Путешествие в любовь

Глава 24

Элоиза вышла из спальни. Она глубоко вздохнула. Он любит её! Она готова была прыгнуть в его объятия. Но она не могла этого сделать прямо сейчас. Ей нужно уладить кое-какие дела. Девушка резко остановилась, когда услышала весёлый смех. Она решила посмотреть, в чём там дело.

Молодая женщина не ожидала увидеть её мучительниц в кругу с другими женщинами. Они, похоже, должны были искупать Эмму. Но девушка избежала подобной участи.

— Так-так, что я вижу. — Девушка остановилась на некоторое время. Она подождала, когда в комнате настанет тишина.

— Принцесса, — поприветствовала её Варвара.

— Чем это вы здесь занимаетесь? — строго спросила Элоиза.

— Королева приказала сшить одежду для новорожденных.

— Каких ещё новорожденных? — надменно поинтересовалась молодая девушка.

— Для тех, что родятся у вас и принцев, — несмело ответила Варвара. Она неуверенно посмотрела на других женщин.

Элоиза презрительно фыркнула и подошла к стопке одежды, что сшила Варвара. Она стала перебирать одежду.

— Это мне не нравиться, я не желаю видеть своего ребёнка в распашонках горчичного цвета. Эта работа ничего не стоит.

Элоиза брала вещицу за вещицей и критиковала их. То ей не нравился цвет, то ей не нравился фасон, то не нравилась ткань. Она бросала вещи на пол. Девушка видела, что женщина на грани истерики. Но она должна была это сделать. Во-первых, они должны понять, что она не безвольная тряпка и выполняет свои обещания, а она обещала, что они поплатятся за свою глупость. А во-вторых ей действительно не нравилась одежда.

— Что у вас? — Элоиза внимательно стала оглядывать работы. — Это никуда не годиться. Я не хочу, чтобы вы этим занимались.

Девушка в упор посмотрела на Варвару.

— Тебе не следовало мне перечить. Впредь всё, что касается меня должно согласовываться со мной. Тоже касается и моей сестры. — Элоиза обратилась к группе других женщин. — Все решения должна принимать она. И я уверена в том, что ей не понравиться то, что вы сделали. И дело не в моей личной неприязни к отдельным личностям. Это всё устарело. Цвет никуда не годиться.

— Что здесь происходит? — царственно спросила вошедшая Стефания. Она пришла посмотреть работы.

— Мне всё не нравиться. Я не желаю, чтобы ОНИ занимались шитьём, — воинственно отозвалась Эли, ткнув пальцев в Варвару.

Королева махнула рукой и все женщины, словно растворились в воздухе. Они остались вдвоём.

— Что происходит? Почему ты так с ними обошлась?

— Я сказала им правду. Они должны советоваться со мной и с моей сестрой.

— Ты не находишь, что я старше и лучше знаю, что нужно моим внукам.

— Если об этом зашла речь, то если это продолжиться, то никаких внуков у тебя не будет. Я ясно выразилась? — Элоиза разозлилась. Как она смеет распоряжаться её жизнью?! Откуда ей будет знать, что лучше, а что хуже?

— Почему ты наказываешь их, а не меня, ведь это я отдала приказ.

— У них есть своя голова на плечах. А если ты настаиваешь, чтобы я наказала тебя. Что ж. Это возможно. Помниться мен ты хотела, чтобы твой сын был счастлив в браке, и посчитала, что исполнив обряд, он обретет его. Но ты ошиблась. Если ты или твой муж будет вмешиваться в мою жизнь, как сейчас. Я сделаю твоего горячо любимого сына глубоко несчастным. Это понятно? Ты хотела наказания? Ты его получишь. — Эли с сожалением подумала о том, что она никогда не сможет причинить вред Вольдемару, даже чтобы досадить королеве. Но она ведь этого не знает. Верно?

— Ты будешь наказывать моего сына, чтобы наказать меня? — удивилась королева.

— Именно. Если вы не прекратите вмешиваться в мою жизнь. — Эли прошла мимо Стефании. — И да, я сама выберу цвет и фасон одежды для своего ребёнка.

"Как же сложно быть эгоистичной, тщеславной, заносчивой, холодной стервой"- горько подумала девушка, прежде чем её остановили слова королевы.

— Погоди, Элоиза. Если я признаю свою ошибку, ты прекратишь наказывать его?

— Я его не наказывала. Пока.

