровывая скрытые в нем послания.

— Зачем же искать? Это пустая трата половины жизни. Есть более легкий путь… Заставить других поверить, что здесь… Только ты можешь молвить слово, — мой голос оказался странно низким. Видимо, эль.

Я протянул девушке кружку в знак товарищества, но она отказалась, качнув головой. Эта особа теперь раздражает меня ещё и своим нежеланием предаваться простым радостям жизни.

— И как же, прости, этого добиться?

Ее взгляд встретился с моим.

— Во-первых, никому не говорить, как. Иначе все узнают, — нарочито спокойно проговорил я, делая глоток горькой жидкости. — Во-вторых, первое ты уже слышала.

— Умно, как глупо. — признала она с призрачной ухмылкой. — Глупо, как умно…

— Как есть.

Я поглядывал на девушку с растущим интересом, отмечая, как ее печальные глаза сканируют таверну, наблюдая за появлением и уходом посетителей.

Как по заказу, к нашему столику направились двое мужчин, их смех громко разносился по забегаловке. Я сразу узнал в них жнецов, их растрепанный вид свидетельствовал о тяжелом рабочем дне.

— Эскар!!! Сколько лет?! Темный Лорд! — воскликнул один из них, Марли, широко ухмыляясь.

— Не знал, что ты так высоко меня кличешь, Марли. Темный Лорд? Серьезно? — лукаво парировал я.

— Посмотри-ка на него, Грег! Каков плут! — хихикнул Марли, похлопав меня по спине.

Я перевел взгляд на Сандрину. В ее глазах читалось удивление и любопытство. Сия реакция позабавила меня сполна.

Как оказалось, мои коллеги по ремеслу были полны решимости поразить ее своими пьяными историями о наших выходках. Но я знал, что информация о том, что мы жнецы, не сойдёт с их губ. Мы не имели права разглашать своих должностей перед смертными. Не настал ещё тот день, когда баронесса узнаёт, что я вовсе не секретарь ей. А смерть ее.

Эти двое не уходили, пока каждый из них не отшутился по три раза подряд, борясь за возможность заслужить неуловимую улыбку моей спутницы. Но глупцы так и не поняли, что эта дама, сидящая за моим столиком, уже потратила свой дневной лимит пары улыбок на меня.

Я закатил глаза, как мне показалось, уже в пятый раз, а смущенная Сандрина, не в силах больше сдерживаться, коротко кашлянула, и на ее фарфоровые щеки медленно опустился румянец.

Изрядно перебравшие пива жнецы, не обращая внимания на собственное поражение, продолжали состязание, не подозревая, что ее внимание и улыбки здесь, всегда будут принадлежать отныне лишь одному.

— Так кто же были эти добрые господа?.. Я имею в виду, чем они занимаются? — поинтересовалась баронесса. Ее пальцы рассеянно выводили замысловатые узоры на полированном деревянном столе.

— Изволишь угадать? — на моих губах заиграла озорная ухмылка.

Она посмотрела на меня, ее глаза были полны невинности.

— Хм… Быть может, церковные служители?

Хах. Догадка близка, но так наивна!

У меня мелькнула опрометчивая мысль открыть ей правду, но я решил не делать этого. Не стоит обременять ее хрупкую душу знаниями о том, что жнецы так близко. Не стоит напоминать о ее просьбе покинуть этот мир. Пока…

Я попытался направить разговор в более приятное для меня русло, отвлечь ее внимание от теней, таящихся в царстве жатвы.

— …Могу ли я узнать, чем интересуется леди в свободное время?

— Читаю книги, — просто ответила она.

— …Какие книги?

— Все, которые я могу найти в поместье. Правда, наша библиотека совсем небольшая… Всего три тысячи томов.

Я не мог не поднять бровь от ее своеобразного определения "небольшая". Три тысячи томов могли бы занять смертного на всю жизнь, а она говорит о них, как о какой-то газетенке на вечер.

Мысль ненадолго задержалась на том, что баронесса, должно быть, провела в стенах той библиотеки бесчисленное количество часов. Тяжесть такого одиночества была невообразимой, и я не мог представить себе, что в жизни захочу прочесть столько. А она… у меня была вечной.

Пасмурные глаза Сандрины приковали меня к месту, ища ответы, которые я не был готов дать.

— Как ты думаешь, почему в наше время люди так боготворят жнецов?

Я сделал паузу, на мгновение опешив. В вопросе прозвучала проницательность, не соответствующая ее образу.

Опустив взгляд, я дал себе время собраться с мыслями. Баронесса заслуживала ответа, который соответствовал бы ее искреннему любопытству.

— …Люди боготворят жнецов, потому что они, по-своему, приносят в наш мир равновесие, — начал я с оттенком притворства. — Их предназначение может показаться мрачным и зловещим, но они следят за тем, чтобы цикл жизни и смерти не прерывался. Это важно.

Я сделал паузу, давая понять, что все сказанное мной имеет значение и резонно. Ликер, который я так резко проглотил, теперь обжигал горло.

