Примирение

Глава 3

Сандра отложила в сторону книгу и задумалась. Чем она не героиня какого-нибудь романа, а ещё лучше фильма?! Её приключений вполне хватило бы на целый длиннющий сериал. Вот и Сарита вчера рассказывала ей об одном таком фильме. «Война полов», кажется. Там ещё главную роль играл очень красивый актёр Мариу Гомес. Сандра этот сериал почему-то пропустила, пришлось Сарите в подробностях рассказывать, как герой похитил любимую девушку и увёз на необитаемый остров. Увёз на необитаемый остров, и там они нашли друг друга. Здорово...

Сандра погасила свет и, улёгшись поудобнее, стала думать об Александре. Но он опять представился ей стоящим в обнимку со своей поганкой Лусией на вечеринке у бывшей свекрови. Вот ведь как повернулась жизнь, что теперь они с доной Мартой почти что подруги. А что тут удивительного? Как только Александр переехал к своей старухе Лусии, Марта сразу поняла, каким подарком судьбы была для неё Сандра. Теперь вот занимается её воспитанием, образованием — книги нужные даёт читать, в музеи водит. Обсуждает с Бруну её будущее.

И опять Сандра задумалась над странностями своей жизни. Кто бы мог подумать, что она будет жить в доме своего злейшего врага Бруну Майи, да не просто жить, а дружить с ним, советоваться по любому поводу, внимать его словам, придерживаться его советов?! Сандра до последнего времени не могла ответить себе, почему она, строптивая, своевольная Сандра согласилась переехать к этому немногословному, странному мужчине, принять от него помощь? Но вот они жили бок о бок почти полгода, и она уже не представляла своей жизни без этого коренастого немолодого мужчины, годившегося ей в отцы. В отцы! Вот в этом слове — и кроется вся разгадка. Ей так нужен был отец, человек, который примет её такую, как есть, со всеми недостатками, примет и постарается её понять. Её родной отец способен лишь поносить её направо и налево, а нот поговорить спокойно, терпеливо, выслушать её, постараться понять и пожалеть умеет только Бруну. Она привязалась к Бруну, он стал для неё близким, родным человеком.

— У меня такое ощущение, — призналась она однажды Бруну, — что ты мой настоящий отец. Я, наконец, нашла отца, которого у меня никогда не было.

Исподволь, постепенно он открывал ей глаза на мир, отношения между людьми, законы человеческого общения. Сандра только диву давалась: оказывается, на всё есть готовые ответы, и её беда, что она не знает азбучных истин. (Это выражение она услышала от Бруну и решила запомнить. Будь с ней Бруну рядом всегда, скольких бы ошибок она могла избежать! От скольких бы невзгод он уберёг её, да и не только её. Он учил её быть добрее и внимательнее к людям, от него она впервые услышала простую истину: относись к людям так, как ты желаешь, чтобы они относились к тебе. И Сандра очень старалась быть примерной ученицей, старалась не ударить в грязь лицом перед таким человеком, как Бруну Майя.

Сандра чувствовала, что становится другой. Она переживала и могла не спать ночь из-за неурядиц в кафе, она с изумлением обнаружила, что Шерли её по— настоящему любит, она видела, как меняется к ней отношение Клары. Уроки Бруну оказывались не пустой болтовнёй, а реально меняли её жизнь к лучшему. К лучшему...

Но повлиять на её чувства к Александру даже Бруну был не в силах. И хотя Сандра, следуя истинам Бруну, согласилась подписать документы на развод, это ничего не изменило в её отношении к теперь уже бывшему мужу. Сандра любила и мечтала снова завоевать его любовь. То, как Александр повёл себя в кабинете Сезара, то, что не признался Лусии, что был с ней наедине, давало Сандре шанс.

За завтраком она изложила Бруну свой план. Тот поперхнулся своим любимым гранатовым соком.

Но Сандра уже закусила удила и решительно стояла на своём:

— Мне надо обязательно остаться с ним наедине. Вдвоём. Только тогда он поймёт, что не эта поганка Лусия, а я — женщина его жизни.

— Сандринья! Пообещай мне, что забудешь обо всём, что здесь говорила.

К везению Сандры, ей не пришлось кривить душой — пришла Клара и отвлекла внимание Бруну.