— В таком случае я была не права. Впервые за много лет жизни, я признаю свою ошибку. Если бы я могла вернуть время назад. Я бы не повторила этого, — искренне произнесла королева, умоляюще глядя в глаза девушки.

— Спасибо. Эмме будет приятно услышать такие же слова. — Элоиза обняла Стефанию и поцеловала её в щеку. Девушка улыбнулась, когда женщина удивлённо заморгала. Она свободно выдохнула. Теперь притворяться не придётся, у неё словно гора свалилась с плеч.

— Мне нужно было всего лишь попросить у тебя прощения? — недоверчиво спросила королева.

— Конечно. Я рада, что вы искренне осознали свою ошибку. И позвольте нам с сестрой решать, что нужно и правильно для наших детей, — девушка радостно улыбнулась и вышла из комнаты.

Эмма медленно просыпалась. Ей приснилось, что Николас признался ей в любви. Девушка сладко потянулась, ощущая боль во всём теле. Она нахмурилась, а затем открыла глаза. Первым делом, что она увидела, были не солнечные лучи, а красивые темны глаза, обрамлённые пушистыми ресницами и чувственная улыбка.

— Доброе утро, любимая, — ласково поприветствовал её Николас. Он заботливо убрал прядку волос с её лица, а затем нежно поцеловал. Его прикосновение напомнило ей легкое дуновение ветерка.

— Значит, это мне не приснилось? — насторожённо поинтересовалась Эмма.

— Я люблю тебя и тебе это не приснилось. — Мужчина протянул ей огромную красную розу. — Завтрак в постель? Ты помнишь о прогулке?

— Да и да, — рассмеялась девушка.

Эмма положила розу на подушку и принялась завтракать. Она и не думала, что проголодалась настолько сильно.

— Элоиза уже встала? — поинтересовалась девушка.

— Да, — мы вместе позавтракали. Мой братец решил отоспаться, впрочем, как и ты. — Николас так очаровательно улыбнулся, что девушка не посмела рассердиться.

— Я не знала, что занятия сексом так выматывают.

— Любовью, — поправил её мужчина. — Ты должна понимать разницу.

— Пусть будет по-твоему, — согласно кивнула Эмма. Она протянула ему пустую тарелку и, завернувшись в простыню, направилась в свою комнату, чтобы одеться. Девушка не стала долго думать над тем, что надеть и выбрала тёмно-синие джинсы и белую блузку. Ведь именно в джинсы и рубашку был одет мужчина её мечты. На ноги девушка натянула белые кроссовки.

Николас усмехнулся. После бурной ночи она всё ещё стеснялась его. Мужчина улыбнулся ещё шире, Эмма выглядела царственно даже завёрнутая в простыню. Волосы были похожи на расплавленное золото. Они словно жили сами по себе. Мягкая копна свободно обрамляла бёдра, ласка их. Эмма была само желание, само искушение. И устоять против него было очень сложно. Да и не возможно. По правде говоря, ему и не хотелось противостоять этому искушению. Он наслаждался каждой секундой проведенной рядом с ней и не собирался ничего менять. Они предназначены друг для друга и он докажет ей это.

— Я готова.

— Отлично. Большая часть гостей уже уехала.

— А куда мы отправимся? — по-детски наивно поинтересовалась Эмма.

— Сюрприз, — лукаво улыбнулся молодой человек. Он обнял девушку за талию, и они вместе вышли из комнаты. Николас с большим трудом преодолел желание поцеловать её.

— А Эли с нами поедет?

— Не думаю.

— Почему?

— У них были свои планы, — улыбнулся Николас. Он прижал девушку к себе ещё крепче. — Разве ты не хочешь побыть со мной?

— Ну…

— Принцесса моя, ты наносишь болезненный удар по моему самолюбию.

— Я думаю, твое самолюбие ничто не пошатнёт, — рассмеялась Эмма. В этот момент он выглядел очень комично.

— И всё же ты не ответила на мой вопрос.

— Я только и делаю, что провожу время с тобой, — грустно улыбнулась девушка.

— Тебе плохо со мной? — серьёзно спросил Николас. Он остановился, вынудив остановиться и её. — Я сделаю все, чтобы тебе было хорошо.

