Профессор по вызову

Глава 19

Я уже смирилась с тем, что по какой-то необъяснимой причине Багинский называет шлюхой меня, а не себя, а потому его страстный и горячий поцелуй ошарашил меня и полностью выбил из колеи.

Не то, чтобы можно было назвать колеей всё, что он со мной вытворял до этого.

В любом случае, ТАК шлюху не целуют — жадно, глубоко, с каким-то непонятным отчаянием… как будто насытиться не могут. Тем более после того, как банально накончали ей в рот.

Я даже испугалась — на мгновение мне показалось, что он сейчас объяснится мне в любви. И что я буду делать с этим объяснением на записи?

Не придумав ничего лучше, я позволила себе отключить мозги, расслабиться и отдаться этому поцелую — не думая и ничего не просчитывая. Примерно так же, как я поступила, когда поняла, что натянуть полностью раскатанный презерватив на мужской половой орган не получится ни ртом, ни даже руками.

Глупо, конечно. И очень безрассудно, учитывая его вторую профессию…

Но в тот момент мне страшно захотелось этого — наплевав на все, втянуть его идеальный, розовый, гордо стоящий член к себе в рот — так глубоко, как только смогу. Почувствовать эту сталь под бархатной кожей на языке, попробовать какой он на вкус и запомнить эти ощущения раз и навсегда…

Потому что больше я этого повторять была не намерена.

Да, я получила несколько больше, чем смогла проглотить — в буквальном смысле этого слова. Но оно того стоило.

О да… Его ошалевшее лицо, его тело, выгнувшееся подо мной дугой, словно мой рот подтягивал его над кроватью… его хриплые, неконтролируемые стоны и судорожные метания… Это ощущение победы, своей полной власти над ним… и теперешний благодарный поцелуй…

Да, и еще раз да. Без всякого сомнения. Оно того стоило.

Утонув в жарком поцелуе, я не сразу поняла, что меня перевернули на спину, и теперь я лежу под Багинским с широко распахнутыми ногами… абсолютно голая под очень короткой юбкой! И самой этой юбки уже давно нет там, где она должна быть!

Словно нарочно, как раз в эту секунду мужчина двинулся немного вперед и вверх… и ткнулся оголенным пахом прямо туда, в самый эпицентр моего естества — кожа к коже!

От толчка в глазах моих запрыгали искры и зрачки невольно закатились под веки. Совершенно не контролируя себя, я дернулась навстречу ему бедрами, ерзая и прижимаясь к начинающему восставать члену, позорно поскуливая и ничего так не желая, как снова захватить его в свой плен… И чуть не вскрикнула, когда он в нетерпении дернул полу моей рубашки в сторону и сжал оголенную грудь рукой.

Я ведь сейчас начну умолять его — с ужасом поняла. Если немедленно, прямо сейчас его распрекрасный член не окажется внутри меня, я не выдержу и превращусь в жалкое, бесхребетное существо, умоляющее поиметь ее.

И то, что я полностью выдам себя, это еще полбеды! Как я с таким позором жить-то буду? Он ведь и так думает, что я шлюха, а тут такое поведение…

Резко оторвавшись от меня, Багинский вдруг съехал по моему телу вниз. Машинально следуя за теплом его тела, я приподнялась на локтях, расфокусированным взглядом следя за его манипуляциями. Что, черт возьми, он делает?.. Что…

Ах вот что. Ну всё, мне конец. Этого я точно не выдержу.

Успев прихватить зубами запястья, я смогла подавить первый вскрик, когда его язык коснулся меня там — горячий, гибкий и мучительно, невыносимо осторожный, черт бы его побрал! Вклинился между складочек — аккуратно, будто пытался приноровиться к моим изгибам, пробовал меня на вкус… и медленно, о так медленно, задвигался — вверх и вниз, и снова вверх… очерчивая и словно специально не давая мне столь желанного трения… заставляя кусать губы и сжимать в нетерпении простыню руками…

Нет, он не издевается надо мной — поняла я вдруг совершенно отчетливо, словив его неуверенный взгляд, пытающийся прочитать мои эмоции. Он боится поранить меня! Боится лизнуть или всосать мой клитор слишком сильно, потому что… потому что… НИКОГДА НЕ ДЕЛАЛ ЭТОГО РАНЬШЕ! Или делал, но редко — слишком редко для своей второй профессии!

Он… мужчина, который занимается проституцией… не умеет делать куннилингус! Не знает, какую силу прикладывать и банально боится переборщить! Но… как? Как такое может быть?!

