Примирение

Глава 10

Марта давно не чувствовала себя такой подавленной. Казалось, разверзлась преисподняя и злые силы ринулись в их дом, чтобы поквитаться с ней и её семьёй.

Та страшная ночь, когда они с Сезаром узнали, что Анжела ранила Энрики на площади Ла Гуэрра, заставляла её вздрагивать и сейчас. Слава Богу, тогда всё обошлось, рана Энрики оказалась не очень серьёзной, и, проведя в больнице три дня, он встал на ноги. Но Анжеле, обезумевшей и коварной, снова удалось скрыться! Марта догадывалась, что Энрики не успокоится, пока злодейка и убийца Вилмы вновь не окажется за решёткой, но то, что он решил предпринять, повергло её в ужас. Они с Селести решили публично объявить о дне свадьбы — 15 февраля, чтобы заманить Анжелу в ловушку. «Это очень опасный шаг, но это единственный способ выманить её, ведь она поклялась Энрики, что не допустит нашей свадьбы». Слова Селести разрывали материнское сердце Марты, но никто уже не спрашивал её совета и мнения: пришло время действовать!

Действовала и сама Марта. Загадочное появление Жайму Пашеку, встречу с которым так упорно скрывал от неё Сезар, побудило её к решительным действиям. Она наняла детектива и поставила перед ним задачу: изучить все подробности гибели её отца. Результаты расследования повергли Марту в шок. Автомобильная катастрофа, в которой погиб сеньор Отавиу, была тщательно спланирована, автомобиль был повреждён заранее. А тогда, двадцать пять лет назад, Жайму Пашеку утверждал, что авария произошла случайно, по неосторожности её отца... Теперь связь Пашеку и Сезара казалась ей роковой, определившей гибель Отавиу. Открытие сломило её, она одна не справлялась с навалившейся на неё бедой, и в какой-то момент она открылась Александру, показав ему результаты работы детектива. Она не знала, права ли была, когда посвятила сына в тёмное прошлое Сезара, но Марта дошла до последней точки, и у неё не было другого выхода, кроме как узнать правду, тщательно скрываемую Сезаром четверть века.

Эта тайна заставила померкнуть в её глазах весь роман Сезара с Лейлой, которая прилагала неимоверные усилия, чтобы разрушить их семью. Марта вспомнила тот день, когда Луиза вручила ей маленькую бандероль. В ней оказалась кассета... На ней Марта увидела Сезара, развлекающегося с Лейлой. Теперь характер их отношений не вызывал у Марты сомнений. Она хотела тут же положить конец этой лжи, прикрываемой исключительно деловыми соображениями. Но мысль, что именно этого добивался человек, приславший кассету, заставила Марту поступить по-иному. Она до сих пор не понимала, как у неё хватило сил устроить мужу и его любовнице показательный спектакль с дружеским обедом в домашней обстановке, милой беседой и кофем, поданным в домашний кинозал. Тут-то Марта и показала мужу и гостье любезно присланный «доброжелателем» фильм. Лейла не слишком отпиралась и, как показалось Марте, очень рассчитывала на бурную сцену, которую жена закатит мужу, а тот упадёт на грудь очаровательной любовнице. Нет, спектакль игрался по сценарию Марты. Сезар упал на колени перед Мартой, а Лейла быстро ретировалась, сказав, что обсуждать чудесный фильм они будут без неё. Обсуждать было нечего. Сезар, повинно склонив седую голову, без конца твердил о ловушке, в которую планомерно заманивала его Лейла. Марта слишком хорошо знала своего мужа. Нет, он не походил на влюблённого или любящего, он попал в сети, расставленные ему подлой авантюристкой, и горел желанием из них выбраться. И Марта, и Сезар не сомневались, что и «режиссёром» фильма и его «распространителем» была сама Лейла Сампайя. Такого Сезар простить не мог, а тут и Марта не стала впадать в истерику, поверила ему, поняла и простила глупую мужскую шалость. И хотя отношения с Лейлой продолжались, теперь Марта знала наверняка — муж на пушечный выстрел не подойдёт к просторной постели доны Сампайя. Более того, он никогда не забудет и не простит Лейле попытки вторгнуться в его семью и разрушить его брак. Теперь Марта не сомневалась, что Сезар наверняка заставит её продать акции, он не желал иметь с Лейлой Сампайя никакого дела. Теперь ему предстояло иметь дело с Мартой.

— Дона Марта, я ухожу, меня ждут в кафе!

Голос Сандры вывел Марту из задумчивости. Она долгим взглядом окинула мелькнувшую в дверях фигурку Сандры, и сердце снова защемило.

От неё не укрылось, что отношения Александра и Сандры портились с каждым днём. Знала Марта и о скандале, который закатила Сандра в адвокатской конторе Лусии. Кидалась на неё с кулаками, грозилась. Александр еле разнял их. Для него этот скандал не прошёл даром, ему пришлось уйти из конторы. Марта подозревала, что сделал он это ради Лусии. Как ни бежала Марта от мысли, что Александр любит Лусию и тоскует по ней, но всё чаще она склонялась именно к этому. Они не обсуждали с сыном, с кем он будет анализировать документы об аварии её отца, — Марта допускала, что этим авторитетным экспертом будет Лусия: сын безоговорочно доверял этой женщине.