— Дай мне немного воздуха. — Эмма шутливо толкнула его в плечо и продолжила свой путь. Мужчина последовал за ней. Он плотоядно улыбнулся. Если бы она знала, какое впечатление производит её фигура сзади, то ни за чтобы не надела эти джинсы. Николас усмехнулся. Его собственная одежда стала ему жутко мала. Он сомневался, что сделал правильный выбор. Сейчас он думал о том, что ему стоило выбрать, что-нибудь более свободное. А ведь он собирался провести с ней наедине как минимум большую часть дня.

Эмма была рада выбраться на улицу. Она хотела как можно скорее оказаться подальше от замка, от вездесущей королевы, любопытных гостей. И короля, у которого она, кстати, так и не попросила прощения. Девушка радостно подбежала к Дикарке и обняла её за шею. Кобыла, похоже, тоже была рада её видеть. Она приветливо заржала и стала тереться носом о её руку.

— Прости, малышка. Я так к тебе торопилась, что забыла обо всем. — Эмма ласково погладила её по шее.

— Я думал, ты торопилась прогуляться со мной, — подразнил её Николас. Он протянул кусочек сахара девушке и самодовольно улыбнулся. — Я надеялся, что я настолько неотразим, что ты не смогла устоять передо мной.

— Спасибо. — Эмма взяла у него сахар. А на остальную речь не отреагировала. Она не хотела раздувать его гордость до катастрофических размеров. Она не хотела признаваться ему, что он был прав.

Николас помог девушке сесть в седло. Он не удержался и погладил её по бедру.

Эмма блаженно закрыла глаза. Каждый раз, когда он к ней прикасался, она теряла самообладание. Каждый раз, когда он смотрел на неё, она забывала правильно дышать. Девушка ожидала следующих его действий. Она подавила разочарованный вздох, когда Николас убрал руку.

— Я хочу показать тебе особенное место, — хрипло пробормотал мужчина. — О нём сложено немало легенд. Но одна мне нравиться больше всех.

— Какая?

— Узнаешь, когда приедем, — загадочно ответил мужчина. Он вскочил в седло и попросил Эмму следовать за ним.

Девушка не заметила, как они приехали на место. Весь путь до рощи она смотрела в спину Николаса. Эмма восхищалась тем, как он держался в седле: гордо, непринужденно, словно всю жизнь провел на лошади. Но вместе с тем, девушка заметила, что он становился серьёзнее, подъезжая к роще. Он прекратил шутить и подразнивать её. Это её настораживало.

Эмма не могла не отметить величественности деревьев. Они были ещё больше и внушительнее чем те, что росли у замка. Ветви были переплетены в замысловатых формах. Невозможно было отличить, где начиналась одна ветвь и заканчивалась другая.

Девушка чуть не натолкнулась на Николаса, когда тот неожиданно остановился.

— Здесь лучше пройти пешком. — Мужчина помог слезть Эмме с лошади и, привязав животных к дереву, взял девушку за руку. — Ты, должно быть, заметила, что деревья очень старые.

— Да. Как и те, что я видела раньше, — согласно кивнула девушка.

— Ты заметила? — удивлённо спросил Николас.

— Их заметить было просто невозможно, — мягко улыбнулась Эмма. Она крепче сжала руку Николаса. — Ты хотел рассказать мне историю.

— Да, конечно. Но сначала, я хочу, чтобы ты прогулялась со мной.

Девушка виновато улыбнулась. Она видела, что он был чем-то озабочен. Эмма никак не могла решиться спросить его о том, что его беспокоит. Вместо того чтобы поговорить с ним она стала рассматривать деревья. Они были очень разными. Одни были ровными, стройными, светлыми, другие — кривыми, извилистыми и очень тёмными. Но было у них одно общее: листья. У всех деревьев были одинаковые листья, темно-зеленого цвета. У основания черешков они были длинными, вытянутыми, узкими, а затем становились широкими с очень светлыми и острыми кончиками. Это её удивило. Она считала, что было бы логичнее и правильнее, чтобы широкая часть была у основания, а не наоборот.

Высокая густая трава приятно шелестела. Это был ещё один повод для удивления, поскольку ветра не было. Они шли, молча, взявшись за руки. Эмма не знала, сколько времени они бродили среди рощи, как вдруг заметил совсем молодые деревья по сравнению с теми, что были в начале их пути. Они были значительно светлее, тоньше, а листья были гораздо мельче.