План уже созрел в голове у Сандры, и она с горячностью принялась за его осуществление. Для начала она отправилась в Пари и, застав в мастерской Куколку, обрадовалась — он-то ей и был нужен. Не без труда она толковала в его голову, занятую мыслями о Красотуле, что ей нужны несколько способных ребят, готовых за хорошее вознаграждение... напугать человека.

— Я и тебе заплачу за хлопоты, — пообещала Сандра.

Куколки оживился:

— Ну ладно, найду тебе двух таких головорезов, что не только напугают...

Но Сандра уже не слушала его, она торопилась к Бине. Теперь дело было только за Биной.

Она с порога выложила свой план подруге и привела её в неистовство. Сандра, вытаращив глаза, смотрела, как Бина бегала по комнате, размахивала руками и басовитым голосом твердила:

— Нет, Сандринья, ты этого не сделаешь! Я тебе этого не позволю.

Тётушка Сарита, до того молча наблюдавшая за их разговором, встала и, положив руку на плечо Лузенейди, завопила:

— Бина, не давай ей денег на этакое безумие!

По решительному выражению лица Бины Сандра догадалась, что сейчас подруга скажет категорическое «нет!» и все её усилия пойдут насмарку.

— Бина, только мы с тобой здесь знаем, что такое любовь. – Сандра старалась говорить самым вкрадчивым, самым нежным голосом. – Ты стоишь на пороге большой любви, и я прошу тебя, во имя твоей любви, помоги мне завоевать мою любовь! — Сандра подскочила к Бине и расцеловала её круглое, румяное лицо. Но она никак не ожидала того, что произойдёт дальше.

Бина поднялась с места и, в волнении прижав руки к груди, заходила по комнате.

— Да, моя сестрёнка, я тоже так считаю, что любовь — самое главное в жизни человека. Любовь и страсть. Клянусь! — Бина вдруг замолчала и заплакала.

Сандра бросилась к ней с расспросами. Бина вы¬сморкалась, вытерла слёзы, причесалась перед трюмо и лишь после этого сообщила:

— Сегодня ночью я потеряла самое главное, что есть у честной девушки. Сандра, — она опять скуксилась, — я потеряла невинность! И самое страшное, я не знаю, кто украл её.

Сандра не верила своим ушам: такое в её богатой приключениями жизни случалось впервые. И потом сама Сандра, видя, как томится Бина, не зная, кому отдать себя — Принцу или «Понимаешь», взялась тайком помочь подруге. Её помощь свелась к встрече с Агустиньо и простому совету: проникнуть в спальню к Бине при помощи лестницы. По тому, как у того загорелись глаза, Сандра поняла, что судьба Бины решена. Но оказалось, что судьба Бины решилась и без её участия.

— А может, ничего и не было? — Сандра переводила взгляд с несчастного лица Бины на испуганное лицо тётушки Сариты и, наконец, остановилась на широко открытых глазах Лузенейди. — А ты, Лузенейди, молчи, я не с тобой говорю о твоём дружке Жаманте. Бина, может, тебе всё это приснилось?

— Я и сама так думала. Спала я крепко, не просыпалась, но как только утром увидела свою рубашку и простыню, то сразу поняла, — Бина зарыдала, — что я уже не та честная девушка, что была до сегодняшнего дня.

Это загадочное происшествие заставило Сандру на какой-то миг забыть собственную проблему, и она с головой погрузилась в сладостное переживание Бины.

— Я думаю, — осторожно заметила Сандра, — что это проделки моего несравненного дядюшки. Только он способен влезть ночью в окно к любимой женщине.

— Нет, ты ошиблась, — услышала она голос Эдмунду. – Это я воспользовался лестницей, которую возможно поставил тот поклонник. – Эдмунду подбежал к Бине и стал целовать ей руки. – Верь мне, моя любовь, это был я!

Появившийся невесть откуда Клаудиу согласно закивал головой:

— Это я помог своему господину. Я указал ему на лестницу, что вела к окну сеньоры Бины.

Бина уже было протянула руки навстречу своему суженому, но в распахнутую дверь её спальни влетел взлохмаченный Агустиньо.