Голос сердца не обманул Марту. Александр по-прежнему обращался к Лусии, когда сложность проблемы ставила его в тупик. Ей он и показал материалы расследования гибели деда в автокатастрофе. И Лусия пришла к тому же выводу, что и детектив матери: автокатастрофа была кем-то тщательно спланирована. От Марты Александр знал и о странной связи отца и Жайму Пашеку. Эта связь наводила на ужасную догадку, что Сезар Толедо был совсем не тот человек, которого любил и знал Александр. Тем не менее, Лусия призывала его не торопиться, не делать поспешных выводов. Лусия... Александр искал любую возможность, чтобы оказаться в кабинете Лусии, видеть её милое лицо, слышать её немного глуховатый, но такой родной голос. Он ничего не мог с собой поделать — его тянуло к этой женщине, которая не смогла утаить от него, что всё ещё любит его. И это после всех скандалов, которые устраивала ей Сандра, грубых и оскорбительных. Сандра... Он не мог с собой ничего поделать, но она всё больше раздражала его, хотя ночами он был бессилен устоять перед её жарким телом. Но сейчас его волновала не Сандра, а её отец, которого она всё так же ненавидела и презирала.

Поводом для волнения послужил звонок Бруну: «Прошу тебя, Александр, убеди Клементину отказаться от дальнейших претензий к Сезару. Он снова хочет попасть к нему в кабинет и найти новые улики его причастности к взрыву». И он поспешил к Клементину, чтобы предотвратить новую трагедию.

Клементину спал, когда Клара разбудила его назойливым шуршанием бумаг.

— Прости, мне нужен старый альбом с фотографиями. Прибежала Сандра, там в кафе ЧП: какой-то незнакомец рылся в старой кладовке, Адриану наткнулся на него и получил удар в живот... Сандра расспросила его об этом человеке, но в темноте Адриану не много заметил: пожилой, крепкий, седой... Теперь она утверждает, что это был...

— Это отец, — Клементину подскочил на кровати. — Я так и знал, что он не погиб. А если это так, значит, он имеет отношение к взрыву. Где он?

— Успокойся, он убежал. Здесь Сандра и Шерли. Поговори с ними.

Но разговор не получился, позвонил консьерж и сказал, что к ним поднимается сеньор Александр.

Сандра тут же оживилась: Александр приехал за ней! Но муж еле кивнул ей и заперся в комнате с Клементину.

Сандра нашла себе занятие поближе к двери и настороженно прислушивалась к долетавшим до неё обрывкам фраз: «Вы не должны совершать эту глупость, тогда я не смогу больше помочь вам...» — «Ничего, я сегодня же разберусь во всём сам!» — «Центр охраняется как никогда, вы там больше не работаете, Клементину. Вы рискуете быть пойманным на месте преступления! Если вы решитесь влезть в кабинет отца, вы просто безумец!» — «Здесь один безумный — это вы. У вас была отличная работа, вы жили с потрясающей женщиной... И променяли всё на эту...»

Сандра, не помня себя, распахнула дверь и влетела в комнату:

— Замолчи! Убийца! Негодяй!

Они стояли друг против друга, отец и дочь, разъярённые, похожие на диких, необузданных животных, готовых биться до последнего.

— Замолчи ты, дрянь! Из-за тебя страдают хорошие люди. Он, — Клементину указал на Александра, — Лусия...

Сандра опять попыталась броситься на него, Клементину отпрянул, боясь, что не совладает с собой. Он закрыл лицо руками.

— Бруну не имел права говорить о моих планах. Я ведь доверился ему...

Сандра вырвалась из рук мужа и подлетела к отцу.

— Теперь ты будешь обвинять во всём Бруну. А сам убийца...

— Замолчи! Ты такая же беспутная, как и твоя мать. Она сломала мою жизнь, ты ломаешь жизнь ему. Вы как две капли воды похожи. Дрянь!

Александр кинулся разнимать их, оттаскивать орущую Сандру к двери. Клементину чувствовал, как горячая волна безрассудства застилает ему глаза. Ещё секунда и он прикончит эту подлую тварь, он убьёт её и спасёт Александра от мук. Но Александр уже закрывал дверь, и последнее, что он успел крикнуть Клементину:

— Запрещаю приближаться к Центру! Вы будете пойманы...

Дверь за ними захлопнулась. Клементину, тяжело дыша, налил из кувшина воды.

— Я докажу, что ни в чём не виновен. — Рука дрогнула, вода пролилась на рубаху. Клементину чертыхнулся. — Ты попадёшься мне, Сезар Толедо! Чего бы мне это ни стоило.

— Интуиция подсказала мне, что он снова попытается залезть в кабинет. Я заявил в полицию, мы приехали с комиссаром и взяли его прямо тёпленького: рылся в моих бумагах, шарил по ящикам. — Сезар отпил глоток кофе и посмотрел на Александра. — Надеюсь, ты его не будешь защищать?

— Конечно, буду! — Александр поднялся из-за стола и, поцеловав Марту, вышел из столовой.

Сезар всё ещё не переставал удивляться своему сыну. Клементину пойман с поличным, а сын, который уже и не адвокат ему, поскольку ушёл из конторы, по собственной воле рвётся защищать этого кретина, который так и не научился ценить ни дружбу, ни любовь, ни семью, ни детей. Пришёл искать улики против него, Сезара! Нашёл же себе наручники и камеру за решёткой. Поделом, там ему самое место. Непонятно только, почему так надулась Марта, будто это он, Сезар, оказался преступником. Вот Сандра молодец — сидит себе в уголке, поблескивает довольными глазами. Хотя не приведи Господь иметь такого ребёнка.