— Однако откуда ж мне знать? — пробурчал я, морщась. — Я же лишь секретарь твоей личной жизни.

Сандрина тихонько вздохнула, пожимая хрупкими плечами.

— Раз уж ты привел меня в заведение, где жнецы — частые посетители, я подумала, что ты знаешь и более глубокий ответ.

Шестеренки в моей беспросветной голове начинают вертеться, и я вспоминаю очевидное любопытство в ее глазах, когда она время от времени изучала толпу и декор между нашими разговорами. Должно быть, смышленая девчонка догадалась, что эта забегаловка популярна не только среди смертных. Но и у тех, кто их пожинает.

Я пораженно выдыхаю, кивнув.

— Смертные посетители их обычно боятся… Страх заставляет людей подчиняться им. Жнецам, я имею в виду, — констатировал я, делая глоток из своего бокала.

Все это время, внимательно наблюдаю за ней, ища хоть какие-то признаки того, что она не так наивна, как кажется.

— Страх не всегда подавляет волю… Иногда, страх, делает человека опаснее, чем что-либо другое. Не страх заставляет их подчиняться жнецам, — ответила Сандрина, поражая меня.

Сейчас она выглядела далеко не тем нежным цветком, за который я ее принимал, наслаждаясь видом и ароматом.

— А что же, по-твоему, заставляет, позволь спросить?

— Слепой трепет перед чем-то большим, необъяснимым. — заявила она, устремив взгляд на одну из эмблем жнецов над камином.

Казалось, что в ее взоре оседает сама пелена туманных земель.

— Ведь жнецы могут делать то, что смертные, к сожалению, не могут — забирать жизнь.

— Возможно… Но страх — главная движущая сила этого слепого благоговения. Мы не можем этого отрицать, — возразил я, с грохотом опуская свой бокал, что невольно заставило наш разговор прерваться.

Но тут, к моему облегчению, она заговорила снова.

— Любовь — противоядие. Любовь лечит все страхи, — прошептала девушка, и на ее губах появилась мимолетная улыбка. — Кое-кто из моих близких говорил так… Давным-давно.

Кто именно, я невольно задумался. Родители, друзья?.. Столь глубокие чувства вряд ли можно было почерпнуть из чего-то другого, кроме непосредственного опыта.

— А что, если в основе этих самых страхов лежит любовь? — добавил я, не желая отпускать нить философской дискуссии, которой я так давно жаждал.

Улыбка воспоминаний не сходила с ее лица, но я все же уловил в ней нотки грусти.

— Возможно и так… Ведь любовь может быть как маяком и света во тьме, так и предвестником наших самых глубоких страхов. Я думаю… Это парадокс, к которому мы должны относиться с крайней осторожностью.

Ее слова задели во мне спящую сущность, заставив остановиться и задуматься о неразлучной природе любви и страха. И почему я раньше не задумывался об этом?..

В воздухе повисла пауза, навеянная самоанализом. Сандрина, погрузившись в раздумья, больше ничего не говорила.

— Скажи, дорогая баронесса, — рискнул я, слегка наклонившись вперед. — Если ты поняла характер здешней клиентуры, то почему не удивилась этому открытию?

Ее взгляд было устремился на меня, и в этот момент я почувствовал неловкость. В ней было что-то… Отталкивающее, но это еще и больше интриговало меня.

Она скрестила руки, выглядя уязвимой.

— У меня очень узкий спектр эмоций.

— А. Это на многое проливает свет, — фыркнул я.

— Я рада привнести ясности в ваши потёмки, сэр. — что-то на подобие усмешки сорвалось с ее губ.

Она попросила черного чая, как и подобает для леди Дэсмура, и я, не будучи джентльменом, выполнил ее пожелание с охотой. Хью поставил передо мной поднос, заставленный глиняными чашками с ароматным бергамотом.

Взирая на все это, на губах зародилась злая ухмылка. Идея, темная и озорная, возникла в моих чертогах.

Собрав все свои трезвые силы, я покинул кухню, пробираясь по извилистым коридорам и поднимаясь к личным покоям на чердаке.

Распахнув тяжелую дверь, я вошел в гостиную, застывшую во времени. На стенах висели покрытые пылью полки с книгами и всякими древними артефактами. Огромный дубовый шкаф, до краев заполненный эликсирами, снадобьями и различными ядами.

Руки чесались от нетерпения, пока я рылся в банках и склянках моих предшественников рода. Среди всего этого хаоса внимание привлекла небольшая янтарная склянка.

Я злобно ухмыльнулся, в голове пронеслись мысли о баронессе, ее отрешенном взгляде и мрачном лице.

Быстрым движением я извлек несколько капель содержимого флакона и позволил им упасть в ее ничего не подозревающую кружку.

Мысль о ее возможной боли, о ее скрытом отчаянии, заставила меня остановиться на трёх каплях.

Думаю, вполне достаточно для такой хрупкой комплекции…

— Что же ты делаешь?! — пронзил тишину женский голос.