— Нет! Это я был ночью в комнате Бины! Ты теперь навеки моя!

Сандра кожей почувствовала, что сейчас дядюшка непременно призовёт в свидетели её, Сандру, и сочла за благо вытолкать всех претендентов за дверь.

— Ступайте! Дайте ей прийти в себя! Обсудить, кто, когда и куда лез, сможете без неё.

Сандра вернулась к поникшей Бине, присела рядом, обняла.

— Ты тоже страдаешь за любовь, сестрёнка. Кому, как не тебе, меня понять! А мне, кроме тебя, идти не к кому. Ты — единственная моя надежда.

Бина было поднялась, но Сарита, до сего момента молча переживавшая горе племянницы, подала свой грозный голос:

— Что деньгами-то швыряться попусту? Не будь дурой опять, Бина!

Сандра вскочила и встала перед Биной.

— Ты ведь не забыла, сестрёнка, кто помог тебе разбогатеть? Я и Александр. Я отнесла ему твои документы, а он подсказал, что делать. Неужели тебе жалко для нашего счастья сущих пустяков, по сравнению с тем, что ты имеешь?

Бина выпрямилась и кивнула Лузенейди, стоявшей рядом в ожидании важного поручения.

— Лузенейди, — Бина откашлялась, — иди и при¬неси мою чековую книжку. Чего не сделаешь ради влюблённых?! Только смотри, Сандра, сделай всё с толком. А то окажешься в таком же положении, как я. Богатая и брошенная. И никакой любви! — Слёзы навернулись на глаза Бины, и она, махнув Сандре на прощание рукой, снова поднесла к глазам ещё не просохший платок.

Сандра не преминула исполнить напутственное пожелание подруги, и поздно ночью оказалась на маленьком островке в тридцати милях от берега, наедине со споим возлюбленным.

Она приказала своим плечистым подручным занести оглушённого Александра в рыбацкую хижину и, расплатившись с ними, отпустила. Александр всё ещё находился в забытьи. Она наклонилась и прижалась к его груди. Её сердце бешено заколотилось: наконец-то свершилось то, о чём она так мечтала! Александр рядом с ней и в полной её власти. Сандра услышала, как Александр застонал, пытаясь лечь на бок. Он открыл глаза и долго без всякого смысла смотрел на неё. У Сандры внутри всё похолодело: неужели эти орангутанги отбили ему память? Но она волновалась напрасно.

— Сандра, где мы? — Александр непонимающим взглядом скользил по тростниковым стенам хижины.

— Мы в нашем шалаше. Помнишь: «С милым рай и в шалаше», — затараторила Сандра, не спуская с Александра глаз. — Здесь только ты и я...

— Ты с ума сошла, Сандра!

— Да, и сошла с ума! Я давно схожу с ума по тебе, и ты это прекрасно знаешь!

Александр, шатаясь, приподнялся и замахнулся на неё.

— Мне уже давно хочется убить тебя! — проскрежетал он сквозь зубы. – И я близок к этому. — Он попытался ухватить её за горло.

Сандра ожидала чего угодно, но только не этой безумной ненависти. Налитые кровью глаза Александра были полны настоящего безумия, он перестал владеть собой, и она почувствовала, как его пальцы всё сильнее сжимают её горло. Она сильным рывком вывернулась из его рук и отбежала в угол.

— Ты сам сумасшедший. Ты чуть не убил меня!

Он сидел совершенно потерянный и не отрываясь смотрел на свои руки. Сандра посчитала за лучшее больше его не трогать.

Он сидел, тупо разглядывал свои руки и без конца твердил:

— Я здесь не останусь, я здесь не останусь. Я сейчас же уеду. Немедленно уеду.

Сандра устроилась в углу и молча наблюдала, как Александр, шатаясь, бредёт к двери, распахивает её и делает шаг в кромешную тьму.

— Только не уходи на очень долго, любимый. Я ведь так ждала нашего свидания! — Она улыбнулась и погасила свечу. — А катер придёт лишь на следующей неделе.

Наутро она обнаружила его лежащим на пороге хижины. Лицо его горело. Она потрогала лоб, и впервые ужаснулась своему легкомыслию: он пылал от высокой температуры.

