Профессор по вызову

Глава 29

— Это… «миленькое» в твоем понимании? Миленькое?! — у меня, в буквальном смысле этого слова, отвисла челюсть.

Я не только никогда в жизни не надевала столь прекрасного украшения, но даже не примеряла ничего подобного в магазине. Да, пусть основу предложенного мне колье составлял выращенный на ферме жемчуг, но это было так — кордебалетом. Примадонной же была дикая, морская жемчужина удивительного, темно-голубого цвета, настолько крупная и величественная, что хотелось надеть это колье не на шею, а не голову — как корону.

Однако, колье всё же надели мне на шею, и несколько минут мы с Багинским в полной тишине обозревали меня в зеркало. Потом я услышала, как он шумно глотнул слюну за моей спиной.

— Ты же понимаешь, — я чуть повернула к нему голову, продолжая держать волосы над шеей, — что придется купить мне платье, чтобы я хоть как-то соответствовала… А то будут думать, что это китайская подделка.

— Я не перенесу такого позора, — ровным голосом отреагировал он, не отрывая от моей шеи глаз. — Придется тебя приодеть, Птичкина. Чтобы хоть как-то… соответствовала.

Если честно, я даже не спрашивала, сколько стоит мое новое украшение, купленное в ювелирном магазине, совмещенном с маленькой фабрикой, на которой обрабатывали местный жемчуг уникального, почти синего цвета. Потому что шутки-шутками, а чувствовать себя содержанкой было не совсем приятно. Даже если все остальные будут считать меня «гражданской женой».

И, конечно же, я не собиралась ею оставаться — невзирая на неприятности с прессой, у меня еще было много опций. Просто сейчас, пока я не уверена даже в том, что мы с Багинским останемся вместе, а он останется на свободе, не хотелось заморачиваться с вопросами собственного статуса и будущей карьеры — всё это казалось не существенным.

Хотелось просто быть рядом с ним. И наслаждаться подарками от любимого мужчины, даже если за них придется расплачиваться «натурой».

— Ну, рассказывай! — развалившись в кресле в ожидании ног королевского краба, Максим смотрел на меня, кривя губы в легкой усмешке. — Считай это твоим первым взносом в счет оплаты долга.

— Что… рассказывать? — оторвавшись от созерцания синейшего моря, начинающегося сразу же за верандой ресторана, я вопросительно взглянула на него.

— Почему ты пустила меня в номер, если подружки устроили тебе каверзу, и ты никого не ждала? Чем именно я тебя взял?

Ах вот о чем он! Я ощутила, как щеки становятся горячее — явный признак того, что я краснею.

— Ну… просто понравился… — буркнула, выглядывая из-за его плеча в ожидании официанта. Еще не хватало рассказывать ему о том, что он — моя давняя эротическая мечта.

— Просто понравился? — его брови поползли наверх. — То есть любой симпатичный парень, появившийся у тебя на горизонте, имеет шанс оказаться у тебя в постели, да еще и подзаработать? Этого мне ожидать?

Оххх… Похоже, меня не так поняли. Хотя… как меня понять, если я толком ничего не говорю? Я глубоко вздохнула. Похоже, не отвертеться…

— Ну, в общем… Ты соответствовал моим представлениям о том, как должен выглядеть… настоящий мужчина, — старательно не глядя на него, я разглаживала на столе салфетку.

— И как же он должен выглядеть? Высокий, в костюме, с хвостиком и ухоженной бородой? Знаешь, сколько таких, как я, в мире? Со всеми спать будешь? — в его голосе уже звучало легкое раздражение, и надо было срочно с этим что-то делать.

Однако, вместо того, чтобы как-то умиротворить его, я тоже начала раздражаться.

— С какой стати я должна перед тобой отчитываться? Я, между прочим, одинокая девушка… была! Имела право на любые развлечения! В чем проблема-то?

— В том, что есть развлечения, а есть распутство! — понизив голос, Багинский подался вперед, сжимая край стол побелевшими пальцами. — Отдать первому встречному свою невинность — это как минимум странно, если во мне не было чего-то большего, чего-то, о чем ты не хочешь гово…

— Было! — зашипела я, пригибаясь ему навстречу. — Было большее, если хочешь знать! И сейчас ты это «большее» растаптываешь и становишься таким же, как все… они! Безмозглым красавчиком с кубиками на животе и прической а-ля «принц из сказки»! Лишаешь себя самого главного, ради чего я на тебя повелась!

Выпалив всё это на одном дыхании, я замолчала и схватила бокал с вином. Хищно отхлебнула, уставившись в его глаза, расширенные от изумления. Что, не ожидали такого отпора, Максим Георгиевич?

