С чистого листа главы 1-99

Глава 20. Планы на учебу

Вот так мы и провели все рождественские каникулы. Иногда я ходил к Джине и мы трахались до потери пульса, иногда заезжал за ней, мы гуляли, шли ко мне и трахались до потери пульса. Ужасная рутина, верно?

В первый раз, когда она пришла ко мне, я рассказал ей о том, что произошло на рождество. Джина была в ужасе, но впервые поняла, почему мне нужно было уйти.

Снова началась школа и нам пришлось охладить пыл. Мы вновь не могли видеться в будни, так что мне перепадало лишь на выходных. День Рождения Джины приходился на середину Января, так что заказал столик на вечер и купил ей браслет к ожерелью. В ту неделю у неё снова были месячные, но мне удалось вытащить её, так что подрочили мне на славу.

Тётушка Пэг позвонила мне через пару дней после Нового Года. Сьюзи наверное достала её адрес, как и тётушки Нэн. Вообще забавно. Я думаю они между собой это обсудили и решили, что Тётя Пэг, моя крестная, позвонит мне. Сначала она позвонила маме, что прошло примерно так, как я ожидал. Затем она позвонила мне. Я не вдавался в детали, но и она и тётя Нэн видели истерику Хэмильтона на ужин в честь Дня благодарения.

Она предложила мне переехать к ней, но я вежливо отказался. У них было бунгало с тремя спальнями, все из них были заняты. Мне бы пришлось поселиться в подвале, где стоял водяной насос, что работал 24\7, а когда выключали электричество, там стояла влага.

Однажды, во время урагана, света не было два дня. Воды в подвала натекло под три фута! Ну и да, я бы ни за что не переехал в Пайксвилль!

Как и обещал, я пришел в дом Колосимо в выходные после Нового Года и сделал воскресный ужин. Я дал Джине список ингредиентов, её мать купила всё, что было нужно. Забавно было то, что я использовал девушку как рабыню на галерах, просто указывая ей, что делать. Родители Джины, особенно её мать, нашли это уморительным. Петуха с вином делать довольно просто. Я разрезал бескостные грудки курицы пополам, нарезал ветчину и грибы, измерил вино и специи, а Джина доставала сковородки, кастрюли и блюда. Затем я заставил её работать. Она измазала кусочки курицы в муке и соли, добавила ветчину, грибы, специи и вино. Мы тушили всё это около сорока минут, добавляя воды, когда нужно, чтобы подлива не высохла.

Еще я показал ей как делать Дижонский соус, а еще мы стушили цветную капусту. А так же сделали роллы, и рис к цыпленку. Достаточно просто, но нужно следить за временем, а это приходит только с опытом. Джина была очень горда тем, что мы это сделали, мать от всего сердца одобрила нашу затею, приговариваю, что ей-то никогда не удавалось вытащить дочь на кухню!

Отец Джины относился ко всему более подозрительно. Пока я не сказал ему, что рецепт похож на курицу сальтимбокка, разве что ветчина не прошутто и мы не стали добавлять сыр. Как только он узнал, что у этого блюда есть итальянская версия, он тут же успокоился, отчего обе дамы улыбнулись.

В Январе в школе происходили большие дела. Я должен был идти в колледж. Пока моё имя числилось в списке студентов старшей школы Тоусона – они заплатят за занятия в Тоусон Стэйт. Я подписался на семестр Мат. анализа и физики. Довольно странно вышло. У меня было своё расписание в старшей школе и нужно было совмещать его с занятиями в колледже. Иначе придется менять школьное расписание.

Сложнее, чем можно себе представить.

В будущем можно будет составить своё расписание по интернету. Зарегистрироваться, выбрать предметы, определить расписание, и так далее. Всё через компьютер. Но не сейчас. Сейчас же надо стоять в огромных очередях и делать всё лично. Я уже записался и зарегистрировался, получив папку с информацией. Но так же поступили и все остальные. Я поехал к ним рано утром, припарковался, вытащил свою папку, и встал в очередь А-Б. К середине утра мне удалось добраться до её конца. Девушка, ответственная за регистрацию, забрала мои бумаги и я отправился к массивному столу, заполненному компьютерными перфокартами. Она достала две перфокарты: одна для физики, вторая – для Мат. анализа, и передала их обратно мне. Меня направили к другому столу, в другую очередь. Здесь мне пришлось узнать, что физика уже переполнена. Меня попросили пойти обратно и попытаться еще. Что-то вечно идет не так.