Туман в голове не позволил даже предположить варианты ответа. Но неясное ощущение победы над другими самками, необъяснимый собственнический восторг захлестнули всё моё существо, вытеснив все другие переживания. Наверняка, нечто похожее чувствует мужчина, когда понимает, что он у женщины первый.

Мой, ты мой! — чуть снова не закричала я, изгибаясь под ним и показывая всеми силами, что мне не больно, что наоборот — я хочу еще, больше, сильнее… что я хочу его там, внутри, хочу что он впивался в меня, чтобы трахал меня своим языком — так, как он никогда еще никому не делал…

— Моя… — услышала я словно в ответ на собственные мысли, — вся моя… ты… вся… моя…

Рыча и уже не сдерживаясь, он набросился на меня, терзая и всасывая клитор, крепко фиксируя мои раздвинутые бедра руками. Так крепко, что если бы на самом деле делал мне больно, я уже не смогла бы его остановить…

И это ощущение собственной беспомощности и открытости перед ним, понимание полного контроля над собой сводило с ума похлеще самого языка. Всхлипывая, почти ничего не видя перед собой, я наощупь хватала его за волосы, пытаясь то прижать к себе плотнее, то оттянуть от себя — когда ощущения становились слишком острыми.

И только на самом пике сладкой волны, когда уже невозможно было остановиться, поняла, что делаю это — прошу, умоляю его взять меня, кончить вместе со мной — там, внутри, куда его язык не мог бы дотянуться при всем желании…

В мгновение отстранившись и, закинув ноги к себе на плечи, Багинский схватил меня за обе ягодицы, растянул в стороны… и через секунду я уже получала то, что выпрашивала — его член во мне, на всю длину и полностью окрепший, будто и не изливался всего лишь минут двадцать назад.

Балансируя на краю оргазма, я уставилась в глаза моего мужчины, затуманенные страстью.

— Так? — облизнув губы, спросил он, не шевелясь во мне, напряженный, словно тетива лука.

Я осторожно сжала вокруг него мышцы, заставляя его резко втянуть ртом воздух.

— Да, только… не останавливайся… оххх… — он толкнулся, и уже я судорожно хватала ртом воздух, пытаясь достать его лицо через собственные колени.

— Не больно? — он снова замер, явно из последних сил.

Я захныкала от нетерпения — боже, какой он глупый…

— Нет… нет… — замотала головой, кусая губы. — Просто мне нужно… нужно сильнее… пожалуйста…

Рыкнув гортанно, он повернул голову и схватил одну из моих лодыжек зубами. Прикусил, оттянул членом далеко, почти до самого основания… и наконец взялся за дело всерьез — мощно и сильно ворвался в мое тело, шлепаясь о мои бедра своими, трахая меня так, как должен был еще вчера, так, как я мечтала, когда представляла себе потными, горячими ночами моего идеального, несуществующего профессора… Так, как никогда больше не позволю ему — тому, кто оказался подлецом.

Оргазм нагнал спустя всего пару минут такого блаженства. Всхлипывая, я пыталась отвернуться, чтобы он не увидел мое лицо — я ведь понятия не имела, как выгляжу, когда кончаю… Но он не позволил — крепко держал меня за подбородок, пристально всматриваясь, словно пытался увидеть в моем искаженном страстью лице что-то обычно скрытое. Даже глаза не дал закрыть — шипел каждый раз, когда мои зрачки уходили под веки, и ударялся в меня так, что встряхивал всё мое тело.

А потом, когда последние спазмы наслаждения улеглись, и я бессильно распласталась по постели, сбросил мои ноги с плеч и перевернул меня на живот.

— Хочу так… — выдохнул, целуя меня в шею. И подтянул меня за бедра к себе, вновь овладевая мной. И еще минут пять трахал меня так — убыстряясь и снова замедляя глубокие, основательные толчки, явно получая удовольствие от своего полного контроля над моим и своим телом — потому что я даже мышцы не могла вокруг него сжать, до такой степени обессилела.

Замычала только недовольно, когда он дотронулся мокрым пальцем до моего ануса и надавил на него — словно пытаясь прощупать мою сопротивляемость там.

Больше он не пытался, однако отчего-то это действие резко подогнало события. Перестав сдерживаться, Багинский еще несколько раз вломился в меня, тяжело дыша мне в спину, а потом замер и издал хриплый, вымученный стон, изливаясь так глубоко внутри, что на секунду мне показалось, что я снова чувствую вкус его спермы на языке.

Что? Я резко открыла в глаза. Внутри меня? Этот гаденыш только что кончил… внутри меня… без презерватива?! О, черт…