Однако, как выяснилось, изумлялся он не моему пылкому ответу. Резко откинувшись на спинку стула, профессор вдруг расплылся в широкой, слегка насмешливой улыбке.

— Ну, здравствуй… мой маленький сапио-сексуал.

Я поперхнулась и даже немного закашлялась.

— Кто?!

— Сапио-сексуал, — полностью успокоившись, Багинский развернул салфетку и уложил ее на колени, одновременно показывая мне глазами на приближающегося с подносом официанта. — Сейчас объясню.

Остолбенев от незнакомого мне эпитета, звучавшего, как венерическая болезнь, я отстраненно наблюдала за тем, как официант с помощником аккуратно разделывают и разрезают для нас огромные крабьи конечности, поливая белоснежное, еще дымящееся мясо соусом из масла и специй.

— Так что за «сапио…»? Как ты меня обозвал? — зашипела я, как только нас снова оставили одних.

— Сейчас… не могу ждать… голодный как волк! — чуть не облизываясь, Багинский ткнул вилкой в отделенный кусочек и провернув его в масле, приготовился поднести его ко рту. Я словила его руку на середине пути.

— Говори! Прямо сейчас! Это опасно?

— Что? А… сапио-сексуальность… — он усмехнулся и, отдав мне видку, взял другую. — Нет, детка, это не опасно. Это сексуальная ориентация, только и всего. Тебя возбуждает интеллект, можешь себе представить! От того и название — сапио по латыни «знать». Ну, или разум. Короче говоря, если мужчина не дотягивает до нужного тебе уровня айкью, ты не сможешь получить с ним сексуального удовольствия. Как бы он ни старался… А меня ты впустила, потому что я явился тебе, как эталонный академик — очки, борода, костюм-тройка, папка в руках. Я тебе представился «умным» еще раньше, чем рот открыл. Вот ты и не устояла, впустила меня… Хотя, вероятнее всего, если бы я подвел твоё чутьё и оказался туп, как пробка, ты бы так не разошлась со мной… Стоп! — он поднял указательный пальцем вверх и расплылся в самой широкой за сегодня улыбкой. — А ты ведь для того и затеяла игру в профессора и студентку тогда! Это был твой тест на профпригодность. И я его прошел… Ты ешь, ешь, остынет… Холодный краб — он ведь как резина.

Однако, еще несколько минут я сидела в полнейшем ступоре, переваривая только что полученную информацию. То есть получается, я не просто фантазерка и люблю умных мужиков, но обладательница какой-то особенной сексуальной ориентации, которая кардинально сужает моих… потенциальных партнеров? Охренеть. Просто охренеть.

Интересно, существуют ли группы поддержки для таких, как я? Здравствуйте, меня зовут Маргарита, и я… сапио-сексуал.

Ну всё. Приехали.

— А чего это ты довольный такой? — с подозрением оглядывая Багинского, я сузила глаза. — Думаешь, я не найду никого умнее тебя?

Он хмыкнул и отправил мне в рот собственную вилку с нанизанным на ней ароматным мясом.

— Умнее, может и найдешь. А вот всё в комплекте… — он поиграл бровями. — Сильно сомневаюсь.

После того, как мы разобрались с моей сексуальной ориентацией, решено было остаться ночевать в местной гостинице, вместо того, что ехать под ночь в нашу — благо до завтрашнего обеда ничего запланировано не было ни у меня, ни у Багинского. И, надо сказать, я настолько расслабилась, что думала только о том, где бы купить новые зубные щетки и бритву для ног. А возможно, еще и широкополую панаму, завязывающуюся под подбородком, так как завтра с утра нам захотелось снять парусную лодку и вернуться не по дороге, как все нормальные люди, а под парусом, как какие-нибудь сумасшедшие олигархи.

Хорошо, что роковой звонок застал меня в одиночестве, пока Максим ходил в лобби, жаловаться на плохо работающий кондиционер. Иначе пришлось бы сознаться во всем там же, на месте.

— В следующий раз я позвоню ему, если вздумаешь бросить трубку, — донесся до меня тягучий голос Беловой. — С другого номера, разумеется. Я уже поняла, что ты меня заблокировала у него на телефоне. Пытаешься выиграть время?

— Пытаюсь понять, что тебе нужно, — сухо ответила я, сжимая пальцы вокруг подлокотника кресла. — Хочешь посадить его?

— Посадить? — удивленно протянула Белова. — С какой стати? Я хочу избавиться от тебя, дурочка. Причем сделать это так, чтобы я тут была совершенно не причем.

— Это как?

Она прыснула со смеху.