Отстой. Я хотел оба курса утром, как и лекции, чтобы днем попасть в старшую школу Тоусона. Я немного поссорился, меня направили к третьему столу и еще одной очереди. Здесь сидел профессор, который услышал мою историю и понимающе кивнул. Он дал мне бумагу позволяющую записаться на занятия и отправил ко второму столу и снова очереди.

Я выбрался оттуда лишь днем – и это мне еще повезло!

Еще я зарегистрировался для теста SAT. Я буду сдавать его в марте. В прошлый раз справился неплохо, а в этот раз ожидал даже большего.

Когда начался колледж, продолжилась школа и Джина стала занимать всё моё свободное время, я решил уйти из Pot Springs Pizza. Да, я терял порядка 40 баксов в неделю (Не забывайте, что минимальная оплата труда в то время составляла 1,60 в час), но зато на бирже пришлось себя удивить. 1972-й год станет концом роста рынка. Нужно будет нанять бухгалтера и продать почти всё. Куш меня ждет в следующем году, когда подскочат цены на нефть, из-за войны арабов и евреев. Как я и сказал как-то папе. Если не буду глупым, то у меня будет достаточно денег, чтобы платить за свою жизнь и все еще получать доход каждый год.

Я держался подальше от своего дома. Мне была неинтересна вся эта драма. Сьюзи звонила мне где-то раз в неделю. Она сказала, что папа читал письмо, что я дал ей, но только после того как она сама ему его вручила. Он не хотел, но всё же купил ей шкафчик и поменял замки. Но Хэмильтон, похоже, не обращал на неё внимания. Его ненависть была направлена чисто на меня.

Нану поместили в дом престарелых на Чарльз Стрит. Я навестил её, но она меня не узнала, вот я и не возвращался. Сьюзи переехала в свою комнату и папа вставил ей замок.

Когда наступил мамин День Рождения, я купил подарок и завернул его, а затем подъехал к Hutzlers и ждал, пока не заметил её машину. У меня по-прежнему оставались ключи от Додж Дарт, так что я открыл её и поставил подарки и открытку на пассажирское. Она позвонила мне и оставила благодарственное сообщение. Спустя пару недель, на День Рождения папы, Таскер купил для меня бутылку очень дорогого Бурбона, и я повторил процедуру, оставив маме записку передать подарок отцу. Если бы я привез подарки домой, то Хэм бы всё испортил.

И снова до весны я погрузился в рутину.

С понедельника по пятницу ездил в школу, и в колледж, учился, делал домашние задания и другие школьные дела. C вечера пятницы до обеда воскресенья все время я уделял Джине. Мы ходили на свидания, занимались боулингом, ходили в кино или на вечеринки или куда-нибудь еще, а затем весело проводили время у меня на квартире.

Она знала, что я закончу школу к концу года. Старшая школа Тоусона была жутчайшим образом переполнена, так что им пришлось построить новую школу к востоку и перевести большинство десятиклассников туда. Только 9 и одиннадцатые классы остаются в Тоусоне. Джину перевели в Лох Рэйвэн и она очень переживала по поводу того, что мы расстанемся. Я пообещал ей, что не пропаду, что у меня всё еще есть машина и что всё еще её люблю. Хоть и не могу быть с ней в школе. В этом семестре мы всё равно не часто виделись в школе. Она не успокоилась, но я убедил девушку, что мы справимся.

Джина не переставала меня удивлять. По-хорошему. В феврале, мы были наедине, у меня в квартире. Я только раздел её и уложил на диван, сделав Джине приятно своими пальцами и ртом. Я всё еще был одет и начал стягивать с себя одежду. Она остановила меня и сказала:

– Девочки говорили, что ты невероятно хорош в поедании киски… и знаешь, они были правы!

– Ну, если я сегодня умру, то можете собраться и написать это на моей могиле. Боже! О чем вы еще говорите?

Эти девочки обсуждали такое, за что парней сами же прибили бы на месте!

Джина нервно засмеялась:

– Ну, они еще хотели узнать, понравилось ли мне отсасывать твой член.

– Ох, правда? – мы такого еще не делали, – И что ты сказала?

– Я сказала им, что мне понравилось, а большинство из них тоже восхитились тобой, – выпалила она.

Я знаю, что на моём лице тут же появилась злобная ухмылка, а она не могла бы выглядеть более виноватой, даже если бы её поймали за кражей алмаза Хоупа*.