Все дни она не отходила от него ни на шаг. Поила водой, что брала из ручья, сбегавшего к морю, прикладывала ко лбу мокрый платок, пыталась накормить его деликатесами, что загодя припасла для праздничного ужина. Но все её старания были напрасными, Александр упорно отворачивался от неё и сквозь зубы цедил:

— Мне от тебя ничего не нужно. И ты мне тоже не нужна! — Он снова впадал в забытьё, и только стон, прерываемый сухим кашлем, доносился до Сандры.

Она бежала к морю и просила бога морских стихий Иеманжу смилостивиться над ней и послать её любимому исцеление.

— Если же Александру суждено умереть на этом пустынном острове, то пошли смерть и за мной. Мне незачем жить без него.

Но на исходе пятых суток Александру стало легче. Лоб его покрылся испариной, он лежал весь мокрый и совершенно обессиленный. Сандра достала полотенце и принялась обтирать его. Она видела его глаза, такие беззащитные за толстыми стёклами круглых очков, видела капельки пота у корней волос, вдыхала до боли знакомый запах его тела и плакала. Плакала безутешно и горько. Наконец, она успокоилась и тихо сказала:

— Когда за нами придёт катер, ты поезжай, а я останусь здесь. Тогда я не буду мешать тебе. — Она почувствовала, как его рука слабо шевельнулась и попыталась сжать её руку. — Возвращайся к своей жене, в свою жизнь. А я буду жить здесь, и никто не заметит моего отсутствия. Но я хочу тебе всё-таки сказать: ты — единственное светлое пятно в моей глупой жизни. И я знаю, что потеряла тебя навсегда... — Сандра почувствовала, как губы Александра ищут её губы. Она незаметно прилегла рядом с ним. — Не бойся, я не буду к тебе приставать...

Марта сидела на диване и смотрела на мечущегося Сезара. Голова шла кругом. Сказывались усталость после долгого перелёта, волнения напряжённых дней в Нью-Йорке и, самое главное, страх за жизнь Александра. Эту новость сообщили им Жуниор и Тиффани, которые вместе с Селести приехали в аэропорт встречать их. Марта, как всегда, сохраняла внешнее спокойствие, но сердце её было готово разорваться от волнения.

Селести рассказала им всё, что знала об исчезновении Александра. Тревогу забила Лусия, когда Александр не пришёл домой. Она обзвонила друзей, коллег, но все её усилия были тщетны: Александр пропал. Промаявшись без сна ночь, Лусия решилась навестить Сандру, но Сандры дома не оказалось. Зато Бруну, встревоженный и взволнованный, намекнул Лусии на безумный замысел Сандры: похитить Александра и увезти его на безлюдный остров. Лусия сделала заявление в полицию, теперь ищут остров, на который Сандра заманила Александра.

— Нам остаётся только ждать. Но теперь гораздо спокойнее, мы хотя бы знаем, что с ним ничего не случилось. — Селести ласково обняла Марту за плечи.

— Эта Сандра — просто сумасшедшая! — Сезар остановился посреди комнаты и с укоризной посмотрел на жену.

Марта отвела глаза в сторону и промолчала. Его упрёк был заслужен: всё последнее время она всячески приваживала Сандру, поощряя её встречи с сыном. И сейчас Марта чувствовала себя совершенно растерянной, не веря, что могла так ошибиться в девушке.

Появился Энрики, как всегда бодрый и энергичный, и бросился с объятиями к родителям. Но его радостный порыв остался без отклика, и Энрики сразу поубавил пылу, сник и сел на диван, горестно скрестив руки.

— Вы всё знаете?

— Почему ты ничего не сообщил нам? — Сезар грозно нахмурил брови.

— Надеялся, что всё утрясётся до вашего приезда... — И он снова повторил рассказ Селести, добавив, что, кажется, в порту Сантоса нашли катер, который пять дней назад фрахтовала какая-то молодая женщина.

Селести поднялась:

— Мне нужно в офис. Одети сказала, что никого из руководителей нет. Анжела тоже куда-то ушла. — Она многозначительно посмотрела на Энрики.

Тот словно по команде встал рядом с ней. Поднялся и Сезар.