— Ты имеешь к этому какое-то отношение, Сандра? — Сухой голос Марты прорезал тишину.

Сандра встрепенулась, вскочила, что-то промямлила. Сезар поднялся и подошёл к жене.

— Спроси меня, я тебе отвечу. Да, это Сандра предупредила меня обо всём.

— Предупредила? Да она предала собственного отца, Сезар! Предала отца!

— Ты тоже будешь защищать вора, Марта?

Но Марта будто не слышала его. Она вся сосредоточилась на Сандре:

— Ты осталась прежней, Сандра. Ты ловко сумела притвориться! Но правду трудно скрывать. Ты неприятна мне. Но не дрожи так, я не скажу о твоём предательстве Александру. И не потому, что жалею тебя, а потому, что не хочу испытывать его терпение. Даже если ты ненавидишь отца, ты могла бы смолчать из уважения к мужу, который дружит с твоим отцом, которому он нравится... — Марта поднялась и не прощаясь покинула комнату.

Она ехала к Бруну, чтобы сказать ему о предательстве Сандры, о том, что Клементину схвачен и посажен в тюрьму. Но Бруну уже всё знал от Александра и даже навещал да Силву вместе с ним в тюрьме.

— Клементину раздавлен, Марта. Это та самая тюрьма, в которой он провёл двадцать лет! — Бруну взялся за глину, чтобы унять дрожание рук. — Просил меня заботиться о Кларе и детях. Вся надежда на Александра, может быть, ему удастся добиться его временного освобождения.

Марта вскинула голову.

— Бруну! Мы с тобой страшно ошиблись. Ведь это Сандра предала его, и она ни в чём не раскаивается. Я с ужасом думаю об Александре! Она ведь и с ним может сделать что угодно. Боже, какая она жестокая!

Марта совсем раскисла, и Бруну как мог утешал её. Но они вспомнили о Кларе, о маленьком Зе, и печально замолчали оба.

Марта вернулась домой с твёрдым намерением убедить Сезара забрать своё заявление из полиции.

Сезар выслушал её и пожал плечами: от заявления уже ничего не зависит, Клементину полиция схватила на месте преступления.

Марта умоляла его подумать о Кларе, детях, но Сезар был неумолим:

— Я не забыл, как он убил свою первую жену. Лопатой перебил ей горло, рассёк лицо. Кларе вообще не следовало выходить замуж за это чудовище. Ты пойми, Марта, он неисправим!

— В жизни бывают разные ситуации, Сезар. И в эти ситуации может попасть любой из нас. Нельзя в жизни всё мерить одной меркой. Клементину убил жену, а Анжела — Вилму. Но посмотри, какие они разные. Ею двигали холодный расчёт, продуманная жестокость, а Клементину совершил убийство под влиянием минуты, в порыве, потеряв над собой контроль. Он просто не владел собой, Сезар! Господи, как ты не поймёшь, что даже самый хороший человек может сорваться! А Сандра, которой ты доверился, она хоть и дочь Клементину, но похожа на Анжелу. Такая же жестокая и расчётливая.

Сезар выслушал жену. Со многим он был не согласен, но Клару было жаль. Ей и так уже в жизни довелось хлебнуть горя. А теперь ещё и это. Он решил заехать к Кларе и переговорить с ней.

Клара держалась, хотя было видно, что даётся ей это нелегко. Она бросилась ему на шею.

— Сезар, помоги! У тебя много друзей, помоги Клементину, он погибнет в тюрьме. — Клара горько заплакала, уткнувшись ему в плечо.

Сезар прижал к себе худенькое тело женщины. Какой бы ни был Клементину, но он очень жалел Клару.

— Я попробую, переговорю с Александром. Что-нибудь придумаем.

— Придумай, Сезар! — Клара перестала плакать и старалась говорить как можно чётче: — Иначе я вынуждена буду всё рассказать Марте.

Из спальни донёсся плач Зекинью. Клара поднялась, поднялся и Сезар.

— Дай хоть я посмотрю на твоего малыша. Ведь я его ещё не видел.

Клара улыбнулся сквозь слёзы и вместе с Сезаром вошла в спальню, где уже хлопотала Ольга.

— Я хотела предупредить тебя насчёт Леды, Сезар. Это, конечно, не моё дело, но будь осторожен, она очень не простая женщина. На днях я была у Лусии, интересовалась, почему Леда не стала ничего делить с Клементину, и знаешь, что она мне сказала?

— Разговор этот долгий, как вижу, а я тороплюсь. Поедем со мной в офис, поговорим по дороге.

Разговор и правда затянулся. Они вышли из машины и прошли в кабинет.

— Леда очень практичная. Она не захотела вступать в тяжбу с Клементину потому, что понимала, что он вместе с братьями сможет аннулировать дарственную. Ведь по-настоящему всё принадлежало Рафаэле, а не Лейле. А вот отнять акции у Анжелы ей было нетрудно, и она согласилась подписать договор, который подготовили Лусия и Александр. Ей ведь нужна власть.

Сезар не раз удивлялся способности Леды появляться в самый неподходящий момент, но сейчас, видя, как Сампайя приближается к столу, даже обрадовался: игра шла уже в открытую.

— Ты слышала, что сказала Клара?

— Слышала и хочу сказать, что пусть она не заблуждается: я в любой момент могу отнять у её беспутного муженька всё, что он унаследовал от сестры.

