Прекраснейшая

Глава 8

Левана осталась в комнате ожидания, пока медсестра проводила Эврета в стерильный белый зал медицинского центра. Она видела их в дверной проём, и лицо Эврета было так искажено беспокойством, что Леване хотелось обнять его и забрать все заботы. Медсестра открыла дверь, и даже с этого расстояния Левана поймала пронзительный крик, прежде чем дверь за Эвретом закрылась.

Его жена умирает.

Медсестра немногое сказала, но Левана знала, что это правда. Было ясно, что Эврет спешил сюда, потому что это его единственный шанс попрощаться, как и было понятно, что это не стало для него неожиданностью. Может быть, она была больна. Может, беременность дала осложнения.

Левана вспомнила, что видела Солстайс на похоронах. Она казалась хрупкой, как фарфоровая ваза. Беспокойство на лице Эврета, когда они проходили мимо.

Левана ходила взад и вперёд. Голограмма на стене показывала тихую драму, все актёры были в костюмах и масках, сплелись в грациозном танце, не обращая внимания на пустые кресла в зале ожидания.

Она редко покидала дворец, но теперь было приятно находиться там, кто не признавал её лунные чары после коронации. Невидимая девушка, неизвестная принцесса. Она могла быть кем-то, кого знали врачи и медсёстры. Медцентр был небольшим, в Артемисии редко болели, и клиники в основном помогали тем, кто сломал кости, или ослабевшим пожилым пациентам при смерти… или при родах.

Несмотря на размер, клиника работала, персонал пробегал через залы, входил и выходил через бесчисленные дверные проёмы. Но Левана думала лишь об Эврете и о том, что происходило за закрытой дверью.

Его жена умирает.

Он будет одинок.

Левана знала, что неправильно так думать, но не могла игнорировать искру в своей груди.

Это судьба.

Так должно быть.

Его добрые слова на похоронах. Его взгляд во время празднования её дня рождения. Маленький кулончник — Земля. Друг и самый верный слуга.

Был ли в словах смысл, почему не говорил он раньше? Или он, может быть, мечтал о ней так же, как и она о нём?

Казалось, Эврет никогда не пренебрежёт своими супружескими обетами, независимо от того, насколько он жаждет другую. А теперь нет. Он может принадлежать ей.

Мысли об этом заставляли дрожать от ожидания.

Как долго ждать, чтобы узнать об изменениях? Как долго он будет оплакивать потерю жены, прежде чем позволит сказать о себе Леване, его принцессе?

Ожидание будет агонией. Она должна дать ему знать, что это правильно — одновременно любить и оплакивать. Она не будет судить его, ведь они предназначены друг для друга!

Судьба забрала его жену. Казалось, звёзды сами благословили их союз.

Открылась дверь.

Не дожидаясь приглашения, Левана поспешила вперёд, беспокойство и любопытство пульсировало в крови. Прежде чем она остановилась в дверях, каталку провезли мимо неё, и она отскочила назад, чтобы не получить удар в живот.

Прижавшись к стене, Левана увидела, что это была не просто медицинская каталка — а маленький инкубатор. Ребёнок лежал на сине-болотистой ткани, визжал и возился, маленькие пальчики оказались у головы. Его глаза ещё не открылись.

Левана внезапно ощутила желание прикоснуться к ребёнку. Провести пальцем по крошечным суставам. Погладить короткие чёрные волосы на нежной коже головы.

А после каталка задорно покатилась по коридору.

Левана повернулась к двери. Когда она открылась, девушка увидела Эврета в его военной форме гвардейца, сгорбившегося над женой. Белое одеяло. Кровь на простынях. Рыдания.

Дверь закрылась.

Звук рыданий Эврета бился в ушах Леваны, ударяясь о череп. Снова и снова.