"Кэшбек" для Судьбы и учеба вне правил

Часть 2. Глава 21. Снаряд в одну и ту же воронку не падает? Да только грабли никто не отменял!

Все чаще наши занятия превращались в тяни-толкая: по одним предметам мы уже далеко ушли, по другим — почти не начинали. Но сегодня все с удовольствием и интересом ждали новое лицо в привычной аудитории.

— Ну, наконец-то, — зеленушка сияла золотым рублем.

— М-да… только ведь, если он здесь, то и Арнель скоро объявится.

— А ты не могла не портить настроения?

— Могла, — согласилась я. — Только это ситуацию не изменит.

Мы открыли новенькие тетради. Я не поленилась и, перебрав все тетради в магазинчике, нашла то, что искала: змея, обвив кубок, сцеживала в него яд. Не привычная эмблема с аптеки, а очень красиво оформленная картинка на всю обложку. Немного странное изображение больше подходило любителям готики, но мне понравилось.

Наши стражи уже воспринимали не больше, как объемная мебель — громоздкие набалдашники по краям лавки. Все равно, здесь они нам ничего не могли сделать, разве что давить на нервы. Наконец, осознав эту истину, мы с подругой воспряли духом и наглостью, вгоняя наших соглядатаев в уныние и нервное недовольство. Игра в одни ворота устраивала их, но не нас. А значит…

Пока я примерялась и, высунув кончик языка, выводила буковки на титульном листе тетради, ко мне с боку прилетела записка. Милисент со своей стороны получила такую же. Удивились и одновременно пробежали взглядом по нижним рядам. Нет, мы оказались эксклюзивными получателями адресной доставки. «Вдохновленные» этим фактом, развернули послания.

«Дорогая Зира! Сегодня состоится вторая танцевальная вечеринка — все наши наконец-то соберутся вместе. Буду счастлив, если ты согласишься стать моей парой на этот вечер. Твой Эрмис».

Я скосила взгляд на записку Сенти. «Дорогая Милисент!..», — и т. д и т. п. В конце подпись — Тораш Ишар. Хоть в чем-то проявил креатив. А может отметины на шеи от зубов зеленушки для него еще не повод подписываться «твой»? Тогда какого лешего Эрмис решил, что он мой?

Я задумалась на секунду, затем отослала по гладкой поверхности стола записку обратно отправителю с припиской: «Нет!» Она тут же вернулась: «Почему?» Ответила кратко: «Не твоя!» «Будешь! Сегодня!» — меня не услышали. Я сжала лист бумаги в ком и вернула адресату. Все!

Милисент, следившая за всеми перемещениями послания, отрицательно покачала головой уже обнадежившемуся Торашу и аккуратно отложила письмецо в сторону. Это… было элегантно. Меня заело. Ну, а кто мне доктор?

В этот момент на пороге аудитории появился мэтр Эскул. Профессор, необремененный новыми больными, бодрым шагом вошел в аудиторию. Чистенький. Свеженький. Весь, как с иголочки.

С того самого времени, как я выписалась, я не видела профессора. Он слегка осунулся. Наверное, общение с госпожой Арнель в пользу идет не всем. Других вариантов у меня не было, а вот опыт — да, хоть отбавляй.

— Добрый день, адепты! Нам многое необходимо нагнать, а потому не отвлекаемся на малозначимые действия. Тема сегодняшнего занятия: «Эмоции, блоки, болезни, или как задавливание эмоций вылазит организму боком». И не рассчитываем остаться без домашнего задания, — нас сразу же озадачили списком литературы на ближайший семестр и некоторым количеством параграфов к следующему занятию.

Пока все прилежно записывали за мэтром, адепт Милан неожиданно поднялся со своего места и направился к профессору. Мэтр удивленно взглянул на парня, ожидая объяснений. Переговоры заняли минуту времени. Декан лекарского факультета недовольно поджал губы, пожевал ими, словно решаясь на должностное преступление, и с тяжелым сердцем обратился к аудитории:

— Староста третьего курса просит освободить вас от сегодняшнего домашнего задания, адепты, поскольку нынешнем вечером ожидается прибытие остальных третьекурсников. По этому поводу планируется встреча и всеобщее знакомство. Я считаю это убитым попусту временем, но для блага общего дела и учитывая ситуацию, отказать в просьбе не могу. Тем более, что адепт Милан взял на себя обязательство поработать с вами над пропущенным домашним заданием. В единоличном, так сказать, порядке, — профессор с раздражением отошел от кафедры, уступая место главе старшекурсников: ведь просил же не тратить время попусту!

— Адепты! — Эрмис, великолепный и блестящий, словно свежевымытое окно, призвал к порядку повеселевших первокурсников. — Сегодня мы станем одной семьей. — Ударение на нужных словах, благажелательный взгляд на присутствующих и секундная пауза. Важностью сказанного прониклись все. Ну, почти все. — Вечером вы встретитесь со всем нашим курсом, и мы, наконец, станем одной большой семьей. Приглашены все, а поэтому отложите свои дела на другое время. К следующему занятию вы и так будете знать тему назубок. Мы поможем и объясним все на практике. В неофициальной обстановке. — Он обворожительно улыбнулся. — Кто попытается слиться, найду лично.