— В одной книге я прочёл, что эта роща, вернее каждое дерево это душа человека, рожденного от Бессмертного так и не обретшего бессмертия. В ней говориться, что Бессмертные были единственным видом на Земле, не считая конечно животных. Они не старели и естественно не могли умереть своей смертью. Когда то давно разгорелась война и Бессмертные стали умирать в результате вражды и раздоров. Они слишком поздно поняли, что не могут иметь таких же бессмертных детей. Их численность резко сократилась. Затем пришли ещё худшие времена. За свою глупость они поплатились вечной жизнью. Они стали резко стареть. В результате разгорелись активные поиски вернуть себе Бессмертие. И опять разгорелась война. Её итогом стало рождение на свет таких кланов как Вампиры и Оборотни. Те не многочисленные Бессмертные, самые первые, не утратившие себя, отстранились от всего мира. Они создали свой идеальный мир, где не было ни войн, ни споров. Они не стали делить и бороться за власть. Это было бесполезно. За многие годы войны они изучили все возможные методы борьбы, включая магию. Чтобы сохранить равновесие на Земле и не позволять Вампирам и Оборотням завладеть властью, они иногда опускались на Землю и проводили чистку, ведь люди на земле были их прямыми потомками. Они не могли позволить всякой нечисти поработить их. При всём желании Бессмертные могли бы уничтожить их, но они этого почему-то не делали. Возможно потому, что расселись по своему миру, чтобы не мешать друг другу.

— Мне Эли рассказывала что-то подобное. Она брала книгу в библиотеке, — тихо пробормотала Эмма, когда он замолчал.

— Говорят, что эта роща напоминание Бессмертным о том, что их дети не могут вести такую жизнь как они. Каждый раз, когда умирало их дитя, они сажали дерево, чтобы таким образом продлить его жизнь.

— Неужели они умирали молодыми?

— Они жили сто лет и были бездетными.

— Но ведь сто лет, это ведь целая жизнь. За это время можно успеть сделать многое.

— Не забывай, они были Бессмертными, а сто лет для них пролетали как мгновение. — Николас улыбнулся. — По крайней мере, я так думаю. Ведь они жили тысячелетиями.

— Какая-то грустная история.

— Я ещё не рассказал самое интересное. В этой легенде говорилось, что у этой семьи, которая посадила эту рощу, родилось два сына. — Мужчина вновь замолчал.

— Ты ведь говорил, что их дети умирали. Они всё равно решались на такое?

— Они не покидали надежды. В легенде говорилось, что братья родились Бессмертными.

— Все же у этой истории счастливый конец, — вздохнула Эмма.

— Да, ты права, — хрипло пробормотал Николас. Он провел ладонью по её щеке и заглянул в серые глаза, обрамлённые пушистыми ресницами. Затем его взгляд переместился на её волосы, в которых запутались солнечные лучи. Николас осторожно расплел её косу и намотал на руку шелковистые пряди, приближаясь к ней вплотную. — Отец говорил, что эту рощу высаживали его предки.

Эмма затаила дыхание, она уже на обращала внимания на его слова. Девушка остро ощущала его запах. Она жаждала его прикосновений. И в некоторой степени её стала раздражать его медлительность. Девушка прижалась к нему и обняла его за талию. Дальше происходило всё как во сне. Она напрочь забыла о времени и месте.

Девушка блаженно потянулась. Она торопливо оделась и улеглась рядом с Николасом, уютно устроившись в его объятиях. Её совершенно не заботило то, что они лежали на смятой траве. Земля была очень теплой. Погружаясь в легкий сон, Эмма услышала, как кто-то прошептал, что они счастливы за них. Девушка открыла глаза и посмотрела по сторонам. Рядом никого не было. Ей показалось, что ветви деревьев наклонены в их сторону. Она зажмурилась глаза, а затем вновь открыла их. Все было как обычно.

— Ты ничего не слышал? — осторожно поинтересовалась Эмма. Она не хотела, чтобы он посчитал ее сумасшедшей.

— Ты о чём? — сонно спросил Николас.

— Так, — отмахнулась девушка. — Я есть хочу.

— Нужно вернуться к лошадям. Я взял немного бутербродов и кофе, — лениво произнёс молодой человек.

— Замечательно! — воскликнула Эмма, ничуть не обидевшись. — Ты ведь всё запланировал?

— Не все. Этого я точно не ожидал, — Николас провел рукой по её груди, а затем по бедру.

Девушка с трудом сглотнула. От его нежного взгляда у неё защемило в груди. Она таяла от его теплых ласковых прикосновений. Эмма с отчаянием осознала, что внизу живота зарождается уже знакомое томление. Она нехотя встала.