— От своей сестры Рафаэлы. И не надо пугать меня. Вы этого не сделали не из-за доброты, а из-за корысти, боялись потерять и то, что получили от Анжелы. — Клара поднялась и многозначительно посмотрела на Сезара. — Я жду от тебя помощи незамедлительно!

Сезар проводил её до дверей, потом подошёл к маленькому бару, скрытому в стене кабинета, достал бутылку вина и два бокала.

— Отличный порто. Почему бы нам с тобой не выпить, Леда? Разговор получился тяжёлым.

Леда с удовольствием придвинула бокал и сделала глоток.

— Действительно, старый порто — роскошная вещь.

— Это правда, что сказала Клара? — Сезар улыбнулся и налил ей ещё вина.

— В общих чертах — да! Конечно, я могла бы отсудить и долю Клементину. Но это заняло бы слишком много времени. Я женщина практичная, меня интересуют акции — основа наследства. И потом, я здесь, рядом с тобой, и у меня есть куча времени, чтобы тебя покорить и владеть тобой безраздельно. — Она перегнулась через стол и нежно дотронулась до его руки.

— Ты в этом уверена?

— Конечно! Я всегда добиваюсь того, чего хочу. — Она поднялась и уступила место вошедшему в кабинет Энрики.

Он недовольно посмотрел ей вслед.

— Она всегда здесь, как ни войдёшь. Окружила тебя со всех сторон.

— Мне нужны её акции. — Сезар салфеткой пытался уложить бокал Леды в пакет.

— Одно дело переспать, но она ещё отравляет жизнь матери. Неужели ты настолько наивный, что не понимаешь этого?

— Наивный, но не настолько. — Сезар уложил пакет с бокалом в портфель. — Я ненадолго отъеду по очень важному делу.

Лусия не могла скрыть своего изумления, когда на пороге её кабинета возник Сезар. Он протянул ей пакет.

— На этом бокале полно отпечатков Леды. Я знаю, ты ей не доверяешь. Тогда помоги мне вывести её на чистую воду. Найди возможность определить по этим отпечаткам, кто она: Леда Сампайя или Лейла Сампайя?

Возвратившись вечером домой, он столкнулся на пороге гостиной с Лусией и растерялся. Но лицо стоявшей рядом Марты было абсолютно безмятежно. Лусия протянула ему бумажку.

— Здесь ответ на твой вопрос, а мне пора. Счастливо! — Она пожала руку Марте и кивнула Сезару.

Сезар сначала внимательно прочитал бумагу, убрал её в карман и лишь потом обратился к Марте:

— Что-то случилось?

— Случилось! — Марта взглянула на него загадочно. — Странная она женщина, эта Лусия. Дай Бог ей счастья. — Марта протянула Сезару конверт. — Посмотри!

Он открыл конверт и достал из него акции, которые год назад сам подарил Лусии. Под акциями лежала дарственная на имя Марты Толедо.

В доме было тихо. Они сели ужинать, он рассказал жене о встрече с Кларой и обещании помочь вызволить Клементину. Марта благодарно посмотрела на него.

— А где все? — Сезар только теперь подивился стоящей вокруг тишине.

— Селести отвезла Гиминью в бассейн, а потом они с Энрики куда-то уехали. — Марта горестно поджала губы. — Я волнуюсь за них, Сезар. Они затеяли слишком опасную игру. Мне кажется, они всё время следят за Одети, уверены, что она поддерживает связь с Анжелой.

— Они напрасно не слушаются Александра и вмешиваются в дела следствия... А кстати, где он? Сандра?

При упоминании Сандры Марта поёжилась:

— Может, не стоит тебе говорить, но я сказала Бруну о её поступке... Теперь волнуюсь, удержится ли Бруну, чтобы не сказать об этом Александру.

Сезар поднялся:

— Я поеду к Бруну. Мне что-то тревожно.

Он вошёл в маленький дворик в Бишиге, там играла музыка, кружились пары. Сезар увидел Сандру, она стояла, прижавшись к стене дома, в объятиях какого-то подвыпившего парня. Сандра отталкивала его руку и смеялась, и этот смех показался Сезару очень странным. «Наверное, она пьяна», — подумал он и увидел человека, бегущего к ней. Сезар с трудом узнал в приближавшемся мужчине сына: сбившийся в сторону галстук, рубашка, незаправленная в брюки, перекошенное бешенством лицо. Александр замахнулся на Сандру:

— Ты дрянь!

Сандра начала оправдываться, но Александр уже не слышал её. Он замахнулся ещё раз, и его кулак опустился на её смеющееся лицо.

— Меня тошнит от тебя! Ты предала отца, теперь наставляешь мне рога. Между нами всё кончено.

— Козёл! — Сандра громко засмеялась ему в лицо. — Ну что, снова ударишь меня? Будешь бить прямо здесь, у всех на глазах?..

Сезар чудом успел подбежать, когда сын уже поднял с земли валявшуюся ржавую лопату и размахнулся, чтобы ударить по смеющемуся лицу Сандры.

Он встал между ним и Сандрой, которая кривлялась в пьяном угаре.

— Пошла вон, — рявкнул на неё Сезар.

— Папа, я чуть не убил её! — Александр с рыданием прижался к отцу.

Сезар уводил Александра прочь, когда во дворе появился Бруну и силой поволок Сандру к своей двери.