– Ну, я рад, что ты такая честная юная леди, – сказал я.

– Карл! – Запротестовала она, – Ну прекрати!

Я громко посмеялся над этим.

– А с чего бы мне прекращать? Хм? Это не я здесь вру и обманываю, верно?

– Карл!

Я закончил раздеваться и сел около неё на полу.

Карл Младший стоял в полной боевой готовности.

– Но… зачем ты тогда это им сказала?

Она выглядела довольно нелепо.

– Я не хотела, чтобы кто-то подумал будто я маленькая.

Я закатил глаза.

– Поверь, ты совсем не маленькая.

– Тебе нравится…ну… минет?

Я улыбнулся.

– Джина, всем мужчинам нравятся минеты.

– Так почему ты не просил меня сделать его тебе? – спросила она.

Неплохой вопрос.

– Ну, для начала. Все девушки с которыми я когда-либо был, я не буду ни подтверждать, ни отрицать любые имена, они – куда опытнее тебя. Они не были девственницами и сосали член или парочку до меня. К тому же… это попросить "соснуть хуйца" не самое приятное, что может сделать парень по отношению к своей девушке.

– Ооооо, фу!

– Вот-вот!

Я улыбнулся.

– Ну, это грубовато, но ты мог бы попросить меня и по-милее, – ответила она.

Я пожал плечами.

– Хочешь выяснить? – я глянул на свой стояк.

Глаза Джина проследили за моими, она кивнула.

– Что мне делать?

Должен признаться, я никогда не был наставником по этому вопросу, но идея неплохая.

Я бросил пару подушек к подножью одеяла.

– Ну, для начала можешь стать на колени между моих ног.

Джина ухмыльнулась и приземлила свою свою милую попку с дивана на подушки. Она была очень близка к Карлу младшему и посмотрела на меня в ожидании.

– Сначала небольшой урок анатомии, я полагаю.

Как можно доступнее мы прошлись по основным моментам. Медицинские термины я так и не выучил.

– Теперь, очень важный момент. Снизу – мои яйца? – Джина кивнула и сжала их немного сильнее, чем мне бы было приятно. Я практически соскочил с дивана, – Господи! Аккуратнее!

Она выглядела испуганной.

– Прости!

Я успокоился и сел перед ней.

– Только собирался сказать, что они оооочень чувствительные! Некоторым парням нравится, когда девушки с ними играют, некоторым – нет. И я определенно во второй группе. Спрашивай разрешения прежде, чем потрогать их.

– Что!?

– Спрашивай! – заговорил я "девчачьим голосом", – О, детка, я хочу целовать и лизать твои яйца! Хочешь я поиграю с ними пока буду отсасывать твой член? – она в шоке посмотрела на меня, – Поняла идею?

– Карлинг! Я никогда так не скажу! Я с тобой!

Я улыбнулся. Ей было всего шестнадцать и наша любовь в её глазах была "той самой единственной и на всю жизнь".

– Ты права, прости. Просто сделай мне услугу и оставь ребят в покое.

Она улыбнулась.

– Хорошо. Так с чего мне начать?

– Ну, представь, что я – леденец, посмотрим, что из этого выйдет.

Джина кивнула и вытянула свой язык, начав нежно вылизывать ствол снизу до верху. Однако я видимо отпугнул её от касаний. Пришлось объяснить, что правило "без рук" касается только моих яиц, и что мне нравится когда трогают сам член. На что девушка улыбнулась и взяла контроль над ситуацией в свои руки. Она продолжала лизать мой ствол и головку, в то же время надрачивая его.

Если всё продолжится в таком же духе, то её встретит небольшой сюрприз.

– Потише, если ты только не на мировой рекорд по скорости идешь. Теперь открой свой рот и возьми его.

Джина сделала как я ей велел. Я застонал от её тепла, но затем ощутил зубы, что было совсем не приятно.

– Осторожнее… помни, что бы ты не делала – никаких зубов. Широко открой рот и не закрывай!

Джина принялась насаживаться на него своей головой.

– Оооо… как хорошо! Просто продолжай! Не останавливайся! Нет!

Мой разум утратил любое желание заниматься преподавательской деятельностью. Джина сама по себе была совсем неплоха. Даже причмокивала, нежно отдрачивая.

– Не останавливайся, вот так… нет… не остнавливайся!

Мои бедра начали двигаться вверх и вниз, неумышленно пытаясь забраться все глубже внутрь неё.