— Я тоже поеду. Сидеть дома и ждать сложа руки – хуже пытки не придумать. Займёмся делами, кстати, деньги уже ушли из Нью-Йорка. А ещё мне не терпится переговорить с нашим новым компаньоном.

Марта проводила их и снова вернулась в кресло. Ей тоже хотелось выйти из дома, отвлечься от тревожных дум. Она позвонила Бруну, но его телефон молчал, потом набрала номер Клары и, услышав её голос, попросила приехать.

Клара не заставила себя долго ждать. Разговор сразу же пошёл об Александре.

— Я ведь тоже поверила в Сандру, несмотря на все предостережения Жозе, а он и мысли не допускал, что она способна измениться к лучшему. Точно так же, как и Анжела. — Клара сделала паузу. — Ты знаешь, Анжела сегодня приезжала ко мне. Устроила скандал, говорит, что у неё пропала какая-то драгоценность. Морочила мне битых два часа голову грязной болтовнёй. Кидалась с обвинениями на Жозе, потом стала угрожать нам. Мне пришлось просто выставить её за дверь. А ведь мы когда-то были близкими подругами! Но одно я поняла: у неё какие-то серьёзные неприятности.

Марта вдруг поняла, что больше не может сидеть на этом мягком кресле, обсуждать чужие поступки и чувствовать себя словно стоящей на обочине и смотрящей вслед проносящимся машинам. Тревога с новой силой подступила к сердцу, и она, ведомая интуицией, заторопилась.

— Клара, подожди меня, я только переоденусь. Мне очень нужно в Центр.

— У вас совещание?

— Нет, по-моему, нет, но мне очень нужно туда...

В приёмной Марта наткнулась на испуганную Одети. Бегающие глаза, запинающаяся речь — Марта не сомневалась, что интуиция её не подвела: здесь что-то случилось.

— Пойдёмте со мной, дона Марта, — раздался за спиной ровный голос Селести. — Нам лучше зайти в кабинет сеньора Сезара.

И опять сердце Марты тревожно ёкнуло.

— Что-то с Александром? Не тяни, Селести!

Селести плотно закрыла за собой дверь.

— Надеюсь, что Александр в порядке. Проблема в другом. Час назад в Центре снова обнаружена взрывчатка.

Дверь отворилась, и на пороге возникла сгорбленная под бременем невзгод фигура Сезара. Марта кинулась к нему.

— Что же делать, Сезар?

— Надо искать преступника. И как мне ни неприятно соглашаться с Анжелой, но на этот раз, я думаю, она права. Это дело рук Жозе Клементину. Место, куда заложили взрывчатку, помечено на его плане. — Сезар перевёл взгляд на дрожащую Марту. — Дорогая, я не могу уделить тебе больше времени. Назначено экстренное совещание. Вот, кстати, познакомься: сеньор Акину, он отвечает у нас за безопасность, и именно он обнаружил заряд. — Сезар мягко, но настойчиво подталкивал Марту к двери.

Марта смотрела на мужа широко раскрытыми глазами, кошмарная новость парализовала её волю. Она в сопровождении Селести покинула кабинет, столкнувшись в приёмной с бушевавшей Анжелой.

— Мой Торговый центр хотят взорвать, а эти так называемые руководители, — она смерила Селести презрительным взглядом, — неизвестно чем тут занимаются!

Селести попыталась остановить её, боясь, что возникнет паника, но её слова подействовали на Анжелу как красная тряпка на быка, не остановило её и присутствие Марты.

— Если вы так боитесь паники, посадите, наконец, за решётку этого уголовника, монстра, этого да Силву... Пока он на свободе, нам всегда будет угрожать опасность...

Марта автоматически, на деревянных ногах, вышла из приёмной, спустилась на лифте вниз, и только усевшись в машину, пришла в себя. Она растёрла окоченевшие руки, включила зажигание и через полчаса входила в квартиру своей приёмной сестры.

Клара слушала её, теребя в руках распашонку сынишки. Чем дольше говорила Марта о серьёзности обвинений против Клементину, тем больше ей становилось жаль Клару. Но улика против Клементину казалась ей неопровержимой. И её долг подготовить Клару к самому худшему. Но, к немалому удивлению Марты, Клара не собиралась паниковать, сдаваться. Она спокойно дослушала Марту.