Всю ночь Сезар не мог сомкнуть глаз. Мысль, а что случилось бы, если бы он не успел, кидала его в холодную дрожь. Тогда бы повторилась сцена двадцатилетней давности: погибла бы молодая женщина, а в тюрьму на двадцать лет сел бы не Клементину, а его сын.

Он ушёл на работу с тяжёлым сердцем, нужно было разобраться с Ледой раз и навсегда. Но через несколько часов вернулся домой.

— Марта, — позвал он жену, — случилась беда. Я хочу, чтобы ты узнала всё от меня: Анжела выкрала Гиминью и скрылась с ним.

Клементину лежал, заложив руки за голову, и перебирал в памяти всё, что сказали ему Шерли и Адриану. Как всё замечательно у них устроилось! Мать Адриану, дона Сесилия, оказалась славной женщиной, до смерти запуганной собственным мужем. Видно, сеньор Паулу не жалел красок, описывая ужасы притона, ночного кабака, в котором пропадал их сын, охмурённый дочерью преступника. Но сначала Адриану привёл в больницу к матери саму «совратительницу» Шерли, потом привёз мать в их скромный дайнер. Сесилию накормили их фирменным «чили», её не знали куда посадить и чем ещё угостить. Дурман рассеялся, препятствий к свадьбе больше не было. День свадьбы был назначен на ближайшую субботу, а дона Сесилия взяла на себя все расходы. Клементину застонал, когда воспоминания дошли до слов Шерли: «Папа, я хочу, чтобы ты был в церкви и на свадьбе. Ты мой любимый, дорогой, единственный, я не могу без тебя!» Вся надежда была на Александра, которого Шерли и Адриану пригласили в свидетели.

Клементину уже знал от Бруну, что случилось между Сандрой и Александром. Знал он и том, что Бруну выгнал её из дома и она жила теперь у Бины. Но ему не хотелось думать о Сандре. Хотелось закрыть глаза и видеть перед собой Шерли, счастливую невесту.

Она снилась ему все ночи напролёт, а когда в субботнее утро распахнулась дверь камеры и охранник усадил его в машину и привёз к церкви, он увидел её наяву. Шерли в платье невесты, в фате шла под руку с Адриану. Он разглядел в праздничной толпе Клару и Александра, Куколку и Густиньо. Она кинулась ему на шею, и он еле успел умолить охранника снять с него наручники. Теперь он смог обнять её и сказать слова, которые вертелись у него в голове всё последнее время:

— Ты самая красивая невеста на свете, дочка моя!

— Хочу, чтобы ты вёл меня под венец. — Она потянула его за собой.

Он посмотрел на свой мятый костюм и покачал головой. Но подошедшая Клара вторила Шерли и подталкивала его.

Он взял дочь за руку и торжественно повёл её к алтарю.

Священник взялся за молитвенник, когда из глубины зала донёсся знакомый низкий голос:

— Дочка!

Клементину узнал бы этот голос из тысячи голосов. Это был Аженор.

— Я должен догнать его, — прошептал он Кларе и стал отодвигаться от свадебной пары. Он слышал голос жены, просившей его не нарушать церемонию, он видел непонимающие глаза Шерли — и ничего не мог с собой поделать. Он повернулся и быстро побежал к выходу. Там он столкнулся с братьями, безнадёжно глядящими вдаль.

Клементину оглянулся: к ним приближались охранник и Клара. Охранник протянул наручники.

— Разрешите только дочь обнять!

Краем глаза он видел, что Куколка берёт мотоцикл, который подогнал ему Дину, садится на него и приближается к нему. Клементину обнял дочь и прошептал ей на ухо:

— Благословляю тебя и Адриану. Скажи Кларе, что со мной всё в порядке. Мне надо решить одно важное дело. — Куколка с рёвом затормозил около него. — А теперь извини, мне надо убежать. — Клементину сел на мотоцикл и скрылся из виду.

Вечером он пробрался к маленькому сарайчику, сохранившемуся со старых времён и примыкавшему к дайнеру. За дверью, не зажигая света, кто-то копошился. Клементину распахнул дверь и увидел затаившихся братьев. Они развернули перед ним старый дырявый мешок и вытащили оттуда пакет, битком набитый деньгами.

— Вот что искал отец, когда Адриану наткнулся на него!

Клементину не слушал братьев, обсуждавших происхождение денег. Он теперь не сомневался, что эти деньги отец получил за взрыв Торгового центра. Всё сошлось, но без живого Аженора эти деньги не представляли интереса. Нужен был Аженор!

Шум приближающихся машин вспугнул их: они бросились в разные стороны. Агустиньо и Куколка — к Кларе, Клементину — в домик Жаманты, где он укладывался спать со своей молодой женой Лузенейди.

Клементину чуть не убил его, тряся за грудки и выбивая признание. Бедный Жаманта не долго сопротивлялся.

— Жаманта ничего не взрывал, Жаманта только подогнал грузовик и стал ждать. Так мне сказал крёстный.

Клементину ещё раз встряхнул его и поволок к выходу.

— Ты отведёшь меня к нему! Или я убью тебя, ты меня знаешь, я жену свою убил и тебя убью. — Клементину выкатил на Жаманту свои глазищи.

— Жаманта отведёт.

Марта не верила своему счастью: Гиминью, целый и невредимый, сидел с ней и уплетал пирожное. Два дня страданий, мучительной неизвестности позади. Мальчик жив! Но чего эти два дня стоили Селести да и всем им!

Анжела выкрала мальчика из бассейна, прикинувшись подругой матери. Селести, Энрики и Сезар потащили к комиссару Одети, где она призналась, что всё время помогала Анжеле, но красть ребёнка не хотела и Анжела пошла на это сама.