— Думаю, нам пора возвращаться.

— Так скоро? — удивлённо спросил Николас. Он привстал на локте и жадно окинул её фигуру пламенным взглядом. — А как же еда?

— Я не голодна. Уже. Так ты идёшь? Или мне вернуться одной? — Эмма настойчиво избегала смотреть на обнаженного мужчину. Его загорелая кожа великолепно смотрелась на фоне зелёной травы. Девушка испытала жгучую потребность прикоснуться к влажной коже, к которой трава так и липла. Она старалась отделаться от назойливой мысли, что ревнует его к этой растительности. Эмма поймала себя на мысли, что ревнует его к этой местности. Ей стало неприятно от этой мысли. Девушка поёжилась и попросила его поторопиться.

Николас недовольно усмехнулся. Он стал медленно одеваться, нарочно испытывая её нервы на прочность. Хриплым от страсти голосом мужчина стал описывать, что и как он намеревался с ней делать во время обеда.

Эмма дрожала от каждого его слова. Она была на грани того, чтобы не повернуться и не наброситься на него с объятиями и поцелуями. Девушка вздрогнула, когда он обнял её за плечи и поцеловал в шею. Она не могла противиться ему. Дыхание стало прерывистым и неровным. Тело горело как в огне. Её, то знобило, то обдавало жаром. Эмма наклонила голову вперёд, давая ему возможность целовать чувствительные участки её кожи. Она громко застонала, когда его руки обхватили её груди и стали нежно массировать.

— Это нечестно, — прохрипела девушка ослабевшим голосом. Во рту пересохло. — Ты используешь моё тело против меня.

— Так останови меня, — пробормотал Николас, покусывая мочку её уха. Он с трудом удержался от желания продолжить её ласкать, замерев на минуту.

— Ты ведь прекрасно знаешь, что я не могу этого сделать, — обреченно простонала Эмма. Желание было настолько сильным, что причиняло нестерпимую боль. Девушка повернулась в кольце его рук и приникла к нему в страстном поцелуе.

— Признай, что ты любишь меня, — тихо приказал Николас между сладкими поцелуями. Ему стоило бы остановиться и не продолжать свои действия до того как она сознается. Но это было бы неправильно. Он прекрасно осознавал, какое действие на неё имеют его прикосновения. Он не хотел, чтобы после страсти она сожалела о своих словах.

Мужчина испытывал безумное желание обладать каждой частичкой её тела, когда она находилась только рядом с ним. Он ждал её взгляда, её улыбки, её нежного слова. Ему казалось, что он медленно умирал, когда не мог её видеть, когда не имел возможности к ней прикоснуться.

— Ты ведёшь не честную игру, — простонала Эмма.

— Это не игра. Прости, но я не могу удержаться, когда ты рядом, — прошептал Николас, приподняв её подбородок. Он хотел быть уверенным в том, что она его понимает. — Позволь мне утолить наш голод, позволь мне устранить причину боли. Я нуждаюсь в тебе не меньше чем ты во мне.

— Только сегодня, только сейчас, — тихо прошептала Эмма, принимая поражение. Она задрожала лишь от одного предвкушения от сознания того, что он совсем скоро наполнит её до краев, утолит эту жгучую потребность. Как это было некоторое время назад.

— Ты не пожалеешь об этом, — радостно воскликнул Николас. Он отнёс девушку далеко от рощи в скрытую от посторонних глаз высокими цветами поляну.

Эмма постанывала и подрагивала каждый раз, когда он прикасался к ней, чтобы снять мешавшую одежду. Во второй раз она оказалась обнаженной на чистом свежем воздухе. Только на этот раз их разгоряченные тела обдувал слабый ветерок. Пьянящий запах цветов дурманил голову лучше самого дорого вина. Пьянящие поцелуи Николаса приводили в смятение все её чувства. Одновременно ей хотелось, чтобы он целовал её везде, и не останавливался. Ей хотелось исследовать его тело, так же, как делал это он.

Николас наслаждался тем, что доставляет ей неземное удовольствие. Он боготворил каждый миллиметр её нежной чистой кожи. Он хотел показать ей, что она ему очень дорога. Мужчина удивился, когда она заставила его остановиться. Он думал, что делает всё правильно. Он не перенесёт, если она от него откажется.