— О каких уликах ты говоришь, Марта? Я живу с ним бок о бок, вижу его каждый день, и для меня очевидно только одно: Жозе любит меня! И сына нашего любит! — Клара развернула перед Мартой распашонку. — Сейчас его интересует только Зека, его сын. А ваш Торговый центр... Да мы в нём после открытия ни разу не были...

— К сожалению, полиция может найти другие фак¬ты... Я не хочу тебя пугать, но, мне кажется, тебе лучше знать всю правду, все факты. А факты порой красноречивее чувств. — Марта встала и взволнованно заходила по комнате. — Пойми, наконец: найдена взрывчатка, найдена в том самом месте, которое было указано на плане Клементину. По этому плану произошёл первый взрыв. Что подумал бы любой, окажись он на моём месте?

Клементину замер на пороге комнаты и, не замеченный ни женой, ни Мартой, слушал последнюю.

Он снова чувствовал себя запертым в тесную, сырую камеру с холодными бетонными стенами, где в кромешной тьме с визгом носилось острое бритвенное лезвие. Его не покидало ощущение, что с каждым днём ему всё труднее и труднее увёртываться от адской бритвы, что лезвие всё ближе и ближе подбирается к его горлу. Новой жизнью, семьёй, новорождённым сыном он кричал, взывая о пощаде, но все отворачивались, словно не слышали его. Он карабкался наверх, пытаясь выбраться в крошечное окошко, которое распахнули для него Клара, Шерли и Зекинью, но его упорно возвращали обратно в эту страшную комнату. Клементину догадывался, чья злая воля преграждала ему путь наверх, чья сила пыталась перерезать ему горло. Но у него не было доказательств. Всё ещё не было!

— Объясните мне, дона Марта, — Клементину не просил, умолял, — ради чего я должен рисковать счастьем своей семьи, детьми, Кларой? У меня есть всё, что нужно маленькому человеку. Как вы думаете, зачем мне что-то взрывать, убивать людей?! Зачем?

Он видел, как под его неистовым напором растерялась Марта, стала извиняться, объяснять, что пришла не обвинять, а просто предупредить об опасности. Клементину искренне поблагодарил её, когда услышал от неё неожиданное признание:

— Я тебе верю, Клементину. Ты очень хороший человек, ты сделал столько добра для Клары. И что бы там ни говорили, но человек должен, обязан меняться к лучшему. И я рада, что тебе это удалось. Ты ведь стремился к мести, а теперь тобой движет любовь.

Он проводил Марту до машины, тепло, по-дружески с ней распрощался, а вернувшись домой, застал Клару с мокрыми от слёз глазами. «Эта бритва, она снова здесь, я уже чувствую её холодок...» Он прижал к себе Клару, защищая и ища защиты одновременно.

Ночью, глядя в окно на равнодушное сияние полной луны, он искал внутри себя то единственное решение, которое сможет защитить его самого и семью от надвигающейся беды. Прятаться дальше в уютной норке не было смысла. Жизнь требовала действий, и он сосредоточенно обдумывал их. К утру план действий созрел.

Он появился в кабинете Сезара в разгар совещания по безопасности. За спиной маячила рассерженная Одети, но Клементину видел только Анжелу, властно диктующую своё мнение.

— Все возражения бессмысленны и вредны, в данном случае использована та же схема, что и при первом взрыве. Эту схему разработал Клементину. Какие доказательства ещё нужны?

Клементину оторвался от ручки двери и встал перед Сезаром.

— Мне нужны доказательства, здесь очень много неясностей.

Его негромкий спокойный голос, внезапность появления произвели эффект взорвавшейся бомбы. Все поднялись с мест, но всё своё внимание Клементину сосредоточил на Анжеле, требующей выгнать его из кабинета.

— Я пришёл поговорить с сеньором Сезаром. — Клементину непочтительно встал задом к Анжеле. — Мне есть, что обсудить именно с ним. Вы ведь говорите о бомбе, которую снова нашли в Торговом центре?

— О бомбе, которую подложил ты! — не унималась Анжела. — В том же самом месте, в котором ты оставил её и в тот раз.