— Да как хочешь! Брось его — измени, поругайся, наговори ему гадостей… Расскажи о жучке. Мне плевать. Главное, чтобы я тебя рядом с ним больше не видела. Иначе, конечно, я посажу его, и надолго. Хотя нет, ты сама его посадишь — будешь главной пострадавшей… А я подтвержу и кое-что добавлю от себя, — она мерзко захихикала. — У меня, конечно, такой вкусной записи нет, но думаю, от второстепенной пострадавшей это и не понадобится. Твоей хватит за глаза… Короче, так, Птичкина. Я сейчас в номере «325» — это на этаж ниже от профессора. И в течение следующих трех часов я хочу получить стопроцентное доказательство того, что вы с профессором расстались навсегда. Пусть это будет твое сообщение, посланное ему или запись вашего с ним разговора — мне начхать… Но это доказательство должно быть однозначным, без эквивоков, не оставляющим мне всякого сомнения. Оно должно бить ему в самое мягкое и нежное, в самую душу… И должно быть показано мне твоим посыльным, в то время как ты сама уже должна быть в аэропорту или где-нибудь очень далеко отсюда. Поняла? Хоть кого найми, хоть сколько потрать, но чтоб духу твоего в этой стране больше не было… Консьержу твой посыльный пусть скажет — «почтальон Печкин» пришел, тогда я буду знать, что это от тебя и впущу его… А уж потом, если ты меня убедишь в том, что пропала с моего горизонта навсегда, я сотру запись, компрометирующую нашего дорогого Максима Георгиевича. И отдам посыльному твой «жучок» — кстати, весьма примитивный. Взломать его у меня заняло минуты три.

Слушала я ее вполуха — больше занятая тем, что ей отвечу. И, на самом деле, придумала роскошный, красноречивый и вполне себе юридически обоснованный ответ, которым собиралась убедить Белову даже и не думать начинать тратить свои деньги на суды и адвокатов, потому что очень скоро выяснится, что мы с Максимом Георгиевичем просто играли в принуждение, а на самом деле уже давно живем спокойной, почти семейной жизнью, о чем ее, увы, никто не потрудился поставить в известность.

Вот только я даже рта открыть не успела — сказав всё, что хотела, Белова просто бросила трубку.

Она ничего не сможет сделать, пыталась убедить я себя. У нее ничего не получится — я ведь обо всем позаботилась. Пожертвовала ради Багинского своей карьерой, ни больше ни меньше… И единственное, что теперь придется сделать — это обо всем ему рассказать и надеяться на лучшее.

Можно сказать, что Белова сама мне подыграла, решив не пачкаться, уверенная в том, что я испугаюсь за жизнь моего любимого и сама его брошу. Ишь, в сторонке захотела постоять, не при делах… чтобы потом прямо в постельку к нему, утешать разбитое сердце.

А бояться-то мне больше нечего. Кроме его гнева, когда расскажу ему про «жучок».

И всё же на душе у меня было очень неспокойно. Душно так, муторно, тревожно… Начало даже подташнивать — как это часто у меня бывает, когда волнуюсь.

А вдруг она всё же решит пойти во все тяжкие? Вдруг сработают ее угрозы? Вдруг мои уверения в том, что всё это было «понарошку» в суде не воспримут, решив, что я страдаю небезызвестным «стокгольмским синдромом»? И всё это наложится на ее показания и на тот факт, что Багинский и в самом деле собирался продвинуть меня в карьере? А вдруг Шапошникова опросят, и он тоже что-нибудь покажет?

Готова ли я подвергнуть моего мужчину такому риску?

Телефон внезапно звякнул сообщением, и я машинально глянула, не сразу разобрав, что это мне пришло.

«Гостиница «Джафар» — было написано по-английски. — «Комната 39, Маргарита Птичкина. Подтвердите вызов Аслана сегодня на 10:30 ПМ».

Несколько секунд я пялилась в эти строки, пытаясь хоть как-то совместить их с моей новой жизненной реальностью. А потом вспомнила и громко ахнула от пришедшей в голову совершенно гениальной идеи.

Быстро разблокировав телефон, я открыла сообщения и настрочила ответ — тоже по-английски.

«Подтверждаю. Но гостиница поменялась. Буду ждать Аслана в номере «325» гостиницы «Хилтон». Пусть скажет в лобби, что он — «почтальон Печкин». Я хочу поиграть в ролевую игру с садо-мазо и связыванием в стиле шибару. Пусть Аслан привяжет меня к кровати, заткнет рот кляпом, но не трогает и ждет звонка в дверь. Придет моя компаньонка — спец по шибару — и покажет, как играть дальше. Если сделает всё, как надо, оставлю большие чаевые».

После чего мгновенно написала записку моему профессору о свалившемся на меня срочном-пресрочном деле и начала собираться в обратную дорогу — увы, совсем не под парусом, а на обычном и очень, ОЧЕНЬ дорогом такси. Если сработает то, что я запланировала для Беловой — оно того стоило.