Одети отпустили, но продолжали следить за каждым её шагом, начиная с порога полицейского участка. Селести поехала домой и наткнулась на Анжелу там. Совершенно обезумевшая Анжела потребовала от неё одного — отказаться от Энрики. Но Селести молчала до тех пор, пока Анжела не подозвала её к телефону. Селести услышала голос сына, он что-то пытался сказать ей, но она расслышала только слова про стеклянный лифт и красивый сад под крышей.

Анжела опять скрылась, пообещав, что Селести больше никогда не увидит мальчика, если не вернётся в Понта-Пора.

Они продолжали следить за Одети, которая до самого вечера сидела в Центре. Они следили за ней, когда она начала подниматься на лифте к чердаку, потом вышла из него и стала открывать чердачный люк. Сверху до них донёсся голос мальчика. Анжела скрывалась в Торговом центре, где никому и в голову не приходило искать её.

Подъехала полиция, но Селести, отстранив всех, бросилась к сыну под дуло пистолета Анжелы. Никто не знает, что бы произошло, но Энрики оказался около Анжелы, умоляя её бросить оружие. Он говорил ей про их былую дружбу, про её доброе сердце, про Селести, которая уезжает в Понта-Пора... Она не опустила оружия, но на секунду ослабила руку, державшую мальчика, и тот спрыгнул вниз на руки матери.

Клара слушала Марту и с ужасом представляла себя на месте Селести.

— Почему ты ничего не говоришь об Анжеле, Марта?

Марта оглянулась и, убедившись, что Луизы нет рядом, тихо сказала:

— С Анжелой всё кончено. Она бросилась в шахту лифта... Кошмарная смерть...

— Такая же, как и её жизнь...

Они сидели и ждали, когда Сезар закончит разговор с Энрики. Кларе необходимо было поделиться с Сезаром новостями о бегстве Клементину из тюрьмы, о появлении Аженора на свадьбе Шерли.

Марта пошла за Сезаром в кабинет, откуда доносились громкие голоса мужа и сына.

— Что здесь происходит?

— Просто я решил, что пора покончить с этой тёмной историей. Пусть отец наберётся мужества и скажет нам правду. Что его связывает с Жайму Пашеку? Почему он скрывает свою встречу с ним? Почему просил Селести молчать о ней?

— Я ничего не скажу. Марта ничего не должна знать.

— Нет, я тоже хочу знать правду. Скажи, Сезар, ты приложил руку к гибели отца?

— Марта, Энрики! Неужели я похож на убийцу отца своей жены, деда моих детей? Я уважал его и восхищался им. А вы думали, что я убил его. Да как вы тогда могли жить со мной под одной крышей? Видеть меня, говорить со мной и думать, что я убил сеньора Отавиу?..

— Тогда почему ты не скажешь правду?

— Она не для тебя.

— Тогда я докажу, что ты убил его. Есть документы, которые говорят, что всё было подстроено, машина была испорчена заранее. Устранить отца было только в твоих интересах, а значит, ты и убил его.

— Нет! — Клара вошла в комнату и встала рядом с Сезаром. — Марта, ты ошибаешься!

— Клара, тебе лучше уйти! — Сезар указал ей на дверь.

— Я не уйду, не хочу, чтобы она и дальше обвиняла тебя в смерти этого подонка.

— Не смей так говорить о нашем отце, Клара!

— О твоём отце, Марта, о твоём! Мне он никогда не был отцом. — Слёзы показались на её глазах, но она резко провела рукой по глазам, размазав тушь.

Она не слышала просьб Сезара замолчать, не видела испуганного, непонимающего лица Марты. Она говорила и говорила, выпуская на волю чудовище, которое двадцать пять лет скрывала в своей душе.

— Он забрал меня из приюта, когда мне было восемь лет. Ты вышла замуж, переехала к Сезару. Он скучал в одиночестве, этот умный, порядочный, уважаемый человек, которого знала ты, которого знали все, за исключением меня. Вы думали, что он заботится обо мне, согревает домашним теплом, лаской, заботой? А он насиловал меня, Марта! Мне было восемь лет.

— Нет! — Марта подняла руки, стараясь закрыться от слов Клары.

— Да! — Голос Клары был безжалостен, не знал пощады. — Ты хочешь правды — слушай! Я молча сносила унижение восемь лет. Боялась вернуться в приют, которым он всё время грозил мне. Он полностью подчинил меня своей власти, он заставлял меня делать такое... Меня тошнило от него, Марта!

Марта бросилась к двери, чтобы не слышать этих слов. Заткнуть уши, бежать как можно дальше! Нет, они все здесь в сговоре, и Клара заодно с Сезаром. Марту вдруг осенила догадка.

— Я знаю, почему ты защищаешь Сезара. Твой ребёнок, которого ты притащила в наш дом, был ребёнком Сезара. Это так? Говори!

— Не так! Это был ребёнок твоего отца, сеньора Отавиу Леми.

Марта почувствовала, что падает, и она упала на протянутые руки мужа.

Когда они остались одни, и Марта уже пришла в себя от пережитого, она попросила Сезара рассказать ей всю правду до конца.