— Ты! — Клементину наклонился к ней через стол. — Запомни, я не взрывал Торговый центр. И эту бомбу подложил не я. Запомни это! — Он чувствовал, как кровь прилила к голове, застилая глаза. Ещё секунда и он готов был вцепиться ей в горло, чтобы заткнуть её раз и навсегда.

Это отчаянное желание первым уловил Энрики и бросился перехватывать руки Клементину.

— Успокойся, Клементину!

Клементину ждал, когда волна ненависти освободит его разум и чувства. Он несколько раз глубоко вдохнул, бросил взгляд на злорадную улыбку Анжелы и лишь потом позволил себе снова обратиться к Сезару:

— Мне нужно поговорить с вами наедине. Это касается только нас двоих...

Энрики и Селести молча поднялись и направились к двери, но Анжела не двигалась с места.

— Я такая же совладелица Центра, что и Сезар!

Этот голос будил в нём дикого, необузданного зверя, но Клементину справился с собой, потому что понял: его час настал!

— Я знаю, сеньора Анжела, что вы совладелица. Я даже знаю, каким образом вы заполучили свои акции.

Сезар указал Анжеле на дверь. Дождавшись, когда её шаги стихнут, Сезар указал Клементину на кресло напротив себя.

— Я слушаю, говори.

— Я не имею никакого отношения ни к взрыву, который произошёл, ни к найденной бомбе. Вы должны мне верить.

— Почему я должен тебе верить? — удивился Сезар.

— Потому что я говорю правду.

— Мне нужны доказательства. — Сезар смерил собеседника долгим взглядом. — Я хочу тебе верить, но мне нужны реальные, весомые доказательства. Я готов выслушать тебя.

Клементину кивнул.

— У меня они есть. Я сейчас разговаривал... с одним охранником, с моим бывшим коллегой... — Клементину подавил волнение и постарался говорить более уверенно: — Он сказал, что бомбу нашли рядом с насосами.

Он дождался, когда кивнёт Сезар.

— Это и есть моё доказательство. Если бы в прошлый раз бомбу подложил я, следуя собственному плану, то взрыв бы не произошёл! Тот, кто украл мои чертежи, не знал, что они ошибочны. — Клементину почувствовал напряжённое внимание Сезара и заговорил более уверенно: — Бомба, подложенная в этом месте, может уничтожить только знаете что? Только вентиляционную систему. — Клементину взял в руки план здания. — А чтобы произошёл взрыв, который разрушил бы Центр, её надо было положить вот сюда или в крайнем случае сюда. — Он ткнул пальцем в нужные места. — А теперь вам следует проверить мои доводы у специалистов. И вы поймёте, что я не вру. — Клементину поднялся. — Я буду ждать известий от вас.

На следующий день Клементину пригласили в Центр. Сезар поднялся ему навстречу, приветливо пожал руку, усадил в кресло.

— Я обсудил наш с тобой разговор с начальником отдела безопасности. Ты его знаешь, это сеньор Акину. Так вот. Он подтверждает твои слова. И мне пришла в голову одна любопытная идея. Ты, как никто другой, знаешь все уязвимые места здания. Значит, ты единственный человек, которому я сейчас могу доверить его безопасность. Ты быстрее любого другого специалиста можешь обнаружить заряд. Ты ведь знаешь, где надо искать. И я считаю, что могу положиться на тебя. Безопасность здания — наш общий интерес.

Клементину замер.

Так вот, у меня к тебе конкретное деловое предложение. Хочешь работать со мной? Ты не меньше меня заинтересован поймать то чудовище, которое организовало взрыв. И я уверен, оно не успокоится, пока снова не прогремит взрыв.

— Я с вами согласен, сеньор Сезар.

— И отлично будешь всем заниматься на пару с Акину. Он отвечает за людей, ты — за здание.

— Вы считаете, что я справлюсь? — Клементину почувствовал, что ему не хватает дыхания.

Сезар улыбнулся:

— Ты же мой должник, не забывай! Ведь это я сказал тебе, что ребёнок, которого ждёт Клара, твой. Теперь пришло время расплаты. — Сезар посерьёзнел. — Я даю тебе шанс доказать свою правоту. Это дело нашей с тобой чести. — Сезар протянул Клементину руку, и тот крепко пожал её.