По аудитории прокатились смешки. Шутку проглотили, не задумываясь над сказанным. Адепты радовались возможности снова оторваться от унылости занятий. Эрмис продолжал улыбаться, приветливо ловя многозначительные взгляды девиц. Просто душка, а не змей. Вот пусть и валит к ним, а я не пойду, хотя последнее послание поняла дословно. Адресное ведь.

Остаток пары прошел скомкано. Тема выпала из восприятия первокурсников, как ненужная обвертка от конфеты. Адепты летали в розовом предвосхищении. Эрмис одаривал личной блистательностью всех заинтересованных. Эскул Колавер злился. Мы с Сенти были солидарны с мэтром: адепт Милан устроил балаган.

****

Второй парой было ясноведение у нашего куратора, госпожи Новели Рас.

— Адепты, как вы думаете, с чего начинается яснознание? — адепты промолчали, профессор продолжила. — Оно начинается с вашего воображения. Если оно у вас яркое, значит вам доступно, в той или иной мере, яснослышание, ясночувствование, ясновидение. А еще яснознание — плод вашего внимания. Именно от возможности реально, до самых мелочей, представить себе предмет, запах, звук или ситуацию зависит насколько легко вы сможете считать информацию с увиденного, связать все воедино. Развитое внимание помогает не только в яснознании, но и в менталистике: невозможно передать образ мысленно, не представляя его четко. В-третьих, важно развить в себе умение долго сохранять образ в своей памяти. Мозг — это ячейки и полочки. Каждая для хранения своего единственного образа, запаха, восприятия ситуации, соответствия цветовых гамм. Так мы узнаем то, что нам знакомо. Чем объемнее ваш хран, тем больше деталей вы помните.

Госпожа Рас говорила размеренно, не напрягая нас потоком информации. Но мы едва успевали записывать и воспринимать сказанное. Адепты все больше прислушивались к рассказу, отложив ручки в сторону.

Поскольку часть лекций еще не читалось из-за отсутствия преподавателей, Новели Рас переформатировала свои занятия так, чтобы их могли посетить все адепты без исключения. Она оставила теоретическую часть по общим понятиям и убрала практическую. В какой-то мере это было оправданной мерой, но не для меня. Во мне то и дело что-то происходило. Я же понятия не имела, что с этим всем делать? А главное, как контролировать?

— Об объеме ваших «хранилищ» можно судить по подвижности ваших пальцев. Чем они активнее, а движения разнообразнее, тем объемнее хран в вашей голове. Я могу уже сейчас сказать, к какому виду яснознания вы больше предрасположены. Но вы и сами можете себя проверить. Если при воспоминании вы закатываете глаза, значит хорошо запоминаете любые образы и позже без проблем распознаете их в видениях. Если смотрите вниз, то больше запоминаете предметы по их движениям. Если по сторонам, то вам необходимы дополнительные признаки, чтобы определиться с увиденным — запах, вкус, похожая ситуация.

Адепты зашевелились присматриваясь друг к другу. Начали задавать друг другу вопросы, проверяя правильность сказанного мэтром.

— Второй способ развить в себе навыки, упорядочить их в голове — переменная гимнастика пальцев, — продолжала профессор Рас. — Нагружать упражнениями я вас не буду. Не переживайте заранее. — Она усмехнулась: аудитория наполнилась тревожным жужжанием. — Кому нужно, подойдут ко мне сами. Смысл упражнений: научиться работать пальцами вразнобой: одна рука отрабатывает упражнение в одном направление, другая — в обратном. Многим очень сложно делать движения в обратной последовательности. Еще сложнее, когда ваши руки работают одновременно, но порознь. Приходиться очень постараться, чтобы не ошибиться. Но только так можно заставить мозг подчиниться, дабы не решал вместо нас, что нам нужно, а что нет. Это полный контроль, а не временный доступ к отдельным участкам мозга.

— Значит можно наработать навыки раз и навсегда?

— Нет, когда все начнет получаться, появиться другая проблема. Память придется постоянно подкармливать новым опытом. Разнообразным опытом. Иначе простые, похожие задачи снова сузят ваш схрон данных до узкого коридорчика. И яснознание станет недоступным. Вы перестанете помнить многие особенности предметов и явлений.

— И что же делать? — робко поинтересовалась девушка, сидевшая недалеко от Алектора Часпида.

— Искать разные решения задачи. Два, три, как минимум. Привычный предмет можно ведь охарактеризовать по-разному. Возьмем, например, клубнику, — в руке мэтра оказалась крупная ягода. — Что первое вам приходит на ум? Вкус? Это первый вариант. А если на ягоду посмотреть со стороны тактильных ощущений и визуальных параметров? Вот вам и еще набор свойств. А кинестетики прекрасно воспроизведут в голове процесс роста и внешнего вида кустика, на котором растет эта ягода. Теперь, даже увидев в видении размытое пятно нашей ягоды, вы ее точно определите. Вот Вы, адептка, попробуйте описать ягоду.