— Я всё знал о том, что творит с ней твой отец. Знал о её беременности, о её унижениях. Одним словом, я поехал к твоему отцу и попытался поговорить с ним. Для меня это был серьёзный поступок, ведь я не только уважал и боготворил его, я от него зависел! Но если бы ты знала, как он перепугался! Потом страх его прошёл и он начал хвастать мне, рассказывая, как обходился с другими людьми. Как поручил Пашеку дать взятку людям, занимавшимся расследованием взрыва в Риу-Негру, как уговорил Анжелу, совсем ещё девочку, сказать, что дочка Бруну сама виновата в гибели, не увидела предупреждающей таблички. А никакой таблички не было, Марта! Отавиу много чего рассказал мне в тот вечер. Буквально на моих глазах он терял свой ореол, маска добропорядочности слетела с него. И он не жалел об этом. Единственное, что пугало его, — это то, что правду узнаешь ты. И тогда он разработал дьявольский план: уговорить Пашеку организовать аварию, сломать машину, но сделать это так, чтобы все подозрения пали на меня. Он решил достойно уйти из жизни, а заодно заставить меня замолчать навсегда. Ведь я должен был стать первым подозреваемым. Бруну Майя, кстати, пошёл именно по пути, задуманному твоим отцом.

— И ты все годы молчал только для того, чтобы...

— Чтобы ты не стыдилась своего отца, — Сезар ласково погладил Марту по волосам. — Я ведь только недавно осознал до конца, что, несмотря на мои увлечения, ты — единственная женщина, которая мне нужна и которую я люблю...

...Сезар не без удовольствия смотрел на Леду — настоящая женщина, обольстительная, непредсказуемая, загадочная. Сколько времени держала всех в напряжении, заставляла думать, что она Лейла Сампайя. Билась за свою загадочность до последнего, даже к Лусии, оказывается, приходила, требовала продать ей сакраментальный бокал. Следы её пальчиков, оставленные на нём, окончательно раскрыли её несуществующую тайну. Она всего лишь Леда Сампайя, приехавшая сюда в поисках удачи, денег и мужа.

— Сезар, не отвлекайся на мои ноги, успеешь ещё наглядеться. Ты вдумайся в мои слова. Нас всего трое акционеров. Даже если Лусия надумает продать свои акции, контрольный пакет всё равно останется в наших руках. Так что тебе нет смысла избавляться от меня.

...Марта тихо вошла в кабинет и села в дальнее от стола кресло.

— Не понимаю, почему я должна обсуждать сугубо служебные дела в присутствии Марты? Она твоя жена, но это не имеет никакого отношения к делу!

Марта посмотрела на Сезара, и он кивнул ей.

— Ошибаешься, Леда, теперь я компаньон. С недавних пор мне принадлежат десять процентов акций...

Сезар ободряюще кивнул Марте и с нежностью посмотрел на Леду:

— Именно это я уже битый час хочу сказать тебе.

Марти поднялась и заняла кресло рядом с Сезаром.

— Я думаю, у тебя познаний в бизнесе достаточно, чтобы попять: твоё присутствие здесь никому особой радости не доставит.

Сезар отвернулся к окну и смотрел на голубей, жадно клюющих хлебные крошки. Он слышал, как хлопнула дверь, как поднялась из кресла Марта. Он повернулся и обнял её:

— Максимум через полчаса она вернётся и предложит свои акции.

— А мне пора идти, мы с Селести договорились встретиться у портного. Ей шьют потрясающее свадебное платье.

Свадебный стол, накрытый в банкетном зале Торгового центра, с трудом вмещал всех приглашённых. Клара пришла имеете с Лусией. Бина, смущаясь, привела свою подругу — Сандру, приказав ей строго-настрого сидеть тихо. Александр пригласил Шерли и Адриану, Жаманту и Лузенейди, рядом с ними сидели известный певец Джони-Понимаешь, которым теперь по праву стал Аурекленис-Куколка, и его брат — восходящая футбольная звезда Агустиньо да Силва.

Когда был выпит первый бокал за счастливых молодожёнов, когда Гиминью громче всех закричал «Горько!», а счастливый Энрики склонился к губам Селести — раздался дружный вздох. Энрики, так и не притронувшись к губам невесты, распрямился и увидел перед собой Клементину. Рядом с ним, опустив голову, стоял крепкий пожилой седовласый мужчина.

— Вы уж извините, я нарушил свадьбу. Я ведь с подарком!

Воцарившуюся тишину нарушил сдавленный вскрик Шерли:

— Дедушка!

— Да, это дедушка Шерли и мой отец, сеньор Аженор да Силва. Еле успел прихватить его, собирался махнуть за границу. И паспорт его поддельный у меня, и деньги, много денег. Анжела хорошо ему заплатила за взрыв и продолжала щедро платить дальше, чтобы он подкладывал взрывчатку. Один, конечно, он бы не справился, но дона Одети исправно помогала ему. Как она это делала, пусть теперь полиция выясняет.

Аженор вдруг дёрнул плечом и вырвался из рук сына. Тут же к Клементину подлетел Агустиньо и помог удержать Аженора.

— Буйный характер у моего отца. Теперь вы понимаете, сеньор Энрики, в кого я такой.

Аженор снова дёрнул плечом и повернулся в сторону Шерли.

— Шерли, не верь никому. Я не взрывал Башню!

Улыбка сползла с лица Клементину, и он громко приказал отцу молчать. Потом сделал над собой усилие и позвал к себе упирающегося Жаманту. Но упирался он недолго, Куколка быстро подтолкнул его, да так, что он вылетел в центр зала.

— Расскажи, как было дело.

