Предавший однажды

7

Надежда

Я познакомилась с Костей, когда пришла работать в «Ямб» — так называется моё прошлое, а у Кости и нынешнее место работы, — огромный издательский холдинг. Я тогда ещё училась в институте на последних курсах, и моя первая должность называлась «младший редактор», иначе — «секретарь редакции». Такой маленький и почти бесправный человек, который совсем ничего не решает и не выпускает, а только заполняет бумажки.

Чем хорошо любое издательство, несмотря на небольшие зарплаты, так это карьерным ростом. И если ты соображаешь и вообще молодец, тебя не оставят заполнять бумажки, а будут двигать дальше. Вот и я через год из младшего редактора превратилась в просто редактора, а ещё через пару лет стала ведущим, то есть могла не только брать то, что мне даст руководитель, но и вести собственные проекты. Естественно, с небольшой оговоркой — если мне удастся их защитить. И защищать эти проекты нужно было у Верхова Леонида Сергеевича — заместителя генерального директора по редакционно-издательской деятельности.

Я его поначалу побаивалась. Большого роста, с всклокоченными полуседыми волосами — в редакциях шутили, что он посидел из-за наших косяков, — громкоголосый, он почему-то всегда являлся на работу после четырёх часов дня, когда я уже начинала клевать носом и ждать свободы, и напоминал мне тайфун в образе человека. Верхов не гнушался материться — правда, не при женщинах — и орал на подчинённых, уже не глядя ни на пол, ни на возраст.

Так уж получилось, что мой стол находился недалеко от его приёмной, и он, проходя мимо меня в первый раз — а мне тогда едва исполнилось девятнадцать, — на мгновение остановился, хмыкнул и сказал так громко, что я подпрыгнула:

— Пашка, ты, я смотрю, стремишься быть ближе к той аудитории, для которой выпускаешь книги!

Несмотря на собственную перепуганность, я осознала, о чём говорит Верхов, и, пока мой начальник — заведующий редакцией детской литературы — просто хохотал, хмуро пробормотала:

— Возраст — недостаток, который быстро проходит.

— Это да, — подтвердил Верхов, усмехнувшись и взъерошив собственную полуседую шевелюру, и отошёл. Больше он ко мне никакого интереса не проявлял, более того, уверена, он благополучно забыл тот инцидент и собственный комментарий — а я вот помнила. И когда меня впервые позвали на совещание по утверждению редакционного плана, струхнула до дрожи в пятках. А вдруг он меня вспомнит и вновь пройдётся по моему возрасту? Мне уже было не девятнадцать, а двадцать один, но внешне я не сильно изменилась — была всё такой же маленькой блондинкой с грудью первого размера и голубыми глазами в пол-лица. Цыплёнок, не иначе.

Как ни странно, но мы с Леонидом Сергеевичем поладили с первого же совещания. И несмотря на то, что у меня было отчётливое ощущение, будто от страха мой желудок и все остальные внутренние органы провалились куда-то вниз, в кишки, чтобы там сжиматься и бурлить, я как-то умудрилась говорить ровным голосом и даже вполне умные вещи.

После защиты своего первого проекта я вышла из кабинета Верхова на негнущихся ногах, посмотрела на наручные часы, ужаснулась — почти полночь! — и уже собиралась бежать собирать вещи, когда вдруг кто-то хлопнул меня по плечу и сказал:

— Не так страшен чёрт, как его малюют, да?

Я обернулась и увидела, как мне тогда показалось, самого красивого парня в мире.

Конечно, это был Костя.