Девушка, задававшая вопрос, неуверенно встала:

— Ну, она такая красная, с ровными бочками. На вид сочная. Может вкусная.

— Хорошо. Садитесь. А теперь Вы, адептка Чаргородская. Попробуйте описать клубнику другими характеристиками.

Я встала, присмотрелась к клубничке. Что я о ней знаю? Представила себе, как собирала ее на грядке.

— Она, — начала я вспоминать, — нежная на ощупь. Если ее совсем чуть-чуть придавить, по пальцам потечет сок — ароматный, сладкий, с кислинкой. Можно ощутить мелкие семена на поверхности. К кончику их больше. — Я остановилась. Во рту набралась слюна — я хотела эту ягодку.

Мэтр наблюдала за аудиторией и улыбалась. Кажется, захомячить ягодку захотелось не только мне.

— Для начала, неплохо. Садитесь, адептка. В принципе, упражнение простенькое. Теперь, я думаю, вы все наглядно представили, что любой предмет, проявление чего-либо можно описать по-разному. Это даст вашей голове новый толчок помнить, запоминать и не забывать. А для развития яснознания — узнавать и опознавать увиденное, когда нет четкой картинки перед глазами. Всегда подпитывайте зрительные образы запахами. Ощупывайте пальцами, ладонью. Даже ощущения тыльной и внутренней частью ладони различны. Не забывайте об этом. Чем разнообразнее ваши знания о предмете, тем вернее трактовка того, что придет вам в мысли.

Я вдруг вспомнила, как попала в академию, как нащупала в конце лаза вырезанные очертания на поверхности дверцы. Тогда мой мозг точно определил то, чего глаза не видели. Хотя свои видения я вижу четко, во всей красе, стоит потренироваться на ощупывание разных предметов, а Сенти будет независимым судьей. Вот сегодня и позанимаюсь…

— Сейчас, — продолжала госпожа Рас, — вы воспринимаете мир как: смотрю — вижу, трогаю — чувствую, слышу — воспринимаю. Иногда вам удается совместить эти качества, тогда мир сразу становиться объемным — не плоским, не однообразным, а, именно, объемным и ярким. Умение расширять свои границы поможет и в случае серьезных заболеваний, когда организм теряет некоторые свои функции. Такое, к сожалению, случается. Эта тема в большей мере близка адептам-полулюдям и более подробно рассматривается мэтром Эскулом.

Когда занятие закончилось, меня окликнула госпожа Рас:

— Это комплекс упражнений, — она протянула несколько листов бумаги. — Сейчас у нас нет времени на личные занятия. Это то, что ты сможешь отработать сама. Адептке Лозе они тоже не повредят.

— А почему Вы их всем не раздали? — на мой взгляд ничего сложного в рисунках не было. — Все просто, вроде бы.

— А ты видишь очередь из желающих дополнительных знаний? Кто хотел, получил уже. Насчет просто — так все поначалу думают. Особенно истинные и чистокровные. Именно это убеждение приводит их позже к истерикам и глубочайшему унынию. Не стоит обесценивать простое.

— А полулюди не скатываются в истерики?

— Смотря кто. Поэтому я и не даю их для общего изучения, но об этом мы как-то уже говорили с тобой. Упражнения помогут тебе сосредоточится на раскрывающихся способностях, — куратор поймала мой изумленный взгляд. — Я же говорила, что ты слишком громко думаешь. — Она улыбнулась. — Это тебе поможет.

Я была удивлена: меня оказываются слышат, даже когда я думаю, что меня никто не слышит! Бр-р! Взглянула на первый рисунок «зайчик дома, зайчик во дворе». Ну-ну! Этим я братишку смешила.

Новели Рас продолжала улыбаться, наблюдая за моим скептическим настроением:

— Активная, правильная распальцовка помогает успокоиться. Но это по секрету, — куратор сделала страшные глаза, дождалась наших с Сенти вытянутых лиц и улыбнулась уголком рта. — На вечеринку придете?

— Нет! — ответила я за двоих.

— Почему? — мэтр явно расстроилась.

— Хотим с Милисент дополнительно позаниматься. Да и не тянет что-то.

— А-а, — понимающе протянула куратор. — Молодость-глупость. Но знаешь, не стоит загонять себя в рамки из-за глупости других. А у тебя дорога длинная и тернистая, всегда будут препятствия. Так стоит ли себя ограничивать? Кроме того, сегодня и остальные преподаватели прибудут. Познакомились бы вне занятий. И чуть не забыла, встречать прибывающих будем у залива.

У залива… С этого и надо было начинать. Я давно хотела там побывать, но самой было стремно, слишком непривычно там: двуцветные воды побережья я наблюдала и з больничной палаты. Эх, молодость — глупость!

Друзья! Моя муза приуныла(Ей хотелось бы видеть от вас обратную связь. И мне тоже!