Жаманта оглянулся на Аженора, тот мрачно отвернулся от него.

— Хорошо, Жаманта всё скажет. Крёстный научил Жаманту водить грузовик. Он приехал на нём к Башне. А Жаманта поехал дальше, как велел крёстный, и поставил его у стены. Больше Жаманта ничего не делал... Стоял Жаманта и ждал...

— А в грузовике, как вы все знаете, находилась большая часть взрывчатки.

— Да, но откуда взялись остальные заряды? Кто их положил в силовую установку, в воздухозаборник? — Сезар поднялся с места и подошёл к Клементину.

— Вот сейчас нам отец всё и скажет.

— Вы тут стоите рядом, будто вы большие шишки, а я убийца. Но Башню я не взрывал!

— Тогда кто? — в один голос закричали Сезар и Клементину.

— Вот слушайте, сеньор Сезар. — Аженор демонстративно отвернулся от Клементину. — Раз сижу я в мастерской, вдруг приезжает красивая, роскошная женщина. Анжела Видал её звали. Говорит, что ей известно о планах Клементину. Попросила показать их. Тайна-то была небольшая, где он их прятал. Я и показал, а она сказала, что знает, как взорвать Центр издали. Чтобы никто не догадался. Она и предложила мне выполнить это. За два миллиона долларов! Кто же от таких денег откажется? Только мы с ней договорились: взрыв произойдёт, когда в Башне никого не будет. А делать всё будем строго по схеме, чтобы было видно, что это его план. — Аженор опустил глаза. — Только она бралась его доработать, и взрывчатку положить в Башне тоже она собиралась. Но всё вышло не так, как мы задумали. Эта зараза, Неуза Мария, надумала проводить учёт. Мы не хотели, чтобы погибали люди. Да и мне не хотелось быть убийцей собственной дочери. Пошёл искать телефон, чтобы предупредить дону Анжелу, что надо всё перенести на другой день, но из Башни я звонить не мог, оттуда как раз выгоняли всех посетителей. Я пошёл на другую сторону, к телефону-автомату, и встретил Сандру...

Сандра подскочила и стала пробираться к выходу.

Клементину быстро загородил ей проход.

— Ты меня не остановишь, не хочу больше слушать ваши дурацкие сказки. Нашли рассказчика, ну и пожалуйста, верьте ему... — Она оттолкнула Клементину. — Выпусти меня, я тут вообще ни при чём.

— Раз ни при чём, то зачем так нервничать? — подала голос Лусия.

— Заткнись, поганка! — прошипела Сандра и громко сказала: — Меня эти разговоры не касаются, а задерживать постороннего человека вы не имеете права.

-Имеем, дона Сандра, имеем. — Комиссар взял её под локоть и усадил рядом с собой. — Мы сейчас по всём разберёмся, и вы спокойно покинете этот зал.

Сандра обернулась к Александру.

— Ты мне веришь, что я здесь ни при чём? Они клевещут на меня, я ничего не делала, это всё отец со своим придурком состряпали. Он и Жаманта взорвали Центр.

— Жаманта не виноват, я всё расскажу, — раздался из угла чей-то голос. Клементину пригляделся и увидел крошечную Лузенейди. — Вы мне теперь рот не заткнёте!

— Гадина, — заорала Сандра, — я заткну тебе рот, я тебя убью!

Лузенейди небрежно махнула на неё рукой и, обняв за плечи мужа, принялась рассказывать:

— Сандра по секрету шепнула мне, что слышала в дирекции, как дона Анжела говорила кому-то по телефону, как можно взорвать Центр. По телефону! Надо было позвонить в «Говорящее сердечко». Я ей не поверила, она ведь всё время врала, так я говорю, Бина?

— Да, было такое, но тебе лучше помолчать, Лузенейди. – Бина потянула её за юбку, пытаясь усадить на место.

Но Лузенейди остановить было невозможно.

— Бина, помолчи ты! Она будет обвинять моего мужа, чтобы выйти сухой из воды? Нет уж! В тот день нам приказали уйти пораньше. Бина задержалась в дверях с охранником, а я вышла и увидела Сандру, стоящую рядом с телефонной будкой, а там был этот мужчина, — она указала на Аженора, — имя его я не запомнила... Он ушёл, а она вошла в телефонную будку.

— Неужели это Сандра, Сезар? Но зачем?

Вместо Сезара ответил Александр:

— Да просто так, поругалась со мной, решила, что свадьбы не будет, вот и решила отомстить всему белому свету!

— Разберёмся! — Комиссар, сеньор Жоржи, поднялся и обратился к Сандре: — Вот теперь вам придётся выйти, но только вместе со мной.

Полицейский подошёл к Аженору, надел на него наручники и подтолкнул вперёд. Аженор нашёл глазами Шерли и попытался что-то сказать ей, но шум и гвалт помешали ему. Однако он видел, как она поднялась и махнула ему рукой. Слеза скатилась по его щеке, он не стал вытирать её и понуро вышел из зала.

Клементину тоже подошёл к комиссару:

— Я ведь сбежал из тюрьмы... Мне идти с вами?

— Я уже договорился, завтра мы с Лусией оформим все документы, а пока вы останетесь под наше поручительство.

Постепенно шум улёгся и все вспомнили, зачем собрались здесь. Энрики попросил налить шампанского. Сезар с полным бокалом подошёл к Клементину:

— За лучшие дни, Клементину!

Они чокнулись, и в это время Гиминью громко закричал:

— Горько!