– Это…это… ох, ох…

Сперма начала подходить к концовке моего члена, Джина закашляла. Семя ворвалось в её рот, немного пролилось сквозь её губы, но основную массу ей удалось проглотить. Немного осталось на лице.

Когда меня выдоили до суха, я посмотрел на её испачканное спермой лицо.

– Это было чудесно! – из последних сил сказал я.

Джина счастливо посмотрела на меня.

– Я всё сделала правильно?

– Более, чем правильно, милая.

– Я не была уверена.

– Это тест очень легко оценить. Если парень кончил, то ты сдала.

Джина хихикнула.

– А так бывает? Кто-то не сдает?

Я пожал плечами.

Мэрилин отвратительно сосала.

Неплохо, для того чтобы сделать меня твердым для секса, но до оргазма дело почти никогда не доходило. Она вечно пыталась заглотить глубоко (чего она не умела делать), никогда не могла избавиться от зубов и всегда останавливалась и начинала пробовать что-то новенькое, прежде, чем я кончал.

– Бывает.

Джина заметила то, что её лицо испачкалось и тут же побежала к раковине на кухне, чтобы умыться. Я встал и пошел за ней.

– Ну, мы поняли, что мне понравилось. Но что насчет тебя? Я не хочу делать ничего, что тебе бы не понравилось.

Джина вытерла лицо и я решил бросить это полотенце в стирку, прежде чем использовать его для другого.

– Всё в порядке. Не шоколадное мороженое, конечно, но ничего так.

– Я имею ввиду… тебе понравилось или нет?

– А?

Мне нужно было быть осторожным.

В будущем, появится особый вид супер-феминисток что будет считать весь секс, но особенно минет, унизительным и жестоким по отношению к женщинам.

– Ну, я слышал, что некоторым женщинам кажется, будто это унизительно.

Она глянула на меня так, будто я сошел с ума.

– Я думаю они бы так не говорили, если бы ты был у них между ног!

– Может и так.

Она улыбнулась мне.

– Думаешь, мне нужно еще немного тренировок?

Я ухмыльнулся ей в ответ.

– Тренировок много не бывает! Почему бы нам не направиться к кровати? Слышала о 69?

Джина улыбнулась.

– Слышала, но ты мне лучше покажи наглядно.

– Может и покажу.

С того момента оральный секс стал постоянной частью нашего секса и мы оба занимались им так часто, как могли.

Остаток семестра прошел как в тумане. Иногда я чувствовал себя переутомленным, но Джина всегда помогала и заботилась обо мне, как и я пытался помогать ей.

Я знал, что рано или поздно мы разойдемся, но если бы мы могли отложить это, то я был не против. Мои выходные принадлежали исключительно ей. Обычно, раз в месяц я готовил у неё дома воскресный ужин и обучал девушку новым рецептам.

Самой большой проблемой было то, что мне приходилось балансировать между двумя школами. В старшую школу Тоусона я стал ходить всё реже и перешел в основом на самообразование, так как моё расписание зависело от Тоусон Стэйт. Всё же я пытался выделять время, чтобы видеться со школьными друзьями или ходить на лакросс.

Еще я подал заявление на поступление в колледж. RPI – Политехнический институт Ренсселера. Я хотел снова туда.

В прошлый раз он был одним из трех колледжей, куда я подавал заявку и поступил. Теперь же я подал заявку только в один. Почему туда, когда я мог поступить в любой? Он мне нравился! Сам город, Трой, был той еще дырой. Но сам колледж был небольшим и приятным, с необычно умными людьми.

Слышали выражение о "учись у того, кто написал книгу о предмете?" Так вот преподаватели в РПИ буквально писали книги и задания для всех предметов. Некоторые из них были учеными мирового уровня. С дюжину курсов я занимался по учебникам, авторы которых преподавали мне. А этими учебниками пользовалась вся страна.

В 1973-ем году, когда я туда поступил, Нобелевскую премию в физике выдали парню, что защитил докторскую в РПИ.

К тому же, от самого РПИ я получил больше, чем от занятий.

Колледж был в топ-25 инженерных по стране, согласно опросам и оценкам. Процент отсева был огромным, около пятидесяти. На посвящении первокурсников, спикер обычно говорил "Посмотрите на парня рядом с вами. Одного из вас не будет здесь через четыре года!".

Учиться там было тяжело.

В любом другом колледже, в каждом семестре был предмет которого все боялись. Преподаватель который завалил всех домашкой, давал сложные тесты и оценивал всех как Атилла Гунн.