— Эмма…

— Ш-ш… — девушка приложила палец к его губам. Она заставила его лечь на траву. Эмма, совершенно не стесняясь самым бесстыдным образом, сорвала с него рубашку, а затем и джинсы. Она блаженно вздохнула, когда его напряженная плоть вырвалась на свободу. Она рада была избавиться от грубой одежды.

— Что ты со мной делаешь? — прохрипел Николас.

— То же что и ты со мной. Свожу с ума, — просто ответила Эмма.

— Ты уже свела меня с ума. Я теряю рассудок, когда просто вижу тебя. Мне хочется к тебе прикасаться каждый раз, как мы находимся в одной комнате, и я холодею от страха, когда тебя нет рядом. Я должен быть убеждён в том, что ты в полной безопасности.

— Что со мной может случиться?

— Да всё что угодно. Давай не будем думать об этом. — Николас сел и притянул к себе Эмму. — Разве ты не видишь, в каком я состоянии?

— Нужно это побыстрее исправить, — улыбнулась девушка, притянув его голову ближе к себе для нежного поцелуя. Эмма глубоко втянула в себя воздух, когда он усадил её на колени. Ожидание было слишком долгим.

Девушка громко закричала. Мужчина присоединился к ней с глухим рыком, больно впиваясь руками в нежную кожу. Но она не протестовала против этого. Она была только рада.

— Я не могу в это поверить, — простонала Эмма. — Это было прекрасно.

— Великолепно, потрясающе. А ты действительно прекрасна. — Николас восхищённо осмотрел жену. Влажная кожа поблёскивала на солнце, щёки раскраснелись, губы припухли от страстных поцелуев, а глаза довольно блестели.

— Ты все-таки сумел привязать меня к себе, — грустно улыбнулась девушка, погладив его по влажной от пота груди.

— Ты это о чём? — настороженно спросил Николас.

— Ты думаешь, что после того что произошло сегодня я смогу от тебя отказаться?

— А ты не хочешь быть со мной?

Эмма задумчиво посмотрела на мужчину. Она хотела быть рядом с ним слишком сильно!

Николас сжал девушку в своих объятиях так, что у неё затрещали ребра.

— Даже если ты меня не любишь, моей любви хватит на двоих. Я уверен в том, что ты привыкнешь ко мне.

Эмма попробовала пошевелиться, чтобы ослабить его хватку.

— Прости. Я не должен был…

— Всё нормально, — перебила его девушка. Она подумала о том, что она уже привыкла к нему и даже больше. Она любила его. Но сама боялась признаться себе в этом. Она не хотела быть похожей на свою мать. — Теперь нам стоит вернуться.

Николас поразился её быстрой смене настроения. Он не стал ей возражать и быстро оделся. Мужчина взял девушку за руку и повёл к лошадям. Молодые люди прошли через рощу с многовековыми необычными деревьями в полной тишине. Всё время, что они шли среди деревьев, её не покидало чувство, что за ними наблюдают.

— Ты ничего не чувствуешь?

— Я чувствую безграничную любовь к тебе. И я не устану это повторять. — Николас остановился и поцеловал её в лоб.

— Я не об этом. Мне кажется, что за нами наблюдают. — Эмма обернулась, когда птица истошно закричала. Мужчина напрягся и тоже обернулся. Но в отличие от своей жены он заметил, что кто-то прячется за деревьями.

— Ты должна уехать немедленно, — строго приказал Николас, громко свистнув.

Эмма удивилась. К ним прибежали их кони.

— Садись на Дикарку и скачи отсюда.

— Николас, я думала, ты их привязал.

— Ты назвала меня по имени, — слабо улыбнулся мужчина. — А теперь садись на лошадь, пожалуйста.

— Если ты просишь.

— Я очень тебя прошу, пожалуйста, Эмма. — Николас крепко поцеловал её в губы, а затем обратился к Ветру:

— Отвезите её в замок.

Девушке показалось, что жеребец закивал головой. Она недовольно пискнула, когда мужчина усадил её в седло. Эмма успела уцепиться в гриву Дикарки, прежде чем она пустилась бежать. Девушка обернулась. Николас стоял в воинственной позе, широко расставив длинные ноги. Она надеялась, что с ним будет всё хорошо. Эмма сосредоточилась на скачке, чтобы не свалиться в самый неподходящий момент. Её съедало любопытство. Она хотела знать, что там происходит. Но в его голосе было столько мольбы и просьбы, что она не смогла ослушаться.