Но ты всегда мог сказать себе, что это только один преподаватель такой, и спать на всех остальных предметах.

В РПИ все предметы были такими.

Я выпустился в числе одних из самых плохих студентов группы, но всё же выпустился. И ни разу за свою жизнь я не встречал интеллектуального испытания сильнее. Я слышал, что морские пехотинцы говорят о учебке, что если они смогли пережить её, то смогут пережить всё, что угодно.

Также было со мной и РПИ. Не важно, что со мной происходило и как тяжко было жить. Если я пережил РПИ, то мог пережить всё. Может в этот раз даже выпущусь с приличной оценкой…

Давайте объясню по-другому.

Даже когда ты пьян или укурен до чертиков с группкой не менее убитых придурков из колледжа, вы всё рано или поздно можете придти к научной дискуссии. Я помню мы с парнями как-то курнули и разработали микроволновую систему с негативной отдачей, чтобы машины останавливались при слишком близком сближении с другими машинами. Спустя тридцать лет похожая система стала стандартом для дорогих машин.

Процесс подачи документов был прост, но занимал какое-то время.

Тогда не было интернета, так что подать заявку онлайн не было вариантом. Нужно было звонить меж штатами и заказывать пакет документов. В конце семестра к ним отправят мои оценки из старшей школы Тоусона и Тоусон Стэйт. Когда станут известны баллы по SAT, то их автоматически перенаправят в РПИ. Я рассчитывал на ускоренное принятие.

В прошлый раз мой бал по SAT составил 1340, что с лихвой покрыло мои не самые выдающиеся оценки в школе. В этот же раз в аттестате у меня будут сплошные пятерки, а бал экзамена должен быть еще выше.

К концу семестра я узнал, что довольно прилично обошл свой предыдущий результат. 660 по чтению и письму превратились в 720. 680 по математике в 780. Но своя ложка дегтя во всем этом, тем не менее, была. У Хэмильтона будет 800 и там, и там. Но всё же, 1500 было довольно выдающимся результатом. Когда я отправлял свои документы в РПИ, то был уверен, что меня примут в ускоренном режиме.

К концу семестра, прямо перед концом школы, я взял Джину на общий выпускной девяти- и одиннадцатиклассников. Его проводили в спортзале, там у нас был только один действительно формальный танец. Хочу напомнить, что в то время вообще всё было куда более формальным, чем в будущем, но даже при этом – выпускной оставался самым формальным мероприятием из всех. На выпускном одиннадцатиклассников разрешалось приводить с собой более юных спутниц. Обычно, у множества одиннадцатиклассников девушки учились в девятом или десятом классе. (Девушки вообще никогда не встречались с ребятами младше себя). На общем выпускном правила были такими же, так что я взял с собой Джину как свою пару. Вторым правилом было то, что девятиклассникам нужно было надевать смокинг, но нам – нет. Наверное потому что одиннадцатиклассники и так тратились на аренду костюма для своего выпускного. Платить два раза было бы слишком дорого.

К счастью, я в смокинге смотрелся довольно неплохо, это к слову о том, как мои пробежки и тренировки держали меня в форме. В прошлый раз было почти невозможно найти костюм, что не подчеркивал бы мою худобу, создавая вид, будто костюм мне на три размера велик. Я решил проигнорировать цветастые костюмы, что надевали некоторые парни и выбрал себе классический черный, хоть мне и удалось найти костюм с желеткой, а не с бесполезным камербандом.

Но, в принципе, это не имело никакого значения. Никто не будет смотреть на меня. Все будут смотреть на Джину. Она завязала свои длинные, русые волосы оставив шею и плечи открытыми, выглядела подобно Богине. На ней было надето длинное, зеленое платье, узковатое в бедрах, но обтекающее её ноги и топ. Девушка выглядела великолепно. Почему такая как она, водится с кем-то вроде меня, продолжал себя спрашивать я. Ответа я так и не нашел. Лишь благодарил Бога за то, что она увидела во мне что-то такое, что я сам не видел.

Когда я забирал её из дома, Джина сказала, что её мать разрешила ей оставаться со мной всю ночь, нужно было лишь вернуться до рассвета. Она сказала родителям, что пойдет на вечеринку после танцев, что не закончится до середины ночи. Они согласились.

– Значит ли это, что мы уйдем с выпускного пораньше и пропустим вечеринку? – спросил я заигрывающим тоном.

– Первое – нет, второе – да, – я глянул на неё, Джина улыбнулась, – Если бы ты знал, как долго я возилась с волосами, то не спрашивал бы.

– Ты выглядишь так прекрасно, что даже не знаю – смогу ли я дождаться. Что если мы будем танцевать, а я захочу тебя прямо на танцполе?

Она посмеялась.

– Помнишь ту штуку, что я тебе иногда делаю? – она подняла руку и начала двигать ей на манер дрочки, – Тебе придется пойти в туалет и разобраться с этим самому.

– Как безжалостно, дамочка, как безжалостно.

– С другой же стороны… если будешь себя хорошо вести, то получишь приятный сюрприз чуть позже.

– Какой?

Она закачала головой.

– Это сюрприз, помнишь?

Джина выглядела бесподобно в ту ночь. Конечно, много девушек выглядело бесподобно. Это же выпускной и все пытались из шкуры вон лезть, чтобы выделиться. Но… я думаю, она была самой красивой девушкой из всех, что мне приходилось видеть. Много парней считали так же, и Джина купалась во внимании. Я напряг всю силу воли, что у меня была, чтобы не вытащить её оттуда прямо посреди танца, хоть я и сказал ей о том, как сильно мне этого хочется. Она сжалилась надо мной к половине последнего сета и мы ушли раньше. К счастью, на дворе стоял июнь и нам не нужны были куртки. Мы направились к моей квартире.

– Когда я получу свой сюрприз?

Джина пригрозила мне пальцем.

– Не будь таким нетерпеливым. Может, для начала бокал вина?

Кажется, я побил все рекорды скорости на земле, открывая эту бутылку Pouilly Fuisse. Я налил пару бокалов и произнес тост.

– За самую прекрасную женщину, которую я когда-либо видел.

– И за такого же замечательного мужчину, что взял меня на танцы.

Продолжила она. Мы отпили вина и я выжидающе смотрел на неё.

– Что по телевизору? – застенчиво спросила она.

Настала моя очередь грозить пальцем.

Если будем смотреть телевизор, то я отберу твоё Pouilly Fuisse и дам тебе Ripple!

Она улыбнулась поверх бокала.

Что ж, это даже слишком хорошо. Можешь, пожалуйста, подержать мой бокал секунду? Спасибо.

Я взял её бокал, она завела руки за спину и я услышал, как молния на платье начала спускаться вниз. Джина стояла и тихо мне улыбалась, расстегивая верхнюю застежку. Её платье скользнуло на пол, упав у ног. Моё сердце почти остановилось, увидев её в таком свете. Я знал, что она без лифчика, так как его не надевают под вырез. Но я не ожидал, что Джина наденет чулки, а не колготки и, тем более, забудет о трусиках. И сейчас она стояла в чулках, на десяти сантиметровых каблуках и пила со мной вино.

– О Господи! – воскликнул я. Неожиданно во рту стало сухо и лицо залило румянцем.

– Я не слишком вырядилась? – спросила она с ухмылкой.

– Нет, ты выглядишь идеально.

Я прочисти горло и спросил:

– Эм, ты не против, я сниму пиджак?

– И всё остальное?!

Джина села и облокотилась на боковину дивана. А я пока снял туфли, пиджак, жилет и галстук-бабочку.

– Я должен отметить, дорогая, что платье было шикарно, но так намного лучше.

Она засмеялась.

– Я знала, тебе понравится!

– Да?

– Да, я видела твои журналы Плэйбой и знаю, что нравится мальчикам.

Я покраснел. Теперь, когда живу один и у меня есть почтовый ящик, Плэйбой доставляют мне на дом. Я был слишком молод, чтобы покупать его в магазине. Высокие каблуки, чулки и улыбку я обожал во все времена. Джина видела журнал время от времени на столе, но я никогда не думал, что она действительно откроет его.

– Эй, я читал его ради статей.

– Значит, мне следует одеться?

– Ладно, я читаю в нем не только статьи.

Допив бокал вина, я сел и подвинулся ближе к Джине. Она мягко улыбнулась, прикончила свой бокал и отодвинулась в сторону от стола. Джина сняла с меня оставшуюся одежду и мы занялись любовью прямо на диване. Её руки обвивали мою шею, а эти невероятные ножки в чулках – моё туловище, каблуки одновременно подгоняли меня.

После мы пошли в спальню. Я распустил ей волосы, но оставил всё остальное. Джина села сверху и после мы в последний раз занялись сексом в миссионерской позе. Это было потрясающее завершение школьного года.